История любви короля: Станислав-Август Понятовский. Любовь и ненависть екатерины великой

Тем хмурым и поздним петербургским утром 6 ноября 1796 года (по старому стилю) российская императрица Екатерина Великая проснулась с сильной мигренью. Ей шел шестьдесят седьмой год, она была властительницей крупнейшей европейской державы, достигшей к тому моменту зенита своего могущества и влияния на общеевропейские дела. Многое сделала Екатерина для возвышения Российской империи, будучи одной из самых ярких и одаренных женщин в мировой истории на царственном престоле, с которой считали за честь вести переписку многие умнейшие и образованнейшие люди того времени. Но она была женщиной, облеченной высшей властью, и слухи о ее романах и увлечениях до сих пор будоражат досужие умы . К описываемому нами моменту у императрицы появился новый фаворит – двадцатилетний гвардейский красавчик-офицер Зубов, и престолонаследник - великий князь Павел Петрович (будущий Павел I) практически перестал разговаривать с матерью. Но кто поймет сердце женщины? И в шестьдесят семь Екатерина хотела быть любимой.

Между тем, совершая утренний туалет, императрица проследовала в личный государевый ватерклозет – техническая новинка того времени, появившаяся в России только с постройкой Зимнего дворца (еще одной заслуги Екатерины Великой). Дотоле даже государевы нужники ничем принципиально не отличались от отхожих мест обыкновенной крестьянских домов, ну разве что строительными материалами да богатством внутренней отделки. Однако личный ватерклозет Екатерины Великой имел и еще одно отличие от всех подобных с позволения сказать подсобных технических помещений – как в Зимнем дворце, так и в других монарших замках по всей тогдашней Европе. Дело в том, что «стульчаком» в этом самом ватерклозете служил древний трон первых польских королей – легендарных Пястов. Трон Пястов был вывезен из Польши по личному указанию Екатерины Великой, после подавления восстания под руководством Тадеуша Костюшко и Третьего раздела Польши, поставившего крест на существовании когда-то могущественной Речи Посполитой.

Причина смерти Екатерины II

Через некоторое время, после того как за Екатериной закрылись двери ее личного ватерклозета, до ушей царских слуг донесся звук упавшего тела. Звук этот шел из-за дверей императрицинного ватерклозета. Некоторое время слуги колебались, но потом все-таки решились войти туда. Императрица лежала на полу и истекала кровью, находясь в бессознательном состоянии. Хотя тут же были вызваны государевы лейб-медики, но тогдашняя медицина не смогла помочь всесильной российской самодержице – через несколько часов она умерла от вагинального кровотечения , не приходя в сознание. По аристократическим салонам Санкт-Петербурга шепотом рассказывали страшные подробности гибели Екатерины Великой. Якобы в ватерклозете императрицы под пястовким троном притаился неизвестно как туда проникший некий польский фанатик, чуть ли не карлик, который ударил снизу ее величество копьем или тесаком, а потом, воспользовавшись суматохой, ускользнул незамеченным из царских покоев и из Зимнего дворца. Наверняка, измена - опасливо соглашались слушатели этих леденящих кровь чувствительных аристократок рассказов. Так ли это было на самом деле, нам сейчас выяснить сложно. Но факт остается фактом – Екатерина Великая практически вступила на смертный путь на превращенном ею же в «стульчак» древнем польском королевском троне.

Причина появления любовника - причина отсутствия супружеских отношений с мужем

А завязкой всей этой истории можно считать встречу в 1757 году молодого польского посла в России Станислава Понятовского и молодой наследницы русского престола великой княжны Екатерины Алексеевны (будущей Екатерины II). Красавцу блестящему польскому дипломату удалось увлечь собой русскую принцессу , и их любовные отношения длились практически до конца 50 годов XVIII века. Историки по-разному объясняют эту связь. Будущая Екатерина Великая (урожденная София Августа Фредерика, принцесса Анхальт-Цербтская) в пятнадцатилетнем возрасте (1744) была вызвана со своей матерью в Россию императрицей Елизаветой Петровной, крещена по православному обряду под именем Екатерины Алексеевной и наречена невестой великого князя Петра Федоровича (будущего императора Петра III), с которым обвенчалась в 1745 году. Но личная жизнь новоиспеченной русской принцессы складывалась на новой родине неудачно. Ее муж Петр был инфантилен, и поэтому в течение первых лет их брака между ними не существовало супружеских отношений. В начале 1750 годов у Екатерины был роман с гвардейским офицером С. В. Салтыковым. И хотя в 1754 году она родила сына, будущего императора Павла I, Екатерина по-прежнему не находила счастья в супружеской жизни.

Станислав Август Понятовский (родился в 1732 году) был отпрыском двух старинных польских аристократических фамилий – Понятовских и Чарторыйских. Уже в 1752 году он получил место депутата польского сейма (парламента), где снискал известность своим красноречием и остроумием. Ступив на стезю дипломатической службы, молодой Понятовский отправился в Париж, где охотно принял участие в веселой и роскошной жизни французского королевского двора. В 1757 году польский король и саксонский курфюрст Август III назначил Станислава Августа своим посланником в России. Это назначение было устроено влиятельными родственниками нашего героя по материнской линии - Чарторыйскими. Через молодого Понятовского Чарторыйские рассчитывали заручиться поддержкой русского двора в своей интриге против Августа III. Как известно, в Петербурге Понятовский не слишком преуспел в защите семейных интересов, но вот продолжительные любовные отношения с будущей русской императрицей навсегда изменили его жизнь, и под их знаком прошла вся его дальнейшая карьера.

Появление нового любовника

В начале 1760 годов Екатерина увлеклась новым любовником – гвардейским офицером Григорием Орловым , и Станислав Август был отставлен. В 1762 году Станислав Понятовский вернулся на родину, но самое главное – и по окончанию любовной связи он сохранил к себе благожелательное отношение будущей Екатерины Великой. В 1763 году умер польский король Август III. В польском обществе к этому времени сложилось мнение о необходимости проведения реформ с целью укрепления государственной власти, ликвидации засилья иностранных государств во внешней и внутренней политике Речи Посполитой. Соседи Речи Посполитой Австрия и Пруссия, пользуясь ее слабостью, стремились к разделу польских земель. Этим планам противостояла Россия, которая рассматривала Речь Посполитую как марионеточное государство и выступала за ее целостность. Но Россия сдержано относилась и к проектам реформ в Польше, подозревая в них попытку выйти из-под своей опеки.

Как Екатерина помогла бывшему любовнику стать королем

В лагере сторонников реформ в Речи Посполитой к тому времени сложились две партии. Одну из них возглавляли князья Потоцкие, которые занимали воинствующие антирусские позиции. Во главе второй стояли князья Чарторыйские, полагавшие, что без поддержки России никакие реформы в Польше невозможны. В этой обстановке прошли выборы нового польского короля (Речь Посполитая имея во главе короля, на самом деле была монархической республикой). Чарторыйские выдвинули кандидатуру своего родственника Станислава Августа Понятовского, имевшего тесные связи при петербургском дворе. И это предложение нашло благоприятный отклик в женском сердце Екатерины II, пожелавшей иметь на польском престоле близкого ей человека. Екатерину поддержал прусский король Фридрих II Великий, в свою очередь с большим уважением относившийся к молодой русской императрице. Австрия, ставившая на кандидата партии Потоцких, осталась в меньшинстве, и исход выборов был предрешен. Для большей убедительности своей позиции русская императрица ввела в Польшу тридцатитысячную армию , и 7 сентября 1764 года сейм провозгласил Понятовского королем Речи Посполитой Станиславом II Августом.

Так вышло, что с помощью Екатерины II на польском троне оказался природный поляк, в жилах которого текла кровь династии Пястов. Иными словами, можно сказать, что в тот момент Пясты вновь вернули себе свой древний трон, так как, начиная с середины XIV века, они уже не правили страной, а польский престол занимали в основном иностранцы. В первые годы своего царствования Станислав Август II , что называется, купался в океане народной любви и популярности. Новый король отличался добродушным характером, был остроумным и приятным собеседником, любил блеск светской жизни. Его поверхностное образование и, как следствие этого, неглубокие знания в науках компенсировались заботами о развитии польской системы просвещения. Особые восторги в Варшаве вызывали званые вечера при дворе по четвергам, когда собирался весь цвет польского художественного, литературного и научного мира. Блистал бывший возлюбленный великой княжны Екатерины Алексеевны и уже в привычном для него амплуа - многочисленные светские львицы и высокородные аристократки буквально выстраивались в очередь к королевской постели , и считали за честь числиться любовницами Станислава Августа II.

