Что значит человек банкрот. Апатия, профессиональная несостоятельность. По поводу долгов

статья Дарьи Кутузовой

Чувство личностной несостоятельности — что ты ненастоящий, не состоявшийся человек — в современном мире заполучить очень просто. Даже здоровому человеку, а что говорить о тех, у кого в жизни есть хроническая болезнь? Им приходится разбираться с чувством личностной несостоятельности гораздо чаще. Как можно чувствовать себя «настоящим», «состоявшимся», «нормальным», «успешным» человеком, если дела не делаются, в сторону мечты часто получается только лежать, планы приходится отменять, людей подводить, целые большие области жизни ставить «на паузу» на неопределенный срок, и т.д. и т.п.?

Мне это знакомо и как человеку, чье тело иногда устраивает сюрпризы и не может «оптимально функционировать», и как человеку, чьи близкие — родитель, партнер, ребенок, друзья, — тоже живут с хроническими заболеваниями. Я вижу, каким образом определения «успеха», рассчитанные на здоровых людей, давят на меня, и как легко они отправляют меня в «штопор» негативных заключений о моей собственной идентичности.

В нарративной терапии мне очень нравится идея о множестве со-существующих в обществе дискурсов. Ни один из них не представляет собой «истину», но некоторые дискурсы более влиятельны, чем другие, и мы живем под их влиянием и испытываем на себе его последствия. А последствия могут быть весьма болезненными и ограничивающими. Хорошая новость в том, что у нас есть право выбрать для себя какой-то другой дискурс, найти или создать сообщество людей, которые будут поддерживать другие ценности, вместо тех норм и стандартов, которым нас обязывает соответствовать доминирующий дискурс (а у нас не получается, и мы страдаем от неудачи).

Майкл Уайт разработал серию наводящих вопросов, которые могут помочь нам лучше осознать, каким именно нормам мы стараемся привести себя в соответствие и исследовать наши собственные способы освободиться от их тирании, а также лучше понять наши способы создавать такие миры, которые для нас гораздо более уютны и обитаемы.

Здесь я попытаюсь адаптировать эти вопросы для самостоятельного письменного самоисследования и приведу пример своей работы с этими вопросами, чтобы и для себя кое в чем разобраться.

Как всегда, напоминаю о технике безопасности при работе с письменными практиками.

РАБОТА С ЧУВСТВОМ ЛИЧНОСТНОЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (адаптация вопросов Майкла Уайта)

1. «В какие именно нормы и стандарты вы не вписываетесь, каким требованиям не соответствуете?»

Иначе говоря, какие-то «они там» настаивают, что вы должны проявлять определенные умения, качества, достигать чего-то определенного, а вы вот нет. Что это за умения, качества и достижения?

Закончите предложение:

«Я усвоил, что должен мочь ____________________ (а я не могу (делать это достаточно хорошо))»

Я усвоила, что должна мочь ставить цели, строить планы, выполнять их, выполнять свои обязательства перед другими людьми, сдавать работу в срок, успевать к дедлайнам, быть успешной, независимой, компетентной, совершать постоянное усилие, быть упорной, продуктивной и организованной.

2. «Что вы испытываете, когда не соответствуете этим нормам, стандартам и требованиям? Что вы делаете, чтобы привести себя в соответствие им? Какие практики самодисциплинирования вы применяете к себе?»

Другими словами, каким образом вы «берете себя в руки» и «собираетесь», откликаясь на призыв «соберись, тряпка»? Что вы начинаете делать?

Закончите предложения:

«Когда я чувствую, что я недостаточно ______________________ (вставьте перечисление норм и стандартов из предыдущего вопроса), я чувствую ______________________. Когда я чувствую, что недостаточно ____________________, я начинаю «работать над собой» следующим образом:______________________»

Когда я чувствую, что недостаточно хорошо ставлю цели и еще хуже их достигаю, что я недостаточно независима, успешна, продуктивна и организованна, я чувствую разочарование в себе. Я чувствую, что мне никогда не удастся реализовать свои мечты, я расстраиваюсь, унываю, теряю мотивацию. Я начинаю пересматривать мою систему самоорганизации, трачу время на составление вариативных планов с учетом разных меняющихся условий, я заимствую стратегии и тактики, придуманные другими людьми в отличающихся ситуациях и начинаю пытаться приложить их к своей жизни, чтобы жизнь стала более отрегулированной, более предсказуемой, более подконтрольной. Я начинаю «нарезать» время на все более маленькие «куски».

4. «Бывают ли какие-то моменты, когда власть стандартов и норм над вами не абсолютна? Бывают ли какие-то моменты, когда вы не прикладываете к себе усилия, чтобы привести себя в соответствие нормам? Может быть, в какие-то моменты вы протестуете против них, саботируете их, игнорируете их или даете себе передышку?»

Другими словами, когда и где вы позволяете себе не плясать под эту дуду?

Закончите предложения:

«Хотя я знаю, что должен быть _________________ и делать ___________________ (вставьте ответы на первый и второй вопросы), чтобы соответствовать стандартам и нормам, иногда я могу этого не делать. Я могу этого не делать, когда ______________________»

Хотя я знаю, что должна быть успешной, продуктивной и организованной, ставить цели и достигать их вовремя, и хотя я знаю, что должна пересмотреть свою систему самоорганизации и попробовать внедрить в свою жизнь решения, найденные другими людьми в других обстоятельствах, чтобы сделать мою жизнь более подконтрольной, регулируемой и предсказуемой, иногда я могу этого не делать. Я могу этого не делать тогда, когда мои тело и душа, или тела и души тех, кого я люблю, требуют непосредственной заботы, присутствия, отзывчивости — тогда я следую потоку от момента к моменту.

4. «Что вы говорите себе и что делаете, чтобы усилить свою способность выдержать давление норм и стандартов — и практик приведения себя в соответствие с ними? На что вы полагаетесь, что поддерживает вас в вашем выборе не соответствовать?»

Другими словами, я усиливаю свою способность отказываться соответствовать — я могу ради чего-то пожертвовать соответствием нормам и стандартам. Я поддерживаю себя в этом, прежде всего, определенными словами, к себе обращенными.

Закончите предложение:

«Я становлюсь способной выдерживать давление норм и стандартов _____________, сопротивляться им и действовать по-другому за счет того, что говорю себе ________________________»

Я становлюсь способной выдерживать давление норм и стандартов успешности, организованности, продуктивности, постановки целей и их достижения, я становлюсь способной сопротивляться им и действовать по-другому за счет того, что говорю себе: «Я открыта нуждам текущего момента. Я отзывчива, я присутствую, я стараюсь вносить в эту ситуацию лучшее, на что я способна. Кто знает, что в конце моей жизни будет иметь больший вес, след из достигнутых целей, который я оставлю по себе, или те смыслы, тот опыт совместности, который мы прожили вместе с людьми. Я следую тому, что говорят мне мое сердце — и чувство ответственности».

5. «Этот протест против гегемонии стандартов и норм, несомненно, является отражением каких-то крайне важных ценностей в вашей жизни. Настолько важных, что вы не готовы отказаться от них, даже в том случае, если вы в чьих-то глазах станете «несостоятельным». Что настолько значимо для вас? От чего вы не готовы отказаться, что не готовы предать?»

