Адам Смит: «Исследование о природе и причинах богатства народов. Адам смит исследование о природе и причинах богатства народов

Санкт-Петербург

Вступление

Адам Смит (Smith) (1723-90 г.г.), шотландский экономист и философ, один из крупнейших представителей классической политэкономии. В ""Исследовании о природе и причинах богатства народов"" (1776 г.) обобщил столетнее развитие этого направления экономической мысли, рассмотрел теорию стоимости и распределения доходов, капитал и его накопление, экономическую историю Западной Европы, взгляды на экономическую политику, финансы государства. Подходил к экономике как к системе, в которой действуют объективные законы, поддающиеся познанию. При жизни Смита книга выдержала 5 английских и несколько зарубежных изданий и переводов.

Адам Смит (крещен 5 апреля 1723 г., Керколди, Шотландия - 17 июля 1790 г., Эдинбург), создал теорию трудовой стоимости и обосновал необходимость возможного освобождения рыночной экономики от государственного вмешательства.

Жизнь и научная деятельность

Родился в семье таможенного чиновника. Несколько лет учился в школе, затем поступил в университет Глазго (1737 г.) на факультет моральной философии. В 1740 г. получил степень магистра искусств и частную стипендию для продолжения учебы в Оксфорде, где до 1746 г. изучал философию и литературу.

В 1748-50 г.г. Смит читал публичные лекции по литературе и естественному праву в Эдинбурге. С 1751 г. профессор логики в университете Глазго, с 1752 г. - профессор моральной философии. В 1755 г. опубликовал свои первые статьи в журнале ""Эдинбургское обозрение"" (""Edinbourgh Review""). В 1759 г. выпустил в свет философский труд по этике ""Теория нравственных чувств"", принесший ему международную известность. В 1762 г. Смит получил ученую степень доктора юридических наук.

В 1764 г. он оставил преподавание и отправился на континент в качестве наставника юного герцога Баклю. В 1764-66 г.г. посетил Тулузу, Женеву, Париж, встречался с Вольтером, Гельвецием, Гольбахом, Дидро, д"Аламбером, физиократами. По возвращении на родину жил в Керколди (до 1773 г.), а затем в Лондоне, полностью посвятил себя работе над фундаментальным трудом ""Исследование о природе и причинах богатства народов"", первое издание которого вышло в 1776 г.

С 1778 г. Смит занимал должность таможенного чиновника в Эдинбурге, где и провел последние годы своей жизни.

Философские и экономические взгляды

Экономическая теория, которую Смит изложил в ""Исследовании о причинах и богатстве народов"", была тесно связана с системой его философских представлений о человеке и обществе. Основной движитель человеческих поступков Смит видел в эгоизме, в стремлении каждого индивида улучшить свое положение. Однако согласно ему в обществе эгоистические устремления людей взаимоограничивают друг друга, образуя в совокупности гармоничное равновесие противоречий, являющееся отражением установленной свыше и царящей во Вселенной гармонии. Конкуренция в экономике, стремление каждого к личной выгоде обеспечивают развитие производства и в конечном счете рост общественного благосостояния.

Одно из ключевых положений теории Смита - необходимость освобождения экономики от государственной регламентации, препятствующей естественному развития хозяйства. Он подверг острой критике господствующую в то время экономическую политику меркантилизма, направленную на обеспечение положительного баланса во внешней торговле посредством системы запретительных мер. По мнению Смита, желание людей покупать, где дешевле, и продавать, где дороже, естественно, а потому все протекционистские пошлины и поощрительные премии за экспорт вредны, как и любые помехи свободной циркуляции денег.

Полемизируя с теоретиками меркантилизма, отождествляющими богатство с драгоценными металлами, и с физиократами, видевшими источник богатства исключительно в земледелии, Смит доказывал, что богатство создается всеми видами производительного труда. Труд, утверждал он, выступает и в качестве мерила стоимости товара. При этом, однако, Смит (в отличие от экономистов 19 века - Д. Рикардо, К. Маркса и др.) имел в виду не тот объем труда, что затрачен на производство продукта, а тот, что можно приобрести за данный продукт. Деньги представляют собой всего лишь один из видов товара, не являясь главной целью производства.

Благосостояние общества Смит связывал с ростом производительности труда. Наиболее эффективным средством ее повышения он считал разделение труда и специализацию, ссылаясь на ставший с тех пор классическим пример булавочной мануфактуры. Однако степень разделения труда, подчеркивал он, напрямую связана с размерами рынка: чем шире рынок, тем выше уровень специализации выступающих на нем производителей. Отсюда следовал вывод о необходимости отменить такие ограничения для свободного развития рынка, как монополии, цеховые привилегии, законы об оседлости, обязательном ученичестве и т. п.

Согласно теории Смита первоначальная стоимость продукта при распределении распадается на три части: заработную плату, прибыль и ренту. С ростом производительности труда, отмечал он, происходит повышение заработной платы и ренты, зато доля прибыли во вновь произведенной стоимости снижается. Совокупный общественный продукт делится на две основные части: первая - капитал - служит для поддержания и расширения производства (сюда входит и зарплата рабочих), вторая идет на потребление непроизводительными классами общества (собственниками земли и капитала, государственными служащими, военными, учеными, лицами свободных профессий и т. д.). От соотношения этих двух частей зависит и благосостояние общества: чем больше доля капитала, тем быстрее растет общественное богатство, и, напротив, чем больше средств уходит на непроизводительное потребление (прежде всего государством), тем беднее нация.

Вместе с тем Смит не стремился свести к нулю влияние государства на экономику. Государство, по его мнению, должно играть роль арбитра, а также осуществлять те общественно необходимые хозяйственные мероприятия, которые не по силам частному капиталу.

Сочинения:

Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1993.

Теория нравственных чувств. М., 1997.

The Works of Adam Smit. London, 1825. V. 1-5.

Литература:

Аникин А. В. Адам Смит. 1723-1790. М., 1968.

Pike E. R. Adam Smith. Founder of the science of economics. London, 1965.

Глава III

О накоплении капитала или о труде производительном и непроизводительном

1 Бывает, один род труда прибавляет ценности объекту, которому он посвящается, а другой род труда не оказывает такого действия. Первый, поскольку он создает некоторую ценность, может быть назван производительным трудом, второй – непроизводительным. Так, труд мастерового обычно добавляет ценность к материалам, которые он обрабатывает, а именно прибавляет ценность в размере своего содержания и прибыли его хозяина. Труд домашнего слуги, напротив, ничему не прибавляет ценности. Хотя мастеровой получает заработную плату, авансированнуюему хозяином, в действительности он не стоит последнему никаких издержек, так как ценность этой заработной платы обычно возвращаетсяему вместе с прибылью в увеличенной ценности того объекта, которому посвяшается труд работника. Напротив, расход на содержание домашнего слуги никогда не возмещается. Человек богатеет, давая занятие большому числу мастеровых; он беднеет, если содержит большое число домашних слуг. Тем не менее труд последних имеет свою ценность и заслуживает вознаграждения так же, как и труд первых. Но труд мастерового закрепляется и реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, годном для продажи, который существует по крайней мере некоторое время после того, как закончен труд. Тем самым некоторое количество труда как будто откладывается про запас и накопляется, чтобы быть употребленным, если понадобится, при каком-либо другом случае. Этот предмет, или, что то же самое, цена этого предмета, может впоследствии, если понадобится, привести в движение количество труда, равное тому, которое первоначально произвело его. Труд домашнего слуги, напротив, не закрепляется и не реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, пригодном для продажи. Его услуги обычно исчезают в самый момент оказания их и редко оставляют после себя какой-либо след или какую-нибудь ценность, которая могла бы впоследствии доставить равное количество услуг.

2 Труд некоторых самых уважаемых сословий общества, подобно труду домашних слуг, не производит никакой ценности и не закрепляется и не реализуется ни в каком постоянном предмете или годном для продажи товаре, который сохранился бы по прекращении труда и мог бы доставить потом равное количество труда. Например, государь со всеми своими судебными чиновниками и офицерами, вся армия и флот представляют собой непроизводительных работников. Они являются слугами общества и содержатся на часть годового продукта деятельности остального населения. Их служба как бы почетна, полезна или необходима она ни была, не производит решительно ничего, за что потом можно было бы получить равное количество услуг. Защита и охрана страны - результат их труда в этом году - не купит защиты и охраны ее в следующем году. К тому же классу должны быть отнесены как некоторые из самых серьезных и важных, так и некоторые из самых легкомысленных профессий - священники, юристы, врачи, писатели всякого рода, актеры, паяцы, музыканты, оперные певцы, танцовщики и пр. Труд самого последнего из этих людей обладает известной ценностью, определяемой теми же правилами, которые определяют ценность всякого иного вида труда, но труд даже самой благородной и самой полезной из этих профессий не производит ничего такого, что могло бы потом купить или доставить равное количество труда. Подобно декламации актера, выступлению оратора или звукам музыканта, творение их всех исчезает в самый миг его создания.

3 Производительные и непроизводительные работники, как и те, кто совсем не работает, одинаково содержатся все на счет годового продукта земли и труда страны. Продукт этот, как бы значителен он ни был, никогда не может быть безграничным, он должен иметь известные пределы. Ввиду этого в зависимости от того, меньшая или большая доля его употребляется в течение года на содержание непроизводительных категорий, для производительных работников останется в одном случае больше, в другом меньше, и соответственно этому продукт следующего года будет более значительным или сократится, ибо весь годовой продукт,если не считать естественных плодовземли, является результатом производительного труда.