Реформы которые поменяли ход истории и вынудили отказаться от любовника

На этой волне общественной поддержки Станислав Август провел некоторые реформы, направленные на централизации государственной власти и ограничение олигархического произвола . Эти шаги вызвали недовольство не только реакционной части магнатства и шляхты, но и России и Пруссии. Последовательным противником этих реформа стал русский посланник в Варшаве князь Н. В. Репнин, который сумел сплотить против короля часть польской шляхты. Опираясь на расквартированную в Польше уже на постоянной основе оккупационную русскую армию, противники реформ блокировали их проведение. А тут как раз и Екатерина показала, что для нее государственные интересы важнее личных привязанностей , отказав в поддержке своему бывшему любовнику. Пришлось дамскому баловню Станиславу Августу послушно следовать инструкциям реального управляющего делами Польши – князя Репнина.

Кто начал военные действия

Но следование в фарватере русской политики вызвало охлаждение, а затем и ненависть польских патриотов к их еще так недавно обожаемому королю. Наиболее энергичные его противники образовали Барскую конфедерацию, которая в 1768 году начала военные действия против русских и королевских войск. Станислав Август II избегал решительных действий против конфедератов, предпочитая тайные переговоры и подкуп вождей конфедерации. Основная тяжесть войны легла на плечи русской оккупационной армии, которая подавила восстание конфедератов в 1772 году.

Мятеж Барской конфедерации и ее разгром послужил поводом к требованию Австрии и Пруссии разделить польские земли, в виду неспособности Речи Посполитой поддерживать должный порядок на своей территории. Занятая войной с Турцией (1768 – 1774) Россия не смогла противостоять притязаниям Австрии и Пруссии и также решила принять участие в разделе все более слабеющей страны . В 1772 году значительная часть территории Речи Посполитой перешла под юрисдикцию соседних государств. Станислав Август покорно принял решение великих держав, не осмелившись протестовать или перейти на сторону польских патриотов. С того момента Станислав Август II перестал играть сколь либо заметную роль в политической жизни своей страны . Он проводил свои годы в веселье и удовольствиях светской жизни, не думая о будущем. На упреки в забвении интересов Польши Станислав Август с бравадой отвечал, что лично ему нужно столько земли, сколько уместиться под его треугольной шляпой.

Кому была выгодна война России против Турции

Тем временем реальная угроза ликвидации польской государственности ускорила процесс созревания национального самосознания польского народа. Деятели польского просвещения Станислав Сташиц и Гуго Коллонтай выдвинули программу политических и социальных реформ, призванных укрепить польскую государственность. Все это совпало с началом очередной войны России в союзе с Австрией против Турции (1787 – 1791), которая очевидно начала затягиваться. Польские патриоты решили воспользоваться этой ситуацией и, используя основные идеи Сташица и Коллонтай, созвали так называемый Четырехлетний сейм 1788 – 1792 годов, который принял ряд реформ, направленных на укрепление армии, изменение государственно-правового строя и принял «основной закон» (Конституция третьего мая 1791 года).

Станислав Август II решил, что Екатерине Великой не до Польши, и внезапно поддержал патриотов, присягнув на верность новой Конституции. Но человек предполагает, а Бог располагает. В 1790 году Суворов с 8000 армией взял неприступный Измаил, который защищала 35000 турецкая армия, и в 1791 году война закончилась полным триумфом России и ее союзницы Австрии. Тут же подняли головы реакционные польские магнаты, встревоженные ущемлением своих прав, образовав в 1792 году Тарговицкую конференцию, по призыву которой войска Пруссии и России вновь оккупировали территорию Речи Посполитой. Станислав Август тут же отказался от своей присяги на верность Конституции и перешел на сторону «тарговичан».

Раздел территории

В 1793 году состоялся второй раздел территории Польши между Пруссией и Россией, реформы Четырехлетнего сейма были отменены. В ответ в 1794 году вспыхнуло восстание под руководством Тадеуша Костюшко (героя недавно окончившееся Войны за Независимость США от британской короны 1776 – 1783 годов) Восставшие казнили некоторых деятелей Тарговицкой конференции. Король опять самоустранился от хода событий, справедливо опасаясь за свою жизнь, помня о судьбе Людовика XVI Бурбона, казненного французскими революционерами совсем недавно (Великая Французская революция 1789 -1794 годов) Между тем, брат короля, примас католической церкви в Польше Михаил-Юрий Понятовский, был противником этого восстания. Он вступил в тайную переписку с прусскими войсками , осаждавшими Варшаву. Письма кардинала Понятовского были перехвачены повстанцами, он был заключен в тюрьму, и ему грозила смертная казнь через повешенье. Его брат – король и пальцем не пошевелил, дабы спасти своего кровного родственника, и все, что он смог для него сделать – это пронести в камеру яд, который принял примас, и избежал тем позорной смерти на виселице. Екатерина Великая, раздосадованная событиями в Польше, вызвала из ссылки Суворова и бросила его в бой. Хваленный Костюшко был неожиданно бит «русским львом», который имел гораздо меньше войск, в самом сердце восстания – в военном лагере в варшавском пригороде Праге.

Екатерина вызвала бывшего любовника

Когда восстание было окончательно подавлено, состоялся третий, завершающий раздел Речи Посполитой, которая исчезла более чем на столетие с политической карты мира. Станислав Август с готовностью подчинился требованию Екатерины Великой – прибыл из Варшавы в Гродно, где 25 ноября 1795 года отрекся от престола. Однако и здесь великодушное сердце Екатерины не смогло отказаться от когда-то любимого человека. Станислав Понятовский был вызван в Петербург, где вел роскошный образ жизни. Остается загадкой - почему очень осторожная и тактичная Екатерина Великая приказала привезти из Варшавы древний пястовский королевский трон, и определить ему столь неподобающее предназначение? Быть может, Екатерина хотела все время напоминать самой себе (не надо забывать, что в это время в Европе бушевал смертельно опасный для монархов огонь французской революции), что может произойти с древней славой предков, если вести себя так, как вела польская элита по отношению к своей стране? В конце концов, в России всегда с уважением относились к Польше, называя ее – славянской Францией. Любила Польшу и Екатерина Великая, о чем свидетельствует ее многолетняя опека Станислава Понятовского. А, как говорится, от любви до ненависти – всего один шаг.

Станислав пережил свою венценосную возлюбленную всего на год с лишним. Он умер в феврале 1798 года, оставив огромные долги, которые он сделал, прикрываясь покровительством императорской фамилии. Прижимистый Павел I отказался оплачивать векселя последнего польского короля. Еще от Станислава Понятовского остались мемуары, в которых он посмертно обливал грязью свою когда-то любимую благодетельницу, опубликованные в 1914 -1924 годов.

Великая княгиня Екатерина Алексеевна, будущая императрица Екатерина II, и Станислав-Август Понятовский, будущий польский король, познакомились на балу в Ораниенбауме случайно. Впрочем, не совсем случайно. Судьба и политический расчет вели их к этой встрече в загородном дворце наследника престола, великого князя Петра Федоровича и его супруги Екатерины Алексеевны.

Сюда в Петров день, 29 июня 1756 года, на празднование именин наследника собрались придворные и дипломаты. Среди них выделялся новый английский посланник при русском дворе сэр Хенбери Уильямс, верный слуга своего короля. Больше всех из присутствующих ему была интересна хозяйка бала Екатерина Алексеевна, личность яркая, фигура очень перспективная в политическом отношении. Уильямс постарался оказаться за ужином соседом великой княгини и сделал несколько тонких комплиментов ее уму. Это был самый верный путь понравиться Екатерине - с юных лет она была падка на нетривиальную лесть, ее хлебом не корми - только вырази восхищение ее умом. А потом посланник представил великой княгине молодого человека, приехавшего с ним в свите…

Станислав-Август Понятовский был необычайно, по-иностранному красив, ловок, элегантен, умен и ироничен. Он был выходцем из не очень знатного польского рода. В его жилах текла не только польская, но и итальянская кровь прадеда - авантюриста Джузеппе Торелли, женившегося в 1650 году на дочери помещика из белорусского местечка Понятов. Отсюда и пошла фамилия Понятовских. Станислав-Август получил отличное образование. Он долго жил в Париже, посещал там знаменитый салон мадам Жоф френ, знался с королями и министрами, был истым англоманом, в общем, - столичная штучка, покоритель женских сердец.

