Кем был реальный «человек в железной маске»? Узник в железной маске

20 ноября 1703 г. на кладбище при церкви Св. Павла в Париже состоялось тайное погребение неизвестного арестанта, проходившего по реестру заключенных Бастилии как «Железная маска». С середины XVIII в. и до наших дней ученые и деятели культуры Франции, Италии, Великобритании и Германии, пытаясь раскрыть секрет «Маски», выдвинули более полусотни «кандидатов» на роль таинственного узника. Однако, несмотря на рациональные гипотезы и остроумные домыслы, покров тайны упорно скрывал эту трехвековую загадку истории.

САМЫЙ ТАИНСТВЕННЫЙ УЗНИК В ИСТОРИИ

Первые слухи о бастильском узнике в маске появились при дворе Людовика XIV в начале второго десятилетия XVIII в. Их источником оказалась весьма осведомленная в дворцовых интригах вдова герцога Орлеанского, брата Людовика XIV, Шарлотта Елизавета Баварская. В 1711 г. она в письмах к своей тетке Софье, герцогине Ганноверской, рассказала о распространившихся в придворной среде толках о необычайном узнике главной королевской тюрьмы. По ее словам, в Бастилии в течение нескольких лет содержался и умер неизвестный узник в маске, якобы английский лорд, замешанный в заговоре против английского короля Вильгельма III Оранского.

Значительно большую общественную огласку вызвала книга безымянного автора «Секретные записки по истории Персии», опубликованная в 1745 г. в Амстердаме. Автор, подражая «Персидским письмам» Ш. Монтескье, рассказал о злополучной судьбе Жиафера, незаконного сына «Шаха-Абаса» — Людовика XIV, давшего пощечину своему сводному брату, «Сефи-Мирзе» — «Великому дофину», и осужденному за это на вечное заключение. Было ясно, что этот узник — граф Вермандуа, Великий адмирал Франции, 16-летний сын Людовика XIV и его фаворитки Луизы де Лавальер.

В 1751 г. Вольтер, находясь в эмиграции, выпустил книгу «Век Людовика XIV». В ней автор, сам ставший в 1717, а потом в 1726 г. арестантом Бастилии, поведал миру легендарную историю об ее таинственном узнике, обязанном под страхом смерти носить на лице железную маску. Ему поверили, ведь Вольтер беседовал с людьми, прислуживавшими «Маске» Он же 20 лет спустя предложил сенсационную разгадку тайны: под «Железной маской» скрывали старшего брата Людовика XIV, сына Анны Австрийской и одного из ее фаворитов Версия Вольтера приобрела широкую известность и породила внушительный поток литературы о таинственном заключенном, «короле-солнце» и его времени, не иссякающий до сегодняшнего дня.

Невероятную, но захватывающую историю сразу подхватили публицисты, писатели, ученые. Кроме Вольтера, издавшего свой труд в 1751, 1752, 1753 гг., до Великой французской революции загадка узника Бастилии исследовалась в работах Ж. Шанселя де Лагранжа (1754), Сенака де Мельяна (1755), А. Гриффе (1769), аббата Папона (1780), С. Ленге (1783); в годы революции — публициста Шарпантье (1790) и Ж.-Л. Сулави (1790). Среди многочисленных гипотез и догадок XVIII в. версии, ставящие под сомнение честь королевы-матери, были весьма популярны. Все они предусматривали фамильное сходство с Бурбонами, чем и объяснялась необходимость носить маску. Предположение Вольтера нанесло сильнейший удар по престижу королевской династии. Недаром еще в 1775 г. по приказу министра города Парижа Амело из реестра заключенных Бастилии был изъят 120-й лист, соответствовавший 1698 г.-году поступления таинственного узника в тюрьму, и заменен листом, написанным взамен. Он содержал фальсифицированные данные о его возрасте и имени.

В конце XVIII в. появилась версия о братьях-близнецах королевы Франции, а также наиболее ядовитый домысел: подлинный сын Людовика XIII якобы заточен в Бастилию, а на престол возведен сын Анны Австрийской и кардинала Мазарини. Тем самым под сомнение ставилась законность всех Бурбонов, начиная с Людовика XIV. В 1801 г. эта антиисторическая легенда была использована сторонниками Бонапарта. Появились листовки, где говорилось, что Бонапарт — потомок «Железной маски».