7 Непроизводительные работники и те, кто совсем не трудится, все содержатся на доход - либо, во-первых, на ту долю годового продукта, которая первоначально предназначается на образование дохода некоторых частных лиц в виде ренты с земли или прибыли на капитал, либо, во-вторых, на ту долю, которая хотя первоначально предназначается на возмещение капитала и на содержание одних только производительных работников, однако, попав в их руки, может быть затрачиваема - в части своей, превышающей то, что необходимо для их существования, - на содержание безразлично как производительных, так и непроизводительных работников. Так, не только крупный землевладелец или богатый купец, но даже простой рабочий, если его заработная плата значительна, может содержать домашнего слугу или пойти иногда на спектакль или кукольное представление и таким путем вносить свою долю на содержание определенной группы непроизводительных работников; точно так же он может платить какие-то налогии такимобразом помогать содержать другую группу их, правда более почтенную и полезную, но столь же непроизводительную. Однако ни малейшая часть годового продукта, предназначаемая первоначально на возмещение капитала, никогда не обращается на содержание непроизводительных работников раньше, чем она приведет в движение весь свой состав производительного труда, то есть весь производительный труд, который она может привести в движение тем способом,каким она употребляется. Рабочий должен заработать свою заработную плату, выполнив свою работу, прежде чем он сможет употребить часть ее указанным путем. Притом эта часть обычно невелика. Это только сбережение из его дохода, а такие сбережения у производительных рабочих редко бывают велики. Но кое-что, как правило, уних имеется, и при уплате налогов их многочисленность может в известной мере компенсировать малость взноса каждого. Поэтому главный источник, из которого непроизводительные категории получают свои средства к существованию, везде составляют рента с земли и прибыль с капитала. Это именно такие два вида доходов, обладатели которых могут обычно сберегать больше всего. Они могут содержать без различия производительные и непроизводительные категории. Однако они, кажется, имеют некоторую склонность к последним. Расходы крупного землевладельца кормят обычно больше бездельников, чем трудолюбивых людей. Богатый купец, хотя на свой капитал он содержит только трудолюбивых людей, однако своими расходами, то есть употреблением своего дохода, онкормит обычно людей того же сорта, что и крупный землевладелец.

8 Поэтому соотношение между количеством производительных и непроизводительных работников в каждой стране в очень большой степени зависит от соотношения между той частью годового продукта, которая, будучи получена от земли или от труда производительных рабочих, предназначается на возмещение капитала, и той его частью, которая предназначается на образование дохода в виде ренты или прибыли. Это соотношение в богатых странах весьма отличается оттого, что мы находим в бедных.

10 В богатых странах Европы крупные капиталы вложены в настоящее время в торговлю и промышленность. Процветавшая в старину мелкая торговля и немногочисленные домашние простые производства, какие тогда велись, требовали лишь весьма небольших капиталов. Однако последние должны были приносить очень высокие прибыли. Норма процента нигде не спускалась ниже 10 %, и прибыли должны были быть достаточно высоки, чтобы давать этот высокий процент. В настоящее время в развитых частях Европы процент нигде не превышает 6 %, а в некоторых наиболее развитых странах он понижается до 4,3 и даже 2 %. Хотя доля дохода населения, которая получается из прибыли на капитал, всегда значительно больше в богатых странах, чем в бедных, однако это объясняется тем, что здесь сам капитал значительно больше, по отношению же к капиталу прибыль обыкновенно бывает гораздо меньше.

11 Следовательно, та часть годового продукта, которая по поступлении ее с земли или от производительных работников предназначается на возмещение капитала, не только значительно больше в богатых странах, чем в бедных, но она представляет также и значительно большую долю сравнительно с той частью, которая непосредственно предназначается на образование дохода в виде ренты или прибыли, фонды, предназначаемые на содержание производительного труда, не только значительно больше в богатых странах, чем в бедных, но они представляют и большую пропорцию по сравнению с теми фондами, которые хотя и могут быть употреблены на содержание как производительных, так и непроизводительных работников, но по общему правилу предрасположены к последним.

12 Соотношение между этими различными фондами неизбежно определяет в каждой стране характер ее населения в отношении трудолюбия или праздности. Мы более трудолюбивы, чем наши прадеды, потому что в наше время фонды, предназначаемые на содержание производительной деятельности, гораздо больше относительно фондов, которые, похоже, употребляются на содержание праздности, чем это было двести или триста лет назад…

13 Таким образом, соотношение между капиталом и доходом регулирует, по-видимому, повсюду соотношение между трудолюбием и леностью. Там, где преобладает капитал, господствует трудолюбие, где преобладает доход, там господствует леность. Поэтому всякое увеличение или уменьшение капитала естественно ведет к увеличению или уменьшению хозяйственной деятельности, количества производительных работников, а следовательно, и меновой ценности годового продукта земли и труда страны, реального богатства и дохода всех ее жителей.

14 Капиталы возрастают в результате бережливости и уменьшаются вследствие мотовства и разгильдяйства

16 Бережливость, а не трудолюбие является непосредственной причиной возрастания капитала. Правда, трудолюбие доставляет то, что накопляет бережливость. Но что бы ни добывало трудолюбие, капитал все же никогда не мог бы возрастать, если бы бережливость не сберегала и не накопляла.

17 Бережливость, увеличивая фонд, предназначенный на содержание производительных работников, ведет к увеличению числа тех рабочих, чей труд прибавляет ценности предмету, которому он посвящается. Она ведет поэтому к увеличению меновой ценности годового продукта земли и труда данной страны. Она приводит в движение добавочное количество производственной деятельности, которое придает добавочную ценность годовому продукту.

19 Своим годовым сбережением экономный человек не только обеспечивает содержание добавочному количеству производительных работников на этот или на следующий год, но подобно основателю общественной мастерской как бы учреждает вечный фонд для содержания такого же количества их на все будущие времена. Вечное назначение и предопределение этого фонда, конечно, не всегда гарантируется каким-либо положительным законом, правом доверенности или ""мертвой руки"". Но такое употребление всегда гарантиркется весьма могущественным началом – явным и очевидным интересом каждого отдельного человека, которому когда-либо должна будет принадлежать какая-нибудь доля этого фонда. Ни одна частица этого фонда не может быть никогда впоследствии употреблена на что-либо иное, кроме содержания производительных работников без очевидного ущерба для того лица, которое таким образом отвращает его от надлежащего назначения.

24 Напротив, с возрастанием ценности годового продукта страны должно естественно увеличиваться в ней и количество денег. В результате увеличения ценности потребительских благ, обращающихся в течение года в данном обществе, потребуется для их обращения и большее количество денег. Поэтому часть этого возросшего продукта будет естественным образом употреблена на покупку добавочного количества золота и серебра, необходимых для обращения остальной части продукта.

25 В чем бы ни состояли, по нашему представлению, реальное богатство и доход каждой страны - в ценности годового продукта ее земли и труда, как это, по-видимому, подсказывается здравым смыслом, или в количестве драгоценных металлов, обращающихся в ней, как это предполагает ходячий предрассудок,- в обоих случаях каждый расточитель оказывается врагом общественного блага, а всякий бережливый человек - общественным благодетелем.

26 Последствия неразумных действий часто бывают таковы же, как и последствия расточительности. Каждый неразумный и неудачный проект в области сельского хозяйства, горного дела, рыболовства, торговли или промышленности ведет точно так же к уменьшению фонда, предназначенного на содержание производительного труда. Каждый такой проект, хотя капитал потребляется при этом только производительными элементами, всегда сопровождается некоторым уменьшением производительного фонда общества, так как эти производительные элементы, ввиду неправильного использования их, не воспроизводят полностью ценность потребляемого ими.

27 В действительности редко бывает так, чтобы на положении большой нации сколько-нибудь значительно отзывались расточительность или ошибки отдельных лиц. Расточительность как неблагоразумие одних всегда более чем уравновешиваются бережливостью и разумным поведением других.

28 Что касается расточительности, в основе побуждения тратить лежит страсть к сиюминутному наслаждению, которая, хотя и бывает нередко острой и труднопреодолимой, все же обычно случайна и преходяща. Напротив, в основе побуждения сберегать лежит желание улучшить наше положение, желание, обычно спокойное и бесстрастное, присущее нам, однако, с рождения и не покидающее нас до могилы. На всем промежутке от одного до другого вряд ли бывает хоть один такой момент, когда человек был бы настолько доволен своим положением, что не стремился бы так или иначе изменить или улучшить его. Большинство людей предполагает и желает улучшить свое положение посредством увеличения свого состояния. Это - самое распространенное и самое очевидное средство; а самый надежный способ увеличить свое состояние - это сберегать и накоплять часть того, что приобретается то ли регулярно и ежегодно, то ли при каком-то исключительном случае. Поэтому, хотя почти у всех людей в некоторых случаях берет верх стремление тратить - а у некоторых оно преобладает почти всегда,- все же у большинства людей, если иметь в виду всю их жизнь, стремление к бережливости, по-видимому, не только преобладает, но и преобладает весьма.

30 Великие народы никогда не беднеют из-за расточительности и неблагоразумия частных лиц, но они нередко беднеют в результате расточительности и неблагоразумия государственной власти. Весь или почти весь государственный доход в большинстве стран употребляется на содержание непроизводительных категорий. Таковы те, кто составляет многочисленный и блестящий двор, обширную церковную организацию, большие флоты и армии, в мирное время не производящие, а во время войны не приобретающие ничего, что могло бы покрыть расходы на их содержание хотя бы во время военных действий. Эти элементы, поскольку они сами ничего не производят, содержатся за счет продукта труда других людей. И когда число их увеличивается сверх необходимого, они могут потребить за год столь значительную долю этого продукта, что не останется достаточно для содержания производительных работников, чтобы воспроизвести его в следующем году.

32 Годовой продукт земли и труда любого народа не может быть увеличен в своей ценности иначе как только посредством увеличения числа его производительных работников и производительной силы уже занятых. Число его производительных работников, само собой очевидно, может быть значительно увеличено только в результате увеличения капитала, то есть фондов, предназначенных на их содержание. Производительная сила неизменного количества рабочих может быть увеличена только в результате увеличения числа или усовершенствования машин и орудий, облегчающих и сокращающих труд, или в результате более целесообразного разделения и распределения занятий. В любом случае почти всегда необходим добавочный капитал. Только при помощи добавочного капитала предприниматель может снабдить своих рабочих лучшими машинами или провести более целесообразное распределение работы между ними. Когда подлежащая выполнению работа состоит из нескольких операций, чтобы держать каждого рабочего на выполнении одной из них, требуется гораздо больший капитал, чем в том случае, когда каждый рабочий переходит от одной операции к другой. Поэтому, когда мы сравниваем состояние какого-нибудь народа в два различных периода и находим, что годовой продукт его земли и труда заметно увеличился во второй период сравнительно с предыдущим, что его земли лучше обрабатываются, его промышленность более многочисленна и цветуща, а его торговля более обширна, то мы можем быть уверены, что его капитал возрос в промежутке между этими двумя периодами и что к нему было больше добавлено вследствие благоразумного поведения одних, чем взято из него вследствие беспорядочного поведения других или расточительности правительства. Но мы убедимся; что это наблюдается почти у всех народов в сколько-нибудь спокойные и мирные эпохи, даже у тех, которые не обладали наиболее благоразумными и бережливыми правительствами. Правда, чтобы составить себе правильное суждение на этот счет, мы должны сравнивать состояние страны в периоды, более или менее отдаленные один от другого. Прогресс часто происходит так медленно и постепенно, что за небольшие периоды он не только не заметен, но часто даже возникает подозрение, что страна беднеет и ее промышленность падает, если наблюдается упадок некоторых отраслей промышленности или некоторых районов, что действительно иногда может случаться даже при общем процветании страны.

