ВВЕДЕНИЕ
Мы видим, что после 17 октября 1905 г. консервативно-монархическое движение громко заявило о себе и стало известно в стране. Вскоре деятелей этого движения стали называть черносотенцами. Это название изначально было дано им их политическими противниками, но они приняли его и считали его почетным. Термином "черная сотня" в средневековой Руси обозначалось тяглое население городских посадов - простой "черный люд".
"Сотня" была в древнерусских городах низовой административно-территориальной единицей управления и самоуправления, а также подразделением народного ополчения. Принимая данное им название, черносотенцы помнили, что в тяжелые годы Смутного времени начала XVII в. "нижегородская черная сотня" - посадский люд Нижнего Новгорода, сплотившаяся вокруг купца, торговца мясом, Козьмы Минина, спас Россию от иноземных захватчиков. Минин и князь Пожарский содействовали восстановлению твердой власти, самодержавной монархии, и возрождению России в XVII в. Все эти аспекты подробно разъяснил видный черносотенный публицист В.А.Грингмут в своей брошюре "Руководство монархиста-черносотенца", вышедшей в свет в 1906 г. Он писал: "Враги самодержавия назвали "черной сотней" простой, черный русский народ, который во время вооруженного бунта 1905 г. встал на защиту самодержавного Царя. Почетное ли это название, "черная сотня"? Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников". Таким образом, деятели монархического движения подчеркивали свою тесную связь с традициями русской народной жизни. Делался упор на традиционную преданность простых русских людей монарху, на исконную связь между царем и народом. "Простой русский народ всегда за самодержавие" таков был главный постулат идеологии черносотенцев.
Рождение Черной сотни
Консервативно-монархическое, "охранительное" движение громко заявило о себе лишь во время Первой Русской Революции. Тяжелейшая политическая ситуация потребовала идейного и организационного оформления правого движения. В то же время это движение имело глубокие корни в русской жизни. Идейные основы черносотенцев были неразрывно связаны с консервативной традицией русской общественной мысли, берущей свое начало от Н.М.Карамзина. Кроме того, одна из наиболее влиятельных организаций, которые позже получат наименование "черносотенных", оформилась еще до Первой Русской революции. В 1900 г. ряд монархически настроенных писателей и публицистов, "убедившись в той опасности, которую представляла для русского дела космополитичность высших слоев высшего общества, признал желательным дать жизнь националистическому кружку". 26 января 1901 г. был утвержден устав организации, получившей название "Русское собрание". Среди ее учредителей были князья Голицын и Шаховской, граф Апраксин, епископ Серафим, профессор Б.В.Никольский. Задачей, которую ставило перед собой Русское собрание, провозглашалось "изучение русской и славянской народной жизни в ее настоящем и прошлом; разработка вопроса словесности, художества, народоведения и народного хозяйства, охранение чистоты и правильности русской речи". Министр внутренних дел В.К.Плеве, занявший этот пост в 1902 г., вначале с большой настороженностью отнесся к непредусмотренной никакими циркулярами организации. Но, убедившись в ее строго охранительном направлении, он даже принял звание почетного члена общества. Деятельность Русского собрания заслужила одобрение и императора Николая II. Русско-японская война всколыхнула патриотические настроения в определенной части русского общества. Патриотическое воодушевление и сплочение русских людей вокруг престола пошло на пользу "Русскому Собранию". Отделения "Собрания" открываются по всей стране. При этом провозглашенная ранее культурно-просветительская деятельность приобретает все более выраженную политическую направленность. 31 декабря 1904 г. делегацию "Собрания" принял Николай II. Верноподданные монархисты не преминули упрекнуть своего монарха в том, что даже в стенах Зимнего дворца "раздаются голоса, дерзновенно требующие отказа от наших родных святынь", и предупредить его, что "Русское собрание не может быть молчаливым свидетелем подобного явления". По мере разрастания революции Русское Собрание превращалось в центр притяжения всех правых сил. К 1906 г. в организации насчитывалось более полутора тысяч человек. При этом она сохраняла элитарный характер. Рескрипт императора А.Г.Булыгину, возвестивший об установлении в России представительного строя, подтолкнул правое, консервативно-монархическое крыло русского общества к политическому и организационному оформлению. Уже в апреле 1905 г. аристократический кружок, собиравшийся в доме графов Шереметевых, объявил о создании "Союза русских людей". Среди учредителей новой организации были князь Голицын, архимандрит Анастасий, известнейший историк Д.И.Иловайский. "Союз" ставил перед собой цель "стараться правильно выполнить царскую волю и без корысти выбирать по первому государеву призыву истинно достойных людей". В то же время часть монархистов, группировавшаяся вокруг редакции крайне правой газеты "Московские ведомости", выступила против каких бы то ни было реформ государственного строя. Тогда же в апреле при редакции открылось Центральное бюро Монархической партии, заявившей о намерении бороться за еще большее укрепление неограниченной самодержавной власти, возвеличение единой Православной церкви и развитие русской национальной идеи. Мы видим, что в монархическом лагере сразу обозначилось два направления. Первое было готово приспосабливаться к происходящим переменам; второе не принимало никаких перемен вообще. События, последовавшие после 17 октября, стали пробой сил черносотенного движения. Оказалось, проповедуемые ими идеи находят достаточно широкий отклик в самых разных слоях населения. Монархические организации росли как грибы после дождя. Вскоре у них появляется несомненный лидер. На его роль быстро выдвинулась новая организация, оформившаяся лишь в начале ноября 1905 г.,- Союз русского народа (СРН) во главе с А.И.Дубровиным. Александр Иванович Дубровин служил прежде военным врачом, защитил докторскую диссертацию, потом осел в Петербурге, где работал в детском приюте. В председатели нового союза попал случайно, будучи радушным хозяином квартиры, на которой собирались черносотенцы. По понятным причинам, в историографии установились резко отрицательные оценки не только программных установок Союза русского народа, но и личности ее руководителя. Отмечалось, что А.И.Дубровин "ораторскими талантами не блистал, зато оказался незаурядным мастером закулисных интриг и довольно скоро установил в организации режим своей личной диктатуры". Под руководством Дубровина Союз русского народа стал ведущей силой в монархическом движении. СРН удалось преодолеть элитарный характер существовавших ранее монархических организаций и стать по-настоящему массовым движением. В 1906-07 гг. СРН получил действительно широкую массовую поддержку и насчитывал более 300 тыс. членов. Вне всякого сомнения, "Союз…" был крупнейшей правой партией и, по-видимому, вообще крупнейшей партией в дореволюционной России. Согласно уточненным данным общая численность всех правых организаций к 1908 г. не превышала 410 тысяч. Это, конечно, не 3 миллиона, но и это весьма внушительная цифра!
Идеология Черной сотни
Черносотенцы считали себя духовными наследниками "отцов славянофильства" и создателей теории "официальной народности". Но, стремясь создать массовое политическое движение, они нередко преподносили идейное наследие правых мыслителей прошлого, XIX, века в весьма упрощенной форме и трактовали его достаточно произвольно. Один из участников монархических съездов прямо призывал вместо маловразумительных для народа мудреных философских теорий начертать на черносотенном знамени "несколько кратких и сильных выражений, которые понятны русскому слуху: Россия для русских! За Веру, Царя и Отечество!.. Долой революцию! Не надо конституции! За самодержавие, ничем на земле не ограничиваемое!" Главнейшей составной частью идеологии черносотенства был русский национализм. В уставе СРН говорилось, что "русской народности, собирательнице земли Русской, создавшей великое и могущественное государство, принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и в государственном строительстве". Но Россия была многонациональной страной, среди представителей всех населявших ее народностей было немало людей верой и правдой служивших царю и России, и руководители монархических организаций не могли этого не учитывать. Потому не следует думать, что черносотенцы отторгали от себя всех людей нерусского происхождения. Среди видных черносотенцев были имевший еврейское происхождение В.А.Грингмут, молдавский общественный деятель Паволаки Крушеван, градоначальник столицы В.Ф. фон дер Лауниц, ялтинский градоначальник Думбадзе, полковник Мин. "Истинно русским" человеком считался тот, кто предан России и Государю императору, олицетворявшему единство, независимость и могущество державы. Главным отличительным признаком "истинно русского" для черносотенцев была приверженность неограниченному самодержавию, которое одно выражает высшие общие интересы русского народа и подчиняет им узкие интересы отдельных личностей и социальных групп. Главным было не национальное происхождение, а верность России, ее историческим заветам и ее благу, как его понимали лидеры черносотенцев. Эта позиция предопределяла подход черносотенцев к национальным группам, населяющим Россию. В уставе СРН говорилось: "Все учреждения государства российского объединяются в прочном стремлении к неуклонному поддержанию величия России и преимущественных прав русской народности, но на строгих началах законности, дабы множества инородцев, живущих в нашем отечестве, считали за честь и благо принадлежать к составу Российской империи и не тяготились бы своей зависимостью". Одновременно черносотенцы заявляли, что "племенные вопросы в России должны разрешаться сообразно степени готовности отдельной народности служить России и Русскому народу в достижении общегосударственных задач". Далее. В пропаганде черносотенных союзов иногда использовалось разделение наций на дружественные и враждебные. При этом главным критерием отнесения в тот или иной разряд служила степень участия представителей данной нации в национально-освободительном или революционном движении. Такой подход едва ли можно счесть дальновидным. Несправедливо было возлагать ответственность на всю нацию за участие ее представителей в разжигании Революции. Тогда среди представителей любой из населяющей Россию национальностей верных России граждан было больше, чем непримиримых революционеров и сепаратистов. Кроме того, такой подход накалял межнациональные противоречия в стране и серьезно угрожал единству империи. Наиболее здоровым черносотенцы считали общество допетровской Руси. Они видели в нём своеобразный идеал единения и гармонии всех сословий. Что же нарушило эту социальную гармонию? Привнесение чужого, иноземного влияния начиная с Петра I. Роковую роль сыграло знаменитое "окно, прорубленную в Европу". Владимир Грингмут замечал, что Пётр приказал России "забыть самобытные русские предания, броситься в погоню за европейскими обычаями и учреждениями безо всякого разбора, не отличая них драгоценного золотого от обманчивой мишуры". В результате между царём и народом выросло "средостение" - чиновничество со своими интересами, чуждыми народу. В программе "Союза русского народа" говорилось: ""Союз русского народа" признаёт, что современный чиновничий строй, осуществляемый в громаднейшем большинстве случаев безбожными, нечестивыми недоучками и переучками заслонил светлый образ Царя от народа". Против чиновничества боролась и интеллигенция. Но черносотенцы считали, что интеллигенты сами хотят встать "между государем и народом", подменить народные интересы своими. Одна из прокламаций столичного СРН в 1905 г. призывала: "Крестьяне, мещане и люди рабочие! Послушайте, что умышляет господчина. В городских думах и земствах сидят господа, а в больших городах адвокаты, профессора, студенты, учителя, погорелые помещики, одворянившиеся купцы и прочие господа, называющие себя интеллигенцией... Не признавайте её властью и правительством, разнесите в клочья, помните, что в государстве вы сила, вас сто миллионов, а интеллигенции и пяти не будет. Довольно терпеть эту интеллигентную шваль...". Столь же критически черносотенцы относились и к буржуазии. В 1907 г. в газете черносотенцев "Русское знамя" отмечалось: "Наша доморощенная буржуазия не национальна, и родилась она у нас с испорченной сердцевиною. Русская буржуазия, не имея свежести самобытной, заразилась гнилью Запада... Наша буржуазия всегда останется такою же чуждою народу, какой является она в настоящее время". Выход для общества черносотенцы видели в возвращении "исконным началам: Самодержавию, Православию, Народности". Власть государя должна выражать интересы не отдельных сословий, считали они, а всей нации в целом. Для этого она должна быть свободна от всевозможных "конституций и парламентов". Что же касается православия, то главное несчастье церкви черносотенцы видели в её подчинении государству. Духовенство слилось с чиновничеством, церковь превратилась в придаток государства. Корень этого зла тоже уходит в Петровские реформы. Многие черносотенцы выступали за восстановление на Руси патриаршества, как это было в допетровскую эпоху. Наконец, своей важнейшей задачей черносотенцы считали ограждение русского народа от всевозможных "инородных влияний". Они выдвигали лозунг "Россия для русских!". Самым опасным из "инородных влияний" черносотенцы считали еврейское. Стремясь ослабить накал социальных противоречий в стране, черносотенцы старались переключить внимание на национальные вопросы. Желая укрепить единство русской нации, сгладить острые социальные противоречия, черносотенцы говорили о наличии национального врага. Преуменьшая серьезность социальных и политических противоречии внутри русского народа, черносотенцы причину всех бед видели в кознях внешнего врага, чужака, привносящего смуту в страну. Этот враг отождествлялся прежде всего с евреями, но дело было не только в них. Несмотря на то, что Союз Русского Народа состоял преимущественно из простонародья, поначалу к этому общественному движению примкнуло немало дворян, духовенства, купечества и чиновничества.