В день знакомства с Понятовским Екатерина была тоже красива и свежа. Позже Понятовский писал: «Ей было двадцать пять лет. Оправляясь от первых родов, она расцвела так, как об этом только может мечтать женщина, наделенная от природы красотой. Черные волосы, восхитительная белизна кожи, большие синие глаза навыкате, многое говорившие, очень длинные черные ресницы, острый носик, рот, зовущий к поцелую, руки и плечи совершенной формы, средний рост - скорее высокий, чем низкий, походка на редкость легкая…»

Стоит ли говорить, что он не случайно оказался в свите Уильямса на балу в Ораниенбауме. Уильямс сразу определил его в друзья Екатерины. Это были, так сказать, происки английской разведки. Еще до знакомства с великой княгиней Понятовский быстро вошел в петербургский свет, сблизился с придворными, «втерся» в дом Нарышкиных, сдружился с приятелем Екатерины, Львом Нарышкиным. Через него Понятовский и вошел во дворец Екатерины, точнее - в ее спальню. Сделано это было остроумно и изящно. Как-то раз Лев Нарышкин заболел и, не имея возможности навестить свою госпожу, слал ей письма. Екатерина быстро поняла, что письма эти пишет не сам больной Нарышкин, а какой-то его секретарь. «Я отвечала, - вспоминала Екатерина. - Он просил у меня в этих письмах то варенья, то других подобных пустяков, а потом забавно благодарил меня за них. Эти письма были отлично написаны и очень остроумные… А вскоре я узнала, что роль секретаря играл Понятовский.» Так через письма они ближе узнали друг друга. Остальное было делом ловкости мужчины и женщины, страстно желавших встретиться без свидетелей, словом, как писал Понятовский в мемуарах, «я позабыл о том, что существует Сибирь»…

«Под предлогом, что у меня болит голова, я пошла спать пораньше… - вспоминала об упоительных ночах Екатерина. - В назначенный час Лев Нарышкин пришел через покои… и стал мяу кать у моей двери, которую я ему отворила, мы вышли через маленькую переднюю и сели в его карету никем не замеченные, смеясь как сумасшедшие над нашей проделкой. Мы приехали в дом [Нарышкина] и нашли там Понятовского…»

Это была яркая, пылкая любовь, они так подходили друг другу. Но внешне, со стороны, все выглядело весьма пристойно и церемонно. Иначе было нельзя, ведь на престоле сидела императрица Елизавета Петровна - строгая хранительница нравственности своих подданных. Впрочем, случались и проколы. Как-то раз во время приема Екатерина показывала свои покои во дворце шведскому посланнику графу Горну, которого сопровождал Понятовский. «Когда мы пришли в мой кабинет, - пишет Екатерина, - моя маленькая болонка прибежала к нам навстречу и стала сильно лаять на графа Горна, но когда она увидела графа Понятовского, то я подумала, что она сойдет с ума от радости… Потом Горн дернул графа Понятовского за рукав и сказал: "Друг мой, нет ничего более предательского, чем маленькая болонка. Первая вещь, которую я дарил своей любовнице, была собачка, и через нее-то я всегда узнавал, пользуется ли у нее кто-то большим расположением, чем я".»

В самый разгар любовного романа Понятовский по делам службы уехал в Польшу. Екатерина страдала без «нетерпеливого человека» - так она зашифровывала возлюбленного в своих письмах. Но вскоре он вернулся в Россию «на коне» - в качестве посланника Речи Посполитой при русском дворе. Успех в России и у Екатерины вскружил ему и его польским родственникам голову. Варшаве показалось, что можно использовать эту близость и получить для Польши что-то вещественное. Да и чем черт не шутит - ведь в начале XVII века чуть-чуть не стал русским царем польский королевич Владислав!

Роман развивался, но из-за высокого дипломатического статуса любовника он становился рискованным, а потому еще более сладким. Понятовский писал: «Она никак не могла постичь, каким образом я совершенно реально оказывался в ее комнате, да и я впоследствии неоднократно спрашивал себя, как удавалось мне, проходя мимо стольких часовых и разного рода распорядителей, беспрепятственно проникать в места, на которые я, находясь в толпе, и взглянуть-то толком не смел. Словно вуаль меня окутывала». Екатерина подтверл<дает: «Граф Понятовский для выхода от меня брал обыкновенно с собою белокурый парик и плащ, и, когда часовые спрашивали его, кто идет, он называл себя: музыкант великого князя!»

Но музыка эта была опасной, особенно если учесть, что вскоре императрица Елизавета Петровна заподозрила Екатерину и канцлера Бестужева-Рюмина в заговоре и за великой княгиней стали следить придворные шпионы. Но «нетерпеливый человек» не унимался… Кончилось все это плохо. Как-то раз ночью во дворце стража захватила чрезвычайного и полномочного посланника польского короля графа Понятовского в тот момент, когда он крался в покои супруги наследника. Его приволокли к Петру Федоровичу, который приказал вытолкать его взашей, да так, чтобы тот еще и скатился по лестнице… История получилась позорная, некрасивая, и вскоре Понятовский вынужден был покинуть Петербург, даже не получив отзывной грамоты у императрицы Елизаветы Петровны. Екатерина была в отчаянии…

Но душевная рана постепенно перестала ныть, жизнь побеждала. Пошли густой чередой важные исторические события: смерть Елизаветы Петровны на Рождество 1761 года, начало царствования Петра III, заговор, а потом и свержение императора. Екатерина стала самодержицей. Узнав в Варшаве о ее вступлении на престол, Станислав-Август начал складывать чемоданы. Ему казалось, что теперь перед ним открываются невиданные перспективы. Он будет другом, может, даже супругом русской императрицы, ведь как она его любила, как любила! Но Екатерина почему-то не горела желанием видеть Понятовского. Через пять дней после переворота государыня писала ему: «Убедительно прошу вас не спешить приездом сюда потому, что ваше пребывание при настоящих обстоятельствах было бы опасно для вас и очень вредно для меня. Переворот, который только что совершился в мою пользу, похож на чудо… Я всю жизнь буду стремиться быть вам полезной и уважать и вас, и вашу семью, но в настоящий момент все здесь полно опасности и чревато последствиями… Прощайте, будьте здоровы».

Позже, 2 августа 1762 года, новое ее письмо: «Правильная переписка была бы подвержена тысячам неудобств, а я должна соблюдать двадцать тысяч предосторожностей, и у меня нет времени писать опасные любовные записки… Я очень стеснена… Я не могу рассказать вам все, но это правда. Я должна соблюдать тысячу приличий и тысячу предосторожностей и вместе с тем чувствую все бремя правления… Знайте, что все проистекло из ненависти к иностранцам, что сам Петр III слывет за такового».

Намек более чем понятный: я на троне, у всех на виду, меня окружают враги, ко всем прочим проблемам мне еще недостает любовника-иностранца… И последнее: «Я сделаю все для вас и вашей семьи, будьте в этом твердо уверены… Пишите мне как можно меньше или лучше совсем не пишите без крайней необходимости». В сущности, это был конец, разрыв. Он в отчаянии, он хочет приехать во что бы то ни стало, он жаждет упасть к ногам возлюбленной. Самовлюбленный Понятовский был уверен, что их воссоединению мешают только внешние обстоятельства, что она его любит по-прежнему. Но он ошибался. Екатерина была уже далека от него, у нее начался новый упоительный роман, появился другой непревзойденный мужчина - Григорий Орлов, а главное, перед ней открывалось грандиозное поприще - так сладко и страшно быть государыней России.

Но все же она чувствовала некоторую вину перед Понятовским за невольное предательство их любви. Екатерина ждала момента, чтобы отблагодарить Понятовского, искупить свою вину. И этот подарок-отступное, который она вручила Понятовскому, оказался ослепительно великолепен, но и чрезвычайно опасен для обоих: отступным стал польский трон. Это произошло после смерти короля Августа III в октябре 1763 года. Через год русские дипломаты и генералы с помощью угроз, насилия и кровопролития посадили Станислава-Августа на престол Польши.

Все сановники Екатерины были против этого шага. Все считали, что государыня сошла с ума, предаваясь воспоминаниям старой любви. Но никто не знал истинных, весьма далеких от сентиментальности, политических целей начатой игры. Зато это сразу же понял Понятовский. Узнав о своем уделе пленника на троне, он впал в отчаяние: «Не делайте меня королем, призовите меня к себе». Тщетно. Екатерина уже все решила - Понятовский должен был помочь ей укротить Польшу…

Екатерина знала своего возлюбленного и сознательно сделала его марионеткой. Красивый, мужественный любовник, Понятовский по своей натуре был слабым, безвольным, легко управляемым человеком. 2 ноября 1763 года он писал Екатерине: «Вы часто мне повторяли, что человек без честолюбия не мог бы нравиться вам. Вы вскормили его во мне… Мои стремления, впрочем, всегда ограничивались обязанностями подданного… Я точно не знаю, что вы хотите сделать из меня при настоящих обстоятельствах, но вы достаточно знаете меня, чтобы понять - такой престол с теми пределами власти, которыми вы хотите его ограничить, с тою моею посредственностью (если не сказать хуже) не есть положение, в котором бы я приобрел славу».

Императрица знала, что он, в сущности, тряпка и не отважится на решительный поступок. А еще она знала, что, как человек честолюбивый и тщеславный, Понятовский никогда не откажется от престола, не вырвется из своего золотого капкана. Императрица думала и писала о нем цинично и расчетливо: «Из всех искателей престола он имел меньше всех прав и, следовательно, больше других должен был чувствовать благодарность к России».

Так Станислав-Август стал «своим» королем для России. Отныне защита короля от его внутренних и внешних врагов была объявлена долгом России. Все это открыло печальную страницу в истории Польши. Недаром Станислава-Августа называли «соломенным королем». Всеми делами в государстве заправлял русский посол Репнин. Потом в Польше началось восстание, шляхта объединилась в Барскую конфедерацию, которая свергла короля. Следом идет привычный для русско-польских отношений XVIII века сюжет: ультиматум Петербурга, подкуп членов сейма, русский карательный корпус, кровь, смерть или Сибирь для поляков-конфедератов. Понятовский во всем, что происходило в его стране, играл самую жалкую роль.