37 Подобно тому как бережливость увеличивает, а расточительность уменьшает капитал общества, так и образ действий тех, у кого расходы точно совпадают с доходами без накопления или растраты капитала, не увеличивает и не уменьшает капитала общества. Однако некоторые виды расходования средств, по-видимому, в большей степени содействуют росту общественного богатства, чем другие.

38 Доход отдельного лица может затрачиваться либо на предметы, которые потребляются немедленно и расход на которые сегодня не может ни облегчить, ни поддержать расхода на них завтра, либо он может затрачиваться на предметы более долговременные, которые возможно поэтому накоплять и расход на которые сегодня может по желанию владельца облегчить, поддержать или повысить результат расхода на них завтра. Состоятельный человек, например, может расходовать свой доход на обильный и роскошный стол, на содержание большого числа домашних слуг и множества собак и лошадей; или наоборот, удовлетворяясь умеренной пищей и немногими слугами, он может затрачивать больше своего дохода на украшение своего дома или виллы, на полезные или красивые постройки, на полезную или красивую утварь и обстановку, на собирание книг, статуй, картин или на вещи более легкомысленные: на драгоценные камни, попросту безделушки всякого рода, или на самое пустячное дело - на составление большого гардероба из роскошных платьев, подобно фавориту и министру великого государя, умершему несколько лет тому назад.

39 Поскольку один род затрат более благоприятствует возрастанию богатства отдельных лиц, чем другой, постольку то же самое происходит и с национальным богатством. Дома, обстановка, утварь, одежда богатых людей спустя короткое время используются низшими и средними слоями народа. Эти последние оказываются в состоянии приобретать их, когда эти предметы приедаются богатым; таким образом, когда такой способ расходования средств становится общераспространенным у состоятельных людей, постепенно улучшается общая обстановка жизни всего народа. В странах, продолжительное время отличавшихся богатством, часто можно видеть низшие слои народа, обладающими вполне хорошими и добротными домами и утварью, которые, однако, не могли бы быть построены или изготовлены для них.

40 Вместе с тем расходы, производимые на предметы длительного пользования, благоприятствуют не только накоплению, но и бережливости. Если некто, бывало, проявлял неумеренность в этом отношении, он легко может поправить дело, не вызывая тем публичного порицания. Сильно сократить число прислуги, весьма изобильный стол заменить умеренным, отказаться от выезда, заведенного прежде,- все это перемены, которые не могут укрыться от наблюдения его соседей и которые внушают предположение о признании им недостойности своего поведения в прошлом. Поэтому немногие из тех, кто имел однажды насчастье зайти слишком далеко по пути такого рода расходов, имеют впоследствии достаточно мужества, чтобы поправить дело, пока к этому их не принудит разорение или банкротство. Но если некто, бывало, затрачивал много средств на постройки, на обстановку, на книги или картины, изменение им своего поведения не заставит говорить о былом его неблагоразумии. Ведь это все такие вещи, дальнейшие расходы на которые делаются излишними благодаря предыдущим расходам; и когда такой человек прекращает подобные затраты, всем будет казаться, что он делает это не потому, что исчерпал свои средства, а потому, что удовлетворил свою страсть.

41 Кроме того, затраты на предметы длительного пользования, служат обычно источником существования для большего числа людей, чем такие, которые употребляются в целях избыточного гостеприимства. Из двухсот или трехсот фунтов провизии, какие иной раз идут на угощение во время большого пиршества, половина, пожалуй, выбрасывается в помойку и очень много всегда пропадает задаром и портится. Но, если бы расход, потребовавшийся на это угощение, был произведен на то, чтобы дать работу каменщикам, столярам, плотникам, слесарям и т. п., равноценное количество съестных продуктов оказалось бы распространенным между еще большим числом людей, которые покупали бы их по мелочам, не растеряв и не выбросив ни унции. Кроме того, в одном случае такой расход дает содержание производительным элементам, в другом - непроизводительным; в одном случае, следовательно, он увеличивает, а в другом не увеличивает меновую ценность годового продукта земли и труда страны.

42 При всем том не следует понимать сказанное так, будто один вид затрат всегда свидетельствует о более щедром и широком характере человека, чем другой. Когда состоятельный человек затрачивает свой доход главным образом на гостеприимство, он делит значительную его часть со своими друзьями и знакомыми, но когда он расходует его на приобретение таких долговременных предметов, он часто затрачивает весь свой доход только на самого себя и не дает никому ничего без соответствующего эквивалента. Поэтому последний вид затрат, в особенности если они производятся на вещи никчемные, каковы разные украшения одежды и обстановки, драгоценные камни, безделушки и пустячки, часто указывает не только не легкомысленные, но и на низменные и эгоистические наклонности. Все, что я хочу сказать, сводится к тому, что один вид затрат, поскольку он всегда ведет к некоторому накоплению ценных предметов, более содействует частной бережливости, а следовательно, и увеличению капитала общества, а поскольку он дает средства к существованию больше прозводительным элементам, чем непроизводительным, он в большей степени, чем другой вид затрат, содействует росту общественного богатства.

Очень кратко Процветающая экономика базируется на принципе экономической свободы. Основанный на эгоизме предпринимателя, разделении труда и свободной конкуренции, рынок обеспечивает справедливость и равенство.

Книга 1

В книге анализируются экономические факторы, способствующие росту богатства народов. Под богатством понимается доход общества, произведённый в течение определённого периода.

Основой экономического роста и производительности является разделение труда. Разделение труда способствует:

«увеличению ловкости работника». Совершенствуя мастерство, кузнецы, например, способны «выделывать каждый свыше 2300 гвоздей в день»;
сбережению времени, теряемого при переходе от одного вида труда к другому. Это позволяет работнику заниматься одним делом и не «глазеть по сторонам»;
изобретению машин, облегчающих и сокращающих труд.

Люди скорее открывают более лёгкие и быстрые способы для достижения какого-нибудь результата, если их внимание ‹...› направлено к одной лишь определённой цели.

Причиной разделения труда является природная склонность человека к обмену. Разделение труда зависит от размеров рынка. Обширный рынок создаёт благоприятные условия для разделения труда и производства. При узком рынке разделение труда бессмысленно - деревенский плотник, например, вынужден быть мастером на все руки, иначе ему не выжить. Расширение рынков происходит за счёт новых видов транспорта (речное и морское судоходство).

Каждый товар обладает потребительской и меновой (свойством обмениваться на другую вещь) стоимостью. В качестве иллюстрации приводится пример воды и алмазов: нет ничего полезнее воды, но за неё ничего не купишь. Алмазы потребительской стоимости не имеют, но их меновая стоимость огромна. Товар имеет рыночную и естественную цену. Рыночная - это цена, зависящая от баланса спроса и предложения. Естественная цена - это денежное выражение меновой стоимости.

Естественная цена ‹...› представляет собой центральную цену, к которой постоянно тяготеют цены всех товаров ‹...› каковы бы ни были препятствия, которые отклоняют цены от этого устойчивого центра.

При свободной конкуренции спрос и предложение уравновешивают рыночную и естественную цену.

Но главным мерилом стоимости любого товара является труд. Стоимость товара - это естественное свойство вещи, которое она имеет от природы. В раннем обществе стоимость определялась трудом, затраченным на производство товара, и трудом, покупаемым в процессе обмена. В цивилизованном обществе количество этих видов труда не совпадает, так как второй вид меньше первого.

Любая стоимость складывается из трёх видов доходов: заработной платы, прибыли и ренты.

Заработная плата - это цена труда. Следует различать номинальную и реальную заработную плату. Первая определяется размером денег, а вторая зависит от изменения цен на предметы потребления. Величина заработной платы зависит от роста населения. С ростом богатства увеличивается спрос на труд, повышается заработная плата, растёт благосостояние общества. В результате ускоряется прирост населения, приводящий к избытку рабочих рук - заработная плата понижается и рождаемость сокращается. Это, в свою очередь, приводит к недостатку рабочих и повышению заработной платы.

Уровень заработной платы также зависит:

от приемлемости различных занятий (оплата труда тем выше, чем менее приятна работа);
от затрат для приобретения нужных навыков (образованные и обученные люди в среднем зарабатывают больше тех, кому не хватает образования или подготовки);
от степени постоянства работы по найму (более высокая оплата, если постоянная занятость не гарантирована);
от доверия к наёмным работникам и их ответственности (принятая на себя ответственность должна вознаграждаться);
от вероятности получения ожидаемой платы в условиях, когда она совсем не гарантирована (профессии с высоким уровнем риска гарантируют в среднем более высокую оплату, чем профессии с низким уровнем риска).

Люди не одинаково склонны к труду, но рыночный механизм воздаёт всем, независимо от профессии.

Прибыль - это вычет из продукта труда рабочего. Стоимость, созданная им, распадается на две части. Одну из них получает рабочий в форме заработной платы, а другая образует прибыль хозяина. Прибыль является результатом того, что рабочий делает сверх нормы, необходимой для создания своей зарплаты.

Рента также представляет вычет из продукта труда. Её появление связано с возникновением частной собственности на землю. Землевладелец требует увеличения ренты даже в том случае, если улучшение земли произведено арендатором за свой счёт.

Книга 2

Темой книги является капитал и факторы, способствующие его накоплению.