«Я становлюсь способным сопротивляться давлению норм и стандартов, потому что я не готов предать ценности _______________________, которые крайне важны для меня. Я не могу прекратить занимать позицию против __________________ и за __________________. Именно в этом я вижу свою самую настоящую, подлинную ответственность».

Я становлюсь способной сопротивляться давлению норм и стандартов, потому что я не готова предать ценности заботы, отзывчивости, сострадания, готовности быть рядом, признания трудностей, с которыми имеют дело люди, и готовности делать лучшее из того, что я могу, чтобы устанавливать настоящие, глубокие человеческие отношения и облегчать боль. Я не могу прекратить занимать позицию против последствий хронической болезни и хроничекой боли — и за то, чтобы в жизни людей был максимум смысла и реализованности, при всех привходящих обстоятельствах. Именно в этом я вижу свою самую настоящую, подлинную ответственность. Я замедляюсь, потому что люди, которых я люблю, не могут бежать быстро (или вообще не могут бежать).

6. «Когда вы защищаете эти ценности, отстаиваете их, какое мировоззрение воплощается в этом вашем выборе? Где и когда вы находите своих «союзников в культуре», где ваше прибежище, к чему вы чувствуете причастность? Какие жизненные принципы разделяют эти люди?»

Закончите следующие предложения:

«Я распознаю те ценности, которые я описала выше, как то, под чем могли бы подписаться и _____________. Мне очень близко их понимание __________________ (идеалов, к которым они стремятся), я думаю, что если бы в мире этого было бы больше, мир был бы лучше. Из того, что делают эти люди, мне очень нравятся практики ___________________»

Я распознаю те ценности, которые я описала выше, как то, под чем могли бы подписаться и маги из Дома Хаффлпафф в Хогвартсе. Мне очень близко их понимание солидарности, взаимной поддержки и сотрудничества («придем к финишу последними, зато дойдем все, никого из своих не бросим по дороге»). Это также напоминает мне о буддизме махаяны с идеалом сострадательного боддхисаттвы («не уходить в нирвану до тех пор, пока хотя бы одна травинка живет непросветленной и страдает»), а также миссию квакеров, их отзывчивость и задачу высвечивания-укрепления лучшего в каждом человеке, не исключая себя («идти по миру бодро и легко, отзываясь на то, что от Бога в любом человеке»). Мне кажется, если бы в мире этого больше, мир был бы лучше. Мне нравятся их практики различания, медитации, слушания тихого голоса внутри, следования его водительству, честного рассмотрения жизни, подотчетности, сообщества, приумножения хорошего, и служения.

7. «Что вы делаете в своей повседневной жизни, чтобы оставаться в контакте с этими идеалами, принципами и практиками? Когда вы больше в контакте с ними, как это чувствуется? Есть ли для вас разница между тем, как чувствуется приведение себя в соответствие стандартам и нормам, и тем, как чувствуется действие, настроенное на принципы и идеалы? Если есть разница, то в чем она?
Что могло бы произойти, если бы вы в своей жизни и работе могли бы в большей степени (в том числе, более открыто) придерживаться этих ценностей, идеалов и принципов? Что в ваших реакциях и поступках стало бы иным?»

Завершите предложения:

«Я уже понемногу встраиваю в свою жизнь некоторые из идеалов, принципов и практик ______________ (вставьте ваш ответ на вопрос №6). Когда я делаю это, я чувствую ________________. Если сравнивать это с приведением себя в соответствие стандартам и нормам _______________, я могу сказать, что ______________________.

Если бы у меня получалось следовать этим ценностям, идеалам и принципам более полно и открыто, это значило бы, что я бы стала ____________________________. В тех ситуациях, которые сейчас вызывают у меня максимум сложностей, я могу попробовать ____________________________ вместо способа действия, бывшего для меня привычным до сих пор».

Я уже понемногу встраиваю в свою жизнь некоторые из идеалов, принципов и практик — такие, как ежедневная медитация, дневниковые практики различания, я делюсь идеями и инсайтами (так для меня реализуется, в частности, приумножение хорошего и служение), я совершаю маленькие шаги каждый день и стремлюсь вносить лучшее, на что я способна, во все, что я делаю.

Когда я делаю это, я чувствую себя менее напряженной, более внимательной, присутствующей в теле, я нахожусь в состоянии спокойного потока. Я не сравниваю себя с другими людьми или с собой-прежде. Если сравнивать это с приведением себя в соответствие стандартам и нормам успешности, продуктивности, организованности, целеполагания и достижения целей, я чувствую себя менее «сфокусированной» на какой-то конкретной задаче и более «рассредоточенной». В этом больше тепла и больше сопричастности.

Если бы у меня получалось следовать этим ценностям, идеалам и принципам более полно и открыто, это значило бы, что я стала бы более открыто приглашать людей, которых я люблю, людей, с которыми я поддерживаю контакт, к размышлению, различанию и озвучиванию их надежд — что хорошего, как им хотелось бы, могло бы происходить в нашей совместности в настоящий момент? В ситуациях, которые сейчас вызывают у меня максимум сложностей, я буду останавливаться, вдыхать, выдыхать, чувствовать, каково моему языку во рту, не напряжен ли он чрезмерно, — и спрашивать всех присутствующих, в том числе и себя, о том, каковы их нужды и надежды; вместо того, чтобы спешить прогнуть ситуацию в сторону «правильного результата» или того способа действия, который проще.

8. «Если позволить себе говорить с определенной долей пафоса, который в данном случае вполне уместен, — какой мир вы хотели бы построить, реализуя те практики, в которых воплощаются ваши принципы и идеалы? Что в этом мире могло бы быть возможно для вас и других людей? Если в этом мире есть место «большим задачам», смыслонаправленному движению, — то какой могла бы быть ваша «большая задача»? Какое сокровище вы ищете, что стремитесь найти или создать?»

Закончите следующие предложения:

«Когда я реализую практики ___________________________ (вставьте ответ на вопрос №7), в которых воплощаются важные для меня принципы и идеалы _____________________ (вставьте ответ на вопрос №6), в глубине души я очень надеюсь, что тем самым я строю более __________________________ мир. В этом мире, люди смогут ____________________, в нем будет больше _____________________ и меньше ________________________. Если у меня есть «большая задача» в этом мире (или в построении этого мира), я думаю, что моя «большая задача» — в том, чтобы ____________________ Я бы хотел найти или создать ________________________»

Когда я реализую практики медитации, различания, остановки, чтобы спросить тех, с кем я в контакте, об их нуждах и надеждах, — практики, воплощающие важные для меня идеалы совместности, сострадания, высвечивания-укрепления лучшего и уникального в каждом человеке, в глубине души я очень надеюсь, что тем самым я строю более человечный, мирный, безопасный мир, мир сотрудничества, понимания, любви и легкости. В таком мире, люди смогут исцеляться и наслаждаться жизнью в ее самых подлинных, простых и прекрасных формах, в нем будет больше искусства, игры, веселья и созерцания — и меньше войны, потребительского отношения, насилия, жестокости и отчуждения.

Если у меня есть «большая задача» в этом мире (или в построении этого мира), я думаю, что моя «большая задача» — в том, чтобы помочь людям исцеляться, чувствовать себя более цельными, чтобы у них внутри был мир, и чтобы они находили способ становиться ближе к себе и к другим, чувствовать причастность и заботиться. Я бы хотела найти или создать способы использовать письменное слово, чтобы люди могли защитить себя от депрессии и последствий травматического стресса.