В ноябре 1771 года с ним произошло постыднейшее происшествие. На одной из варшавских улиц на его карету напали конфедераты и похитили короля. Но потом они, один за другим, разошлись по каким-то своим неотложным делам, и последний из них вообще бросил короля на произвол судьбы, как ненужную трость…

Прошли годы. Король царствовал, но не правил, настала эпоха разделов Польши. Они проходили на глазах короля, и он ничем не мог помочь ни родине, ни себе - словом, слабый, безвольный человек. «Государыня, сестра моя! - писал он Екатерине. - Невзирая на то, что меня огорчает молчание, которое Вашему императорскому величеству угодно хранить по поводу моих последних писем, невзирая также на то, как поражен я был, когда ваш посол во время нашего последнего с ним разговора заявил мне в резких выражениях, что судьба четверых моих министров, двое из которых являются моими близкими родственниками, может стать судьбой преступников… Но ведь не для того же, чтобы меня ненавидели, пожелали вы сделать меня королем? Не для того же, чтобы Польша была расчленена при моем правлении, угодно было вам, чтобы я носил корону?» Как раз для того, чтобы он не мешал делить Польшу, Понятовского и сделали королем, горячие же его слова ничего уже не значили для Екатерины…

К тому же она знала, что Понятовский, страдая от своего бессилия, унижения, тем не менее живет на широкую ногу, делает миллионные долги, которые приходится оплачивать ей, российской императрице. Скорбя о судьбе Польши, он не отказывал себе ни в безумной роскоши, ни в изысканных утехах, ни в любовницах и дорогостоящих развлечениях. Его знаменитые «четверги» собирали во дворце всех выдающихся интеллектуалов, и ярче всех на них блистал король. Знаменитый ловелас Казанова, посетивший двор Станислава-Августа, писал: «Король, пребывавший, как и всегда в присутствии гостей, в прекрасном настроении и знавший итальянских классиков лучше, чем какой-либо другой король, завел речь о римских поэтах и прозаиках. Я вытаращил глаза от восхищения, услышав, как его величество цитирует их… Мы болтали о чем угодно с ним, и каждый раз, как я вспоминаю поистине достойные уважения качества, коими обладал этот великолепный государь, я не могу понять, каким образом мог он совершить столь грандиозные промахи - суметь пережить свою родину не было единственным из них».

В 1787 году, воспользовавшись путешествием Екатерины на Юг, в Крым, Понятовский попытался поправить свои безнадежные дела. Встреча была назначена на Днепре, в Каневе. Прошло уже четверть века с того момента, как расстались горячие влюбленные. Все придворные и дипломаты с нетерпением ждали: как они увидятся и что из всего этого будет? А ничего и не произошло. Последние угли костра пылкой любви давно уже угасли, и оставался только пепел. «Мы, - пишет бывший при встрече французский дипломат Сегюр, - обманулись в наших ожиданиях, потому что после взаимного поклона, важного, гордого и холодного, Екатерина подала руку королю, и они вошли в кабинет, в котором пробыли с полчаса. Они вышли, черты императрицы выражали какое-то необычайное для нее беспокойство и принужденность, а в глазах короля виднелся отпечаток грусти, которую не могла скрыть его принужденная улыбка.» Потом были обед, иллюминация, король давал бал, но императрица не поехала на него…

Статс-секретарь Храповицкий вел дневник, куда записывал все высказывания государыни. Вот запись этого дня: «Была довольна, что избавились от вчерашнего беспокойства. Князь Потемкин ни слова не говорил, принуждена была говорить беспрестанно, язык высох… Король торговался на три, на два дня или хотя бы до обеда на другой день». Но Екатерина спешила дальше - государственные дела были важнее воспоминаний забытой любви… Сегюр писал: «Так минуло это свидание, которое при всей великолепной театральности займет место скорее в романе, нежели в истории»…

Встреча эта не принесла облегчения ни Станиславу, ни Польше. И тут слабый, изнеженный король, которого ненавидели многие на родине, все-таки показал, что и он поляк. В 1791 году он подписал конституцию, которая в корне меняла судьбу Польши. Страна становилась конституционной монархией, у нее впервые появлялась регулярная армия, был учрежден новый воинский орден. Словом, Польша как государство получила шанс возродиться к жизни. Но, увы, мужества королю хватило ненадолго. «Сестра» из Петербурга прикрикнула на него, велела отменить конституцию, уничтожить учрежденный орден и явиться в Гродно. И он все послушно и привычно исполнил.

В Гродно его арестовали, и он утвердил своей подписью Второй раздел Польши. Начавшееся вскоре восстание, которое возглавил Тадеуш Костюшко, утопил в крови Суворов, и Польша перестала существовать. 15 ноября 1795 года последний польский король отрекся от престола. Ему предписали жить в Гродно, русское правительство оплатило все его долги, три миллиона золотых, он был официально взят на содержание разделившими польские земли Россией, Пруссией и Австрией.

До самой смерти Екатерина не хотела видеть своего бывшего возлюбленного и короля. Павел I, вступив на трон в 1796 году, вызвал Понятовского в Петербург. Этого требовало тщеславие русского царя, окруженного блестящей свитой, в которой хорошо смотрелся и импозантный польский король. Так некогда, в годы Смуты, польский король Сигизмунд II увез в Варшаву свергнутого русского царя Василия Шуйского и показывал его иностранным посланникам и придворным, как экзотический трофей.

Нет, польский король не был, как Шуйский, пленником в цепях. Император предоставил ему великолепный Мраморный дворец. Здесь Понятовский устраивал балы и обеды, на них бывали видные сановники и ученые, ценившие компанию остроумного, образованного экс-короля. Он стал писать мемуары. Его родственник Адам Чарторижский как-то ранним утром 1797 года наве стил Понятовского в Мраморном дворце и застал лежебоку за письменным столом. Станислав-Август оторвался от бумаг - в его глазах стояли слезы. Бледный, растрепанный, он будто вернулся из прошлого, в котором, как в катакомбах, никак не мог найти выход, возвращаясь вновь и вновь на то же самое место - к первому свиданию в Ораниенбауме в Петров день 1756 года.

Мемуары эти дошли до нас. Конечно, Понятовский оправдывается, как может. Он считает себя жертвой вечной любви к необыкновенной женщине, ради которой он совершил массу неприглядных поступков. Но не будем иронизировать. Он действительно глубоко любил Екатерину и никогда не завел семьи. Вместе с тем он так же глубоко любил и родную Польшу. Совместить эта два чувства в те времена было невозможно. Ему не было суждено спасти ни свою любовь, ни свою родину. Да и пожертвовать собой ради одной из этих святынь Станислав-Август не смог. В этом состояла трагедия короля и Польши, но в этом же заключался триумф Екатерины II и Российской империи…

Он умер в феврале 1798 года в том самом Мраморном дворце на берегу Невы. Последнее, что видели его глаза, - белое ледяное поле Невы, каменные стены мрачной Петропавловской крепости. Станиславу-Августу устроили пышные королевские похороны. Согласно легенде, император Павел I возложил на голову покойного позолоченную серебряную корону. Его похоронили в церкви Святой Екатерины на Невском проспекте, в самом центре имперской столицы. Но праху изгнанника не было покоя. Гробницу вскрывали несколько раз, и в 1858 году произошло ужасное происшествие.

Тогда к праху Понятовского было решено подхоронить маленький гробик с останками другого польского короля-изгнанника - Станислава Лещинского. Его судьба так же трагична, как и судьба Понятовского. Дважды избранный королем (в 1704 и 1733 годах), он был дважды свергнут с трона русскими войсками - вначале Петра I, потом Анны Иоанновны. Укрывшись во Франции, он стал тестем Людовика XV, выдав за него свою дочь Марию. Станислав погиб в 1766 году от ожогов - он задремал в кресле у горящего камина, и огонь охватил его одежды. Его похоронили в Нанси. В 1793 году французские революционеры разграбили могилу и разбросали кости экс-короля. Часть из них удалось собрать в маленький гробик и вывезти в Польшу. Но в 1830 году этот гробик стал трофеем русских войск, подавивших польское восстание, и его привезли в Петербург. И только в 1858 году было решено в присутствии великого князя Константина Николаевича (брата Александра II) захоронить останки Станислава Лещинского в склепе Станислава-Августа.

Когда вскрыли склеп, то «для удовлетворения любопытства присутствующих» подняли гроб Понятовского и открыли его. В этот момент, как описывает свидетель, голова короля в позолоченной короне выпала из истлевшего гроба «и в тишине с грохотом покатилась по каменному полу. Под впечатлением этого ужасного происшествия все онемели. Тогда князь Константин упал на колени и начал читать "De profundis", и все последовали его примеру. Крышку положили на место, и оба гроба спустили вниз».