Капитал - это запас незавершённой продукции, позволяющий производителю преодолеть временной разрыв между затратой ресурсов и появлением конечного продукта. От капитала владелец получает доход. Капитал делится на основной и оборотный. Отличие между ними в том, что первый приносит прибыль «без перехода от одного владельца к другому или без дальнейшего обращения», а второй «постоянно уходит от него в одной форме и возвращается к нему в другой». К основному капиталу относятся не только орудия труда и постройки, но и сумма «приобретённых и полезных способностей всех жителей и членов общества».

Далее вводится определение валового и чистого дохода. Валовой доход государства - это весь годовой продукт страны. Чистым доходом считается та его часть, которую жители этой страны могут, не затрачивая своего капитала, отнести к своему потребительскому запасу.

Капитал общества увеличивается благодаря тому, что часть годового дохода сберегается. Этому способствует производительный труд и бережливость.

Производительный труд увеличивает ценность продукта, когда «цена этого предмета может впоследствии... привести в движение количество труда, равное тому, которое первоначально произвело его». Он «реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, который можно продать». Чем больше доля производительного труда, тем выше будут возможности увеличить объём производства в будущем. Сравнивая рабочих мануфактуры со слугами, автор замечает, что первые не только возмещают свою заработную плату, но и приносят хозяину прибыль. Предприниматель беднеет, если держит много слуг. Все, кто не создаёт прибыль - непроизводительные работники. Наряду с актёрами и паяцами, к ним относятся «государь со всеми своими судебными чиновниками и офицерами, вся армия и флот».

«К бережливости нас побуждает желание улучшить наше положение» и это желание сильнее, чем «стремление к наслаждениям», толкающее к расходам. Бережливый человек - это благодетель общества. Автор защищает посредников и розничных торговцев, потому что их труд производителен.

Завершая книгу, автор приводит схему оптимального распределения капиталов в масштабах страны. Во главе иерархии производства находится сельское хозяйство, так как его продукции достаточно для выплаты ренты, заработной платы и прибыли. На втором месте по производительности стоит промышленность. На третьем - внутренняя торговля, затем внешняя и, наконец, транзитная торговля, не влияющая на производительность.

Книга 3

Книга представляет изложение истории народного хозяйства стран Европы.

При естественном развитии «большая часть капитала всякого развивающегося общества направляется, прежде всего, в земледелие, а затем в мануфактуры и в последнюю очередь во внешнюю торговлю. Такой порядок вещей настолько естествен... он всегда... соблюдался в той или иной мере... Во всех современных европейских государствах он оказался во многих отношениях перевёрнутым на голову». Это обусловлено «обычаями и нравами», сохранившимися от исторического прошлого многих стран.

Основным тормозом развития земледелия являлось рабство. Если свободный крестьянин заинтересован в результатах труда, то «крепостной, не могущий приобретать ничего, кроме своего пропитания, старается лишь не переобременять себя чрезмерным трудом и не даёт продукту земли намного превысить то, что необходимо для его существования». К этому добавлялись крестьянские повинности и тяжёлые налоги, «лежащие на крестьянах». Государственная политика также «была неблагоприятна для улучшения и возделывания земель» (запрещался, например, вывоз хлеба без специального разрешения). Торговля не развивалась, «ввиду нелепых законов против тех, кто повышал и понижал цены, скупщиков, а также привилегий, даровавшихся ярмаркам и рынкам».

Развитие городов являлось причиной подъёма сельского хозяйства, а не следствием:

города предоставляли деревне «большой и готовый рынок для сырого продукта сельских местностей, они поощряли обработку земель и их дальнейшее улучшение».
капиталы городских жителей «часто затрачивались на покупку имевшихся в продаже земель, из которых значительная часть нередко оставалась бы невозделанной».
городская экономика приводила «к установлению порядка и нормального управления, а вместе с ними и к обеспечению свободы и безопасности личности в сельских местностях, жители которых до того времени жили в почти постоянном состоянии войны со своими соседями и в рабской зависимости».

Поэтому промышленные европейские страны, в отличие от стран с развитым земледелием, развивались очень медленно.

Книга 4

В книге критикуются различные аспекты политики меркантилизма. В каждом случае объясняется, для какой цели был издан тот или иной закон, введены пошлины или ограничения. Затем показывается, к чему это приводило в итоге - каждый раз выясняется, что рассматриваемая мера либо не достигала своей цели, либо приводила к противоположному результату.

Политэкономия рассматривается как отрасль знания, необходимая государственному деятелю. Её задача состоит в увеличении богатства и могущества.

... она не должна давать преимуществ или оказывать особое поощрение внешней торговле предметами потребления предпочтительно перед внутренней торговлей.

Личный интерес - мощный двигатель процветания общества. Стремясь к собственному благу, люди направляются «невидимой рукой» рынка к более высоким целям общества. Отдельному человеку необходимо предоставить «совершенно свободно преследовать по собственному разумению свои интересы и конкурировать своим трудом и капиталом с трудом и капиталом любого другого лица и целого класса». Поэтому, если человек увеличивает своё богатство путём предприимчивости, трудолюбия и бережливости, он тем самым увеличивает и богатство общества. При этом свободная конкуренция, уравнивая нормы, приводит к оптимальному распределению труда и капитала между отраслями.

Книга заканчивается призывом обратить внимание на потребителя, интересы которого «почти постоянно приносят в жертву интересам производителя».

Книга 5

Основными темами, рассматриваемыми в книге, являются вопросы налогообложения и роли государства в экономике.

Уплату налогов следует возложить на всё без исключения - на труд, капитал, землю. В отдельной главе перечислены принципы налоговой политики:

налоги должны платить все граждане, каждый - соответственно своему доходу;
уплачиваемый налог должен быть зафиксирован, а не изменяться произвольно;
любой налог должен уплачиваться в такой форме, которая наименее стеснительна для плательщиков;
налог должен устанавливаться по принципу справедливости.

Все государства должны развивать у себя производство только таких товаров, которые обходятся дешевле, чем в других местах. Так сложится международное разделение труда, выгодное всем странам. Любые попытки помешать такому разделению в международном масштабе принесут только вред.

У государства есть «три весьма важные обязанности»: обеспечение военной безопасности, правосудие и «обязанность создавать и содержать определённые общественные сооружения и общественные учреждения, создание и содержание которых не могут быть выгодны отдельным лицам или небольшим группам».

Статья написана для пояснения основной статьи а так же в подрубрике рубрики и помещена мною в . Статья имеет постоянную ссылку: http://сайт/page/bogatstva-narodov

Богатство народов

Исследование о природе и причинах богатства народов

Книга 1 Адама Смита

Причины этого прогресса в области производительности труда и порядок, в соответствии с которым его продукт естественным образом распределяется между различными классами и группами людей в обществе, составляют предмет первой книги настоящего исследования.

Каково бы ни было состояние искусства, умения и сообразительности применяемых при работе данным народом, обилие или скудость годового снабжения должны зависеть, при неизменности этого состояния, oт соотношения между числом людей, занятых полезным трудом, я числом лиц. не занимающихся им, Число полезных и производительных рабочих, как это будет выяснено в дальнейшем, зависит везде от количества капитала, затрачиваемого на то, чтобы дать им работу, и от особого способа его употребления. Поэтому вторая книга рассматривает природу капитала, способы его постепенного накопления, а также изменения в количествах труда, приводимых им в движение, в зависимости от различных способов его применения.

Народы, довольно далеко подвинувшиеся вперед в отношении искусства умения и сообразительности в применении своего труда, употребляли весьма различные методы для того, чтобы придать труду известный характер или направление, причем не все применявшиеся ими методы были одинаково благоприятны для умножения их продукта. Политика одних народов особенно сильно поощряла земледелие, политика других - городскую промышленность. Вряд ли хотя бы одна народ относился одинаково ко всем родам промышленности. Со времени падения Римской империи политика Европы более благоприятствовала ремеслам, мануфактуре и торговле, - одним словом, городской промышленности, чем земледелию - труду сельскому. Обстоятельства, которые, повидимому, повели к такой политике и упрочили ее, объяснены в третьей книге.

Хотя эти различные методы были, может быть, обусловлены частными интересами и предрассудками отдельных групп населения, которые не принимали во внимание или не предусматривали возможных последствий от этого для благосостояния общества в целом, однако они послужили основанием для весьма различных теорий политической экономии; при этом одни из последних особенно подчеркивают значение городской промышленности, другие - сельской. Эти теории имели значительное влияние не только на мнения образованных людей, ни и на политику государей и государственной власти. В четвертой книге я пытался возможно полнее и точнее объяснить эти различные теории и главные результаты, к которым они приводили в разные века и у различных народов.

В задачу первых четырех книг, таким образом, входит выяснение того, в чем состоял доход главной массы народа или какова была природа тех фондов, которые в различные века и у различных народов составляли их годовое потребление. Пятая, последняя, книга рассматривает доход государя или государства. В этой книге я старался показать, во-первых, каковы необходимые расходы государя или государства, какие из этих расходов должны покрываться за счет сборов со всего общества и какие - только определенною частью общества или отдельными его членами; во-вторых, каковы различные методы привлечения всего общества к покрытию расходов, падающих на все общество, и каковы главные преимущества и невыгоды каждого из этих методов; и, в-третьих, наконец, какие причины и соображения побуждали почти все современные правительства отдавать часть своих доходов в долгосрочный залог или заключать долги и какое влияние имели эти долги на действительное богатство общества, на годовой продукт его земли и его труда.

Глава I «О разделении труда»

Величайший прогресс в развитии производительной силы труда и значительная доля искусства, умения и сообразительности, с какими он направляется и прилагается, явились, по-видимому, следствием . Результаты разделения труда для хозяйственной жизни общества в целом легче всего уяснить себе, если ознакомиться с тем, как оно действует в каком-либо отдельном производстве. Обыкновенно полагают, что дальше всего оно проведено в некоторых мануфактурах, имеющих второстепенное значение. В действительности оно, может быть, и не идет там так далеко, как в других, более крупных; но в небольших мануфактурах, предназначенных обслуживать небольшой спрос лишь незначительного числа людей, общее число рабочих должно быть по необходимости невелико; и потому рабочие, занятые различными операциями в данном производстве, часто могут быть соединены в одной мастерской и находиться все сразу на виду.