Вот такие у меня на сегодня ответы. Попробуйте сами — интересно, какие ответы будут у вас?

image by Clare Black on Flickr,https://www.flickr.com/photos/southpaw2305/4599048573/ https://creativecommons.org/licenses/by/2.0/legalcode

Работа с чувством личностной несостоятельности (адаптация вопросов Майкла Уайта)

Если отбросить несущественные варианты, которые касались больше способа изложения, чем объективного содержания, то за всю историю психологии было пред­ложено лишь три основных понимания ее предмета: душа, явления сознания, поведение.

Душа как предмет изучения. Душа признавалась всеми до начала XVIII века, до того, как сложились основные представления, а затем и первая система психологии со­временного типа. Представления о душе были главным об­разом идеалистическими. Но были и материалистические теории души. Они вели свое начало от представлений Де­мокрита и описывали душу как тончайшую материю, пневму, частицы которой - круглые, гладкие и чрезвычайно активные - проникали между более крупными и менее под­вижными атомами и, толкая, приводили их в движение. Душа считалась причиной всех процессов в теле, включая и собственно «душевные движения».

Принципиальный недостаток этого примитивного ма­териалистического представления о душе заключался в том, что душа признавалась особой причиной - перво­причиной этих движений. А это значило: все воздейст­вия на тело были для души лишь поводами, на которые она могла отвечать «как хотела». А почему она хотела так или иначе, это зависело только от нее самой, от ее «при­роды» и далее не подлежало объяснению. Таким образом, в качестве первопричины даже материально представляе­мая душа радикально и систематически нарушала при­чинные связи не только внутри тела, но и в окружающем мире. И когда в конце XVII века в естествознании окреп­ло строго причинное мировоззрение, спекуляции о «при­роде души» утратили всякое доверие ученых, а душа, как объясняющая, но сама необъяснимая сила, скрытая по­зади наблюдаемых явлений, была исключена из науки.

Явления сознания как предмет психологии. Место души заняли явления, которые мы фактически наблюдаем, находим «в себе», оборачиваясь на свою «внутреннюю душевную деятельность». Это наши мысли, желания, чув­ства, воспоминания и т. д., которые каждый знает по лич­ному опыту и которые, как факты этого внутреннего опы­та, суть нечто несомненное. Джон Локк, которого можно считать основоположником такого понимания предмета психологии, был прав, указывая на то, что, в отличие от души, явления сознания суть нечто не предполагаемое, а фактически данное, и в этом смысле такие же бесспор­ные факты внутреннего опыта, какими являются факты внешнего опыта, изучаемые прочими науками.

В начале XVIII века из явлений сознания была выде­лена их более устойчивая часть - образы внешнего предметного мира. Эти образы были разложены на их простейшие элементы - ощущения; в дальнейшем по­требности и чувства были тоже представлены как отра­жения внутренних состояний организма, как сочетания органических ощущений удовольствия - неудовольствия. Всеобщий «механизм» ассоциаций позволял объединять разные ощущения в более сложные образы и чувства, увя­зывать их с физическими движениями в так называемые произвольные движения и навыки. Таким образом, вся ду­шевная жизнь сначала в познавательной сфере, а затем и в сферах чувств и воли была представлена (конечно, лишь умозрительно) как процессы образования и смены - по законам ассоциаций - все более сложных образов и их сочетаний с действиями. Так, в середине XVIII века в знаменательном для истории психологии труде Д. Гартли (D. Hartley) 1 сложилась первая наукообразная форма психологии - английская эмпирическая ассоцианисти-ческая психология. Ее историческое значение состояло в том, что здесь психология впервые выступила как (отно­сительно) самостоятельная область знания, охватываю­щая все стороны душевной жизни, которые прежде рассматривались в разных отделах философии (общее учение о душе, теория познания, этика), ораторского ис­кусства (учение об аффектах) и медицины (учение о темпераментах). Для большой истории главная заслуга этой психологии заключалась в том, что она распростра­няла естественно-научное (но механистическое!) мировоз­зрение на «область духа» и (в наивной форме) защищала демократические идеи о формировании всех психических способностей в индивидуальном опыте.

История этой классической буржуазной психологии свидетельствует о том, что уже вскоре после завершения общей конструкции ее сторонники начали испытывать сомнения в ее научной состоятельности 2 . Сомнения затрагивали разные стороны системы, но, в конечном сче­те, роковым для нее оказался вопрос о возможности объ­ективного исследования явлений сознания. Этот вопрос бурно обсуждался уже в начале XIX в., но тогда, казалось, получил благоприятное решение двумя путями. Одни принимали идею Т. Брауна о «виртуальном анализе», ко­торый проводится лишь идеально, путем сравнения и раз­личения явлений сознания, но имеет силу действитель­ного анализа (поскольку в «явлениях» и нет ничего сверх того, что является) 1 . Другие, как И. Ф. Гербарт, надеялись возместить отсутствие эксперимента и действительного анализа условным замером представлений и затем вычис­лением их взаимодействия. При этом, представления были признаны силами, величина которых определялась по результату их взаимодействия, по их положению в поле ясного сознания, неясного сознания или за порогом соз­нания 2 .

Все эти попытки разбивались о невозможность объек­тивно установить исходные данные: четко разграничить явления сознания, выделить их компоненты, определить их интенсивность, взаимодействие представлений и т. д. Эти трудности были так велики, что в середине XIX сто­летия искренний приверженец ассоцианистической пси­хологии Д. С. Милль был вынужден сделать такие заклю­чения:

1) явления сознания, принципиально ограниченные самонаблюдением, недоступны объективному анализу. Даже если бы мы четко различали свойства образов (чего на самом деле нет), то и это не спасло бы положения, так как помимо внешнего соединения, «физического смеше­ния» элементов существует, говорил Д. С. Милль, «пси­хическая химия», в результате которой части свойства производного явления совершенно не похожи на части и свойства исходных материалов. Нужен реальный, а не виртуальный анализ, но реальный анализ явлений соз­нания невозможен;

2) как сами явления сознания, так и смена их служат показателями работы мозга, - следовательно, изучение явлений сознания не составляет самостоятельной науки и может служить лишь косвенным показателем физио­логических процессов, вспомогательным методом для «настоящей физиологии головного мозга». Поскольку такой физиологии во времена Д. С. Милля еще не было, он соглашался признать психологию законным, но толь­ко временным ее замещением 1 .

Эти пессимистические заключения Д. С. Милля были вполне справедливы, но они не открывали новых возможностей, а главное, вскоре были отодвинуты далеко на задний план новыми перспективами психологического исследования, наметившимися в середине XIX века Но­вые возможности пришли в психологию извне, благодаря введению эксперимента в психофизиологию ощущений. Хотя поначалу это был, в основном, физиологический экс­перимент, в котором и сами ощущения служили не столько предметом исследования, сколько показателя­ми исследуемого физиологического процесса, но каза­лось только делом времени - подвести физиологические исследования вплотную к тем центральным нервным процессам, которые составляют непосредственную ос­нову явлений сознания и таким путем, так сказать, сни­зу, со стороны мозга подойти к объективному исследо­ванию самих психических процессов. Перспектива экспериментального исследования психики, которое прежде считалось принципиально невозможным, так воодушевила исследователей, что вскоре под знаменем «физиологической психологии» (В. Вундта) по всему миру развернулась сеть физиологических, нейрофизио­логических, психофизиологических, а затем и собствен­но психологических экспериментальных исследований.