Роль Черной сотни в политической истории России
С начала XX в. и до сего дня широко бытует мнение о грубых, силовых, погромных методах работы черносотенцев. У истоков этой точки зрения стояли политические противники Черной сотни. Вполне естественно, что начиная с 1905 г. российская либеральная и революционная печать со всех сторон накинулась с бранью, клеветой и доносами на Союз Русского Народа и на его основателя доктора А.Дубровина. И сегодня широко распространена точка зрения, что исторический пафос Союза Русского Народа в том, что он на деле показал и правительству, и обществу, что с затеянным революционерами "освободительным" движением можно и должно бороться силою, применяя те именно способы, которыми пользовались сами "освободители". Это утверждение заключает в себе долю истины, такая мысль не могла не появиться в головах противников Революции после сильнейшей революционной вспышки. Но эта мысль не получила безусловного преобладания даже в среде самых крайних правых партий. Новейшие исследования показывают, что у нас нет оснований считать Союз Русского Народа террористической организацией. Одно из самых страшных преступлений, которые вменяют в вину черносотенцам еврейские погромы. Действительно отношение черносотенцев к консолидированной еврейской нации было далеко не благожелательным. Евреи не принимали православия - духовной основы русского народа и государства. Евреи активно участвовали в Революции, этого невозможно было не заметить. Кроме того, евреи играли видную роль не только в социалистических партиях, но и в деловом мире России. С евреями связывали распространение чуждого России "капиталистического духа" - духа неприкрытого эгоизма и погони за материальными благами, духа алчности, наживы, обмана и грабежа. Черносотенцы разделяли "хищническую" деятельность "еврейского капитализма", результатом которой являются разорение крестьян, биржевые спекуляции и т. д., и "созидательную" деятельность "истинно русского" предпринимательства. Вместе с тем, широко распространенное мнение о черносотенцах как организаторах еврейских погромах не соответствует истине. Остановимся на наиболее масштабных и значительных погромах, имевших место в октябре 1905 г. Уже указывалось, что это были стихийные движения, не имеющие отношения к правым организациям. Эту точку зрения подтверждает более или менее правдивый и весьма подробный обзор событий 1905 г, данный В.П.Обнинским, левым кадетом, политическим противником черносотенцев, в его книге "Новая жизнь, вышедшей в свет в 1909 году. Отметив, что "свобода", дарованная манифестом 17 октября, "застала большую часть населения неподготовленной к этому событию", Обнинский именно этим объяснял "крайние решения... справа и слева", - то есть, в том числе, и вал погромов. А далее он выразил глубокое удивление по поводу того, что за "крайними решениями справа, то есть погромами - не просматривается никакой "организации". Обнинский писал: Если влияние слева не отрицается политическими партиями, поставившими на своих знаменах вполне определенные надписи, то вопрос о воздействии справа и сейчас, (то есть в 1909 году) не потерял своей остроты и таинственности. Дело в том, что в дни 18-30 октября не существовало партий правее конституционно-демократической, и кадры будущих "монархических" организаций находились еще в распыленном состоянии".
Черносотенцы заявили о себе как реальная политическая сила в годы Революции 1905 - 1907 гг. Их помощь правительству была очень значимой. В условиях очень сильной растерянности правительственной власти, в условиях ненадежности войск, верноподданнические демонстрации сыграли очень важную роль. Оговоримся, что речь пока идет о потенциальных черносотенцах. Черносотенные партии начали организационно оформляться уже после 17 октября 1905 г. Консервативные силы организовали отряды народного ополчения, по образцу казачьих сотен. В то же время происходила консолидация интеллектуальных сил черносотенцев, правой интеллигенции, чиновников, людей тесно связанных с самодержавием. Организационное оформление происходило достаточно быстро и уже в конце 1905 г. консолидированные правые организации активно помогали монарху и правительству в борьбе с Революцией. Довольно любопытен тот факт, что перед отправкой Семеновского полка на усмирение московского восстания в декабре 1905 г., по приглашению генерала Мина, полк часто посещали выдающиеся члены Союза Русского Народа и Русского Собрания. Видные черносотенцы проводили в полку политическую работу и объясняли офицерам и солдатам смысл и значение творившейся разрухи государства. СРН, как и другие крайне правые организации, пользовался симпатией и поддержкой многих высших должностных лиц и самого царя. Государь Император весьма споспешествовал Союзу Русского Народа, видя в нем надежную опору монархии. 23 декабря 1905 г., принимая делегацию Союза, Николай II провозгласил: "Объединяйтесь, русские люди. Я рассчитываю на вас. Я верю, что с вашей помощью мне и русскому народу удастся победить врагов России... Поблагодарите всех русских людей, примкнувших к Союзу русского народа". Вскоре царь стал почетным членом организации. Основным источником финансирования монархических союзов были государственные ведомства - от Министерства двора до Министерства народного просвещения. Значительная часть секретного фонда МВД также предназначалась черносотенцам. Личную лепту вносил и царь, пожертвовавший только Русскому собранию 100 000 рублей. Только монархические партии могли себе позволить материальную помощь своим членам. Все же симпатии властей к Черной сотне не следует переоценивать. Многие государственные деятели начала XX в, занимающие различные должности в министерствах и ведомствах, исповедовали умеренно либеральные взгляды. Граф С.Ю.Витте, В.Н.Коковцов, В.И.Тимирязев, князь Васильчиков, барон Э.Ю.Нольде и многие другие правительственные чиновники весьма негативно относились к членам Союза Русского Народа и в своих ведомствах подвергали справедливой и несправедливой критике и гонениям членов этого союза. Граф С.Ю.Витте оставил в своих воспоминаниях весьма нелестную характеристику черносотенцев. Он называл их "героями вонючего рынка". Эти "хулиганы самого низкого порядка", по его словам, преследовали в "громадном большинстве случаев цели эгоистические, самые низкие, желудочные и карманные. Это типы лабазников и убийциз-за угла". Сергей Юльевич также писал: "На знамени их высокие слова "самодержавие, православие и народность", а приемы и способы их действий архилживы, архибессовестны, архикровожадны. Ложь, коварство и убийство - это их стихия. Во главе стоит всякая сволочь, как Дубровин, Грингмут, Юзефович, Пуришкевич, а по углам спрятавшись - дворцовая камарилья". Неоднократно указывалось на выгодность для правительства такой ситуации, при которой правые "стояли немного в стороне, как будто бы они "критиковали" правительство справа". По мнению советских историков, это было выгодно как потому, "что позволяло в какой-то мере отмежеваться от откровенно уголовных и продажных элементов, составлявших основное ядро "массовой базы" черной сотни". Раздоры внутри "Союза русского народа" привели к его расколу и созданию ряда организаций, пользовавшихся материальной поддержкой Министерства внутренних дел. В начале мировой войны основными черносотенными организациями являлись: 1. "Союз русского народа" во главе с членами Думы Н.Е.Марковым - 2-м и Г.Г.Замысловским. Их органом была газета "Земщина"; 2. "Союз русского народа" во главе с А.И.Дубровиным (не признававшим вообще Государственной думы). А.И.Дубровин издавал листок "Русское знамя"; 3. "Союз Михаила-архангела" во главе с бессарабским помещиком, членом Думы М. В. Пуришкевичем. 4. В 1915 г. в Москве был создан "Отечественный патриотический союз". Организационный раскол был связан не только с личными амбициями лидеров правых. В черносотенном движении сложились два различных направления. Одно направление защищало в первую очередь интересы и привилегии дворянства землевладельцев, правление возглавляли Владимир Пуришкевич и Николай Марков. Последний как-то раз удачно сравнил весь класс помещиков вымирающими зубрами. В защите этих "зубров" от вымирания он видел свою основную задачу. Другое направление во главе с Александром Дубровиным было ближе к низам общества. Его организация охватывало часть крестьянства. В лозунгах часто своеобразно отражались крестьянские требования. Например, А.И.Дубровин резко выступил против уничтожения общины в ходе столыпинской земельной реформы. Характерным выразителем этого течения черносотенства я проповедник из Царицына иеромонах Илиодор (в миру Сергей Труфанов). Илиодор входил в "Союз русского народа. В страстных и зажигательных проповедях он призывал бороться с богачами, чиновниками и интеллигентами. Историк С.Степанов писал: "Проповеди монаха привлекали толпы жителей заводских поселков под Царицыном. Он говорил с ними на понятном им языке и о понятных им вещах, Вообще события в Царицыне чем-то напоминали народные движения XVII-XVIII вв. Среди них распространялись слухи, что Илиодор побочный брат императора Николая II". На выборах в I Государственную думу черносотенцы не получили ни одного мандата. Сами они объясняли это тем, что почти не участвовали в предвыборной борьбе. А.И.