Напротив, в тех крупных мануфактурах, которые предназначены удовлетворять обширный спрос большого количества людей, каждая отдельная часть работы занимает столь значительное число рабочих, что уже представляется невозможным соединить их всех в одной и той же мастерской. Здесь нам приходится видеть вместе только рабочих, занятых одною частью работы. И потому, хотя в таких крупных мануфактурах может быть в действительности проведено гораздо дальше, чем в мануфактурах меньшего значения, в них оно не так заметно и ввиду этого гораздо меньше обращало на себя внимание.

Для примера возьмем поэтому весьма маловажную отрасль промышленности, но такую, в которой разделение труда очень часто отмечалось, а именно . Рабочий, не обученный этому производству ( сделало последнее особой профессией) и не умеющий обращаться с машинами, употребляемыми в нем (толчок к изобретению последних, вероятно, тоже был дан этим разделением труда ), едва ли может, пожалуй, при всем своем старании сделать одну булавку в день и, во всяком случае, не сделает двадцати булавок. Но при той организации, которую имеет теперь это производство, оно само в целом не только представляет собою особую профессию, но и подразделяется на ряд специальностей, из которых каждая в свою очередь является отдельным специальным занятием .

Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки - другую; самостоятельной операцией является даже завертывание готовых булавок в пакетики. Таким образом, сложный труд производства булавок разделен приблизительно на восемнадцать самостоятельных операций, которые в некоторых мануфактурах все выполняются различными рабочими, тогда как в других один и тот же рабочий нередко выполняет две или три операции . Мне пришлось видеть одну небольшую мануфактуру такого рода, где было

Во всяком другом ремесле и мануфактуре последствия подобны описанным в этом весьма маловажном производстве, хотя во многих из них труд не может быть в такой степени разделен и сведен к таким простым операциям. Однако разделение труда в любом ремесле, в каких бы размерах оно ни было введено, вызывает соответствующее увеличение производительности труда . По-видимому, отделение друг от друга различных профессий и занятий вызывалось этим преимуществом. Вместе с тем такое выделение обыкновенно идет дальше в странах, достигших более высокой ступени промышленного развития: то, что в диком состоянии общества составляет работу одного человека, в более развитом обществе выполняется несколькими. Во всяком развитом обществе фермер обыкновенно занимается только фермерством, владелец мануфактуры занят только своей ма нуфактурой. Труд, необходимый для производства какого-нибудь законченного предмета, тоже почти всегда распределяется между большим количеством людей . Сколько различных профессий занято в каждой отрасли производства полотна или сукна, начиная с тех, кто выращивает лен и овец, доставляющих шерсть, и кончая теми, которые заняты белением и лощением полотна или крашением и аппретурою сукна!

Правда, земледелие по самой природе своей не допускает ни такого многообразного , ни столь полного отделения друг от друга различных работ, как это возможно в мануфактуре.

Невозможно вполне отделить занятие скотовода от занятия хлебопашца, как это обычно имеет место с профессиями плотника и кузнеца. Прядильщик и ткач почти всегда два разных лица, тогда как работник, который пашет, боронит, сеет и жнет, часто представляет собою одно лицо. Ввиду того, что эти различные виды труда должны выполняться в различные времена года, невозможно, чтобы каждым из них в течение всего года был постоянно занят отдельный работник.

Невозможность столь полного выделения всех различных видов труда, практикуемых в земледелии, является, пожалуй, причиной того, что увеличение производительности труда в этой области не всегда соответствует росту ее в промышленности. Самые богатые народы, конечно, обыкновенно идут впереди своих соседей как в области земледелия, так и промышленности, но их превосходство обычно больше проявляется в промышленности, чем в земледелии. Их земля, по общему правилу, лучше обработана, и ввиду того, что в нее вложено больше труда и издержек, она производит больше, чем это соответствовало бы ее размеру и естественному плодородию. Но это увеличение производительности редко превосходит добавочное вложение труда и издержек. В земледелии богатой страны труд не всегда значительно, более производителен, чем в бедной стране, или, во всяком случае, это различие в производительности никогда не бывает так значительно, как это обыкновенно наблюдается в промышленности. Поэтому хлеб богатой страны при равном качестве не всегда продается на рынке дешевле хлеба страны бедной. Хлеб из Польши стоит столько же, сколько французский хлеб того же качества, несмотря на большее богатство и техническое превосходство Франции. Хлеб во Франции, в хлебородных провинциях, столь же хорош и почти всегда имеет ту же цену, что и хлеб Англии, хотя по богатству и уровню техники Франция, наверное, стоит ниже Англии. А между тем поля Англии возделываются лучше полей Франции, а поля Франции, как утверждают, лучше возделываются, чем поля Польши. Но хотя бедная страна, несмотря на худшую обработку земли, может в известной мере соперничать с богатой страной в отношении дешевизны и качества своего хлеба, она не может претендовать на такую конкуренцию в отношении продуктов своих мануфактур, по крайней мере, если последние соответствуют почвенным условиям, климату и географическому положению богатой страны. Шелка Франции лучше и дешевле шелков Англии, так как шелковая промышленность менее соответствует климату Англии, особенно при существующих ныне высоких ввозных пошлинах на шелк-сырец. Но железные товары и грубые сукна Англии несравненно превосходят французские, а также много дешевле их при одинаковом качестве. В Польше, как сообщают, отсутствует какая бы то ни было промышленность, исключая той небольшой грубой домашней промышленности, без которой не может существовать ни одна страна.

Такое значительное увеличение количества работы, которое может выполнить в результате разделения труда одно и то же число рабочих, зависит от трех различных условий: во-первых, от увеличения ловкости каждого отдельного рабочего; во-вторых, от сбережения времени, которое обыкновенно теряется на переход от одного вида труда к другому; и, наконец, от изобретения большого количества машин, облегчающих и сокращающих труд и позволяющих одному человеку выполнять работу нескольких.

I . Развитие ловкости рабочего обязательно увеличивает количество работы, которое он в состоянии выполнить, а разделение труда, сводя работу каждого рабочего к какой-нибудь простой операции и делая эту операцию единственным занятием всей его жизни, необходимо в значительной мере увеличивает ловкость рабочего. Обыкновенный кузнец, хотя и привычный к работе молотом, но никогда не выделывавший гвоздей, в случае поручения ему этой работы вряд ли окажется в состоянии, я в этом уверен, выделать больше 200 или 300 гвоздей в день, и притом очень плохих. Кузнец, привыкший изготовлять гвозди, но не занимавшийся исключительно или преимущественно этим делом, редко может при крайнем старании выделать больше 800 или 1 000 гвоздей в день. Я видел многих юношей, не достигших 20 лет, которые никогда не занимались другим делом, кроме выделки гвоздей, и которые при напряженном труде могли выделывать каждый свыше 2 300 гвоздей в день. А между тем выделка гвоздей отнюдь не является одною из простейших операций. Один и тот же рабочий раздувает мехи, по мере нужды сгребает или разгребает жар, раскаливает железо и кует отдельно каждую часть гвоздя; притом при ковании шляпки ему приходится менять инструменты.

Различные операции, на которые расчленяется работа по выделке булавки или металлической пуговицы, гораздо более просты; и ловкость рабочего, работа которого в течение всей жизни сводилась к одной этой операции, обыкновенно бывает гораздо больше. Быстрота, с которой выполняются некоторые операции в этих мануфактурах, превосходит всякое вероятие, и кто не видел этого собственными глазами, не поверит, что рука человека может достигнуть такой ловкости.

II . Выгода, получаемая от сбережения времени, обыкновенно затрачиваемого на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе. Невозможно очень быстро переходить от одного вида работы к другому, поскольку она выполняется в другом месте и с совершенно иными инструментами. Деревенский ткач, обрабатывающий небольшую ферму, должен терять очень много времени на переход от своего станка в поле и с поля к станку. Когда две различные работы могут выполняться в одной и той же мастерской, потеря времени, несомненно, значительно меньше. Однако даже и в этом случае она весьма значительна. Рабочий обыкновенно делает небольшую передышку, переходя от одного вида работы к другому. Когда он принимается за новую работу, он редко проявляет сразу большое усердие и внимание; его голова, как выражаются, занята еще другим, и некоторое время он смотрит по сторонам, но не работает, как следует. Привычка глазеть по сторонам и работать небрежно, естественно или, вернее, неизбежно приобретаемая каждым деревенским работником, который вынужден каждые полчаса менять работу и инструменты и ежедневно приноравливаться в течение всей своей жизни к двадцати различным занятиям, почти всегда делает его ленивым и нерадивым и неспособным ко всякому напряженному труду даже в случаях настоятельной необходимости. Независимо поэтому от недостатка у него ловкости одна эта причина должна всегда значительно уменьшать количество труда, которое он способен выполнить.

III . Наконец, всем должно быть понятно, как облегчается и сокращается труд благодаря применению надлежащих машин. Нет необходимости приводить примеры. Должен только заметить поэтому, что изобретение всех машин, облегчающих и сокращающих труд, следует, по-видимому, приписывать разделению труда. Люди скорее открывают более легкие и быстрые способы для достижения какого-нибудь результата, когда все внимание их умственных способностей направлено к одной лишь определенной цели, чем когда оно рассеивается на большое количество разных предметов. Но вследствие разделения труда все внимание каждого работника естественно направляется на какой-нибудь один очень простой предмет. Естественно поэтому ожидать, что кто-либо из тех, кто занят в каждой специальной операции, скорее откроет более легкий и быстрый способ выполнения своей специальной работы, поскольку ее характер допускает это. Значительная часть машин, употребляемых в тех мануфактурах, где проведено наибольшее разделение труда, была первоначально изобретена простыми рабочими, которые, будучи заняты каждый какой-нибудь весьма простой операцией, естественно прилагали свои усилия к тому, чтобы найти более легкие и быстрые способы их выполнения.

Те, кому приходилось часто посещать такие мануфактуры, должны были видеть весьма хорошие машины, изобретенные самими рабочими в целях ускорения и облегчения выполняемой ими специальной работы.

К первым паровым машинам постоянно приставлялся подросток для того, чтобы попеременно открывать и закрывать сообщение между котлом и цилиндром в зависимости от приподнимания и опускания поршня. Один из этих мальчиков, любивший играть со своими товарищами, подметил, что, если привязать веревку от рукоятки клапана, открывающего это сообщение, к другой части машины, клапан будет открываться и закрываться без его помощи, и это позволит ему свободно забавляться с товарищами. Таким образом, одно из важнейших улучшений, сделанных в паровой машине с тех пор, как она была изобретена, было придумано подростком, который хотел сократить свой собственный труд.