Но чем больше накапливался опыт таких исследова­ний, тем больше нарастало разочарование: точность физиологических методик разбивалась о нечеткость субъективно-психологических показаний и разноголоси­цу их толкований. А без сопоставления с «непосредствен­ными данными сознания» физиологические показатели лишались психологического значения. Характерны такие даты: движение за создание «физиологической психоло­гии» началось с 60-х годов прошлого века; в середине 70-х годов возникают экспериментально-психологические лаборатории, а вскоре и целые институты. Но уже через 25-30 лет, к середине 90-х годов стали громко раздавать­ся голоса разочарования в научных возможностях такой психологии 2 . И через полтора десятка лет, к началу вто­рого десятилетия нашего века эти голоса слились в от­крытый и громкий «кризис психологии».

Величайшей исторической заслугой «физиологиче­ской психологии» остается введение эксперимента в пси­хологию. Но в той форме, в какой он применялся в «фи­зиологической психологии», эксперимент опирался на ложную идею психофизического параллелизма и, естест­венно, не мог вывести психологию из оков субъективиз­ма. Самая ориентация такого исследования психических процессов была ложной; она диктовалась субъективно-идеалистическим представлением о психике и разбива­лась о него. В эксперименте эта принципиальная оши­бочность «физиологической психологии» стала явной и, так сказать, вопиющей.

Первое время и этот кризис казался продуктивным: новые направления не только указывали на существен­ные недостатки «физиологической психологии», но и предлагали новые пути психологического исследования. Среди этих направлений для вопроса о предмете психо­логии принципиальное значение имел бихевиоризм - «психология как учение о поведении». Бихевиоризм от­крыто и прямо выдвинул требование изменить сам пред­мет психологии, отказаться от исследования явлений соз­нания, изучать только поведение как объективный процесс и только объективными методами.

Поведение как предмет психологии . Первоначально би­хевиоризм сложился в зоопсихологии, где уже в 90-х го­дах прошлого столетия исследователи перешли от наив­ного истолкования поведения животных по аналогии с человеком к систематическому описанию того, как ведут себя животные в экспериментальных ситуациях, где они решают разные задачи: научаются открывать запоры кле­ток, находить в лабиринте путь к кормушке или выход из него, обходить или устранять различные препятствия, пользоваться для этого разными средствами и т. д. Зада­чи можно было широко варьировать по характеру и слож­ности; можно было вызывать разную активность, различ­ные потребности животного; по-разному применять «награду» и «наказание», действовать на такие-то органы чувств или исключать некоторые из них, обращаться к разным двигательным возможностям животных и т. д. За­висимость поведения и научения животных от разных условий можно было описывать объективно, не прибегая к помощи догадок о том, что чувствует, думает или хочет животное. Материал был обширен, разнообразен, инте­ресен, казалось, был найден объективный путь изучения того, что бесспорно относится к психологии и весьма су­щественно для нее.

И когда в психологии человека распространилось глу­бокое разочарование в научных возможностях «физиологи­ческой психологии», естественно возникла идея: перене­сти на человека метод, который оправдал себя (так казалось в то время) в гораздо более трудной (для объек­тивного исследования) области психологии животных, перейти и в изучении человека от явлений сознания к объ­ективному изучению поведения. Так возникло последнее, третье понимание предмета психологии - «поведение». Открыто и громко оно заявило о себе в самом начале вто­рого десятилетия нашего века.

Поведение человека и животных имеет такое большое и очевидное значение для понимания их психики (это признавалось всеми и во все времена), что когда поведе­ние было объявлено истинным предметом психологии, да еще обещающим возможность строго объективного ис­следования, это было повсеместно воспринято с вооду­шевлением. По словам историка, на некоторое время поч­ти все психологи в большей или меньшей степени стали бихевиористами 1 ; больше или меньше в том смысле, что, признавая основным объектом изучения поведение, они далеко не все и не в одинаковой мере отказывались от изучения явлений сознания.

Но с поведением, как предметом психологии, повто­рилось то же, что с явлениями сознания. Несостоятель­ность его обнаружилась по двум линиям.

Во-первых , хотя поведение, бесспорно, есть нечто объективное, однако его психологическое содержание (психологическое по тем критериям, которыми тогда рас­полагала, да и теперь располагает психология) оказалось таким же недоступным объективной регистрации, как и в явлениях сознания. С помощью киносъемки, кинограм­мы, электромиограммы, электроэнцефалограммы и т. д. можно зарегистрировать лишь физические и физиологи­ческие изменения: движения тела и его органов, сокра­щение мышцы, их биотоки, биотоки мозга, сосудистые и секреторные реакции и т. п. Но движения (а тем более другие изменения организма) - это еще не поведение. Конечно, они как-то свидетельствуют о поведении, но это свидетельство непрямое. Движения приходится истолко­вывать, соотносить с целями поведения, с тем, как субъект понимает обстановку, пути и средства достижения своих це­лей. Без такого истолкования физические и физиологиче­ские изменения не составляют поведение и кажутся тако­выми лишь наивному наблюдателю, привыкшему свое непосредственное толкование явлений принимать за их не­посредственное восприятие. Когда же предъявляется стро­го научное требование, показать поведение, а не только дви­гательные, сосудистые, секреторные, электрические и прочие реакции, тотчас обнаруживается, что кроме этих ре­акций бихевиоризм ничего показать не может. И не может этого сделать не вследствие недостаточности технических средств и методик исследования, а вследствие того пони­мания объективности, с которым он сам выступает.

Невозможность физически, вещественно показать не­что большее, чем разные телесные реакции, ведет не толь­ко к тому, что представители бихевиоризма не могут дать психологический анализ поведения, но, более того, они не могут отличить его от тех реакций, которые в психологичес­ком смысле поведением уже не являются, - от реакций внутренних органов (желудка и кишечника, сердца и со­судов, печени и почек и т. д.), от движений физических тел, работы машин. Если поведение - комплекс физиче­ских реакций, то и реакции внутренних органов суть тоже разные виды поведения. С этой точки зрения поведени­ем можно назвать и работу технических устройств. Пред­ставители точных наук охотно пользуются словом «пове­дение» для обозначения действия этих разных систем и устройств. Они-то хорошо знают, о чем идет речь на самом деле, и для них слово «поведение» не больше, чем метафора, украшение речи. Но для психологической теории такая ме­тафора - серьезная опасность, потому что психолог как раз и не знает, что есть поведение сверх того, что само по себе и в точном смысле слова не есть поведение. Если всякое движение и даже изменение есть поведение, то последнее не составляет предмет психологии; а если в поведении, как предмете психологии, есть еще что-то, сверх движений или изменений тела, то что же именно?