После взятия Бастилии в 1789 г. и обнародования ее архива было установлено, что «Человек в железной маске» был доставлен в тюрьму ее новым губернатором Сен-Маром с о. Сент-Маргерит. Ранее этот узник содержался среди восьми «государственных преступников» в крепости Пиньероль на границе с Пьемонтом. В ней комендантом замка с 1665 по 1681 г. был Сен-Мар, служивший ранее под началом лейтенанта мушкетеров Шарля де Ба Кастельмора (д’Артаньяна). Стало ясно, что поиск «Маски» следует вести среди членов «восьмерки», ставших в разное время по приказу «короля-солнце» узниками замка.

Но на ком остановиться? Исследование осложнялось тем, что большинство узников назывались в переписке не именами, а кличками или условными определениями типа: «узник, доставленный тем-то и тогда-то». Кроме того, было известно, что один из них, граф Лозен, в 1681 г. был освобожден; двое — в том же году переведены в форт Экзиль, где один из них скончался в конце 1686 или в начале 1687 г., а второй вскоре был отправлен на о. Сент-Маргерит. Из остальных пяти двое нашли смерть в Пиньероле, а оставшиеся в 1694 г. также были переправлены на Сент-Маргерит, где один из узников умер, а «Маска» была доставлена в Бастилию.

Благодаря 50-летней работе библиотекаря парижского Арсенала Ф. Равессона, которого стали называть «последним узником Бастилии», ее архив к концу XI X в. стал доступен не только ученым-профессионалам, но и всем заинтересованным историей ее заключенных». В XI X в. архивные материалы и документы изучались Ру Фазийяком (1801), М. Паролетти (1812), Ж. Делором (1825, 1829), П. Лакруа (1836, 1837), А. Шэруэлем (1862), М. Топеном (1869), Т. Юнгом (1873), Ж. Лером (1890), Ф. Равессоном (1866-1891), Д. Карутти (1893), Ф. Бурноном (1893), Ф. Функ-Брентано (1898, 1903) и многими другими представителями науки и культуры. Наиболее существенный вклад в изучение проблемы «Железной маски» внесли французские исследователи: Ж. Делор, П. Лакруа, М. Топен, Т. Юнг, Ж. Лер и Ф. Функ-Брентано.

В XX в. интерес к загадочному узнику, заточенному свыше 30 лет в самых мрачных тюрьмах Франции, нисколько не уменьшился. Появились исследования: англичан А. Ланга и А. С. Барнеса, французов Е. Лалуа, М. Дювивье, Ж. Монгредьена, а также драматурга, члена французской академии М. Паньоля, автора книги «Железная маска» (1965). На рубеже 60-70-х годов выходят книги — П.-Ж. Арреза «Железная маска. Наконец-то решенная загадка» и Ж.-К. Птифиса «Железная маска — самый таинственный узник в истории» В 1978 г. появилась новая сенсационная версия. Французский адвокат П.-М. Дижоль в книге «Набо, или железная маска», утверждал, что узник Бастилии — это слуга королевы Марии-Терезии, жены Людовика XIV, мавр Набо. В отечественной литературе различным версиям решения загадки «Железной маски» зарубежными исследователями посвящены очерки в книге «Пять столетий тайной войны» историка Е. Б. Черняка, выдержавшей пять изданий.

К истории безымянного узника обращались писатели Н. М. Карамзин, А. С. Пушкин, А. де Виньи, В. Гюго, А. Дюма-отец. В X X в., помимо Паньоля, история «Железной маски» заинтриговала литераторов П. Моро, А. Деко, Ж. Бордонева. Ученые и писатели на основе одних и тех же фактов и документов защищают различные, во многих случаях исключающие друг друга гипотезы и версии. И это — убедительное доказательство того, что загадка «самого таинственного узника в истории» по-прежнему не раскрыта.