Незадолго до Второй мировой войны большевики закрыли храм Святой Екатерины, а прах польских королей в 1938 году передали полякам. Но Польша, похоронив патриота Лещинского в Кракове, не хотела знать короля-предателя Станислава-Августа. Его прах погребли в скромном костеле местечка Волчий, где когда-то родился красивый мальчик, в котором пенилась горячая итальянская кровь первого любовника самых прекрасных женщин Европы. Но и на этом не закончились злоключения несчастного Станислава-Августа. В 1939 году по пакту Молотова-Риббентропа Волчин отошел к СССР, могила была вновь вскрыта и ограблена. Исчезла позолоченная корона, гербы и большая часть костей. И только в 1995 году, почти двести лет спустя после смерти Понятовского, прах последнего польского короля был с почестями перезахоронен в Варшаве. Наконец он обрел покой - Родина-мать приняла и простила его…

Новый замок был построен в середине 18 века и стал резиденцией последнего короля Речи Посполитой Станислава Августа Понятовского. Сюда в XVIII веке съезжались кареты королей, сенаторов, послов.

В ноябре 1793 года в Новом замке прошел знаменитый «молчальный », или «немой » сейм, на котором был утвержден второй передел Речи Посполитой – событие, окончательно определившее судьбу ее существования. А два года спустя здесь же отрекся от престола последний король польской державы – Станислав Август Понятовский.

Биография

Станислав II Август Понятовский (17 января 1732, Волчин, Польша - 12 февраля 1798, Петербург), последний король Речи Посполитой в 1764-1795.

Выходец из аристократического польского рода Понятовских, Станислав Август был шестым ребенком в семье мазовецкого воеводы Станислава Понятовского и Констанции Чарторыской. Уже в 1752 Станислав Август получил место депутата польского сейма, где снискал известность своим красноречием и остроумием. Ступив на стезю дипломатической службы, молодой Понятовский отправился в Париж, где охотно принял участие в веселой и роскошной жизни французского двора. В 1757 польский король и саксонский курфюрст Август III назначил Станислава Августа своим посланником в России. Это назначение было устроено влиятельными родственниками Станислава Августа по материнской линии. Через молодого Понятовского Чарторыские рассчитывали заручиться поддержкой русского двора в своей интриге против Августа III. В Петербурге Понятовский не слишком преуспел в защите семейных интересов, но сумел завязать любовные отношения с великой княгиней Екатериной Алексеевной, будущей русской императрицей Екатериной II. Даже после того, как любовная связь прекратилась и в 1762 Понятовский вернулся на родину, Екатерина сохранила благожелательное отношение к Станиславу Августу. В 1763 умер король Август III. 7 сентября 1764 сейм провозгласил Понятовского королем Речи Посполитой Станиславом II Августом.

Новый король отличался добродушным характером, был остроумным и приятным собеседником, любил блеск светской жизни. Станислав Август провел некоторые реформы, направленные на централизацию государственной власти и ограничение олигархического произвола. Барскую конфедерацию в 1768 начала боевые действия против русских и королевских войск. Станислав Август избегал решительных действий против конфедератов, предпочитая тайные переговоры и подкуп вождей конфедерации. Основная тяжесть войны легла на плечи русского экспедиционного корпуса, который подавил сопротивление конфедератов в 1772.

Барская конфедерация послужила поводом к требованию Пруссии и Австрии разделить польские земли, ввиду неспособности Речи Посполитой поддерживать должный порядок на своей территории. В 1772 значительная часть территории Речи Посполитой перешла под юрисдикцию соседних государств. Деятели польского просвещения Станислав Сташиц, Гуго Коллонтай выдвинули программу политических и социальных реформ, призванных укрепить польское государство. Эта программа определила деятельность Четырехлетнего сейма 1788-1792, который принял ряд реформ, направленных на укрепление армии, изменение государственно-правового строя, окончательно отменил либерум вето, принял «основной закон ». Станислав Август поддержал патриотов и присягнул на верность конституции. Реакционные магнаты выступили против ущемления своих привилегий и в 1792 образовали Тарговицкую конфедерацию, по призыву которой войска России и Пруссии оккупировали территорию Речи Посполитой. Король незамедлительно отрекся от конституции и присоединился к тарговичанам. В 1793 состоялся второй раздел части территории Польши между Пруссией и Россией, реформы Четырехлетнего сейма были отменены. В ответ в 1794 вспыхнуло восстание под руководством Тадеуша Костюшко. Восставшие казнили некоторых деятелей Тарговицкой конфедерации. Король старался не вмешиваться в ход событий, но опасался за свою жизнь, помня о судьбе Людовика XVI. Брат короля, примас Католической Церкви в Польше Михаил Юрий Понятовский, был противником восстания. Он вступил в тайную переписку с прусскими войсками, осаждавшими Варшаву. Письма Понятовского были перехвачены повстанцами, он был заключен в тюрьму и ему грозила смертная казнь через повешение. Виселицы Михаилу Юрию удалось избежать только приняв смертельную дозу яда, который ему принес в тюрьму сам Станислав Август. После подавления восстания и третьего, окончательного раздела Польши Станислав Август по требованию России уехал из Варшавы в Гродно, где 25 ноября 1795 отрекся от престола. Последние годы он провел в Петербурге, ведя роскошный образ жизни. После смерти Станислав Август оставил огромные долги и мемуары.

Деятельность

Французские энциклопедисты, просветители разных стран Европы называли Станислава Августа в череде тех крупнейших государственных деятелей XVIII века, которые в той или иной степени стремились претворить в жизнь созданное, по словам Вольтера, «республикой философов ». «Разве вы не видите , - писал Вольтер Гельвецию, - что весь Север - наш, а раньше или позже фанатики с Юга также будут посрамлены? Императрица России, польский король... король прусский, победитель находящейся в тисках суеверий Австрии и другие правители встают под знамена философии ». В отличие от мудрых деспотов типа Екатерины II или Фридриха II, Станислав Август не был монархом по крови и духу. По крови и духу он был интеллектуалом эпохи Просвещения, выбранным на трон волею судеб и стечением обстоятельств.

Годы правления Станислава Августа Понятовского вошли в историю Речи Посполитой как «станиславовские времена », может быть, не столько в силу важности его участия в общественно-политической жизни страны, сколько благодаря его исключительныым личным заслугам в развитии культуры, искусства и литературы. С его именем связано многое из того, что в Польше появилось впервые: первая - в духе идей Просвещения - целостная программа государственной, политической, хозяйственно-экономической и культурной реформ; первый общедоступный национальный театр (1765); первое государственное светское учебное заведение - Рыцарская Школа Кадетов (1765), откуда вышли Т. Костюшко, Я.Ясиньский, Ю.У.Немцевич и многие другие известные люди эпохи Просвещения; первый польский журнал нового типа «Монитор » (1765-1785), при подготовке которого учитывался опыт английского «Зрителя » Дж.Аддисона и Р.Стила; первое в Европе министерство народного образования - Эдукационная Комиссия (1773). По типу английских и французских научных обществ Станислав Август и его сподвижники создают Литературное Общество (1765-1770), призванное способствовать распространению воззрений и культуры Просвещения путем изданий и переводов, а также ввоза заграничных книг. Благодаря покровительству Станислава Августа и некоторых крупных магнатов стремительно развиваются сеть типографий, книгоиздательство и пресса. Предприниматели и специалисты из Германии, Франции и Англии знакомят Польшу с новейшей техникой книгопечатания, видами рекламы, методами распространения газет, журналов и книг. Читальни, книжные лавки, литературные кафе, библиотеки наряду с редакциями, салонами магнатов, шляхты, высокообразованных и состоятельных горожан, а также центрами политических группировок и реорганизуемыми государственными учреждениями стали средоточием интеллигенции, которая уже к концу 1780-х годов выступает как особая социальная среда, вырабатывающая общенациональные идейные программы. «В возникновении этой прослойки , - отмечает сегодня польский историк Е.Ковецкий, - необходимого элемента современной национальной общности, огромной была роль короля, его продуманной политики в области культуры и просвещения, его начинаний и покровительства научной, художественной и воспитательной деятельности ».

Последний польский король был и одним из основных авторов первой на континенте Конституции 3 Мая 1791 года, которая снискала общеевропейскую известность и вызвала восторг просветителей разных стран. Вообще, сочетание пессимистичного «последний » с оптимистичными «первый », «впервые » неизбежно возникает при каждой попытке осмыслить значение этого интеллектуала на троне.

Наделенный тонким художественным вкусом, Станислав Август, с именем которого также связано бурное развитие строительства, особенно в столице, сам принимал участие в подготовке архитектурных проектов и планировке интерьеров. При нем вырабатывается так называемый «стиль Станислава Августа », или «станиславовский классицизм » (своеобразное сочетание элементов барокко, органичного для Польши на протяжении почти двух предшествующих веков, с главенствующей классицистической направленностью). По его инициативе переделывается Королевский Замок, создается изумительный дворцово-парковый комплекс Лазенки в Варшаве. Преображаясь, столица становится подлинным центром новой политической и духовной жизни.