Во-вторых, еще одна и, пожалуй, основная несостоятель­ность бихевиоризма обнаружилась в том, что, желая изу­чать поведение без явлений сознания (которые будто бы радикально нарушают объективность исследования), представители бихевиоризма оказались перед жестким выбором: или перейти к изучению физиологических ме­ханизмов поведения, т. е. стать физиологами и сказать: нет никакой психологии, даже бихевиористической, есть толь­ко физиология поведения; или изучать механизмы поведе­ния без физиологии, т. е. только как соотношение стимулов и реакций. Естественно, что уже основоположники бихе­виоризма выбрали второй путь. Однако нельзя было «так просто» не учитывать физиологические механизмы, неос­поримо участвующие в поведении. Надо было как-то оп­равдать исключение центрального физиологического меха­низма из анализа поведения. И желаемое оправдание было найдено в виде известной бихевиористической гипотезы о работе мозга по принципу переключения более слабых не­рвных процессов на пути одновременно протекающих бо­лее сильных процессов. Согласно этой так называемой «ги­потезе обуславливания» 1 , психологу-бихевиористу вовсе не обязательно знать, какими путями идет возбуждение от сла­бого (индифферентного) стимула и как оно переходит на путь более сильного процесса, вызванного безусловным или имеющим определенное значение условным раздражителем. Важно только одно: это переключение всегда происходит - от слабого нервного процесса к более сильному - и в ре­зультате его раздражитель, вначале не связанный с данной реакцией, связывается с ней и начинает ее вызывать (реак­цию более сильного раздражителя). В таком случае, зная силу действующих раздражителей и учитывая прошлый опыт «испытуемого», можно исследовать процессы науче­ния, образования поведения, не вникая в его физиологиче­ские механизмы; их изучение можно представить физиоло­гам. Образование же новых форм поведения составляет отдельную область исследования, предмет поведенческой психологии.

Такова была фундаментальная позиция «классическо­го» бихевиоризма. Но очень скоро, уже в конце 20-х го­дов, стало очевидно, что нельзя объяснить ни поведение человека, ни поведение животного одним сочетанием на­личных стимулов и прошлого опыта; что в промежутке между действием стимулов и поведенческими реакция­ми происходит какая-то активная переработка поступаю­щей информации, которую нельзя свести к влиянию сле­дов прошлого опыта; что это какие-то активные процессы, без учета которых не удается объяснить реакцию живот­ного на наличные стимулы. Так возникает «необихевио­ризм» с его важнейшим понятием «привходящих (или промежуточньих) переменных» 2 и отменяется основное положение первоначального бихевиоризма (который те­перь нередко называют наивным).

Но каким образом необихевиоризм, признавая эти про­межуточные переменные, может отмежеваться от физио­логии мозга? Выход был найден в том разъяснении, кото­рое получили «промежуточные переменные». Оказывается, они - наши давние знакомые: это «знак», «знаковая струк­тура» (ситуация), «ожидание знаковой структуры», «ожи­дание признаков» (объекта), «ожидание отношений средств к цели», «заключение» (умозаключение) и т. п. Очевидно, все это психологические характеристики, однако нас все время уверяют, что на самом деле, т. е. в мозгу, это не «пси­хологическое», а «физиологическое». Для видимой объек­тивности изобретается целый словарь новой терминологии, с помощью которого эти психологические «переменные» облекаются в новую, не сразу понятую форму.

Не приходится сомневаться, что психологическое со­держание «привходящих переменных» имеет свою физиологическую основу. Однако пока они остаются только физиологическими процессами, они и должны изучаться физиологически, но тогда они не «знак», не «ожидание», не «умозаключение» и т. п. Когда же они выступают как психические процессы, то в качестве пси­хического отражения ситуаций они требуют нового и те­перь уже психологического изучения и объяснения. Ина­че говоря, необходимость учитывать «привходящие переменные» снова ставит представителей необихевио­ризма перед выбором: или только физиология, но тогда не пригодны психологические характеристики промежу­точных переменных; или не только физиология, но и психология, но где же тогда возможности собственно пси­хологического и притом объективного исследования?

«Привходящие переменные» устанавливаются необи-хевиористами в результате, так сказать, нелегального и теоретически неоправданного психологического анали­за поведения. Продолжая в теории отрицать значение психики, необихевиоризм на практике вынужден при­знать реальное участие психики в поведении и пользо­ваться его психологическими характеристиками. Словом, в качестве нового учения о предмете психологии бихевио­ризм оказался дважды несостоятелен: он не смог выде­лить психологическое содержание поведения и не сумел объяснить поведение без помощи традиционных психо­логических «переменных».

Упорное отрицание бихевиористами психики и ее изу­чения было вызвано страхом перед нею как источником принципиально «субъективного» и принципиально нена­учного. Как справедливо указывал С. Л. Рубинштейн, это происходило оттого, что бихевиоризм знал и признавал лишь то представление о психике, которое считал непри­емлемым в науке 1 . Конечно, это не было его особенно­стью, такое представление о психике бихевиоризм разде­лял со всей буржуазной философией и психологией. Вероятно, оттого-то представителям бихевиоризма и не приходило в голову, что ненаучной является не сама пси­хика, а это ложное представление о ней, и что из науки следует исключить не психику, а именно это ненаучное и денатурированное представление.

Учёные считают, что выгорание - это не просто психическое состояние, а болезнь, которая сказывается на всём организме.

Термин «выгорание» ввёл в 1974 году американский психиатр Герберт Фрейденбергер. При этом он сравнивал состояние «выгоревшего» человека со сгоревшим домом. Снаружи здание может выглядеть целым и невредимым, и только если зайти внутрь, становится явной степень опустошения.

Сейчас психологи выделяют три элемента эмоционального выгорания:

• истощение;
• циничное отношение к работе;
• ощущение собственной несостоятельности.

Истощение приводит к тому, что мы легко расстраиваемся, плохо спим, чаще заболеваем и с трудом концентрируемся.

Циничное отношение к своей деятельности вызывает у нас ощущение оторванности от коллег и отсутствие мотивации.

А чувство несостоятельности заставляет нас сомневаться в собственных способностях и хуже выполнять свои обязанности.

Почему возникает эмоциональное выгорание?

Мы привыкли считать, что выгорание наступает просто из-за того, что мы слишком много работаем. На самом деле оно обусловлено тем, что наш рабочий график, обязанности, дедлайны и другие факторы стресса перевешивают удовлетворение от работы.

Исследователи из Калифорнийского университета в Беркли выделяют шесть факторов, связанных с эмоциональным выгоранием сотрудников:

• загруженность работой;
• контроль;
• вознаграждения;
• отношения в коллективе;
• справедливость;
• ценности.

Мы сталкиваемся с выгоранием, когда один из этих аспектов работы (или более) не соответствует нашим потребностям.

Чем грозит выгорание?

Усталость и отсутствие мотивации - это не самые страшные последствия эмоционального выгорания.

• По данным исследователей, хронический стресс, который встречается у людей с синдромом выгорания, отрицательно сказывается на навыках мышления и общения, а также перегружает нашу нейроэндокринную систему. А со временем последствия выгорания могут привести к проблемам с памятью, вниманием и эмоциями.
• Во время одного исследования было обнаружено , что у тех, кто столкнулся с эмоциональным выгоранием, ускоряется истончение префронтальной коры головного мозга - отдела, ответственного за когнитивную деятельность. Хотя кора истончается естественным образом в процессе старения, у тех, кто испытывал эмоциональное выгорание, эффект был выражен более заметно.
• Риску подвергается не только мозг. По данным ещё одного исследования , выгорание значительно увеличивает вероятность развития коронарной недостаточности.