Однако далеко не все усовершенствования машин явились изобретением тех, кому приходилось работать при машинах. Многие усовершенствования были произведены благодаря изобретательности машиностроителей, когда производство машин сделалось особой отраслью промышленности, а некоторые - теми, кого называют учеными или теоретиками, профессия которых состоит не в изготовлении каких-либо предметов, а в наблюдении окружающего и которые в силу этого в состоянии комбинировать силы наиболее отдаленных друг от друга и несходных предметов. С прогрессом общества наука, или умозрение, становится, как и всякое другое занятие, главной или единственной профессией и занятием особого класса граждан. Подобно всякому иному занятию, она тоже распадается на большое число различных специальностей, из которых каждая доставляет занятие особому разряду или классу ученых; и такое разделение занятий в науке, как и во всяком другом деле, увеличивает умение и сберегает время. Каждый отдельный работник становится более опытным и/сведущим в своей особой специальности; в целом производится больше работы, и значительно возрастают достижения науки. Получающееся в результате разделения труда значительное увеличение производства всякого рода предметов приводит в обществе, надлежащим образом управляемом, к тому всеобщему благосостоянию, которое распространяется и на самые низшие слои народа. Каждый работник может располагать значительным количеством продуктов своего труда сверх того количества, которое необходимо для удовлетворения его собственных потребностей; и поскольку все остальные работники находятся точно в таком же положении, он оказывается в состоянии обменивать большое количество своих продуктов на большое количество изготовляемых ими продуктов, или, что то же самое, на цену этих продуктов. Он с избытком снабжает их тем, в чем они нуждаются, а они в той же мере снабжают его тем, в чем он нуждается, и таким образом достигается общее благосостояние во всех слоях общества.

Присмотритесь к домашней обстановке большинства простых ремесленников или поденщиков в цивилизованной и богатеющей стране, - и вы увидите, что невозможно даже перечислить количество людей, труд которых, хотя бы в малом размере, был затрачен на доставление всего необходимого им. Шерстяная куртка, например, которую носит поденный рабочий , как бы груба и проста она ни была, представляет собою продукт соединенного труда большого количества рабочих. Пастух, сортировщик, чесальщик шерсти, красильщик, прядильщик, ткач, ворсировщик, аппретурщик и многие другие - все должны соединить свои различные специальности, чтобы выработать даже такую грубую вещь. А сколько, кроме того, купцов и грузчиков должно было быть занято для доставки материалов от одних из этих рабочих к другим, живущим часто в весьма отдаленных частях страны! Сколько нужно было торговых сделок и водных перевозок, сколько, в частности, нужно было судостроителей, матросов, выделывателей парусов, канатов, чтобы доставить различные материалы, употребляемые красильщиком и нередко привозимые из самых отдаленных концов земли! А какой разнообразный труд необходим для того, чтобы изготовить инструменты для этих рабочих! Не говоря уже о таких сложных машинах, как судно матроса, валяльная мельница и даже станок ткача, подумаем только, какой разнообразный труд необходим для того, чтобы изготовить тот весьма простой инструмент - ножницы, которыми пастух стрижет шерсть. Рудокоп, строитель печи для руды, дровосек, угольщик, доставляющий древесный уголь для плавильной печи, выделыватель кирпича, каменщик, рабочий при плавильной печи, строитель завода, кузнец, ножевщик - все они должны соединить свои усилия, чтобы изготовить ножницы. Если мы таким же образом рассмотрим все различные предметы обстановки и одежды упомянутого простого ремесленника или поденщика, - грубую холщовую рубаху, которую он носит на теле, обувь на его ногах, постель, на которой он спит, и все различные части ее в отдельности, плиту, на которой он приготовляет свою пищу, уголь, употребляемый им для этой цели, добытый из глубин земли и доставленный ему, может быть, морем и затем по суше с далекого расстояния, всю остальную утварь его кухни, все предметы на его столе - ножи и вилки, глиняные и оловянные блюда, на которых он ест и режет свою пищу; если подумаем о всех рабочих руках, занятых изготовлением для него хлеба и пива, оконных стекол, пропускающих к нему солнечный свет и тепло и защищающих от ветра и дождя, если подумаем о всех знаниях и ремеслах, необходимых для изготовления этого прекрасного и благодетельного предмета, без которого эти северные страны света вряд ли могли бы служить удобным местом для жилья; об инструментах всех различных работников, занятых в производстве этих различных предметов необходимости и удобств; если мы рассмотрим все это, говорю я, и подумаем, какой разнообразный труд затрачен на все это, мы поймем, что без содействия и сотрудничества многих тысяч людей самый бедный обитатель цивилизованной страны не мог бы вести тот образ жизни, который он обычно ведет теперь и который мы весьма неправильно считаем весьма простым и обыкновенным. Конечно, в сравнении с чрезвычайной роскошью богача его обстановка должна казаться крайне простой и обыкновенной, и, тем не менее, может оказаться, что обстановка европейского государя не всегда настолько превосходит обстановку трудолюбивого и бережливого крестьянина, насколько обстановка последнего превосходит обстановку многих африканских царьков, абсолютных владык жизни и свободы десятков тысяч нагих дикарей.

Глава II «О причине, вызывающей разделение труда»

Разделение труда, приводящее к таким выгодам, отнюдь не является результатом чьей-либо мудрости, предвидевшей и осознавшей то общее благосостояние, которое будет порождено им: оно представляет собою последствие - хотя очень медленно и постепенно развивающееся - определенной склонности человеческой природы, которая отнюдь не имела в виду такой полезной цели, а именно склонности к мене, торговле, к обмену одного предмета на другой.

В нашу задачу в настоящий момент не входит исследование того, является ли эта склонность одним из тех основных свойств человеческой природы, которым не может быть дано никакого дальнейшего объяснения, или, что представляется более вероятным, она является необходимым следствием способности рассуждать и дара речи. Эта склонность обща всем людям и, с другой стороны, не наблюдается ни у какого другого вида животных, которым, по-видимому, данный вид соглашений, как и все другие, совершенно неизвестен. Когда две гончие преследуют одного и того же зайца, то иногда кажется, будто они действуют по какому-то соглашению. Каждая из них гонит его в сторону другой или старается перехватить, когда другая гонит его к ней. Однако это отнюдь не результат какого-либо соглашения, а проявление случайного совпадения их страстей, направленных в данный момент в сторону одного и того же предмета. Никому никогда не приходилось видеть, чтобы собака сознательно менялась костью с другой собакой. Никому никогда не приходилось видеть, чтобы какое-либо животное жестами или криком показывало другому: это - мое, то - твое, я отдам тебе одно в обмен на другое. Когда животное хочет получить что-либо от человека или другого животного, оно не знает других средств убеждения, как снискать милость тех, от кого ожидает подачки. Щенок ласкается к своей матери, а болонка старается бесчисленными уловками привлечь внимание своего обедающего хозяина, когда хочет, чтобы он накормил ее. Человек иногда прибегает к таким же уловкам со своими ближними, и если у него нет другого средства побудить их действовать в соответствии с его желаниями, он пытается приобрести их расположение угодничеством и всяческой лестью. Однако у него не хватило бы времени действовать так во всех случаях. В цивилизованном обществе он непрерывно нуждается в содействии и сотрудничестве множества людей, между тем как в течение всей своей жизни он едва успевает приобрести дружбу нескольких лиц. Почти у всех других видов животных каждая особь, достигнув зрелости, становится совершенно независимой и в своем естественном состоянии не нуждается в помощи других живых существ; между тем человек постоянно нуждается в помощи своих ближних, и тщетно будет он ожидать ее лишь от их расположения. Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них. Всякий, предлагающий другому сделку какого-либо рода, предлагает сделать именно это. Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что тебе нужно, - таков смысл всякого подобного предложения. Именно таким путем мы получаем друг от друга значительно большую часть услуг, в которых мы нуждаемся. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах. Никто, кроме нищего, не хочет зависеть главным образом от благоволения своих сограждан. Даже нищий не целиком зависит от него. Милосердие добрых людей снабжает его, правда, средствами, необходимыми для существования. Но, хотя этот источник в конечном счете дает ему все необходимое для жизни, он не снабжает и не может снабжать его непосредственно предметами жизненной необходимости в тот момент, когда нищий испытывает в них нужду. Большая часть его нужд удовлетворяется таким же способом, как и нужды Других людей, а именно посредством договора, обмена, покупки. На деньги, которые нищий получает от других людей, он покупает пищу. Старое платье, которое ему дарят, он выменивает на другое, более подходящее для него, или на жилище, пищу, наконец, на деньги, на которые он может купить пищу, одежду, снять помещение, в зависимости от потребности.

Точно так же, как посредством договора, мены и покупки мы приобретаем друг от друга большую часть необходимых нам взаимных услуг, так и эта самая склонность к обмену породила первоначально и разделение труда. В охотничьем или пастушеском племени один человек выделывает, например, луки и стрелы с большей быстротой и ловкостью, чем кто-либо другой. Он часто выменивает их у своих соплеменников на скот или дичь; в конце концов он видит, что может таким путем получать больше скота и дичи, чем если сам будет заниматься охотой. Соображаясь со своей выгодой, он делает из выделки луков и стрел свое главное занятие и становится таким образом своего рода оружейником. Другой выделяется своим умением строить и покрывать крышей маленькие хижины или шалаши. Он привыкает помогать в этой работе своим соседям, которые вознаграждают его таким же способом - скотом и дичью, пока, наконец, он не признает выгодным для себя целиком отдаться этому занятию и сделаться своего рода плотником. Таким же путем третий становится кузнецом или медником, четвертый - кожевником или дубильщиком шкур и кож, главных частей одежды дикарей. И таким образом уверенность в возможности обменять весь тот излишек продукта своего труда, который превышает его собственное потребление, на ту часть продукта труда других людей, в которой он может нуждаться, побуждает каждого человека посвятить себя определенному специальному занятию и развить до совершенства свои природные дарования в данной специальной области.