Дубровин так говорил о Думе: "Как верный монархист, я не имею права своим участием санкционировать существование этого сборища, посягающего на неограниченные права монарха". Во II Государственной думе было около 16 крайне правых депутатов. Самым заметным и ярким из них считался Владимир Митрофанович Пуришкевич. Советский историк Семён Любош так описывал его: "Совершенно голый череп, рыжая бородка и необыкновенная вертлявость. При этом крикливый голос и вызывающая манера говорить. У Пуришкевича именно тон делал всю музыку. Самые обыкновенные фразы часто приобретали в его устах необыкновенно оскорбительный характер. Так как совершенное бессилие Думы выяснилось очень скоро, то перманентные выходки Пуришкевича в глазах большой публики оживляли парламентскую безнадёжность". В Таврический дворец специально приходили "полюбоваться на Пуришкевича". Осуждая "крамольную" Думу, В.М.Пуришкевич тем не менее ценил свой депутатский мандат. Когда прошёл слух, что его собираются сделать губернатором, Пуришкевич сказал по этому поводу: "Из попов в дьяконы не идут. Дурак я был бы променять положение депутата Госдумы и товарища председателя СРН на положение казённого чиновника". Все черносотенцы горячо выступали за роспуск II Государственной думы, в которой преобладали левые. Иеромонах Илиодор даже говорил, что в левую часть Государственной думы надо бы бросить бомбу. Николай II не раз принимал А. Дубровина и высоко ценил его выступления против Государственной думы. 3 июня 1907г. она, наконец, была распущена царским указом. На следующий день Николай совершил поразивший всех шаг: он направил А.И.Дубровину телеграмму, в которой говорилось: "Да будет же мне "Союз русского народа" надёжной опорой, служа для всех и во всём примером законности и порядка". В III Государственной думе крайне правые получили около 45 мест. Ряды депутатов-черносотенцев пополнились ещё одним ярким лидером - членом курского СРН Николаем Марковым. По внешнему облику он очень напоминал Петра I, и его быстро окрестили Медным всадником. Руководитель кадетов Павел Милюков называл Маркова "стоеросовым помещиком дворянином". Состав III Государственной думы был гораздо более правым, чем во II Думе. Большие преимущества на выборах получили помещики. Это, в конечном итоге, привело к расколу среди черносотенцев. До сих пор они могли единым фронтом выступать против "революционной" Думы. Теперь их взгляды на Думу резко разошлись. "Дубровинское" направление категорически отрицало необходимость такого учреждения. Народу не нужен парламент, в котором заседают помещики и "денежные мешки", считал Дубровин. Это новая перегородка, отделяющая государя от народа. Такая позиция во многом отражала точку зрения простонародья. Вожди "дворянского" направления черносотенства думали иначе. Их отношение ясно выразил в 1910 г. Н.Е.Марков: "Можно быть недовольным третьей, четвертой Думой, двадцатой, разгоните их, выберете настоящую, русскую, но как учреждение Государственная дума необходима: без этого России не существовать". В 1908 г. "Союз русского народа" раскололся. В.М.Пуришкевич создал новую черносотенную организацию "Союз Михаила Архангела". В его программе подчеркивалось, что единственное отличие нового союза от СРН признание необходимости законодательной Думы. В Думе черносотенцы играли роль "пробивной силы" при обсуждении правых законопроектов. В частности, они выступали за ограничение прав инородцев в России. Марков восклицал с Думской трибуны в 1910 г.: "Россия, тебе грозят азиаты, грозят подвластные тебе инородцы. Опомнись Россия, наша инородчина вконец обнаглела. Говорим вам: "Прочь мелкота, Русь идет!"". Вместе с другими правыми черносотенцы голосовали за ограничение автономии Финляндии. В.М.Пуришкевич говорил: "Пора это зазнавшееся Великое княжество Финляндское сделать таким же украшением русской короны, как Царство Казанское, Астраханское, Царство Польское и Новгородская пятина, и мне кажется, что дело до этого и дойдет". (Рукоплескания справа). В IV Думе черносотенцы увеличили свое представительство до 140 депутатов, превратившись в самую крупную фракцию. Годы первой мировой войны стали годами упадка черносотенного движения. С началом войны сократилась правительственная поддержка правым организациям. Во-первых, это было связано с тем, что либералы в начале войны провозгласили политику внутреннего мира и формально, на словах, отказались от борьбы с правительством. В таких условиях, правительство находило неудобным продолжать активно поддерживать их политических противников. Во вторых, сами черносотенцы отказались от активной политической борьбы, полагая, что все усилия должны быть в первую очередь направлены на ведение войны. Приближение революционного взрыва сопровождалось резким сползанием влево общественных настроений. С 1915 г. началось "полевение страны", которое, вне всякого сомнения, сужало массовую базу правых организаций. Изменилось и настроение общественных верхов, которые, за годы войны, разуверились в способности правительства одержать победу и отказали власти в доверии. Вместе с престижем монархии падал и престиж правых, монархических партий. Голословные обвинения в сочувствии внешнему врагу некоторых лидеров черносотенцев, которые до войны сочувствовали сближению с Германией, довершили падение популярности правых. Так или иначе, но все позиции, завоеванные с 1905 г., были потеряны.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Манифест 17 октября обозначил наметившееся в ходе революции новое для России явление: противостояние не между властью и обществом, а внутри самого народа. Одни не желали принимать "огрызки гражданских прав" из рук ненавистной власти, непримиримость к которой слишком глубоко укоренилась в их умах. Они стали на путь бескомпромиссной революционной борьбы. Другие, ощутившие на себе все неудобства и лишения революционного времени, стремились вернуться к привычному укладу. К этой уставшей от неурядиц, жаждавшей порядка любой ценой, массе и апеллировали монархические организации. Многие черносотенцы - люди, по всему складу своему консервативные, осторожные, предпочитавшие хранить то, что имели. Очень часто они имели определенный достаток, определенное стабильное социальное положение. И не обязательно это были очень богатые люди, принадлежавшие к верхам общества. Речь могла идти, например, о зажиточном крестьянине, который дорожил своим достатком, почетным положением в своей общине, уважением односельчан. Политический консерватизм правых, черносотенных организаций, проистекал очень часто их житейской осторожности и консерватизма их участников. Эти люди не стремились к новшествам, для них важнее было сохранить то, что уже имелось у общества, у страны, у государства. Наследие русского прошлого, исторический опыт русской государственной жизни они ставили выше, чем туманные, а самое главное весьма рискованные проекты реформ. Прокатившаяся после издания Манифеста 17 октября 1905 г. волна уличных столкновений и погромов стала результатом попытки вооруженной защиты власти одной частью народа от посягательств на нее другой его части. По сути, это была первая вспышка гражданской войны в России.
С. Смирнова
Черная сотня
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
"Въ Казани въ одномъ книжномъ складѣ выставлена картина "Крамольники въ аду". На тронѣ сидитъ сатана, а по бокамъ его, тоже на тронахъ, только поменьше, графъ Витте и князь Долгоруковъ. Дальше возсѣдаютъ на бочкахъ всѣ члены Государственной Думы. Эта карикатура на Думу продается открыто, совершенно такъ же, какъ годъ назадъ продавались на Невскомъ карикатуры на министровъ и на все высшее правительство. Только вмѣсто Трепова и звѣздной палаты посадили на бочки Гредескула, Винавера, Муромцева. Говорятъ, что распространяетъ ее русское духовенство. Наслушавшись въ Думѣ всевозможной брани по своему адресу, оно отплатило ей тѣмъ, что посадило ее на бочку и отправило въ адъ къ сатанѣ. Это похоже на анекдотъ, но поклонники первой Думы находятъ, что это прескверный анекдотъ. Лубочныя картинки были хороши, когда онѣ представляли въ смѣшномъ, даже гнусномъ видѣ правительство; но когда стали выпускать лубочныя пародіи на депутатовъ,-- они пришли въ негодованіе. Чего смотритъ начальство? почему не уберуть эти мерзкіе листки? Подъ этимъ негодованіемъ кроется еще другое чувство -- страхъ передъ тѣмъ призракомъ, который носится надъ Россіей еще съ октябрскихъ дней прошлаго года. Призракъ то появлялся, то снова исчезалъ, и когда имъ казалось, что онъ сгинулъ окончательно, онъ вдругъ, какъ крыло гигантской птицы, заслонялъ имъ свѣтъ. Этотъ призракъ -- черная сотня. Она ходить, какъ тѣнь, надъ нашей революціей, разстраивая ей воображеніе, лишая ее сна. Правительство и его кары реальны, тутъ можно вычислять, взвѣшивать шансы, но какъ отразить эту темную силу, какъ сосчитать ея бойцовъ? Одно время казалось, что ихъ совсѣмъ немного. Черная сотня притихла и отовсюду съ позоромъ изгонялась. Ее стали прямо истреблять. На фабрикахъ и заводахъ началась радикальная чистка отъ черносотенцевъ. Сознательные рабочіе хватали ихъ, завязывали ихъ въ мѣшокъ, вывозили на тачкѣ и бросали въ мусорную яму. При этомъ объявляли, чтобы они больше на заводъ не возвращались, иначе будутъ убиты. Или ставили ихъ на горячую плиту, тогда черносотенцы моментально раскаивались и просили прощенія. Иногда сознательный рабочій, подбѣгая съ револьверомъ, говорилъ: "Тебѣ, черносотенецъ, гостинецъ приготовилъ!" и выпускалъ въ него пулю. Въ Новомъ арсеналѣ сознательный рабочій, юноша 19 лѣтъ, зарѣзалъ главнаго заводскаго