Как справиться с выгоранием?

Психологи советуют поискать способы снизить загруженность на работе: делегировать часть обязанностей, чаще говорить «нет» и записывать, что вызывает у вас стресс. Кроме того, нужно снова научиться отдыхать и получать удовольствие от жизни.

Не забывайте заботиться о себе

Легко забыть о себе, когда ни на что нет сил. В состоянии нам кажется, что забота о себе - последнее, на что нужно тратить время. Однако, по мнению психологов, как раз ей и не стоит пренебрегать.

Когда чувствуете, что до выгорания недалеко, особенно важно хорошо питаться, пить много воды, заниматься спортом и высыпаться.

Также вспомните, что помогает вам расслабиться, и выделите на это побольше времени.

Занимайтесь любимым делом

Выгорание может наступить, если у вас нет возможности регулярно посвящать время любимому делу.

Чтобы недовольство работой не перешло в эмоциональное выгорание, подумайте, что для вас особенно важно, и включите это в своё расписание.

Хотя бы понемногу каждый день занимайтесь любимым делом, а раз в неделю уделяйте ему больше времени. Тогда у вас никогда не возникнет ощущения, что вы не успеваете делать самое важное.

Попробуйте что-то новое

Займитесь чем-нибудь новым, например , о котором давно мечтали. Это может показаться нелогичным, ведь вы и так всё время загружены, но на самом деле новое занятие поможет избежать выгорания.

Главное - выбрать то, что будет восстанавливать силы и заряжать энергией.

Если добавить в свой график что-то новое совсем невозможно, начните с заботы о себе. Сосредоточьтесь на сне и питании и постарайтесь ежедневно хотя бы понемногу заниматься спортом. Это поможет избежать последствий выгорания и вернуться в строй.

Страница 5 из 22

Недееспособность и ее установление в судебной психиатрии

Одним из важных элементов правового статуса граждан является их дееспособность (психическая способность лица своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их). Гражданская дееспособность возникает с наступлением совершеннолетия, то есть по достижению восемнадцатилетнего возраста и лишь в исключительных случаях раньше (со времени вступления в брак). При этом законодатель исходит из того, что с этого возраста человек достигает психической зрелости и приобретает достаточный жизненный опыт, чтобы правильно понимать и регулировать свои поступки и действия. В противном случае гражданин (например, несовершеннолетний или совершеннолетний гражданин с болезненным расстройством психики) теряет возможность правильно понимать и регулировать свое поведение и таким образом лишается способности осуществлять свои гражданские права и обязанности. Иными словами, дееспособность в качестве обязательного условия предполагает в соответствии со ст. 21 ГК РФ такое психическое состояние субъекта, которое обеспечивает ему способность понимать значение своих действий или руководить ими. Исходя из этого следует сделать вывод, что констатация у лица при конкретных его действиях (совершение сделки, подписание завещания и т.д.) или в определенный период времени обострения психических расстройств в ряде случаев указывает на отсутствие у него дееспособности.

Критерии недееспособности (по аналогии с невменяемостью), которыми руководствуется суд и применительно к которым дают заключения эксперты?психиатры, сформулированы в ст. 29 ГК РФ: «Гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным». Это значит, что недееспособность по сути определяется сочетанием двух критериев: медицинского (психическое расстройство) и юридического (непонимание значения своих действий или невозможность руководить ими).

Недееспособность (психическое состояние лица, при котором констатируют утрату способности самостоятельно осуществлять свои гражданские права и обязанности вследствие нарушений психики, выражающихся в том, что оно (лицо) не может понимать значение своих действий или руководить ими ввиду психического расстройства или слабоумия) устанавливается при совпадении медицинского и юридического критериев. Юридический критерий также дополняет и корректирует медицинский. Иначе говоря, наличие психического расстройства (психического заболевания или слабоумия) само по себе не дает основание говорить о недееспособности. Недееспособными признаются те психически больные, которые вследствие психического расстройства не способны рассудительно вести свои дела, не могут правильно понимать окружающее и жизненную ситуацию и отдавать отчет своим действиям или руководить ими. Психически больные, даже если они страдают тяжелым и неизлечимым психическим заболеванием, но понимают значимость совершенных ими поступков и способны регулировать свое поведение и действия, остаются дееспособными. Эта возможность рассудительно вести свои дела определяется у них наличием таких качеств ума, которые обеспечивают правильное поведение подобных больных в их практической деятельности.

Недееспособность может касаться как отдельно совершенного юридического акта (подписания завещания, заключения договора и сделки), так и способности лица достаточно критично вести свои дела в течение более или менее продолжительного периода времени в будущем.

При экспертизе в гражданском судопроизводстве иногда также важно установить, с какого времени психически больной человек стал недееспособным. Так как в некоторых случаях недееспособность наступает после подписания юридического акта, то такой документ не утрачивает юридической силы. Если же установлено, что сделка (подписание договора, заключение брака) была оформлена в состоянии, когда заключавшее сделку лицо не могло понимать значение своих действий, то такой юридический акт может быть признан недействительным.

Признание субъекта недееспособным осуществляется только судом (в порядке, предусмотренном ГПК РСФСР). Однако согласно ст. 258 ГПК РСФСР ходатайствовать перед судом о признании психически больного недееспособным могут члены его семьи, общественные и профсоюзные организации, прокурор, органы опеки и попечительства, психиатрические лечебные учреждения.

Необходимо помнить, что назначение на судебно-психиатрическую экспертизу для определения психического состояния субъекта производится судом при наличии достаточной аргументации и данных о его психической болезни или слабоумии. В исключительных случаях, при явном уклонении такого лица от прохождения экспертизы, суд (при участии эксперта-психиатра) может вынести в соответствии со ст. 260 ГПК РСФСР определение о принудительном направлении больного на судебно-психиатрическую экспертизу.

Следует иметь в виду, что при выздоровлении или значительном улучшении психического состояния в виде устойчивой ремиссии лица, признанного недееспособным, суд на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы пересматривает свое решение и признает такого гражданина в соответствии с ч. 3 ст. 29 ГК РФ дееспособным.

В то же время следует помнить, что хотя законодательство и не признает ограниченной дееспособности психически больных, но допускает возможность ее ограничения для лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами и ставящих в связи с этим свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК РФ). В этом случае суд назначает попечителя, без согласия которого такие лица не могут совершать сделки, получать зарплату (пенсию) или иные виды доходов и распоряжаться ими. Та же статья Гражданского кодекса отменяет ограничение дееспособности, если основания, в силу которых такое лицо было признано ограниченно дееспособным, утратили силу.

Лица с ограничением дееспособности, злоупотребляющие спиртными напитками или наркотическими веществами, не подлежат прохождению судебно-психиатрической экспертизы, а обследуются психиатрами?наркологами.