ГЛАВНЫЕ ПРЕТЕНДЕНТЫ: ВОПРОСЫ И СОМНЕНИЯ

Анализ исторических документов позволил исследователям сосредоточить внимание на трех узниках пиньерольской «восьмерки», наиболее достоверных претендентах на роль «Железной маски». Это — Никола Фуке, бывший суперинтендант финансов Людовика XIV, загадочный «слуга» Эсташ Доже и граф Эркюль Маттиоли, государственный секретарь герцога Мантуанского — Карла IV.

Известный государственный деятель Франции 50-х годов XVII в. Н. Фуке сказочно разбогател на торговле во французских северо-американских колониях, а также за счет финансовых махинаций в собственной стране, пренебрегая отчетностью перед королем. Его дворец в Во-ле-Виконт, украшенный девизом владельца: «Куда он не взойдет?», превосходил по роскоши королевские резиденции. Осуществляя сложную политическую игру, Фуке укрепил о. Бель-Иль и стал обзаводиться собственными кораблями. На случай ареста он, являясь в душе фрондером, составил еще в 1658 г. для своих сторонников, именовавших его «человеком будущего», план сопротивления; пытался подкупить фаворитку Людовика XIV Л.-Ф. Лавальер. Ж.-Б. Кольбер, автор проекта оздоровления финансово-кредитной системы страны, разоблачил Фуке, и тот по приказу короля был арестован 5 сентября д’Артаньяном. Фуке предъявили обвинение в финансовых аферах, оскорблении главы государства и подстрекательстве к мятежу; специальной судебной палатой он был приговорен к пожизненному изгнанию с конфискацией имущества. Этот приговор король заменил бессрочным заключением, и в январе 1665 г. Фуке, конвоируемый д’Артаньяном, переступил порог замка крепости Пиньероль. Здесь ему дали в услужение слугу-шпиона Ла Ривьера. В конце 1669 г. дворянин Валькруассан и бывший слуга Фуке Лафоре проникли в крепость, чтобы освободить Фуке. Попытка не удалась. Лафоре был казнен, а Валькруассан приговорен к пяти годам галер.

24 августа 1669 г. в замок был доставлен «простой слуга» Эсташ Доже, вызвавший «недовольство короля» и арестованный по его приказу. Военный министр Ф.-М.-Л. Лувуа распорядился содержать узника в полном секрете в специальном карцере с двойными дверями, с одноразовым питанием. Под страхом смерти ему запрещалось разговаривать даже с комендантом о чем-либо, кроме повседневных нужд, и передавать какие-либо вести о себе. Большинство исследователей рассматривало его имя как псевдоним, так как черновики приказов о его аресте и доставке в Пиньероль были безымянными.

19 декабря 1671 г. в Пиньероль под эскортом д’Артаньяна был доставлен граф А.-Н. Лозен, капитан королевской гвардии, генерал-полковник драгун. Он поплатился за то, что грубо оскорбил фаворитку короля мадам Монтеспан, а позднее имел дерзость претендовать на руку двоюродной сестры короля герцогини де Монпасье. В первой половине 70-х годов Лозен вместе со слугой проделали ход в расположенную над ними камеру Фуке. Они стали встречаться и разговаривать друг с другом. Ход был обнаружен только в марте 1680 г.

2 мая 1679 г. в Пиньероль в строжайшей тайне привезли с черной бархатной маской на лице министра герцога Мантуанского, графа Маттиоли. Вопреки дипломатической неприкосновенности, он по приказу Людовика XIV был арестован за выдачу правителям Австрии, Испании, Пьемонта и Венецианской республики секрета сделки между королем и герцогом о продаже Франции приграничного города Касале. Однако уже в 1682 г. об аресте и заточении Маттиоли знала вся Европа.