Развитию новых течений в польском изобразительном искусстве (классицизм, сентиментализм, рококо, неоготика) способствовали приглашенные Станиславом Августом художники, скульпторы и архитекторы из Франции, Италии и Германии, а также молодое поколение польских мастеров, многие из которых обучались на личные средства короля.

Литературный салон Станислава Августа стал крупнейшим очагом культурной жизни 1760-1770-х годов. Здесь бывали родоначальники литературы польского Просвещения - Ф.Богомолец, А.Нарушевич, С.Трембецкий, И. Красицкий, а также Ю.Шимановский, Ю.Выбицкий (впоследствии автор текста национального гимна) и другие. Здесь на знаменитых «четверговых обедах » в непринужденной атмосфере читались новые произведения, вспыхивали оживленные споры, обсуждались насущные вопросы жизни и искусства, звучали остроумные экспромты, возникали новые замыслы. Своего рода печатным органом этого кружка был первый польский литературный журнал «Развлечения приятные и полезные » (1770-1777), который отражал уже официальную культурную политику Королевского Замка.

А она предполагала не только новую организацию литературной жизни, но и новое отношение к писательскому труду, который ранее не считался профессиональным занятием. Многим литераторам Станислав Август оказывал материальную помощь, способствовал изданию их трудов. По его указанию в честь писателей чеканились особые медали, Нарушевич создавал их жизнеописания, а французский художник Л.Марто - портреты. Другая серия портретов, выполненных в характерной для эпохи технике пастели - цветными мелками, украшала одну из зал, по соседству с которой и проходили «четверговые обеды ». Новое отношение к литераторам и литературе как к действенному средству популяризации просветительских идей принесло свои плоды уже достаточно скоро: 1770-е годы - это «золотой период », расцвет творчества крупнейших писателей - ближайших сподвижников Станислава Августа. Да и сам он вошел в историю литературы как талантливый публицист (писал на польском и французском), ритор, поэт. Он переводил Шекспира с английского на французский, Горация - с латыни на польский, поэзию Нарушевича и Трембецкого - на французский. Он оставил десять рукописных томов мемуаров на французском языке (хоть и частично, но неоднократно переиздавались в оригинале и переводах на русский, польский, немецкий) и богатое эпистолярное наследие (среди адресатов - Вольтер, П.А.Метастазио, Г.Уолпол, Костюшко, Д. Вашингтон, Екатерина II).

Благодаря королевским начинаниям формируются материально-экономические основы для переориентации всей национальной жизни и системы духовных ценностей. Станислав Август выступает с идеей создания национальной промышленности, организует компанию мануфактур, производящих шерстяные ткани (1767), строит оружейный завод в г.Козенице. По его инициативе возникают литейный завод и монетный двор в Варшаве, фарфоровый завод в Бельведере, оживляется горная промышленность. Особая заслуга Станислава Августа состоит в том, что при нем складывается национальная художественная промышленность, продолжившая традиции народных промыслов и ремесел.

Меценатство Станислава Августа в силу занимаемого им положения обрело общенациональный характер. В осуществление своих замыслов он вкладывал личные и государственные средства, привлекал к работе не только друзей и приближенных, но и аппарат власти. Порой даже трудно установить, где кончается король-меценат и начинается король - автор культурной политики государства.

Конечно, были тогда и другие монархи-меценаты: Людовик XIV во Франции, королева Кристина в Швеции, Фридрих Август I Сильный в Саксонии, Фридрих II - в Пруссии, немало повлиявшие на судьбы национальной культуры. Однако последний польский государь имел в этом отношении одно существенное отличие, обусловленное в какой-то мере и идеями эпохи Просвещения, и традициями шляхетской демократии, и его личными качествами: Станислав Август своим меценатством отнюдь не стремился подчеркнуть величие и пышность королевского двора. Развитие национальной культуры до высочайшего западноевропейского уровня - вот его цель. Личное у него было зачастую неотделимо от общенационального, государственного: собственные богатейшие коллекции миниатюр, рисунков, древних гемм он рассматривал как начало национального музея, а собрание античных копий предлагал использовать как пособие для художественных учебных заведений.

Меценатство Станислава Августа было продиктовано не престижными соображениями и великосветской модой, а внутренними потребностями тонко чувствующего искусство благородного человека, активной, творческой личности. Причем абсолютно бескорыстной. Живое участие, сострадание и помощь окружающим буквально разорили его. Взойдя на трон достаточно состоятельным, он покинул его, имея громадные долги. Возможно, эти наклонности Станислава Августа коренятся в биографии короля - тех условиях, которые формировали его философско-этические интересы, общекультурные представления, художественные вкусы.

Отец монарха - тоже Станислав (1677-1762) - отличался если не знатностью рода, то выдающимися способностями военачальника, политика и публициста. Он сделал блестящую карьеру. Был сторонником С. Лещиньского, генералом у Карла XII (сражался под Полтавой, сопровождал его в Турцию), а благодаря женитьбе вошел в клан Чарторыских, партия которых стремилась реформировать страну в духе идей Просвещения. Образованный человек, он писал свои труды на французском и польском. Его сын вырос в атмосфере высокой культуры. Домашнее образование бы-ло восполнено учебой в Варшавском коллегиуме театинского ордена и путешествием в Бельгию и Голландию. Затем работа в канцелярии своего дяди М.Чарторыского - канцлера Великого княжества Литовского, посещение Берлина, Дрездена, Вены. Особое значение имела поездка в 1753-1754 годах через Австрию, Саксонию и Голландию во Францию и Англию, где молодой политик углубляет познания в современной философии, искусстве и литературе, а так-же теории государства и права, бывает в знаменитых салонах и королевском дворце. В Париже он знакомится с Монтескье, Дидро, Д"Аламбером, становится постоянным гостем салона мадам Жоффрен, с которой его впоследствии связывала многолетняя дружба. У нее собиралось блестящее общество просветительски мыслящих иинтеллектуалов. По возвращении на родину Понятовский получает должность стольника литовского и вскоре отправляется в Петербург секретарем английского посланника, одновременно представляя интересы "Фамилии" (так именовалась партия Чарторыских).

Блестящий эрудит и острослов, обладающий тонкими французскими манерами и привлекательной внешностью, он - известная фигура в Северной Пальмире. В том же 1755 году начинается его нашумевший роман с великой княгиней Екатериной, будущей русской императрицей. Отозванный в июле 1756-го, он уже в январе следующего года возвращается в Россию на этот раз как посланник курфрюста саксонского и короля польского Августа III (и одновременно представитель «Фамилии »). Однако через два года его дипломатическая карьера была прервана разразившимся скандалом: страстные любовники так долго и очевидно пренебрегали правилами света, что это едва не стоило жизни молодому польскому дворянину. (По некоторым сведениям Станислава Августа выслали также и потому, что он был причастен к политическим интригам Екатерины.)

Несколько лет затем Понятовский был депутатом сейма. Между тем последовали события, которые предрешили дальнейшую судьбу стольника литовского. В 1762 году на русский трон вступает Екатерина II, а год спустя умирает Август III. На опустевший польский престол 7 августа 1764 года по указке императрицы и под наблюдением русского посла Кейзерлинга, при поддержке «Фамилии » и под дулами русских войск, окруживших поле, где проходили выборы, возводится Станислав Понятовский.

В стремительных вихрях, героических всплесках и сокрушительных катаклизмах политической истории Польши XVIII века фигура последнего польского короля до сих пор по-разному видится историкам. Противоречивые оценки его деятельности обусловлены как комплексами национального менталитета, так и стереотипами исторического, политического и идеологического мышления. Объективную трудность в понимание свершившегося вносят дипломатические хитросплетения Австрии, Пруссии и России, уничтоживших на долгий срок в процессе трех разделов (1772, 1793, 1795) многовековую польскую государственность, а также действия внутренней оппозиции и весьма неоднородного по идейным течениям лагеря реформ в Речи Посполитой.

Екатерина II, выдвигая кандидатуру Понятовского на польский трон, руководствовалась отнюдь не сентиментальными и волнующими ее воображение воспоминаниями, а как и всегда - соображениями политики. Холодно-рассудочный, лицемерный и циничный государственный деятель, она рассчитывала, что стольник, ставший благодаря ей королем, будет таким же покладистым на польском престоле, как и в ее великокняжеской опочивальне. Эти надежды государыни не оправдались. Станислав Август никогда не был орудием в руках императрицы, а каждая его уступка становилась результатом постоянного и сильного политического нажима, постоянной и мощной угрозы насилия извне, умелого использования могучей внутренней оппозиции. И как по требованию Екатерины II Понятовский был возведен на польский престол, точно так же по ее требованию он принужден был отречься от него 25 ноября 1795 года.