Необходимо признать, что недееспособность и невменяемость имеют много общего, но отождествлять их ни в коем случае нельзя. Так, невменяемость возникает лишь при совершении общественно опасного деяния, предусмотренного ст.ст. 21, 22, 23 Уголовного кодекса РФ, и относится к конкретному действию (поступку) лица, происшедшему в определенный промежуток времени. Но если нет правонарушения, то снимается возможность рассмотрения невменяемости. В гражданском же процессе вопрос о недееспособности может возникнуть на протяжении и более длительного времени. Он охватывает значительный спектр социального функционирования подэкспертного, в том числе и его перспективы. Этот вопрос ставится и при отсутствии гражданского иска (например, по делу о нуждаемости гражданина в опеке). В уголовном процессе эксперт?психиатр обязан дать заключение о невменяемости субъекта. В гражданском же процессе заключение о недееспособности лица дает суд, который в своих выводах ссылается на ст. 29 ГК РФ и на то, что субъект «вследствие психического расстройства не может понимать значение своих действий или руководить ими». Следует отметить, что лицо, признанное недееспособным, конечно же, не может быть одновременно признано вменяемым за произведенные деяния.

Однако временные психические расстройства (например, реактивные психозы и исключительные состояния) предполагают возможность признания такого лица дееспособным в будущем (хотя сделка, совершенная во время острых психотических состояний, является недействительной, а в отношении совершенного общественно опасного деяния субъект признается невменяемым).

Гражданское законодательство (в отличие от уголовного) не предусматривает возможность применения медицинских мер к истцам и ответчикам. Но эксперт?психиатр обязан указать в своем заключении (при необходимости) о констатации у испытуемого психического заболевания, представляющего по своему клиническому состоянию «выраженную общественную опасность», а также то, что такой больной нуждается в неотложном лечении в психиатрическом стационаре.

Гражданское законодательство выделяет несколько видов недееспособности (в определении которых активную роль играют эксперты-психиатры):

- общую (полную), регламентируемую ст. 29 ГК РФ (с установлением опеки);

- частичную, установленную для несовершеннолетних, которые в возрасте от 15 до 18 лет совершают сделки (за некоторым исключением) с письменного согласия родителей, усыновителей или попечителей (ст. 26 ГК РФ);

- временную, признающую недействительность сделки, совершенной гражданином, неспособным понимать значение своих действий (ст. 177 ГК РФ);

- специальную (брачную, трудовую);

- процессуальную, предусматривающую возможность истцов и ответчиков участвовать в судебном заседании и давать правдивые показания.

Следует особо выделить такой процессуальный гражданский акт, как ограничение дееспособности, обусловленное ст. 30 ГК РФ. Это касается граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими веществами (а не только больных хроническим алкоголизмом или наркоманией), ставящих свою семью в тяжелое материальное положение. Необходимо также указать на возможность конфликтных ситуаций при недобровольном освидетельствовании и госпитализации психически больных, представляющих социальную опасность для общества.

При недобровольном освидетельствовании и госпитализации психически больных, представляющих социальную опасность для общества, возможны конфликтные ситуации.

Таким образом, основным условием недееспособности является психическая несостоятельность истца, ответчика, свидетеля – субъектов гражданского судопроизводства, которые не могли отдавать отчет своим действиям или руководить ими. Помощь суду при решении данной проблемы оказывает судебно-психиатрическая экспертиза.

Оглавление

Последнее обновление Апрель 2019

Очевидно для каждого, что банкротство это отчаянный и рискованный шаг в судьбе любого человека. И всякий, кто отважился его совершить, должен давать себе отчет насколько это может повлиять на будущие планы не только его самого, но и близких родственников.

Лишь четко осознавая последствия банкротства физического лица, можно принять верное решение: стоит его осуществлять или нет.

Последствия для должника во время процедуры банкротства

Первые отголоски банкротной процедуры неплательщик может почувствовать еще в ходе ведения дела (см. ). С момента одобрения заявления о несостоятельности (в зависимости от назначения или реструктуризации долгов или реализации имущества) возникают следующие особенности:

В отношении прав на имущество

• Приобретение собственности (покупка недвижимости, транспорта, дорогостоящих вещей, ценных бумаг, акций, уставных долей и пр.), сбыт своего имущества (продажа, мена и т.п.) возможно лишь с согласия управляющего, а когда введется реализация имущества, то вообще эти операции проводит финуправляющий лично без участия гражданина;
• Полный запрет на дарение своих активов, внесения их в уставный капитал фирм, кооперативов и пр.;
• Все регистрационные действия с имуществом (переход права, обременение и пр.) совершает арбитражный управляющий;
• Отстранение банкрота от всех операций по банковским счетам , депозитам и вкладам (рублевых, валютных). Эти полномочия осуществляет финуправ, в том числе с правом истребования у должника банковских карточек и их блокировки.

Иные личные права

• Право быть поручителем , выступать гарантом, покупать и продавать долги, закладывать вещи допускается с разрешения финансового управляющего;
• Запрет на покупку ценных бумаг, долей , акций, паев юр.лиц;
• Ограничение на загранпоездки (суды вводят такую меру по своему усмотрению, могут по ходатайству кредиторов). Бывают случаи, когда запрет на выезд за рубеж не вводится;
• Запрет на открытие счетов в банках - с момента реализации имущества возможность открывать/закрывать счета в банковских и других кредитно-финансовых учреждениях остается только у финуправа.

По поводу долгов

• размер задолженности фиксируется за счет заморозки процентов, штрафов, неустоек, пени и пр.;
• дела у судебных приставов останавливаются (кроме некоторых: алименты, причинение вреда здоровью и подобные);
• все иски и претензии принимаются в единственный суд - который ведет банкротное дело;
• договоры, контракты и соглашения, по которым должнику предоставляют услуги и работы, могут не исполняться по желанию исполнителей (подрядчиков) без учета мнения гражданина;
• долги оплачиваются в порядке очередности (определяется законом) по плану реструктуризации, а если суд назначил реализацию, то по мере продажи активов должника.

Что ожидать после банкротства - отрицательные моменты

Результат процедуры и оправдывает свои ожидания и приносит неприятные сюрпризы.

Огромным, хотя и единственным, достоинством всей затеи является полное освобождение от долговых обязательств (см. ). По факту долги списываются под «0» без оглядки на размер оставшейся задолженности. Перед такими кредиторами, обделенными вниманием и рублем, банкрот чист. При этом не важно, участвовал ли кредитор в процедуре, получив скромную компенсацию, или вообще не знал происходящих событиях, не успев даже заикнуться о своих намерениях. Если суд признал процедуру завершенной, то спрашивать с должника более ничего!

А вот негативных последствий будет куда больше. Перечислим их:

Повторность процедуры

• подать очередное заявление о несостоятельности можно не ранее чем через 5 лет с момента завершения дела по первому;
• при этом, если по делу утверждался план реструктуризации, то следующий раз его можно составлять только спустя 8 лет. Это значит, что следующее банкротство (если оно будет назначено ранее 8 лет (допустим, через 5 лет)) будет неполноценным, без возможности реструктуризации (только продажа имущества).

Необходимость информирование других лиц

• если гражданин реструктуризировал свои неуплаты, то в течение 5 лет после погашения задолженности он не имеет права скрывать это обстоятельство (например, заполняя анкету для получения кредита, в соответствующей графе он должен отметить этот факт своей жизни);
• если же вводилась распродажа активов, то при получении займов, ссуд и кредитов, эту информацию он должен сообщать ранее, чем назовет свое имя. Да и еще настоять на том, чтобы это было вписано в договор.