Различные люди отличаются друг от друга своими естественными способностями гораздо меньше, чем мы предполагаем, и самое различие способностей, которыми отличаются люди в своем зрелом возрасте, во многих случаях является не столько причиной, сколько следствием разделения труда. Различие между самыми несхожими характерами, между ученым и простым уличным носильщиком, например, создается, по-видимому, не столько природой, сколько привычкой, практикой и воспитанием. Во время своего появления на свет и в течение первых шести или восьми лет своей жизни они были очень похожи друг на друга, и ни их родители, ни сверстники их не могли заметить сколько-нибудь заметного различия между ними. В этом возрасте или немного позже их начинают приучать к различным занятиям. И тогда становится заметным различие способностей, которое делается постепенно все больше, пока, наконец, тщеславие ученого отказывается признавать хоть тень сходства между ними. Но не будь склонности к торгу и обмену, каждому человеку приходилось бы самому добывать для себя все необходимое ему для жизни. Всем приходилось бы выполнять одни и те же обязанности и производить одну и ту же работу, и не существовало бы тогда такого разнообразия занятий, которое только и могло породить значительное различие в способностях.

Эта склонность к обмену не только создает различие способностей, столь заметное у людей различных профессий, она также делает это различие полезным. Многие породы животных, признаваемые принадлежащими к одному и тому же виду, отличаются от природы гораздо более резко выраженным несходством способностей, чем это наблюдается, по-видимому, у людей, пока они остаются свободными от воздействия привычки и воспитания. Ученый по своему уму и способностям и наполовину не отличается так от уличного носильщика, как дворовая собака от гончей, или гончая от болонки, или последняя от овчарки. Однако эти различные породы животных, хотя и принадлежащие все к одному виду, почти бесполезны друг для друга. Сила дворовой собаки ни в малейшей степени не дополняется ни быстротой гончей, ни понятливостью болонки, ни послушанием овчарки. Все эти различные способности и свойства ввиду отсутствия способности или склонности к обмену и торгу не могут быть использованы в общих целях и ни в какой мере не содействуют лучшему приспособлению и удобствам всего вида. Каждое животное вынуждено заботиться о себе и защищать себя отдельно и независимо от других и не получает решительно никакой выгоды от разнообразных способностей, которыми природа наделила подобных ему животных. Напротив того, среди людей самые несходные дарования полезны одно другому; различные их продукты благодаря склонности к торгу и обмену собираются как бы в одну общую массу, из которой каждый человек может купить себе любое количество произведений других людей, в которых он нуждается.

Глава III «Разделение труда ограничивается размерами рынка»

Так как возможность обмена ведет к разделению труда, то степень последнего всегда должна ограничиваться пределами этой возможности обмена, или, другими словами, размерами рынка. Когда рынок незначителен, ни у кого не может быть побуждения посвятить себя целиком какому-либо одному занятию ввиду невозможности обменять весь излишек продукта своего труда, превышающий собственное потребление, на нужные ему продукты труда других людей.

Существуют профессии, даже самые простые, которыми можно заниматься только в большом городе. Носильщик, например, ни в каком другом месте не может найти себе занятие и прокормление. Деревня является слишком узким поприщем для приложения его труда, даже город средней величины вряд ли достаточно велик для того, чтобы обеспечить ему постоянную работу. В уединенных фермах и маленьких деревушках, разбросанных в такой редко населенной стране, как горная Шотландия, каждый фермер должен быть вместе с тем мясником, булочником и пивоваром для своей семьи. В таких условиях трудно ожидать встретить даже кузнеца, плотника или каменщика на расстоянии менее 20 миль от его собрата по профессии. Редко разбросанные семьи, живущие на расстоянии 8 или 10 миль друг от друга, вынуждены приучаться сами выполнять множество мелких работ, за выполнением которых в более населенных местностях они обратились бы к содействию этих ремесленников. Деревенские ремесленники почти повсеместно вынуждены заниматься самыми разнообразными промыслами, имеющими лишь то общее, что для них употребляются одинаковые материалы. Деревенский плотник выполняет всякого рода работу по дереву, деревенский кузнец выделывает все изделия из железа. Первый является не только плотником, но и столяром, краснодеревщиком и даже резчиком по дереву, а также изготовляет колеса, телеги и плуги. Работа кузнеца еще более разнообразна. В отдаленных и внутренних частях горной Шотландии немыслима даже профессия гвоздаря. Такой рабочий при выработке в день 1 000 гвоздей и при 300 рабочих днях в году сработает за год 300 000 гвоздей. Но в такой местности невозможно сбыть и 1 000 гвоздей в год, т. е. продукт однодневного труда.

Так как благодаря водному транспорту для всех видов труда открывается более обширный рынок, чем это мыслимо при существовании одного лишь сухопутного транспорта, то разделение труда и совершенствование всякого рода промыслов естественно вводятся впервые в приморских местностях и по берегам судоходных рек; и часто эти улучшения спустя лишь долгое время проникают во внутренние части страны. Большой фургон, запряженный 8 лошадьми и при 2 работниках, в продолжение шести недель свезет из Лондона в Эдинбург и обратно около 4 тонн товара. Приблизительно в то же самое время парусное судно с экипажем в 6 или 8 человек, курсирующее между портами Лондона и Лейта, свезет туда и обратно 200 тонн товара. Таким образом, 6 или 8 человек при помощи водного транспорта могут свезти туда и обратно между Лондоном и Эдинбургом такое же количество товаров, сколько свезут 50 больших фургонов при 100 работниках и 400 лошадях. Следовательно, на 200 тонн товаров, перевозимых самым дешевым способом сухим путем из Лондона в Эдинбург, должны ложиться расходы по содержанию в течение трех недель 100 человек и 400 лошадей; к этому надо присоединить уменьшение стоимости лошадей - сумма, приблизительно равная содержанию их, - равно как и 50 фургонов. Между тем на такое же количество товаров, перевозимых водою, приходится наложить только расход по содержанию 6 или 8 человек и стоимость снашивания судна вместимостью в 200 тонн плюс оплата большего риска или разницы между морским и сухопутным страхованием.

Поэтому, если бы между этими двумя пунктами не было иного сообщения, кроме сухопутного, и из одного из них можно было бы перевозить в другой только такие товары, цена которых весьма значительна в сравнении с их весом, эти пункты могли бы вести между собою лишь ничтожную торговлю по сравнению с тою, которая существует в настоящее время, и, следовательно, могли бы поощрять промышленность друг друга в значительно меньшей степени, чем ныне. При таких условиях совсем не могла бы существовать какая бы то ни было торговля между различными частями света или эта торговля имела бы ничтожные размеры. Какие товары могли бы выдержать расходы по сухопутной перевозке между Лондоном и Калькуттой? И если бы даже нашлись столь дорого стоящие товары, чтобы выдержать такие расходы, то разве перевозка их через территории стольких варварских народов могла бы быть безопасна? Между тем эти два города в настоящее время ведут между собою очень значительную торговлю, и каждый из них, представляя рынок для другого, в большой мере поощряет промышленность последнего.

При таких преимуществах водного транспорта представляется естественным, что первые успехи ремесел, и промышленности имели место там, где это удобство сообщений открывало весь мир для сбыта продуктов всех видов труда, и что они всегда позднее начинали развиваться во внутренних областях страны. Последние в течение долгого времени не могут иметь для большей части своих товаров другого рынка, кроме прилегающих к ним местностей, отделяющих их от морского берега и больших судоходных рек. Размеры их рынка поэтому в течение продолжительного времени должны соответствовать богатству и населению этих местностей, и потому рост их богатства всегда будет отставать от роста богатства упомянутых местностей. В наших североамериканских колониях плантации постоянно устраивались на берегу моря или по берегам судоходных рек и вряд ли где-нибудь простирались на сколько-нибудь значительное расстояние от них.

Народы, которые, согласно самым достоверным историческим источникам, представляются первыми носителями цивилизации, жили по берегам Средиземного моря. Это море, величайшее из известных на земле внутренних морей, не знающее ни приливов и отливов, ни волнений, кроме вызываемых ветром, благодаря спокойствию своей поверхности, а также обилию островов и близости окаймляющих его берегов чрезвычайно благоприятствовало зарождавшемуся мореплаванию в то отдаленное время, когда люди, не знавшие еще компаса, боялись терять из виду берег и вследствие слабого развития кораблестроения того времени не решались пускаться в бушующие волны океана. Проплыть Геркулесовы столбы, т. е. выйти за Гибралтарский пролив в открытое море, долго считалось в древнем мире самым удивительным и опасным подвигом. Много прошло времени, пока финикийцы и карфагеняне, самые искусные мореплаватели и кораблестроители тех отдаленных времен, попытались сделать это, и еще долгое время только эти народы предпринимали такие попытки.

Из всех стран по берегам Средиземного моря Египет, по-видимому, первый занялся в сколько-нибудь значительных размерах земледелием и промышленностью и усовершенствовал их. Верхний Египет ни в одном месте не отделяется более чем на несколько миль от Нила, а в Нижнем Египте эта великая река разветвляется на множества рукавов, которые при помощи несложных искусственных сооружений обеспечивали, повидимому, водное сообщение не только между всеми крупными городами, но и между всеми значительными сельскими поселениями и даже многими отдельными поместьями, как это в настоящее время имеет место по Рейну и Маасу в Голландии. Обширность и легкость этого внутреннего водного сообщения послужили, вероятно, одной из главных причин ранней цивилизации Египта.

Земледелие и промышленность развились, по-видимому, также в весьма глубокой древности в провинциях Бенгалии в Индии и в некоторых из восточных провинций Китая; впрочем, отдаленность этого времени не может быть установлена вполне достоверными для нас историческими источниками. В Бенгалии Ганг и ряд других больших рек разветвляются на множество судоходных рукавов, подобно Нилу в Египте. В восточных провинциях Китая несколько больших рек с их притоками тоже образуют много судоходных путей и, сообщаясь между собою, порождают внутреннее судоходство, еще более оживленное, чем по Нилу и Гангу или, пожалуй, по обоим вместе. Замечательно, что ни древние египтяне, ни индийцы, ни китайцы не поощряли внешней торговли, а свои большие богатства все они извлекали, по-видимому, из этого внутреннего судоходства.