черносотенца Горшкова. Послѣ этого юноша безъ сопротивленія отдался полиціи, заявивъ, что онъ исполнилъ свой долгъ. Но обыкновенно юноши предпочитали не отдаваться полиціи и благополучно скрывались, чтобы имѣть возможность исполнять свой долгъ и впредь. Такъ былъ убитъ на митингѣ рабочій Лавровъ, изъ Союза Русскаго Народа, и рабочій Мухинъ изъ Союза русскихъ людей. Убивали, конечно, самыхъ энергичныхъ и смѣлыхъ черносотенцевъ. Но, недовольствуясь истребленіемъ отдѣльныхъ лицъ, хотѣли искоренить всю организацію. Подъ угрозой бросить въ пылающій горнъ требовали выдачи сообщниковъ. Это называлось въ печати оздоровленіемъ среды. "Повсюду рабочіе заняты дѣятельнымъ оздоровленіемъ своей среды":-- объясняли газеты. Поставивши человѣка на горячую плиту, вырывали у него всевозможныя отреченія и клятвы, и поздравляли себя съ тѣмъ, что такъ быстро просвѣтили русскаго рабочаго. Изъ черной сотни началось повальное бѣгство. Многіе разъѣзжались по деревнямъ. Въ деревнѣ хоть и голодно, но не ждешь ежеминутно получить отъ сознательнаго товарища пулю въ бокъ или гайку въ глазъ. Гдѣ же этотъ грозный призракъ, который витаетъ надъ нашей революціей? Черная сотня -- вѣдь это по ея словамъ, кучка отверженныхъ, это горсть негодяевъ, которые тщетно пытаются остановить ея побѣдоносное шествіе. Они дерзко называютъ себя истинно русскими людьыи, какъ будто желая этимъ сказать, что революцію поддерживаютъ не русскіе люди. Вотъ этимъ-то кучка и опасна. Она хочетъ поднять изъ могилы мертвеца, который называется русскимъ патріотизмомъ. И хотя доподлинно извѣстно, что онъ умеръ еще въ годъ Японской войны, и въ Портсмутѣ графъ Витте отпѣвалъ его, но истинно русскіе негодяи распускаютъ слухъ, что онъ живъ и до поры до времени гдѣ-то скрывается. Вся передовая печать объявила эти слухи завѣдомо ложными, утверждая, что русскій патріотизмъ не только не встанетъ изъ гроба, но и жалѣть объ этомъ нечего, такъ какъ покойникъ всегда былъ самаго дурного поведенія: пьяница, воръ, крѣпостникъ, антисемитъ, однимъ словомъ -- хулиганъ. Теперь самое имя его надо вычеркнуть изъ памяти, и новая молодая Россія должна называться отнынѣ свободной федераціей польскихъ, латышскихъ, еврейскихъ, армянскихъ, финскихъ народностей. На первый натискъ федералистовъ народъ отвѣтилъ такимъ разгромомъ, что полетѣлъ не только пухъ изъ перинъ, но стали бить, какъ фарфоровую посуду, самихъ федералистовъ. Били и даже не считали это за грѣхъ. На допросѣ у прокурора патріоты съ восторгомъ разсказывали, какъ они лупили враговъ родины, жалѣя только, что не убили ихъ всѣхъ. Одикъ купецъ сказалъ прокурору: -- Если вы противъ Царя будете говорить, то и васъ убью. Мастеровой на митингѣ, послушавши "товарищей", крикнулъ: "Бей жидовъ"! и кому-то далъ въ ухо. Боевая дружина его за это убила. Тогда къ митингу потянулись зипуны и, разогнавъ его, осадили въ клубѣ. Только губернаторъ съ ротой солдатъ спасли ораторовъ. Потерпѣвъ пораженіе, федералисты поняли, что поторопились; врагъ еще силенъ, надо прежде ослабить и раздѣлить его. Они пошли въ народъ и сказали ему: "Хочешь, чтобы у тебя было много земли? Жги помѣщиковъ и иди за нами! Мы дадимъ тебѣ землю". Народъ заволновался. Ему не говорили: "Давай устроимъ федеративную республику", а "давай землю дѣлить". Какой-то студентъ въ Перовѣ показалъ первый примѣръ. Онъ сталъ дѣлить крестьянамъ подмосковную графа Шереметева, нарѣзая имъ по пяти десятинъ на брата. Въ деревню пріѣхали ораторы -- учителя, статистики, присяжные повѣренные, лондонскіе эмигранты -- и закипѣла работа. "Добрые господа! думалъ народъ. Земли намъ хотятъ нарѣзать". Вчерашніе федералисты, которыхъ онъ билъ кольями, досками, булыжниками, стали вдругъ лучшими друзьями его. Въ октябрѣ онъ еще гонялся на ними съ дубиной. Одинъ кузнецъ, увидавъ, что на улицѣ бьютъ студентовъ, сбѣгалъ домой за молоткомъ и пошелъ помогать. А въ декабрѣ за этими же студентами мужики сами посылали въ городъ звать ихъ къ себѣ. -- Тута ораторы проживаютъ? -- спрашивалъ мужичокъ, позвонивъ въ квартиру. -- Нѣту здѣсь такихъ. -- Мнѣ сказывали, тута. Будьте добры, кликните. Лошадь гналъ, сходомъ порѣшили -- привезть его. Харчи ему обрядили, ночлегъ по душамъ! валенки ему привезъ... Какъ бы не зябко было... Наслышаны мы, помогаютъ они нашему брату. Ораторы дѣйствительно помогали очень усердно. "Видишь? -- говорили они, показывая на чужія усадьбы:-- все твое! Приходи и бери". Въ нѣкоторыхъ губерніяхъ дѣйствительно стали брать, но въ общемъ народъ хотѣлъ, чтобы земли ему нарѣзала Царская Дума. Черная сотня въ Думу не попала. Она не раздавала чужихъ подмосковныхъ и была постыдно разбита на выборахъ. Въ упоеніи побѣды федералисты о ней забыли. Они думали, что дни ея уже сочтены. Но вѣсть изъ Бѣлостока, какъ ударъ грома въ ясный іюньскій день, потрясла стѣны Таврическаго дворца. Опять черное крыло призрака промелькнуло надъ ними, оледенивъ ихъ своимъ дыханіемъ. "Погромъ въ Бѣлостокѣ устроило правительство!" кричали въ Думѣ. "Полиція, министры, войска!" кричала еще громче еврейская печать. Но никто даже шепотомъ не смѣлъ произнести слово, о которомъ всѣ подумали въ душѣ. А что если это онъ, отпѣтый въ Портсмутѣ покойникъ? Что, если онъ еще живъ? Тамъ, гдѣ надъ нимъ особенно нагло издѣвались, гдѣ топтали его въ грязь, онъ вдругъ пробуждался отъ сна и наносилъ удары плясавишимъ на его могилѣ. Три депутата съѣздили въ Бѣлостокъ и привезли оттуда извѣстіе, что все это было дѣломъ громилъ, которыхъ наняла полиція бить жидовъ; что никакой ненависти къ евреямъ среди населенія нѣтъ, но русскіе офицеры сами приводили солдатъ на грабежъ и говорили имъ: "Ну-ка, ребята, поработайте хорошенько въ этомъ магазинѣ!" "Солдатъ подготовляли, нарочно натаскивали на погромъ", клялась еврейская печатъ, всячески скрывая отъ себя печальную истину, что офицерамъ стоило большого труда удержать озвѣрѣвшихъ солдатъ, ожесточенныхъ постоянной охотой на нихъ бундистовъ и чуть не еженедѣльнымъ избіеніемъ русскихъ должностныхъ лицъ, падавшихъ подъ пулями еврейскихъ юношей. Печать клялась, что все это дѣло рукъ правительства, что это былъ дьявольски задуманный и выполненный планъ. Но въ полученныхъ депутатами письмахъ говорилось совсѣмъ другое,-- что громили и желѣзнодорожники, и фабричные рабочіе, и пріѣзжіе изъ деревень. Повторилось то же, что было и въ другихъ городахъ: накопившаяся годами ненависть вспыхивала вдругъ, какъ гремучій газъ въ шахтѣ, отъ одной неосторожно зажженной спячки и вызывала кровавую катастрофу. Въ Могилевѣ все предмѣстье заселено мѣщанами и по словамъ "Страны", они уже не разъ предлагали свои услуги для избіенія евреевъ. Развѣ это не та-же шахта съ гремучимъ газомъ, готовая взорваться отъ первой искры? Но докладъ въ Думѣ былъ сдѣланъ въ такомъ духѣ, что, кромѣ наемныхъ громилъ, никто евреевъ не убивалъ, народъ ихъ любитъ, и никакого оскорбленія національнаго чувотва тутъ не было. Значитъ, покойникъ дѣйствительно умеръ, и можно опять плясать на его могилѣ. Послѣ Бѣлостока плясали еще цѣлый цѣсяцъ. Истинно русскіе негодяи, хулиганы изъ Союза Русскаго Народа, сыщики, шпіоны, провокаторы! -- такъ и посыпалось на голову русскихъ людей. "Изъ всѣхъ норъ выползаютъ отвратительные гады,-- писалъ одинъ изъ братьевъ Гессеновъ,-- и все громче и наглѣе раздается ихъ змѣиное шипѣніе". Федералисты дружнымъ хоромъ подхватывали, что русскій патріотъ -- это бранное слово и носить эту кличку постыдно. Они даже писали "потреотъ" и представляли его не иначе, какъ въ видѣ здоровеннаго дѣтины съ дубиной. Представленіе о дубинѣ символически напоминало имъ о томъ, что гроза гдѣ-то собирается и слово "потреотъ", хоть они и пишутъ его черезъ о, нисколько ихъ не веселитъ. Имъ вспоминается при этомъ Томскъ, Бѣлостокъ, Одесса и разные другіе города, гдѣ такъ любитъ ихъ народъ и такъ ненавидитъ полиція. Но имъ надо было сдѣлать это слово смѣшнымъ въ глазахъ русскаго общества. Надо увѣрить его, что порядочный человѣкъ не можетъ быть патріотомъ. Онъ непремѣнно пьяница и служитъ въ охранномъ отдѣленіи. Онъ кричитъ ура, поетъ гимнъ, а въ свободное время грабитъ на улицѣ прохожихъ. Грабить, дѣлать доносы и устраивать погромы -- это его главное, чуть ли не единственное занятіе. Лубочная картина "Крамольники въ аду" можетъ показаться невинной шуткой въ сравненіи съ тѣмъ лубкомъ, на которомъ еврейская печать изображаетъ русскаго патріота. Это существо дикое, лохматое, бѣгающее на четверенькахъ. На своихъ собраніяхъ патріоты не говорятъ, а рычатъ, ревутъ, вопятъ. Встрѣчая на улицѣ жида или студента, они его немедленно подкалываютъ или бьютъ смертнымъ боемъ. Патріоты не остались въ долгу у еврейскихъ газетъ.-- "Что? мы грабители и погромщики? Ахъ, вы, красноглазые!" -- отвѣчаетъ московское "Вѣче".-- "Нѣтъ, это вы на награбленныя жидовскія деньги вооружаетесь противъ Россіи. Молите Бога, чтобы не отмѣняли смертную казнь, а то мы сами начнемъ васъ бить. Если мы не дѣлаемъ этого теперь, то только въ надеждѣ, что васъ перевѣшаетъ законъ и безъ насъ. Но только попробуйте отмѣнить смертную казнь! мы васъ искоренимъ, мы выбросимъ васъ изъ Россіи, чтобы вы ея не поганили. Не думайте, что вы, накупивши бомбъ на жидовскія деньги, испугаете насъ. Не безпокойтесь, антихристовы дѣтки, и у насъ кое-что припасено для васъ". Революція остолбенѣла, когда съ нею заговорили вдругъ ея языкомъ. До сихъ поръ никто еще не осмѣливался такъ отвѣчать ей. Когда она называла монархистовъ "гадами земли русской", она никакъ не ждала, что они крикнутъ ей въ отвѣтъ: "Берегитесь, красноглазые, мы съ вами расправимся судомъ Линча"! Революція писала, что народный кулакъ уже сжимается, что общественная совѣсть возмущена и требуетъ суда надъ извергами, палачами, разбойниками, надъ этой бандой громилъ, которая называется русскимъ правительствомъ, что недолго уже горсти шакаловъ изъ черной сотни праздновать свое мерзкое пиршество. "Сгиньте, черносотенцы! -- приказывала она.