Теперь, когда все его замыслы рухнули, Станислав Август намеревается уехать в Италию или Швейцарию, однако по указанию царицы еще год - вплоть до ее смерти - остается в Гродно под наблюдением генерал-губернатора Н.В.Репнина. Он пережил ее на два года. В феврале 1797 года бывший польский король по приглашению Павла I прибывает в Петербург. Как и многие другие противники «маменьки » (а в их числе - Костюшко и его адъютант - известный политик и писатель Немцевич, освобожденные из Петропавловской крепости), он пользуется уважением и даже почетом. Под резиденцию ему отводят Мраморный дворец. Здесь он внезапно умирает 12 февраля 1798 года.

Один из крупнейших представителей высокой культуры в Польше XVIII века, непосредственно связанный с видными фигурами эпохи Просвещения на Западе, член Петербургской (с 1778) и Берлинской (с 1791) академий наук, обладавший тонким вкусом, талантом организатора и искусством общения, Станислав Август имел все данные, чтобы содействовать развитию национальной культуры нового типа. Волею ли судеб, счастливым ли стечением обстоятельств, закономерностью ли истории - он получил максимальные возможности, чтобы реализовать эти способности. И реализовал их так полно, как только было возможно.

Биография

Семья. Ранние годы

Казимир Понятовский. Вторая половина XVIII века

Сын Казимира Понятовского, старшего брата последнего польского короля, великого коронного подкомория и дочери перемышльского кастеляна Аполлонии Устшицкой. Первые годы провёл в деревне, под опекой матери, оставленной отцом. С семи лет жил в Варшаве, его воспитанием с этого времени занимался дядя, Станислав Август. Образование получил в пансионе итальянских монахов-театинцев . На сейме (1764), утвердившем избрание Станислава Августа Понятовского королём, по настоянию дяди, вместе с королевскими братьями и их детьми получил титул принца Речи Посполитой . Гвардии полковник с пятнадцати лет, король намеревался передать ему со временем командование всеми коронными войсками. Станислав Понятовский не проявлял интереса к военному делу, и в 1769 году король отправил его к Анджею Понятовскому, командиру дивизии в Верхней Австрии. Вместе с дядей Станислав присутствовал на встрече летом 1769 года в Нисе императора Иосифа и короля Фридриха II . Был представлен обоим монархам. В 1770 году посетил Париж, где был принят в том числе и хозяйкой знаменитого салона мадам Жофрен . Приятельница Станислава Августа Понятовского, она позволила себе нелестно отозваться о его последних политических решениях, за что получила выговор от шестнадцатилетнего племянника короля. Это, впрочем, не испортило отношений между ней и князем. В 1771 году Понятовский переехал в Лондон. Весной и летом совершил познавательную поездку по Англии для ознакомления с промышленностью, торговлей, обычаями страны. В 1772 году учился в Кембриджском университете . После краткого пребывания на родине в 1773 году, снова уехал за границу, во Францию. В Версале, после того, как был представлен королевской семье, на предложение проследовать к мадам Дюбарри ответил отказом, заявив, что прибыл «только поклониться королю и его семье». Поступок привёл в восторг бо́льшую часть королевского двора, где никто не смел противоречить могущественной фаворитке. По воспоминаниям самого князя, «многие знаменитые лица» стали искать его дружбы.

Начало политической деятельности

Станислав Понятовский.

Весной 1776 года возвратился в Польшу. Король возвёл Станислава Понятовского в чин генерал-лейтенанта коронных войск, сделал командующим придворными полками и выделил ему два староства в юго-восточной Польше: Богуславское и Каневское. Тогда же Понятовский вошёл в состав Просветительной (Эдукационной) комиссии. Выполняя желание дяди, Понятовский выдвинул свою кандидатуру от Варшавского воеводства в сейм 1776 года - сейм Мокроновского, первый, проводившийся после первого раздела Речи Посполитой . На сейме выступал за проведение социальных и экономических реформ. После сейма Мокроновского в составе дипломатической делегации был направлен ко двору Екатерины II . Несмотря на внешне благоприятный приём, его переговоры с императрицей о поддержке Петербургом Польши в таможенных спорах с Пруссией и ликвидации liberum veto не дали положительных результатов.

После петербургской поездки поселился в своих украинских староствах. Занимался хозяйственной деятельностью. Скупил большое количество земель, заброшенных помещиками после «колиивщины » - восстания украинских крестьян 1768 года. В Корсуни , центре своих реформ, построил суконные и шёлковую фабрики, фабрику по производству селитры, в Тараще - стекольный завод, в Сахновке - табачную фабрику и винокурню. Разработал и реализовал в своих поместьях земельную реформу - освобождение крестьян с заменой барщины оброком.

В 1775-1776 годах Станислав Понятовский посетил Рим, Калабрию и Сицилию. Пребывание князя в Риме было отмечено громким инцидентом. Понятовскому была назначена аудиенция у папы римского. В этот же день встретиться с Пием VI должен был и Карл Эдуард Стюарт , претендент на английский трон. Стюарт опоздал, пришёл позже Понятовского, и в назначенное тому время был принят папой. Князь счёл это оскорблением и покинул зал аудиенций. Пий VI предложил Понятовскому самому назначить время аудиенции. По воспоминаниям князя, папа сурово отчитал его, но удачная шутка Понятовского смягчила понтифика.

В 1777 году Станислав Август, видевший в племяннике своего преемника, решил устроить его брак с принцессой из французской королевской семьи. Однако от этого плана пришлось отказаться, так как он не был одобрен Екатериной II.

На сейме 1780 года Станислав Понятовский единственный выступил за «Кодекс законов» Анджея Замойского - попытку крестьянской реформы «сверху».

После отставки надворного литовского подскарбия Антония Тизенгауза Понятовскому было поручено управление всеми королевскими имениями в Литве.

В 1780 году король поставил Станислава Понятовского во главе польской делегации, посланной в Могилёв , где Екатерина II должна была встретиться с императором Иосифом. При расставании с императрицей Понятовский передал ей мемориал по основным политическим вопросам, где, кроме прочего высказывался за установление наследственной монархии в Польше. Екатерина II не ответила на это обращение Понятовского.

В 1784 году Станислав Понятовский отправился в трёхмесячное путешествие по Германии. В поездке ежедневно диктовал секретарям «Журнал» - подробнейшее описание всех мест, которые посетил. Он должен был присутствовать в качестве наблюдателя на ежегодных маневрах прусской армии и урегулировать торгово-таможенные вопросы с Фридрихом II. Ещё одной целью было получение кредита у немецких финансистов на восстановление разорённых мануфактур Тизенгауза. Понятовский, скептически относившийся к предприятиям Тизенгауза, неудачно провёл переговоры с саксонскими финансистами из Гернгута и получил отказ.

В 1784 году князь Понятовский был назначен великим литовским подскарбием.

Весной 1787 года Понятовский сопровождал короля при встрече в Каневе с Екатериной II. Станислав Август, нарушив договорённости со шляхтой , передал императрице письмо, содержащее предложение введения в Польше принципа династической монархии. В июне 1788 года король получил от царицы решительный отказ.

Четырёхлетний сейм . Отставка

На Четырёхлетнем сейме выступая против увеличения шляхетского ополчения, так называемой народной кавалерии, - неэффективного и дорогого вида войск, князь употребил определение «свора». Сторонники проекта, не обсуждая сути дела, использовали неудачное выражение Понятовского против него. Князь, и ранее не пользовавшийся популярностью у шляхты, сделался предметом всеобщей ненависти. Однако после двухмесячной болезни, вызванной нервным потрясением, продолжил работу на сейме, выступая по вопросам «соблюдения человечности» в армии, введения одинаковых налогов в Литве и Польше, в пользу дарования гражданских прав большинству городов королевства. Выехав по делам на несколько дней в одно из своих имений, Понятовский получил предписание сейма постоянно находиться в Гродно на работе скарбовой комиссии. Таким образом его противники отделались от присутствия неудобного соперника на сейме. Сразу после получения предписания Понятовский подал королю прошение об отставке «от всех цивильных и воинских должностей, так как не чувствую себя в состоянии оставаться в стране в столь важный период, не будучи депутатом сейма».

В январе 1790 года Станислав Понятовский передал командование пешей гвардией своему двоюродному брату Юзефу . Осенью того же года сейм в последний раз обсуждал возможность наследования трона членами семьи Понятовских. В печати высказывались предположения, что наследником Станислава Августа станет именно Юзеф Понятовский. Конституция 3 мая, принятая сеймом, передавала право наследования польской короны саксонскому курфюрсту Фридриху-Августу и его дочери. Вскоре Станислав Понятовский уехал в Рим. После присоединения короля к Тарговицкой конфедерации и второго раздела Польши, чтобы предотвратить конфискацию своих имений, отправил в Варшаву декларацию о поддержке нового правительства.

Петербург

После третьего раздела Польши все владения Понятовского оказались в части, отошедшей к России. Чтобы предотвратить новую угрозу конфискации имений, исходившую от фаворита императрицы Зубова , Понятовский был вынужден приехать в Петербург.

Императрица благосклонно приняла Понятовского и часто и подолгу с ним беседовала, избегая лишь одной темы - положения Польши. Согласно воспоминаниям князя, желая связать его с Россией, Екатерина неожиданно предложила ему руку великой княжны Александры сразу после разрыва помолвки внучки с шведским королём Густавом IV .