Лишение права быть руководителем

• 3 года после завершения дела нельзя быть ни учредителем, ни руководителем, ни членом правления, совета директор и других правящих органов юр.лиц;
• если должник был предпринимателем, то такой срок увеличивается до 5 лет, к тому же, потеряв статус индивидуального предпринимателя, его нельзя вернуть в течение этого срока.

Испорченность кредитной истории

В нее вносятся сведения об основных событиях в период процедуры (принятие заявления, завершение расчетов, освобождение от дальнейших обязательств и пр.).

Какие долги остаются за банкротом, которые нельзя списать

Не стоит заблуждаться, что, завершив банкротное дело, одним махом можно покончить со всеми долгами. Имеются обязательства, от которых нельзя избавиться, даже пройдя через всю процедуру банкротства:

• неуплата алиментов;
• суммы взыскания за причинение ущерба здоровью, жизни, имуществу;
• просрочки по выплате зарплаты, выходных пособий (если должник ИП или работодатель в частном порядке);
• компенсация морального вреда;
• долги, которые возникли в ходе процедуры, так называемая, текущая задолженность.

Бывает, что и от стандартных недоимок (кредиты, налоги, коммунальные платежи и пр.) после завершения дела нельзя уклониться.

Не обнулится задолженность, если гражданина уличат в нарушениях процедуры банкротства (фиктивное, преднамеренное банкротство, сообщение ложных данных суду, финуправляющему и пр.) или долги были нажиты мошенничеством, обманом, злостным уклонением от их гашения и т.п.

Как отражается банкротство на родственниках

Признание человека финансово несостоятельным - это сугубо индивидуальное событие, однако, происходящее не оставляет в стороне и других лиц. Особо ощутимы отрицательные последствия банкротства физического лица для родственников должника. В первую группу риска входят мужья и жены, потом остальные родные.

Супруг/супруга банкрота

• Имущество должника, в котором есть доля супруга, принудительно продается (для погашения долгов), мужу/жене должника полагается лишь денежная компенсация в размере его доли. При этом такой размер не всегда бывает экономически выгодным и справедливым. Ведь, если у супругов имеется общая задолженность или один дает обязательство за другого (поручительство, залог, гарантия и пр.), то из доли супруга гражданина погашаются эти обязательства целиком и лишь остаток средств достается мужу/жене.
• Сделки супруга с имуществом могут быть оспорены (по предположению, что это общее имущество, а личное жены/мужа). Возвращенные вещи идут в реализационную массу. Супругу возвращают долевую часть денег, если что-нибудь останется после расчетов с другой стороной отмененной сделки.

Права у мужа/жены гражданина весьма скудны, они лишь вправе участвовать в вопросах порядка реализации активов, а также в судах по сделкам.

Проблемы у прочих родственников

• сделки между гражданином и родными, совершенные за год до банкротства, оспариваются управляющим. Практически все они отменяются.
• члены семьи физлица, в виду контроля со стороны финуправляющего за бюджетом должника, лишаются комфортного существования. Им приходится привыкать к новой жизни, снижая уровень своих запросов и трат.

Их риски могут зависеть от индивидуальности жизненной ситуации, особенностей взаимоотношений с должником, имущественно-экономических связей пр.

Например , гражданин имел долевую собственность в жилом доме и земельном участке под ним с братом, матерью и сыном. В результате продажи недвижимости в рамках процедуры вместо должника сособственником стал посторонний человек, что может привести к конфликту интересов в пользовании домом и землей и пр. вопросы.

Скрытые угрозы

При банкротстве физических лиц последствия для должника не всегда столь очевидны и предсказуемы. Часто поведение гражданина может стать причиной неприятных неожиданностей. Законами предусмотрена уголовная ответственность для неплательщика:

Преднамеренность

Когда гражданин подводит состояние своих дел под признаки несостоятельности, но при этом он мог бы не допустить этого (ст. 196 Уголовного кодекса РФ).

Пример : гражданин одолжил деньги своему знакомому, но не стал требовать их возврата после истечения договора займа, не обратился в суд о взыскании неуплаты, а также к судебным приставам о принудительном исполнении долга. В итоге, физлицо не имеет возможности расплатиться со своими кредиторами, но смог бы это сделать, если бы истребовал свою задолженность.

Фиктивность

Должник, создав видимость отсутствия финансов, обращается с заявлением в суд для возбуждения процедуры, хотя на самом деле он достаточно состоятелен (ст. 197 УК РФ). Преследуемая цель: получить отсрочку по уплате долгов на время введения процедуры или вовсе списание (прощение) недоимок.

Неправомерность

Махинации с имуществом (утаивание от кредиторов, тайная продажа, умышленное уничтожение и пр.), расчеты с отдельным кредитором в ущерб другим (вне очереди, без соблюдения пропорциональности и т.п.), незаконные противодействия арбитражному управляющему (ст. 195 Уголовного закона).

• Преступления считается совершенным, если действия нарушителя причиняют кредиторам ущерб более 1,5 млн. руб.
• Если убытки меньше, то могут привлечь к административной ответственности по статьям 14.12., 14.13 КоАП РФ.
• Так же к уголовной (ст. 159.1 УК РФ) или административной ответственности (ст. 14.11 КоАП РФ) могу привлечь за факт утаивания от банков и прочих займодавцев информации о банкротных событиях в жизни гражданина.

Как избежать негативных последствий

Миновать правовые последствия банкротства физлица, открыто предусмотренные законом, удастся вряд ли. Поэтому каждый стоящий в преддверии выбора должен взвесить, что для него выгоднее: инициировать процедуру или не затевать эту игру. Это и есть основное правило, как избежать негативных результатов дела о несостоятельности, то есть нужно определиться для самого себя которое из двух зол меньшее.

Что касается скрытых угроз при прохождении процедуры, то следует придерживаться нескольких простых принципов, чтобы не угодить впросак:

• Не пытайтесь фальсифицировать документы , подтасовывать обстоятельства (для создания видимости наличия несостоятельности), незаконно манипулировать собственностью (для её увода от кредиторов) и пр. За процедурой следят как кредиторы, так и управляющий. Все они имеют свои интересы, не всегда совпадающие с должником. Поэтому если им дать только повод, то из этого может возникнуть конфликт и большие проблемы;
• Не отдавайте приоритет какому-либо из кредиторов , так как ущемленные права других могут привести к попыткам возбуждения в отношении Вас уголовного дела или дела об административном правонарушении;
• Не вступайте в сговор с арбитражным управляющим . Некоторые из них (в основном управляющие порядочные и честные люди) склонны к авантюризму и криминалу. Для них это всего лишь очередной заработок, а для Вас серьезный этап в жизни;
• Дотошно следите за ведением дела , вникайте во все детали и подробности, участвуйте на всех заседаниях и собраниях. Таким контролем Вы исключите заговоры за Вашей спиной. Пусть Вы не будет понимать значение многих событий, но сам факт Вашего присутствия будет отбивать желание злоупотреблять своим положением, как управляющему, так и отдельному кредитору.

Если у Вас есть вопросы по теме статьи, пожалуйста, не стесняйтесь задавать их в комментариях. Мы обязательно ответим на все ваши вопросы в течение нескольких дней.