-- Прячьтесь въ свои норы, пауки кровожадные"! А шакалы-черносотепцы жарили на это стихами. "И льется кровь святая славянина. И гибнутъ семьи и отцы, Все сокрушаитъ бѣдъ лавина И торжествуютъ стервецы". "Грубо! пошло"! -- возмущалась революція, не узнавая своихъ собственныхъ выраженій.-- Такъ могутъ писать только истинно-русскіе негодяи"! Она восхваляла Думу и депутатовъ перваго призыва. "Они цвѣтъ и гордость націи, носители благороднѣйшихъ стремленій вѣка, защитники обездоленныхъ". "-- Кто это? Аладьины-то съ Аникиными цвѣтъ націи? -- отвѣчали черносотенцы изъ "Вѣча" и тиснули опять стишки: "Бей всю Думу въ рыло, была не была"! Послѣднее слово осталось за патріотами; по силѣ и яркости языка они затмили противниковъ. Такъ писать умѣли еще только въ пролетарскихъ газетахъ, но кадетскимъ было до этого далеко. Эти все больше повторялись насчетъ рептилій да гадовъ. Онѣ завели свой грамофонъ, и цѣлый годъ грамофонъ игралъ одно и то же, все на мотивъ романса, который исполнилъ въ Думѣ депутатъ Винаверъ: "Доколѣ не будетъ въ странѣ равенства, не будетъ въ ней мира", т. е. пока не будетъ жидовскаго равноправія,-- пояснили черносотенцы. "И это, Русь, терпѣть ты можешь?" -- грянуло опять московское "Вѣче". "И гнѣвъ не распалишь ты свой?! Вставайте-жъ, братья, и смѣлѣе Тряхните силушкой -- пора!" Сепаратисты встровожились не на пгутку. Г. Амфитеатровъ изъ Парижа умолялъ еврейскую печать не дѣлать никакихъ перепечатокъ изъ черносотенныхъ газетъ. Даже полемизировать съ ними не слѣдуетъ. Просто обойти ихъ молчаніемъ. Теперь порядочное общество ихъ не читаетъ, а какъ начнутъ дѣлать изъ нихъ выдержки въ уважаемыхъ еврейскихъ оргапахъ, то... даже страшно сказать... вѣдь ихъ будутъ тогда читать въ порядочномъ обществѣ. Конечно, "Вѣче" -- это лубокъ, но вѣдь, между нами, наши-то уважаемыя газеты -- развѣ это не такой же лубокъ? Развѣ онѣ не увѣрили русскую молодежь, что русскіе націоналисты бѣгаютъ на четверенькахъ? Что гораздо почетнѣе грабить казенные банки, чѣмъ подавать руку подлецамъ, которые называютъ себя патріотами? Развѣ онѣ не убѣдили ее въ томъ, что, вытуривъ ее изъ Варшавскаго университета, ей сдѣлали большую честь, а когда вытурять изъ Кіевскаго и Одесскаго, то покроютъ ее неувядаемой славой? Вѣдь если она этому повѣрила,-- значитъ грубый лубокъ имѣетъ у нея успѣхъ. Не переоцѣнивайте своихъ силъ,-- повторяетъ вслѣдъ за г. Амфитеатровымъ новая, только-что народившаяся освободительная газетка "Текущіе Дни".-- Пора уже перестать говорить о черной сотнѣ, а называть ее по крайней мѣрѣ черной тысячей. Пора оставить мысль, что это какое-то инородное тѣло, присосавшееся къ организму. "Да развѣ чиновникъ, рабочій, студентъ и попъ не изъ народа?" -- страшиваетъ газета. "Говорятъ, что ихъ мало, но сколько ихъ въ дѣиствительности -- мы съ вами, господа, не знаемъ". Первый разъ наши радикалы заговорили объ этомъ въ печати. Они думали объ этомъ давно, но сказатъ это громко не рѣшались. Сколько же ихъ, господа? -- спрашиваютъ они, даже не подумавъ, что доставляютъ этимъ удовольствіе московскому "Вѣчу", котороо навѣрное скажетъ: "Ага, испугались, красноглазые!" Давно ли поджаривали черносотенцевъ на плитѣ, и уже со страхомъ приходится считать ихъ. "Надо помнить, повторяетъ газетка, что черныя тысячи хоть и дрянной, но все-таки народъ". До сихъ поръ красная сотня объ этомъ не думала. Всѣ патріотическія партіи до правового порядка включительно считались у нея отбросами. Несмотря на то, что програмна правового порядка конституціонная, ее причислили къ отбросамъ, потому что она не признаетъ еврейскаго равноправія. До прошлаго понедѣльника, когда новая газета сказала, что черносотенцы тоже народъ, еврейская печать упорно отрицала это. Ея цѣль была доказать, что это простой разный сбродъ, и изъ порядочнаго общества никто туда не пдетъ. Ни Беренштама, ни братьевъ Гессеновъ, ни братьевъ Долгоруковыхъ тамъ нѣтъ. Что такое Союзъ Русскаго Народа? "По свѣдѣніямъ департамента полиціи,-- пишутъ еврейскія газеты,-- тамъ, кромѣ босяковъ да рецидивистовъ-экспропріаторовъ (просятъ не смѣшивать съ максималистами), никого нѣтъ. Въ Одессѣ, напримѣръ, 60% Союза состоятъ изъ босяковъ, называемыхъ въ простонародьи "кадетами" (тоже просятъ не сыѣшивать съ Родичевымъ, Кокошкинымъ и др.". Куда же однако въ демократической республикѣ дѣнутъ босяковъ? Неужели демократы будутъ сажать ихъ въ кутузку? или они одѣнутъ ихъ въ смокинги? Въ союзѣ русскихъ людей тоже все пропойцы и обитатели ночлежекъ. Но вѣдь и безработные сплошь да рядомъ дѣлаются обитателями ночлежекъ. Господа Родичевы и Набоковы, сколько извѣстно, не приглашаютъ ихъ ночевать къ себѣ. Оказывается такимъ образомъ совершенно неожиданно, что патріотическіе-то союзы и вербуются изъ самыхъ декократическихъ элементовъ. Даже товарищи изъ "Новой Жизни" не отказались бы пожать имъ руку. Куда же до нихъ кадетамъ, которые носятъ крахмальное бѣлье, издаютъ газеты и даже бываютъ иногда предводителями дворянства. Патріоты оказались куда лѣвѣе ихъ; они собираютъ голытьбу, угощаютъ ее чаемъ, бубликами, а по словамъ собственныхъ кадетскихъ корреспондентовъ, и водочкой. Но вѣдь кадеты не могутъ представить себѣ патріота трезвымъ. Имъ кажется, что въ трезвомъ видѣ онъ сейчасъ же записался бы ихъ партію, а какъ напьется, такъ идетъ въ Союзъ Русскаго Народа. О правовомъ порядкѣ собственные корреспонденты сообщали, что онъ пользуется больше услугами дворниковъ. Свои воззванія партія разсылала съ дворниками по трактирамъ и чайнымъ. Вѣроятно у кадетъ ихъ разносили камеръ-юнкеры. Но, не имѣя въ своемъ распоряженіи камеръ-юнкеровъ, правовой порядокъ посылаетъ просто дворниковъ. Еврейскихъ юношей онъ тоже не можетъ посылать, потому что его программа этого не позволяетъ. Послѣдній съѣздъ монархистовъ взволновалъ нашу печать не на шутку. Важно не то, что они монархисты, а то, что черносотенцы, и, вмѣсто Варшавянки, поютъ Народный Гимнъ. Они говорятъ, что русскіе въ Россіи у себя дома, гостей принимаютъ радушно, но гости должны вести себя прилично, иначе имъ укажутъ наидверь. Чтобы гости могли выгнать хозяевъ изъ дому, они этого рѣшительно не допускаютъ. Они кричатъ ура, служатъ молебны и собираютъ простой народъ, на который эта обстановка дѣйствуетъ потрясающимъ образомъ. Въ этихъ собраніяхъ плачутъ, обнимаются, какъ во время народныхъ бѣдствій. "На бой кровавый, святой и правый!" -- зоветъ революція и посылаетъ впередъ бундистовъ. "И это, Русь, терпѣть ты можешь!" -- отвѣчаютъ на кіевскомъ съѣздѣ и, кликнувъ кличъ, зовуть русскихъ людей объединяться. "Кіевскій съѣздъ шесть дней неистовствуетъ, шесть дней говорятъ смрадныя рѣчи,-- волновалась еврейская печать.-- Все тѣ же аплодисменты, ура, гимнъ, поцѣлуи рукъ, тѣ же рыдающія дамы... Смыслъ ихъ рѣче, если вообще въ нихъ есть смыслъ,-- одинъ и тотъ же. "Дума намъ не нужна, но разъ это воля Государя, мы ей подчиняемся". Корреспондентъ какъ будто даже разочарованъ. Онъ повидимому ожидалъ, что тутъ скажутъ, какъ въ московской газетѣ: "Бей всю Думу въ рыло, была не была!" Тогда по крайней мѣрѣ было бы хоть безобразіе. А то все перенесли на патріотическую почву. Вотъ это-то и опасно! На этомъ могутъ объединиться всѣ русскія партіи. Нѣтъ, этого допустить нельзя. Надо скорѣе обливать грязью патріотовъ. Вотъ, напримѣръ, въ Полтавѣ открылся отдѣлъ Русскаго Собранія. Напишемъ такъ: "На открытіи отдѣла было всего 29 человѣкъ, примѣрно столько, сколько числится агентовъ въ охранномъ отдѣленіи". Пусть-ка теперь попробуютъ пойти въ эту лавочку! Дальше сообщаотся, что по уѣзду разъѣзжаютъ какія-то темныя подозрительныя личности съ черносотенными воззваніями. Патріота сейчасъ узнаютъ, потому что онъ всегда темная, подозрительная личность. Свѣтлыя личности или сидять въ тюрьмѣ, или пишутъ въ еврейскихъ газетахъ. А черносотенныя газеты -- "Это шпіонскія донесенія, не больше".-- "Что? шпіонскія донесенія?" -- откликается "Вѣче".