Кандидатуры Фуке, Доже и Маттиоли на роль «Железной маски» обсуждаются до настоящего времени. Но прийти к единому мнению так и не удалось. И это неудивительно. Ведь Фуке, по утверждению тюремной администрации и сообщению «Газетт де Франс» от 6 апреля 1680 г., скончался 23 марта от апоплексического удара. Маттиоли, по весьма достоверным данным, умер на Сент-Маргерите в апреле 1694 г. Остается Доже… По мнению Монгредьена и Птифиса, он поплатился двумя десятками лет тайного одиночного заключения за знание секретов Фуке, которому прислуживал в Пиньероле Но тогда сразу возникает вопрос: зачем скрывать лицо Доже под маской? Ведь известно, что до 23 марта 1680 г. он ее не носил.

Загадка «Железной маски» требует ответа и на другие вопросы, возникающие в связи с судьбами этих заключенных. Вот только некоторые из них… Почему в 1672 г. была отвергнута идея Сен-Мара дать в услужение Лозена Доже, а в 1675 г. сам Лувуа предложил использовать его в качестве второго слуги Фуке? С какой целью в ноябре 1678 г. король и Лувуа, минуя Сен-Мара, стали интересоваться у Фуке, чем занимался Доже до отправки его в Пиньероль? При каких обстоятельствах и от чего умер Фуке, после того как в конце 1679 г. состоялась его встреча с родными, а по Парижу пронесся слух о его близком освобождении? Каким образом могли появиться в карманах одежды Фуке на 54-й и 91-й день после его кончины какие-то бумаги, отсылаемые, по словам Лувуа, каждый раз королю. Как объяснить, почему день смерти и день его похорон в Париже разделяет промежуток времени в один год и пять дней, хотя разрешение на выдачу родным тела покойного подписано королем на 17-й день после кончины экс-министра? Почему Вольтер после разговора с членами семьи Фуке смог заявить: «Итак, остается неизвестным, где умер этот несчастный, малейшие поступки которого принимали широкую огласку, когда он был могущественным». Как Лувуа мог обязать государственного секретаря по иностранным делам Шарля Кольбера, маркиза де Круасси, возложить на свое ведомство начиная с 1681 г. все расходы по содержанию «двух дроздов» Сен-Мара в форте Экзиль, включая затраты на его губернатора, подчиненных ему офицеров, врача, священника и роты солдат? Ведь все государственные тюрьмы Франции финансировались по министерству Лувуа! Почему с середины 80-х годов условия содержания одного из узников Сен-Мара, неизменно привлекавшего внимание короля и его министров, постоянно улучшались? Наконец, чем объяснить, что в конце 1699 г. Сен-Мар оборудовал в Бастилии для узника в маске звуконепроницаемую камеру, а уже в марте 1701 г. «Маска» оказалась в камере с другими заключенными? Возникает и ряд других вопросов, на которые ответа нет. Так что же? Неужели тайна «Железной маски» останется навсегда не разгаданной, как еще в XIX столетии предрекал великий французский историк Жюль Мишле? Ведь за последние 20 лет замечен только один документ, не обративший на себя внимание исследователей, а практически все существующие версии неоднократно опровергались.

КТО ИЗ УЗНИКОВ ПИНЬЕРОЛЯ СТАЛ «ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКОЙ» БАСТИЛИИ?

Путь к решению загадки «Человека в железной маске» лежит, по нашему мнению, в плоскости изменения традиционной исторической методологии. Так, путем включения в исторический поиск системного подхода и разработанной автором на его основе «матрицы идентификации» удалось проследить судьбы всех узников «восьмерки», направленных в разное время в замок Пиньероль (в августе 1687 г. новым арестантом стал дворянин д’Эрс), и установить, кто из них стал «Железной маской» Бастилии.

В чем сущность «матрицы идентификации»? Она представляет собой логическую таблицу, поле которой схоже с шахматной доской, где горизонтальные линии задаются хронологическим перечнем исторических документов и фактов, относящихся прямо или косвенно к участникам «восьмерки», а вертикальные — соответствуют сумме числа заключенных из указанной группы, находящихся одновременно в Пиньероле, Экзиле, Сент-Маргерите и в Бастилии. Точки их пересечения соответствуют участию тех или других узников в событиях, отраженных в хронологическом перечне документов и фактов. Соединяя эти точки прямыми, получаем «жизненные пути» каждого из узников группы. Исследовались различные гипотезы идентификации «Маски». Гипотеза, дающая нулевое количество случаев несогласованности исторических событий узловым фактам, рассматривалась как наиболее вероятная.