Вся внутренняя часть Африки и вся та часть Азии, которая отстоит далеко к северу от Черного и Каспийского морей, древняя Скифия, современная Татария и Сибирь во все века находились, по-видимому, в таком же варварском и диком состоянии, в каком они находятся и в настоящее время. Единственным морем Татарии являлся Ледовитый океан, который не допускает судоходства; и хотя несколько величайших рек в мире протекают по этой стране, они находятся на слишком большом расстоянии друг от друга, чтобы по ним можно было поддерживать сношения и вести торговлю с большей частью страны. В Африке совсем не существует таких больших внутренних морей, как Балтийское и Адриатическое в Европе, Средиземное и Черное в Европе и Азии и заливы Аравийский, Персидский, Индийский, Бенгальский и Сиамский в Азии, а потому внутренние области этого великого материка недоступны морской торговле, большие же реки Африки находятся на слишком большом расстоянии друг от друга, чтобы делать возможным сколько-нибудь значительное внутреннее судоходство. Помимо того, торговля, которую может вести народ, пользуясь рекой, не имеющей большого числа притоков и рукавов и протекающей перед впадением в море по чужой территории, никогда не достигает очень значительных размеров, потому что всегда во власти народов, обладающих этой территорией, воспрепятствовать сообщению между истоками реки и морем. Судоходство по Дунаю приносит очень мало пользы различным государствам, через которые он протекает, - Баварии, Австрии и Венгрии, - в сравнении с тем, что оно могло бы давать, если бы одно из этих государств владело рекою на всем ее протяжении до впадения в Черное море.

Почему капитализм появился в Западной Европе

Михаил Делягин статьи

Автор книги:

Раздел: ,

Серия:
Возрастные ограничения: +
Язык книги:
Язык оригинала:
Переводчик(и):
Издательство:
Город издания: Москва
Год издания:
ISBN: 978-5-699-84994-9
Размер: 2 Мб

Внимание! Вы скачиваете отрывок книги, разрешенный законодательством и правообладателем (не более 20% текста).
После прочтения отрывка вам будет предложено перейти на сайт правообладателя и приобрести полную версию произведения.

Описание книги по бизнесу:

Настоящий том представляет читателю второе издание главного труда «отца» классической политической экономии Адама Смита – «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776). Первое издание, вышедшее в серии «Антологии экономической мысли» в 2007 г., было с одобрением встречено широкими кругами наших читателей и экспертным сообществом. В продолжение этой традиции в настоящем издании впервые публикуется перевод «Истории астрономии» А. Смита – одного из главных произведений раннего периода (до 1758 г.), в котором зарождается и оттачивается метод исследования социально-экономических процессов, принесший автору впоследствии всемирную известность. В нем уже появляется исключительно плодотворная метафора «невидимой руки», которую Смит обнародует применительно к небесным явлениям («невидимая рука Юпитера»).

В «Богатстве народов» А. Смит обобщил идеи ученых за предшествующее столетие, выработал систему категорий, методов и принципов экономической науки и оказал решающее влияние на ее развитие в XIX веке в Великобритании и других странах, включая Россию. Еще при жизни книга Смита выдержала несколько изданий и была переведена на другие европейские языки, став классикой экономической литературы. Неослабевающий интерес к ней проявляется и сегодня в связи с проблемами мирового разделения труда, глобального рынка и конкуренции на нем.

Все достоинства прежнего издания «Богатства народов» на русском языке, включая именной, предметный и географический указатели, сохранены. Текст сверялся с наиболее авторитетным на сегодняшний день «Глазговским изданием» сочинений Смита (1976–1985, 6 томов).

Для научных работников, историков экономической мысли, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся наследием классиков политической экономии.

Правообладателям!

Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 20% исходного текста). Если вы считаете, что размещение материала нарушает ваши или чьи-либо права, то .

«Исследование о природе и причинах богатства народов» имело огромное влияние на развитие политической экономии. Смит основал школу и проложил путь, по которому наука, несмотря на новые направления, продолжает развиваться до настоящего времени. Очень велико было и практическое влияние книги Смита на современное ему и последующее законодательство было весьма значительно. Объясняется это тем, что в «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адам Смит воспринял лучшие общественные идеи своего века и дал им талантливое истолкование; вооружившись против правительственной опеки и произвола, он сумел связать требование хозяйственной свободы с широким философским принципом целесообразности и тонким анализом основных свойств человеческой природы; не ограничиваясь отвлеченною аргументациею, он обнаружил в своем исследовании необыкновенное знание жизни и искусное умение освещать теоретические положения разнообразными фактами живой действительности.

Портрет Адама Смита

В противоположность средневековому миросозерцанию, подчинявшему личность духовному и, светскому авторитету и требовавшему вмешательства власти во все отношения подданных для ограждения приобретенных прав и привилегий и установившихся обычаев, «Исследование о природе и причинах богатства народов» Смита ставит в центре хозяйственного общежития индивидуальную личность. Свойственное ей стремление к благосостоянию придает особый характер её хозяйственной деятельности, побуждая всегда стремиться к получению наибольших выгод при наименьших пожертвованиях. Благоприятный исход борьбы в хозяйственной деятельности индивидуума является, по мнению Смита, наиболее выгодным и для всего общества, благосостояние которого заключается в довольстве входящих в состав его единиц. И если свободная борьба интересов оказывается плодотворной, то естественным является требование невмешательства со стороны государства в хозяйственные отношения. Исходя из этих общих воззрений, Адам Смит дал в своем исследовании систематическую обработку вопросов современной теоретической экономии, экономической политики и финансовой науки.

Первые две книги «Исследования о природе и причинах богатства народов» посвящены общей системе экономической науки. Основное положение, которым начинается исследование, говорит, что источниками богатства нации является годичный продукт труда её членов. Эта трудовая теория стоимости сразу отметила различие между Адамом Смитом и точкой зрения меркантилистов и физиократов . Результаты труда тем значительнее, чем больше его производительность; последняя зависит от разделения труда; разделение труда в обществе вызывает потребность в обмене продуктов. Касаясь обмена, Смит переходит к понятию стоимости и, определив значение потребительной и меновой стоимости, обращается к вопросу о мериле стоимости и отвечает, что таким мерилом является труд, как не изменяющийся в своей собственной стоимости. Но обычным орудием мены, для определения стоимости, являются драгоценные металлы, весьма для того пригодные, ибо цена их мало колеблется; впрочем для сопоставления цен на большом протяжении времени лучшим мерилом сравнения служит хлеб. В состав цены годичного продукта производства, согласно Смиту, входят заработная плата, как вознаграждение за труд (первоначально она – единственный элемент), прибыль, принадлежащая собственникам капитала, и рента, возникающая с установлением частной собственности на землю. Исследуя причины повышения или понижения указанных частей цены товаров, Смит входит сначала в анализ естественной и рыночной цены и излагает закон колебания рыночных цен в зависимости от изменений спроса и предложения.

Вторая книга «Исследования о природе и причинах богатства народов» посвящена капиталу. Указав, что капитал есть та часть продукта, которая назначается для дальнейшего извлечения дохода, Адам Смит определяет содержание оборотного и основного капитала, и дальше входит в рассмотрение валового и чистого дохода нации и условий накопления капитала. При этом он говорит о производительном и непроизводительном труде, определяя первый как такой труд, который воплощается в материальных благах. Главным источником накопления капитала является бережливость, но важное значение имеет и увеличение производительности труда, и целесообразное применение капитала. В последнем отношении Смит предпочитает приложение капитала к земледелию, где «природа работает с человеком». Третья книга «Исследования о природе и причинах богатства народов» содержит исторический очерк различных форм промышленности. Четвертая книга посвящена критике учений меркантилизма и физиократов и изложению взглядов Адама Смита на задачи государства в сфере народного хозяйства. Высказываясь вообще за свободу торговли, Смит, однако, одобряет навигационный акт и в ослаблении протекционизма советует соблюдать надлежащую осторожность. От общего требования невмешательства Смит отступает (в пятой книге) в вопросе о народном воспитании, горячо высказываясь за поддержание государством всех учреждений, полезных народу в культурном отношении. В последней книге «Исследования о природе и причинах богатства народов» Смит излагает теорию налогов, формулирует общие начала правильного налогообложения и вслед за рассмотрением отдельных налогов подробно останавливается на вопросах переложения.

Отдельные вопросы, рассматриваемые Адамом Смитом в его исследовании о народном богатстве, обсуждались многими авторами до него, и среди меркантилистов XVII и первой половины XVIII столетия многие высказывали по частным поводам весьма основательные суждения. Но в этих ранних исследованиях нет сознания законосообразности общественных явлений, нет глубоких общих принципов, связующих воедино разрозненные положения. Этими чертами отличается «Исследование о природе и причинах богатства народов» Смита, но ими же характеризуется школа физиократов , несомненно имевшая на Смита заметное влияние. Не только общее положение о гармонии хозяйственных интересов и вытекающие из него требования свободы и невмешательства, но и некоторые частные исследования, как, например, о капитале, о стоимости и цене и др., получили уже в школе Кенэ надлежащую разработку. Есть известия, что Адам Смит сформулировал свои общие воззрения по экономическим вопросам еще в 1755. Отчасти они нашли выражение в его философском трактате «Теория нравственных чувств», но несомненно, что сближение с физиократами значительно укрепило его в собственных воззрениях, Во всяком случае, однако, за «Исследованием о природе и причинах богатства народов» Смита остается великая заслуга систематического исследования всей совокупности хозяйственных явлений на основании одного общего принципа – хозяйственного интереса личности .

Создав систему, Адам Смит, вместе с тем, основал школу, которой указал и предметы, подлежащие изучению, и приемы исследования. Ближайшие его последователи в Англии и других государствах остались верны его индивидуалистическому анализу общественных отношений, приуроченному исключительно почти к меновому хозяйству, его учению о невмешательстве в промышленную жизнь, его космополитической точке зрения, они усвоили его метод, придав дедуктивному приему исследования еще более абстрактный характер. Реакция, возникшая против классической школы,поколебала некоторые основные положения, установленные Смитом. Время, минувшее со времени выхода в свет «Исследования о природе и причинах богатства народов», прошло для науки не бесплодно, и основные учения Адама Смита получили или совершенно новую (о ренте, о капитале), или более полную и тщательную обработку (о стоимости, цене, о прибыли и заработной плате и др.). Но система и основные задачи науки о народном хозяйстве остаются до сего времени в том виде, как они установлены великим шотландским ученым.