-- "Авотъ у васъ есть "Русское Слово", такъ это только по названію русская газета, наполненная писаніями разныхъ пархачей, телеграммы всѣ насквозь пропитаны чеснокомъ". Очень картинны эти эпическія переругиванія двухъ крайнихъ фланговъ! Но тутъ у лѣвыхъ пороху не хватаетъ. Они еще словаря Даля въ передѣлкѣ Бодуэна-де-Куртене не читали. Они прочли только гарниръ самого Бодуана, а самыхъ коренныхъ-то, россійскихъ словъ не успѣли еще прочесть. Какъ только открывается гдѣ-нибудь патріотичоскій союзъ, такъ въ газеты летятъ кореспонденціи. "Тяжкія минуты переживало населеніе города въ день открытія Союза... Впереди шла партія хоругвеносцевъ. За ней духовенство и довольно большое количество подозрительныхъ субъектовъ въ гороховомъ пальто... По пути шествія нельзя было встрѣтить ни одного жилого человѣка. Лавки закрыты, все населеніе въ страхѣ попряталось по домамъ". Союзы все открываются, грамофонъ въ газетахъ играетъ. Но какую пластинку ни заведутъ, а въ концѣ непремѣнно романсъ къ охранному отдѣленію: "Неужели правительство допуститъ такую открытую организацію черносотенцевъ?.." И на другой день опять. "Пусть правительство броситъ взоръ на эти черныя шайки! Пусть оно сдѣлаетъ это, пока не поздно!" Съ этими воззваніями къ охранному отдѣленію обращаются не только теперь, но обращались и въ дни свободъ, когда всѣ рѣшительно организаціи дѣйствовали открыто, даже самыя революціонныя. Напримѣръ Союзъ Руескихъ Людей звалъ въ прошломъ году въ николинъ день москвичей на Красную площадь на молебенъ. Сейчась же поднялся гвалтъ въ печати: "Обращаемъ вниманіе кого слѣдуетъ... Всѣ удивляются, какъ могъ московскій градоначальникъ дать разрѣшеніе на такое публичное молебствіе?" А тутъ ужъ рядомъ барикады строили. Ужасно не любятъ наши федералисты молебновъ. Вообще видъ креста, кадила и попа въ ризахъ вызываетъ у нихъ нервную дрожь. Православный крестъ самъ по себѣ еще могъ бы быть терпимъ, но какъ хоругвь, объединяющая русскій народъ, онъ вызываетъ такую же ненависть, какъ и двуглавый орелъ. Еще на первыхъ выборахъ въ Думу, одержавъ полную побѣду, лѣвые объявили, что на правой сторонѣ остались только плуты, только бубновый тузъ остался на сторонѣ двуглаваго орла. Тогда эта наглость сошла имъ съ рукъ, теперь они пошли дальше: они стали оскорблять религіозное чувство народа. Они срывали молебны въ земскихъ собраніяхъ, являясь цѣлыми шайками на хоры и заглушая молебенъ марсельезой. Потомъ они попробовали дѣлать то же самое на призывѣ новобранцевъ. Если вѣрить ихъ корреспондентамъ, новобранцы даже въ церкви пытались запѣть марсельезу. Можетъ быть этого и не было, но имъ очень хочется, чтобы это было. Главное -- пріучить народъ къ тому, что ничего святого у него нѣтъ и не должно быть. Опасно оставлять ему вѣру въ какую-нибудь общую всему народу святыню, потому что онъ можетъ тогда встать поголовно на ея защиту. Черная сотня -- это кошмаръ революціи. Еслибъ можно было истребить ее всю безъ остатка или загнать въ подполье, это значительно облегчило бы задачу. Но истребить ея нельзя, выселить ея некуда. Сдѣлать ее смѣшной и презрѣнной, какъ ни старалась объ этомъ печать, трже не удалось. Когда кричали черносотенцамъ: "Вы отбросы, подонки, хулиганы!",-- они отвѣчали: "Вы насъ ненавидите, потому что вы насъ боитесь. Наша сила въ той кровной, вѣковой, связи съ русскимъ народомъ, которой нѣтъ у васъ, У насъ все съ нимъ общее -- вѣра, преданія, исторія, намъ одинаково дорого имя Россіи; мы всѣ, бѣдные и богатые, сильные и слабые, знаемъ, что мы дѣти одной матери. Вы Россію зовете мачихой и хотите порвать съ ней связь, отдать ее на поруганіе, видѣть ее униженной, жалкой и безпомощной. Вы кричали за границей: не давайте ей денегъ, она ихъ промотаетъ, не отдастъ вамъ долга! Вы говорили народу: разоряй ее скорѣй, твою старую мать, жги усадьбы, закрывай заводы, подрывай торговлю, разгроми ея морскіе порты. Истребляй остатки ея флота, развращай армію, добивай ее до конца! Когда она будетъ въ нищетѣ и убожествѣ, всѣми презираемая въ жалкихъ рубищахъ,-- тогда мы придемъ и растопчемъ ея двуглаваго орла, порвемъ ея національное знамя"... Что же сдѣлала черная сотня? почему она такъ страшна сепаратистамъ? Прибѣгала ли она къ бомбамъ, нападала ли изъ-за угла? Koro она убила? "Она убила Герценштейна",-- говорятъ кадеты. Она ли -- неизвѣстно. Но пусть даже такъ, пусть онъ ея жертва. Гдѣ же другія? Гдѣ, кого, когда убивала она, если это не было въ законной самооборонѣ? Изъ ея рядовъ жертвы падали сотнями. Недаромъ Союзъ Русскихъ Людей, положивъ вѣнокъ на могилу генерала Мина, написалъ на немъ: "И мы за тобой готовы". А погромы? -- кричатъ Евреи. Кто виноватъ, что лилась наша кровь?-- "Вы сами", отвѣчаетъ имъ черная сотня. "Вы прежде всего! Еслибъ вы не возбуждали въ населеніи ненависти къ себѣ, народъ бы васъ не тронулъ. Почему изъ десятковъ разныхъ народностей, которыя живутъ въ Россіи, не бьютъ никого, кромѣ васъ? Вы когда-нибудь задавали себѣ этотъ вопросъ? Почему не только мы, Русскіе, но и Поляки въ Варшавѣ кричатъ вамъ: "Уходите къ себѣ въ Палестину!" Развѣ нашъ нужна ваша кровь? Намъ нужно, чтобы вы дали намъ покой. Вы громите нашу родину, за этo народъ громитъ васъ. Бросьте эту сказку, что погромы устраиваетъ полиція и правительство. Полиція имъ помогаетъ, это возможно, потому что вы тоже убиваете ее, истребляете, гдѣ можете. Но поднять противъ васъ сто русскихъ городовъ никакая полиція не въ силахъ. Еслибъ вы сами не подкладывали дровъ въ костеръ, костеръ бы не запылалъ. И нѣтъ въ Россіи власти, которая могла бы остановить эти погромы. Это могла бы сдѣлать одна только власть -- ваша собственная. Отъ васъ зависитъ положить ей конецъ. Относитесь по-человѣчески къ русскому народу,-- и онъ будетъ жить съ вами въ мирѣ. Безъ этого никакія министерства, ни кадетскія, ни ваши еврейскія, не спасутъ васъ отъ его гнѣва". Черная сотня тѣмъ и страшна еврейству, что она въ стойкости не уступаетъ ему. Въ ней баринъ и босякъ охвачены однимъ чувствомъ -- горячей любви къ родинѣ. Отдавать ее на потокъ и разграбленіе инородцамъ они не хотятъ. За русскими есть огромная нравственная сила -- вѣра въ свою родину. И она не обманетъ ихъ. Всѣ русскія партіи должны сплотиться, и не во имя какихъ нибудь политическихъ программъ, за нихъ онѣ будутъ бороться потомъ, а противъ одного общаго врага, который угрожаетъ Россіи,-- и врагъ этотъ сепаратизмъ. Надо спасать прежде всего цѣлость государства, а потомъ уже думать о томъ, какъ лучше его устроить. Монархисты и конституціоналисты, всѣ, у кого бьется русское сердце въ груди, должны стать на защиту русскихъ интересовъ. Когда вратъ у воротъ, дѣлиться на партіи не время. А какъ велика опасность, надо спросить тѣхъ, кто живетъ на окраинахъ. Недаромъ г. Гессенъ сказалъ какъ-то, что вопросомъ объ автономіи противники кадетской партіи пользуются, "играя на самыхъ низкихъ струнахъ человѣческаго сердца: они говорятъ, что автономія окраинъ -- это путь къ разрушенію государственнаго единства Россіи". Да, г. Гессенъ не ошибся. Русскіе патріоты дѣйствительно играютъ на этихъ струнахъ. Разрушать Россію они не собираются, а всѣми силами будутъ бороться противъ этого. Но самыя ли это низкія струпы человѣческаго сердца,-- объ этомъ судить не господамъ Гессенамъ! Когда хотятъ сломать чей-нибудь домъ, то спрашиваютъ на это согласія хозяина, а не прохожихъ. Не надо забывать, кто нашъ врагъ. На международномъ соціалистическомъ съѣздѣ въ Лондонѣ полякъ и соціалистъ Дашинскій сказалъ: -- Россію нужно разрушить; а на ея мѣстѣ должны возникнуть новыя соціалистическія организаціи. Запомните это, русскія національныя партіи, запомните всѣ, какихъ бы убѣжденій вы ни были! "Россію надо разрушить".. Если вы не пойдете вмѣстѣ и не сплотитесь теперь же; если вы не соберетесь у одной хоругви, у pyсскаго національнаго знамени,-- пусть эти зловѣщія слова не выходятъ у васъ изъ памяти. "Россію надо разрушить". -- И это, Русь, терпѣть ты можешь? -- спрашиваютъ съ негодованіемъ черносотенцы. -- Молчите, рабы! -- отвѣчаютъ имъ изъ другого лагеря. -- Вы провалились съ вашимъ патріотизмомъ. Koro изъ васъ послали въ Думу? Мы -- народные избранники, насъ послалъ народъ. Посмѣйте сказать, что это неправда! -- Правда,-- сознаются черносотенцы.-- Васъ дѣйствительно послалъ народъ, но только... обманугый вами народъ. Когда обманъ раскроется, вашему царству придетъ конецъ. И на бой кровавый, святой и правый, русскій народъ пойдетъ тогда не съ вами, а противъ васъ.
«Черносотенец» сегодня ассоциируется у большинства людей с образом здоровенного, неграмотного мужика, для которого нет большей радости, чем побить студента, интеллигента или еврея, в общем «прогрессивную часть человечества». Усилия леволиберальной, а затем и советской пропаганды не пропали зря. А ведь еще в «Малом толковом словаре русского языка» П. Е. Стояна (Пг., 1915) напротив слов черносотенец или черносотенник стояло — «русский монархист, консерватор, союзник
».
«Чёрная сотня» - исконно русский социальный термин, употребляемый в летописях и документах с XII века. В допетровской Руси чёрными назывались те сословия, которые несли «тягло», т. е. платили налоги. В тогдашнем черносотенстве не было ничего зазорного. Напротив, Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Козьмы Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков.
В этом историческом смысле термин «чёрная сотня» к XVIII веку вышел из употребления. Но на рубеже XIX-XX веков он начинает иронически применяться к разным монархическим группировкам и прежде всего к созданному в 1905 году Союзу русского народа (еше часть черносотенного движения возникла из народного движения за трезвость).
Главный пункт программы Союза русского народа гласил: «Убежденно исповедуя, что благо родины — в самодержавном единения Царя с народом, Союз отмечает, что современный бюрократический строй, заслонивший светлую личность русского Царя от народа и присвоивший себе часть прав, составлявших исконную принадлежность русской самодержавной власти, привел отечество наше к тяжелым бедствиям и потому подлежит коренному изменению... путем учреждения Государственной Думы, как органа, являющего из себя создание непосредственной связи между державною волею Царя и правосознанием народа».
В п. 5 говорится о народности русской и ее положении в России: «Русской народности, собирательнице земли Русской, создавшей великое и могущественное государство, принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и в государственном строительстве.
Примечание 1. Союз не делает различия между великороссами, белороссами и малороссами.