Вот как выглядит реконструкция основных событий в четырех тюрьмах на протяжении 1674-1703 гг., полученная на основании использования «матрицы идентификации». Сентябрь 1674 — март 1675 г.: скончался один из слуг Фуке — Шампань; Сен-Мар по распоряжению Людовика XIV дает в услужение эксминистру Эсташа Доже с условием, чтобы тот ни в коем случае не обслуживал Лозена и чтобы никто, кроме Фуке и его слуги Ла Ривьера, не общался с ним. Ноябрь — декабрь 1677 г.: получено разрешение короля для Лозена и Фуке гулять отдельно друг от друга по территории замка в сопровождении своих слуг. Ноябрь 1678 — январь 1679 г.: Лувуа, минуя Сен-Мара, направляет «личное письмо» Фуке:

«Монсеньер, с большим удовольствием я исполняю приказ, который король соблаговолил мне отдать: сообщить Вам, что Его Величество намерен в ближайшее время предоставить значительное смягчение Вашего заключения. Но до этого Его Величество желает быть осведомленным, не разговаривал ли называемый Эсташем, которого Вам дали для услуг, с другим приставленным к Вам слугой о том, как он использовался прежде, чем объявился в Пиньероле. Его Величество приказал спросить у Вас об этом и сказать Вам, что он рассчитывает, что Вы без всяких опасений сообщите мне правду об упомянутом выше для того, чтобы Его Величество мог принять меры, которые он сочтет наиболее подходящими, после того как он узнает от Вас, что именно вышеупомянутый Эсташ мог сказать своему товарищу о своей прошлой жизни. Его Величество желает, чтобы Вы ответили на это письмо частным образом, ничего не говоря о его содержании монсеньеру Сен-Мару, которому я сообщил, что король пожелал, чтобы он Вам доставил бумагу и т. д.».

Фуке, сломленный физически и морально 18-летним заключением, дал согласие шпионить за Доже, узнать у Ла Ривьера и сообщить сведения, интересующие короля, Лувуа и Кольбера. Распоряжениями от 20 января и 15 февраля 1679 г. король и Лувуа разрешили Фуке и Лозену видеться, разговаривать, вместе обедать, совершать совместные прогулки по всей крепости и общаться с ее офицерами. Сен-Мару и экс-министру приказано следить, чтобы Доже ни в коем случае не встречался ни с Лозеном, ни с кем-либо другим, кроме Фуке и его слуги Ла Ривьера. Одновременно 20 января Фуке было направлено другое «личное послание» Лувуа, обнаруженное историком Ж-К. Птифисом. «Вы выучите, — писал Лувуа, — упомянутые Сен-Маром меры предосторожности, требуемые королем, которые приложены, чтобы воспрепятствовать Эсташу Доже общаться с кем-либо, кроме Вас. Его Величество ожидает, что Вы употребите все усилия, поскольку Вы знаете, по какой причине никто не должен знать, что знает он». Февраль — декабрь 1679 г.: ответ Фуке вызвал удовлетворение Людовика XIV, который таким образом перестраховался в части мер предосторожности по отношению к Доже. В награду король разрешил жене Фуке, его дочери, сыну — графу де Во, братьям д’Агду и Мезьеру, а также поверенному жены Фуке отправиться в Пиньероль и свободно общаться с экс-министром. По приезде его дочь и граф Во поселились в помещениях замка, рядом с отцом. Сен-Мару поручили наблюдать, чтобы Доже не разговаривал с кем-либо наедине 18 августа 1679 г. Лувуа приказал Сен-Мару отправить в Париж лейтенанта Бленвилье с секретным донесением, которое нельзя было «доверить почте». Январь — февраль 1680 г.: Лозен стал «волочиться» за дочерью Фуке. Узники рассорились и перестали видеться. Отныне Лозен — враг Фуке; родственники Фуке удалены из замка и из города. В январе Фуке заболел, и из Парижа был выслан «пакет лекарств». 23 марта 1680 г. Сен-Мар отправил Лувуа донесение о внезапной смерти Фуке. Однако обычных документов — свидетельства о смерти, вскрытии тела и похоронах — никто никогда не видел. По Парижу пошли слухи об отравлении Фуке. Одновременно сотрудниками Кольбера распространилась легенда, что экс-министр был якобы освобожден и умер по дороге в столицу в Шалон-на-Соне.