Я ответил, что не осмелился бы претендовать на руку великой княжны, не имея возможности предложить ей трон, и что я был бы безмерно счастлив, если бы это могло привести к возрождению Польши. Я, конечно, знал, что в данной ситуации это было невозможно, но мне важно было дать необязывающий ответ.

Незадолго перед смертью Екатерины получил указ об отмене секвестра. Нашёл свои поместья совершенно разорёнными, не имея возможности вести хозяйство, продал их.

Весной 1805 года был вызван в Париж. Наполеон в то время счёл необходимым склонить племянника последнего польского короля на свою сторону, так как занимался подбором кандидатов в короли тех государств, которые предполагал в будущем организовать на землях, захваченных у Австрии и России. Личное свидание императора и Понятовского не состоялось. По словам самого князя, в одном из разговоров с императорским посланникам Алькье, он сказал следующее:

… император часто тешит поляков проектами воскрешения их государства. Но я в искренность этих проектов не верю, ибо Польша стремится к конституционному правлению, которое император между тем ненавидит .

Понятовский утверждал, что всегда пытался избежать встречи с Наполеоном, так как «опасался, что Наполеон пожелает склонить меня к тому, чтобы я сопровождал его в Польшу и помогал ему своим присутствием обманывать всех тех, кто дарил меня своим доверием» . Уже находясь в Вене в 1809 году, Наполеон отдал распоряжение своим людям «…чтобы они проверили, насколько он (Понятовский) стоек как философ» . В венском доме князя расположился батальон под командованием Дерранта, который жил там за счёт князя, а в его итальянском имении Сан-Феличе - командир эскадрона Венсан, по словам Понятовского, «человек просто необычайной грубости, почти одержимый».

Флоренция. Последние годы

Кассандра Лучи

Понятовский был вынужден покинуть Рим из-за сожительства со своей экономкой - Кассандрой Лучи. Скандальности этому факту в глазах римского высшего общества добавляло то, что молодая женщина была простолюдинкой. Супругом Кассандры был сапожник. Вскоре Ватикан выдал указание губернатору города склонить Понятовского оставить Кассандру. Князя вызывали на переговоры в курию, однако он был непреклонен. Тогда мужа Кассандры заставили обратиться в суд с требованием восстановления в супружеских правах. Подготовка к процессу сопровождалась негласным полицейским надзором за князем. Понятовский уехал с Кассандрой и своим сыном от неё - Карлом во Флоренцию. Уже там, вероятно, появились на свет ещё один сын - Жозеф и две дочери - Элен и Констанс. Власти Тосканы дали детям Понятовского наследственный титул по владению, приобретённому им недалеко от Ливорно - князей ди Монте Ротондо.

Понятовский постоянно поддерживал пенсионеров Станислава Августа, пересылая им деньги через Вену. Опубликовал работы (анонимно), посвящённые своему плану генерального оброка и описанию коллекции, находившейся в Риме на виа Фламиниа. Под своим именем Понятовский издал на французском языке «Несколько замечаний относительно способа, которым пишется история Польши» (1829). В 1830 году он полемизировал на эту же тему с французским историком Тьезом. В этом же году продиктовал свои воспоминания - Souvenirs. Умер во Флоренции. По завещанию Понятовского, его гробница была украшена барельефами со сценами освобождения крестьян в польских имениях.

и любовь всей его жизни Екатерина ІІ

17 января 1732 года родился Станислав Август Понятовский . Он не только как последний король польский и великий князь литовский, но и как фаворит будущей императрицы Екатерины ІІ.

Станислав Август Понятовский. Фото fast-images.ru

Познакомились молодые люди на одном из балов в Петербурге, где Станислав Август находился в качестве секретаря саксонского посла. Разумеется, встреча их была неслучайной, но взаимное чувство вспыхнуло практически сразу.

«Ей было двадцать пять лет. Оправляясь от первых родов, она расцвела так, как об этом только может мечтать женщина, наделенная от природы красотой. Черные волосы, восхитительная белизна кожи, большие синие глаза навыкате, многое говорившие, очень длинные черные ресницы, острый носик, рот, зовущий к поцелую, руки и плечи совершенной формы », – напишет позже в своих мемуарах Станислав Август о великой княгине Екатерине Алексеевне, будущей императрице Екатерине ІІ.

Любовникам приходилось тщательно скрывать , ведь на престоле сидела хранительница нравственности императрица Елизавета Петровна. Разумеется, об их романе знали многие, и они не раз находились на грани провала.

Например, однажды Екатерина показывала свои покои во дворце шведскому посланнику графу Горну и сопровождавшему его Понятовскому. Навстречу им выскочила любимая болонка будущей императрицы, которая облаяла посланника, но была вне себя от радости, что видит Станислава. Тогда Горн сказал Понятовскому:

Друг мой, нет ничего более предательского, чем маленькая болонка. Первая вещь, которую я дарил своей любовнице, была собачка, и через нее-то я всегда узнавал, пользуется ли у нее кто-то большим расположением, чем я .

Императрица Екатерина II. Фото imgal.ru

Когда Понятовский по делам уехал в Польшу, откуда, кстати, вернулся в качестве посланника Речи Посполитой в России, любовники обменивались нежными письмами, причем Екатерина зашифровала в них Станислава не иначе, как «нетерпеливый человек». После его возвращения, любовная связь продолжилась. Екатерина даже забеременела и родила дочку, отцом которой, как считают многие историки, был не ее муж, а Станислав Август. Тот стал мечтать, что его любимая разведется с князем и выйдет замуж за него, но этим сбыться было не суждено, да и девочка умерла в младенчестве…

К тому же нашлись «доброжелатели», которые донесли Петру Федоровичу и Елизавете Петровне о романе Екатерины и польского посланника. За княгиней стали следить, и однажды, когда Понятовский, как обычно, крался в покои любовницы, его схватили и вытолкали взашей из дворца. Вскоре он был вынужден покинуть территорию России…

На этом страстный роман закончился. И напрасно надеялся Понятовский, что бывшая любовница призовет его к себе после вступления на престол. У Екатерины появился новый фаворит – Григорий Орлов .

Вот что писала бывшему любовнику императрица в своих после государственного переворота:

Убедительно прошу вас не спешить с приездом сюда потому, что ваше пребывание при настоящих обстоятельствах было бы опасно для вас и очень вредно для меня… Я всю жизнь буду стремиться быть вам полезной… У меня нет времени писать опасные любовные записки… Я очень стеснена… Я должна соблюдать тысячу приличий и тысячу предосторожностей… Я сделаю все для вас и вашей семьи, будьте в этом твердо уверены… Пишите мне как можно меньше или лучше совсем не пишите без крайней необходимости ».

Герб Понятовских. Фото ru.wikipedia.org

На этом их роман закончился. Но императрица не забыла своего бывшего любовника и помогла ему занять польский трон. Для пущей убедительности на то время, когда в Польше проходил избирательный сейм, она ввела в страну тридцатитысячную армию. Благодаря такой поддержке 6 сентября 1764 года Станислав Август Понятовский был избран королем Речи Посполитой и великим князем литовским, а 25 ноября этого же года был коронован. Титул князей получили братья новоиспеченного короля и их потомки.

«Зачем вам делать меня королем? Как вы не можете понять, что я хотел бы видеть ваше прекрасное лицо на своей подушке », – писал в тайном любовном послании, оставшемся без ответа, Станислав Понятовский.

Встретятся любовники только спустя четверть века, в 1787 году, в Каневе на Днепре. Много ждал от этой встречи король Речи Посполитой, многого ждали от нее дипломаты и приближенные государыни. А вдруг старая любовь проснется? Но этого не случилось, аудиенция была сухой и официальной. Полчаса поговорили императрица и король наедине в кабинете, а затем вместе со двором отобедали. Присутствовать на балу Екатерина отказалась, сославшись на важные государственные дела…

Французский дипломат, граф Луи-Филипп Сегюр написал об этой встрече:

Станислав, с нетвердою короною на голове своей выпросил из страха и расчета краткое свидание у своей высокой покровительницы; согласие на это дипломатическое свидание было дано как уступка приличиям… это свидание при всей великолепной театральности займет место скорее в романе, нежели в истории ».

До , в 1796 году, Екатерина ІІ больше не захотела лично увидеть своего бывшего возлюбленного, что не мешало ей давать ему указания, в том числе, через князя Репнина.

Станислав Август пережил свою любимую на два года, так и не женившись, хотя любовниц у него было, пожалуй, не меньше, чем любовников у императрицы. Его основанная фаворитка – Эльжбета Грабовская – родила Станиславу пятерых детей, но так и не стала его официальной женой.

Бывший же король последние годы жизни провел в Петербурге, куда его вызвал сын Екатерины Петр І , и писал мемуары. В них оправдывался за разделы Речи Посполитой, называя себя жертвой вечной любви к , ради которой был готов пойти на все…