Примечание 2. Все учреждения государства Российского объединяются в прочном стремлении к неуклонному поддержанию величия России и преимущественных прав русской народности, но на строгих началах законности, дабы множество инородцев, живущих в нашем отечестве, считали за честь и благо принадлежать к составу Российской империи и не тяготились бы своей зависимостью».
Впрочем, для евреев вступление в Союз было невозможно «даже в том случае, если они примут христианство» (п. 15, прим. 2).
Заметим, что черносотенцы никогда не призывали к убийству кого бы то ни было — ни по политическим, ни по религиозным мотивом. Приписываемые им погромы — фальшивка большевистской (и вообще левой) агитации (достаточно сказать, что основные погромы прошли в то время, когда черносотенных организаций фактически не существовало, в в 1906 г. было три погрома, но все в Царстве Польском, где черносотенцы не имели серьезного влияния). Однако они вели непримиримую борьбу с Революцией и, в частности, этот организованный отпор не позволил смуте 1905-1907 годов разнести вдребезги Российское государство. Обыкновенно считается, что с 1905 и по 1909 год ежедневно от рук революционеров погибало от 12 до 18 человек — чиновников, жандармов, офицеров, гражданских лиц. По данным, которые приводил в своей книге «Борьба за правду» присяжный поверенный П. Ф. Булацель (расстрелян чекистами в 1919 году), только с февраля 1905 по ноябрь 1906 года были убиты и тяжело ранены 32 706 человек из простого народа, не считая государственных служащих и военных. Вот «обычный» для того времени террористический акт: 14 мая 1906 г. днем на Соборной площади в Севастополе от взрыва бомбы погибает 8 человек, из них 2 детей, не менее 40 получают тяжелые ранения. Дума в лице социалистов и кадетов потребовала амнистии террористу.
Не случайно, революция 17-го года уже готовилась как обычный заговор — левые не забыли полученный урок народного сопротивления.
Шествие Московского отделения Союза русского народа по Красной площад и
Революционеры, в свою очередь, отвечали черносотенцам лютой ненавистью и бешеным террором. В частности, В.И. Ленин из своего женевского далека требовал в октябре 1905 года: "Отряды революционной армии должны тотчас же изучить, кто, где и как составляет чёрные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооружённой силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т. д. и т. д."
И большевистские боевики старались вовсю. Только в марте 1908 года в в городе Бахмаче Черниговской губернии была брошена бомба в дом председателя местного Союза русского народа, в городе Нежине был подожжён дом председателя союза, причём погибла вся семья, в селе Домьяны убит председатель отдела, в Нежине убиты два председателя отделов.
Кто же были те люди, которые составляли лицо черносотенного движения, кого призывал избивать и взрывать Ильич?
Частью — это были те же рабочие, об улучшении жизни которых будто бы так заботились большевики. В Киеве был создан Союз русских рабочих под председательством рабочего Клеоника Цитовича (расстрелян чекистами в 1919 году), который объединял в своих рядах свыше 3000 человек. В Екатеринославе на заводе Брянского общества был создан отдел, в котором состояло свыше 4000 человек. По поручению Петербургского комитета РСДРП (б) было осуществлено вооружённое нападение на чайную «Тверь», где собирались рабочие Невского судостроительного завода, состоявшие членами Союза русского народа. Сначала большевистские боевики бросили две бомбы, а затем расстреляли из револьверов выбежавших из чайной людей. Были убиты двое и ранены 15 рабочих.
В "Чёрные сотни" также массово вступали мещане и прочие городские обыватели. Только в течение зимы и весны 1905 г. черносотенные организации возникли более чем в 60 городах, а до конца 1907 года открылось почти 3000 отделений Союза русского народа. По подсчетам Департамента полиции, черносотенцев насчитывалось около 500 тысяч человек. Сами же черносотенцы числили в своих рядах до трех миллионов единомышленников. По-видимому, это была самая массовая организация русского народа за всю его историю. Для сравнения: октябристы числили в своих рядах около 80 тысяч человек, кадеты — до 70 тысяч; эсеры — около 50 тысяч; социал-демократы (всех толков и течений) — около 30 тысяч человек.
Верхушку же черносотенного движения составляли без преувеличения лучшие люди России, которыми гордится русская наука и культура. Вот несколько фамилий навскидку. Товарищем (то есть заместителем) председателя Главного совета Союза русского народа был выдающийся филолог своего времени академик Соболевский. В черносотенные организации входили 32 епископа, среди них будущий патриарх Тихон и митрополит Антоний Храповицкий, который в юные годы был близок с Достоевским и явился прототипом образа Алеши Карамазова.
Св. Иоанн Кронштадтский и его заявление о вступлении в Союз русского народа
В списке членов черносотенных организаций найдем также создателя первого в России оркестра народных инструментов Андреева, одного из крупнейших медиков профессора Боткина, великую актрису Савину, известного всему миру византиниста академика Кондакова, талантливых поэтов Константина Случевского и Михаила Кузмина, превосходных живописцев Константина Маковского и Николая Рериха, выдающегося книгоиздателя Сытина, историка Иловайского, по книгам которого училась вся Россия, знаменитого ученого Мичурина, командира крейсера «Варяг» Руднева, а также вдову Достоевского, Анну Григорьевну. Рисунок Хоругви Русской Монархической партии была выполнена иконописцем Гурьяновым и знаменитым художником В. М. Васнецовым.
Знак Союза русского народа
Назвать этих людей подонками общества едва ли возможно.
Сдается, что и сам Федор Михайлович, доживи он до этого времени, подался бы в черносотенцы. Ведь стал же он на сторону мясников, поколотивших студентов, которые явились в Охотный ряд с революционными лозунгами. Простая истина: чем чаще экстремисты получают по физиономии, тем спокойнее живется обычным гражданам.
"Чёрная Сотня" уже в центре Москвы
Во вторник утром, когда в Петербурге прощались с Галиной Старовойтовой, которая всегда боролась против любых форм национализма, в Москве у Госдумы собрались черносотенцы. Они совершенно спокойно развернули свои плакаты и начали пикетирование, разрешённое столичными властями. Тут же раздавалась и газета с аналогичным, весьма патриотическим названием "Чёрная Сотня". Всё происходящее можно было бы воспринимать как вызов, если вспомнить звучавшие накануне гневные слова премьера о недопустимости разжигания межнациональной розни. Но если судить по реакции скучающих рядом с пикетом милиционеров, бездействующей прокуратуре, "демократичности" столичных чиновников, разрешивших пикет, то становится очевидным, что это уже никакой не вызов, а банальная реальность нашего времени…
"Чёрная Сотня" собирает свою чернь
В Московском кинотеатре "Новороссийск" прошла творческая встреча газеты "Чёрная Сотня" со своими читателями. "Первый патриотический вечер в годину диктатуры", - как сказал ведущий встречи. В фойе продавали разнообразную литературу "патриотического спроса" - от антисемитских листков до рецептов русских блинов. Динамик внушительно басил: "Вставай, страна огромная…" Рябило в глазах от разноцветных казачьих мундиров. Бродили полупьяные баркашовцы со свастикой на камуфляжах (к концу творческого вечера они окосели совершенно и принялись "задирать" недоделанных монархистов). Зал, вмещающий тысячу человек, несмотря на внушительную - в две тысячи рублей - стоимость входного билета, был битком. Многие стояли в проходах. Те, кому совсем не повезло, топтались на морозе у входных дверей. Деловитую суету лишь на пятнадцать минут прервало сообщение о том, что под кинотеатр заложена бомба. Звонок оказался "провокацией жидовствующих", и лёгкая паника была преодолена монархическим гимном "Боже, царя храни", предварившим вечер "Чёрной Сотни". Творческий вечер "Чёрной Сотни" мог бы с треском провалиться. Но - спасибо "октябрю" - он худо-бедно докатился до финала благодаря к месту и не к месту упоминавшимся жертвам происшедших событий, которые становятся козырной картой в игре политических экстремистов.
Зачем он пришёл?
С 7 по 17 февраля у ст. метро "Улица 1905 года" стоял пикет "Чёрной Сотни" со списком будущих заключённых: Боннер, Гайдар, Памфилова, Бурбулис, Ковалёв, Юшенков… Прибывший после моего звонка в УВД Центрального округа экипаж 33-46 ММХ, экипированный, между прочим, на деньги налогоплательщиков-москвичей, не показал мне и другим жаждущим кое-что узнать о "Чёрной Сотне" разрешение ЧС на пикетирование: "Почему мы должны удовлетворять ваше любопытство?" В таком случае любопытство читателей попробую отчасти удовлетворить я: разрешение команде А.Штильмарка обнародовать список "предателей Родины" дала префектура Центрального округа. А 17 февраля, отпикетировав с разрешения властей вволю, самый активный в пикете черносотенец явился в Киноцентр на Красной Пресне на кинофестиваль "МК". Он не аплодировал, как весь зал, включённому в "чёрный список" журналисту Минкину, не аплодировал Ролану Быкову, не похлопал даже сотруднице Киноцентра. Зачем он пришёл? Отслеживать будущие жертвы?...
Черносотенцы "под крылом" Православной Церкви
Буквально в каждом номере "Чёрной Сотни" печатается бланк-заявление для вступления в эту организацию.
- А как относится священник отец Михаил к организации и газете "Чёрная Сотня"?
- Нормально. Правда, в храме пока не разрешает продавать газеты, - ответил мой собеседник.
Действительно, в храме этой газеты нет, зато в лавке есть. Но ведь о.Михаил даёт разрешение и благословение на торговлю в этой лавке!
Не все Православные священники поддерживают действия "Чёрной Сотни", но и не открещиваются от них! Значит, Чёрная Сотня нужна Церкви?!
Чёрная Сотня теперь уже не народное ополчение, как это было раньше. А боевая структура Православной Церкви, которая может применить самые разные методы достижения своей цели, вплоть до физического насилия. Православная Церковь не имеет моральной и физической возможности противостоять власти, но через такие структуры может находиться в оппозиции к "демократическому полуфашистскому режиму".
Какие ещё экстремистские организации Вам известны?
- Чёрная Сотня. Так прямо и называется, представляете?
Что позволено Макашову, запрещено Чёрной Сотне
Журналисты газеты "Чёрная Сотня" и её читатели (всего 20 человек) обвиняются Тверской межрайонной прокуратурой Москвы в разжигании межнациональной розни. В день похорон Галины Старовойтовой, вооружившись антисемитскими плакатами, они провели пикет у здания Госдумы. Теперь черносотенцам грозит от двух до четырёх лет лишения свободы или крупные штрафы. О пикете Тверская прокуратура узнала случайно. Один из её руководителей, включив 24 ноября телевизор, вместо репортажа с похорон Галины Старовойтовой увидел группу черносотенцев, митинговавших возле здания Госдумы. Конечно, потрясли прокурора не сами молодчики - подобные сборища в центре города обычное явление, а плакаты, которые были в их руках. "Бей жидов - спасай Россию!" - призывал один из них (бессовестная ложь - ред.). "Жидовские фашисты, вас ждёт Русский Нюрнберг!" - угрожал другой. Хватать нарушителей порядка было поздно: манифестация продолжалась всего час, а телерепортаж шёл в записи.
"Чёрная Сотня" и ей подобные получили официальное предупреждение
Комитет РФ по печати направил уведомления о вынесении официальных предупреждений газетам "Чёрная Сотня", "За Русское дело" и "Народный строй". Этот давно ожидаемый шаг Роскомпечати "вызван конкретными публикациями названных изданий, нарушающими ст. 4 Закона РФ о средствах массовой информации", - заявил заместитель председателя Комитета Сергей Грызунов. Известно, что данная статья закона о СМИ запрещает "публикацию материалов, направленных на разжигание национальной нетерпимости и розни".
Между словом и делом
На днях в переходе со станции "Тверская" на "Чеховскую" трое бравых парней в кожаных куртках навязывали по пятёрке за штуку новое издание с "прекрасной статьёй Виктора Острецова "Путь на Голгофу". Газетка-восьмиполоска именуется просто и откровенно "Чёрная Сотня". "…многие пытаются соединиться лишь на основе ненависти к Ельцину и демократам, а это приведёт лишь к тому, что вместо одних жуликов к власти придут другие", - говорится в газете. Г-н Штильмарк А.Р. обозвал всенародно избранного президента жуликом, и… что? Ничего. А ведь неуважение к Президенту - неуважение к народу, его избравшему, за чьё духовное благополучие ратуют "патриоты". Между "Тверской" и "Чеховской" газетёнку брали не очень охотно. На моих глазах к торгующей троице ринулся с рукопожатиями крепко выпивший гражданин - нужное, мол, дело затеяли, ребята! На него оглядывались с удивлением. И зря: в его лице новое "издание" обрело преданного и вдумчивого читателя.
(Сергей Калиновский. "Литературные новости" ноябрь 1992)
"Чёрная Сотня" во Льгове?
На заборах центральной части Льгова несколько дней назад появились листовки, подписанные "Чёрной Сотней". В содержании ничего особенного: критика "текущего момента", не лишённая в некоторых пунктах наивности программа. Разве что девиз "За Веру, Царя и Отечество" и обращение "Братья и сестры!" не привычны. Но дело в данном случае не в содержании, а в самом факте. Откуда?
Чёрная Сотня против "Последнего искушения Христа"
НТВ опять не показало фильм Мартина Скорцезе, возмутивший российских телезрителей несмотря на то, что они его не видели.
Когда корреспондент "Ч" прибыл на место, "ИХ" уже не было
Это было похоже на детектив - указанных субъектов только что видели торговцы и прохожие в подземном переходе у Торгового центра, о чём и сообщили в редакцию. Они - это группа молодцов, раскрасневшихся на морозце и распространяющих газету "Чёрная Сотня". Мало того, что по рассказам, у каждого из них на рукаве имелась чёрная повязка с белой свастикой (почему жёлтая повязка с золотым Георгиевским Крестом видится иудеям белой свастикой? - ред.). Молодых российских фашистов народ побаивался, хотя некоторые покупали "Чёрную Сотню" с явным любопытством. Прохожие плевались, матерились, но замечания делать остерегались…
(Газета "Ч", Омск январь 1995)
Чёрная Сотня в сердце
Как сообщили читатели, ежедневно у бывшего здания музея Ленина прохожие могут стать участниками распродажи газеты "Чёрная Сотня". Организаторы - баркашовцы, причём одеты по всей форме, со свастикой и т.д. Они настойчиво предлагают прохожим прочесть интервью с самим Баркашовым. Напомним читателям, что он находится в розыске. По непроверенным данным, Баркашов сейчас в Москве, жив, здоров, да ещё к тому же интервью раздаёт. Непонятно, почему до сих пор никто не запретил молодчикам-черносотенцам заниматься пропагандой фашистских взглядов, да ещё в самом сердце столицы?
Иконой по шее Или "патриотическая" борьба с евангелизацией
Евангелизационная программа проходила в Электроуглях с одобрения городской администрации. Однако часть Православных верующих, возбуждаемая отцом Дмитрием из Троицкого храма повела себя экстремистски. ОВД в связи с этим принял решение направить для охраны евангелизации троих сотрудников. В ответ отец Дмитрий вызвал из Москвы черносотенцев во главе с господином Штильмарком. 6 июля националисты пытались бесчинствовать в актовом зале Д/К "Керамик", в котором выступали миссионеры. Милиции пришлось успокоить буянов. Чуть позже мы получили информацию о том, что отец Дмитрий обещал привести на закрытие евангелизационной программы 8 июля большое количество черносотенцев из Москвы. Ситуация явно обострялась. Тогда на помощь ОВД пришёл ОМОН из города Ногинска и частное сыскное бюро "Урсус". Кстати сейчас, когда детский праздник продолжается, нам сообщили по рации, что 5-й дивизион ГАИ задержал на пути из Москвы в Электроугли несколько автобусов с боевиками "Чёрной Сотни". Видимо, националисты готовили крупномасштабную провокацию с целью скомпрометировать западных и российских протестантов.
("Протестант" август 1994) (Правду об этой истории можно прочесть в статье "Отпор мамаеву нашествию" ("Чёрная Сотня" № 16-17. 1994).
Чёрной Сотне в Дзержинске всё вольготнее
Пошла в субботу в универмаг, - рассазывает мне соседка, - подхожу к площади и ушам своим не верю. Оттуда через мегафон такое... про масонов и сионистов, про какой-то заговор против русского народа. Подхожу и теперь уже не верю глазам: оказывается, там собрались представители Чёрной Сотни. В универмаг я уже была не в состоянии пойти, потому что испытала настоящий шок. Ведь всё на площади происходило с ведома городских властей, там милиции было много, стояли, слушали, улыбались. "Чёрная Сотня" второй раз организует в нашем городе свои массовые акции. Летом к нам приезжал редактор одноименной газеты господин Штильмарк для встречи с горожанами. Ему был предоставлен зал и все необходимые для встречи с массами условия. Демократическая пресса на этом события отсутствовала по той же самой причине, по которой ещё до революции приличные люди с черносотенцами не здоровались. Пикет по заявке черносотенцев должен был состояться в поддержку Российской армии, ... а на их стендах демонстрировались выдержки из всё тех же "Протоколов сионских мудрецов" и красовался список политиков, которые должны быть отданы под суд, естественно, он открывался Горбачёвым, Ельциным, Гайдаром...
"Молим вас, русские люди!
Подавайте, пока не поздно,
голос земли Русской!"
Если мы посмотрим на русскую жизнь начала века, то обнаружим много удивительного и непонятного. В стране существовало более десятка политических партий. "Запрещенные" социал-демократы легально заседали в Государственной Думе, а представители партий порядка и поддержки правительства не могли попасть в Думу. Революционных боевиков, если они не попадались на месте убийства полицейского или городового, отпускали с миром. Убийцы министров бежали с каторги и через несколько недель пили кофе на берегу Женевского озера. Политические ссыльные ехали в Сибирь за свой счет, а сопровождавшие их жандармы исполняли роль лакеев, бегали покупать продукты охраняемым и только что не отгоняли мух от спящих злодеев. Ниспровергатели строя печатались в легальных органах печати и тут же обвиняли строй в жуткой деспотии. Ссыльным выдавалось жалование, дворянам - офицерское, остальным - солдатское. Ссыльные расширяли кругозор и писали политические трактаты о том, как режим погряз в жестокости и лжи, из чего следовало, что сами пишущие к этим двум порокам отношения не имеют.
Отрывок из книги
В стране существовала паспортная система. Но для того чтобы получить паспорт, приехавшему в 1906 г. в Петербург журналисту и врагу полиции В. Л. Бурцеву понадобилось всего 15 минут. Этот грозный документ был заполнен в участке со слов самого беспаспортного врага режима. Поездка в Париж, Берлин и любую страну была обыденна для любого гражданина "деспотической" России. Иностранцы очень любили сами ездить к нам и приезжали десятками тысяч. Валюта была, но только одна - рубль. Финансовое состояние России в начала века было самым устойчивым в мире. Золотое содержание рубля росло даже во время войны с Японией. Сама война, стоившая России около 2,5 миллионов рублей, для внутренней жизни империи шла незаметно. Налоги выросли лишь на 5%.
В то время как пресса, преимущественно либерально-еврейская, не переставала причитать о застое и реакции, личные доходы граждан - рабочих, крестьян, мелких служащих - выросли за двадцать лет почти в шесть раз. Государственный бюджет за это время - в три раза. В 1905 г. была построена Сибирская железная дорога, связавшая Москву с Владивостоком. Протяженность железных дорог за двадцать лет - с 1894 по 1914 - увеличилась в два раза. В кратных размерах увеличилась добыча угля, меди, выплавка чугуна и стали. Русские товары на Дальнем Востоке вытесняли японские и английские, как вследствие более высокого качества, так и по причине дешевизны. Русские ткани вообще не знали конкуренции ни по качеству, ни по цене, ни по красоте.
Благодаря поддержке правительства в стране с начала века быстро пошло в гору кооперативное движение, особенно на селе. Русские императорские университеты готовили лучшие кадры в мире. Западноевропейцы делали печальные прогнозы относительно будущности своих стран. Простейшие экономические расчеты показывали, что к 30-м гг. Россия будет безусловно доминировать над всей Европой. За двадцать лет численность русских за счет естественного прироста увеличилась более чем на 50 миллионов человек. Даже если бы мы не знали ничего, кроме этой цифры, и то могли сказать, что жизнь в стране была свободной, достаточно сытной, а в завтрашний день человек смотрел уверенно.
Деревня благодаря реформам, проводимым по личной инициативе Царя, освобождалась от гнета общинного землевладения, приобретала новые орудия труда. Сбор хлеба увеличился за те же двадцать лет в два раза.
Но... поднимающееся русское государство ждали суровые испытания. Чиновная администрация уже давно тяготела к общей всем либералам культуре, она искала наслаждений и ни во что не верила. Именно правительство России вело страну под гильотину всеобщего разрушения. Одни и те же школы и университеты готовили и чиновную интеллигенцию, и интеллигенцию революционную. У обеих были одни и те же кумиры. И те и другие боялись ими же самими выдуманных обзывалок - "реакция", "обскурант", "пережиток прошлого". Имея общий язык с леворадикалами, правительство очень скоро оказалось у них в плену. Боясь ярлыков, правительство, бесконечно отступая, дошло до Думы, где было разрешено на государственные деньги вести агитацию против государства.
Но самым страшным было то, что возобновились убийства состоящих при должности лиц - городовых, министров, губернаторов, полицейских, даже простых солдат. Правительство, следуя за мнением "гуманного, интеллигентного общества", восприняло эти акты бандитизма чуть ли не как справедливое и должное возмездие своим же слугам за какие-то их грехи: зря по убьют. Витте, премьер-министр страны в 1906 г., просто считал убийц-революционеров героями, а сами убийства чем-то вроде спорта (см. С. Ю. Витте. "Воспоминания", т. 3, с. 43).