Сохранился ответ Лувуа Сен-Мару от 8 апреля 1680 г. Людовик XIV из письма коменданта узнал о смерти Фуке, а также о том, что Лозен и экс-министр общались между собой без ведома Сен-Мара через отверстие, пробитое между камерами. Король приказал после ремонта перевести Лозена в камеру Фуке, уверив графа и всех любопытствующих, что слуги покойного, Ла Ривьер и Доже, выпущены на свободу. На деле было приказано посадить обоих в отдельную камеру и принять строжайшие меры, чтобы они не имели никаких связей с внешним миром. 9 апреля король распорядился выдать людям вдовы Фуке тело покойного мужа для перевозки куда им будет угодно. Однако, по официальным данным, Фуке был похоронен в Париже одновременно со своей матерью только 28 марта 1681 г., т. е. через 370 дней после кончины. 22 апреля 1681 г., после очередной смены фаворитки короля, Лозен был освобожден, но вынужден на первых порах отправиться в изгнание.

Упомянутые выше обстоятельства позволяют предположить, что Фуке стал жертвой заговора. Может быть, его пытались отравить или намеренно давали наркотики, после чего тайно перевели в карцер. Это могло быть выполнено лично Сен-Маром без участия офицеров замка, но, по-видимому, при помощи Доже и Ла Ривьера, заключенных затем в «Низкую башню». Об этом косвенно свидетельствует письмо Лувуа Сен-Мару от 10 июля 1681 г. «Мною установлено, — писал Лувуа, — как стало возможным, что именуемый Эсташем мог сделать то, что Вы смогли мне отправить, и где он приобрел снадобья, необходимые для дела; нельзя думать, что Вы ими его снабдили». О чем здесь речь, исследователи спорят до сих пор.

Именно Доже и Ла Ривьер — «дрозды», или «люди такого сорта» — в сентябре 1681 г. были перевезены Сен-Маром в сопровождении его роты в полном секрете, в закрытых носилках в форт Экзиль, расположенный в Юго-Западных Альпах. Маттиоли, а также двое других из пиньерольской «восьмерки», якобинский монах и Дюбрей, остаются в Пиньероле под охраной одного из лейтенантов Сен-Мара — Вильбуа. Все затраты в Экзиле шли по ведомству Кольбера де Круасси. Гроб с телом лже-Фуке (но не Доже, как считал Аррез) был выдан с большой задержкой богобоязненным родным, когда уже никто не решался разобраться, кто же на самом деле находился в нем. На рубеже 1686-1687 гг. в Экзиле умер от водянки Ла Ривьер, а в апреле 1687 г. Доже, сопровождаемый Сен-Маром, был переведен на Сент-Маргерит, в специально подготовленную для него камеру.

Остров Сент-Маргерит отделен от Лазурного берега и города Канн проливом шириной в 3 км. В западной части острова расположен феодальный замок, заложенный Ришелье и укрепленный Вобаном. Он долгое время служил государственной тюрьмой. Проспер Мериме, посетивший Сент-Маргерит в сентябре 1834 г., оставил подробное описание мрачной темницы, где содержали человека, известного под именем «Железная маска». «Трудно понять столь странное сочетание жестокости и слабости в тюремщиках «Железной маски», — заключал Мериме свой рассказ.- Я называю тюремщиками не тех безвольных исполнителей, что охраняли его, а людей, приказавших заточить несчастного. Если они были способны содержать беднягу почти двадцать лет в этой суровой темнице, то как недоставало у них мужества прекратить его страдания ударом кинжала?» И ведь правда, почему? Ведь на этот вопрос внятно никто не ответил!

В 1691 г. умер Лувуа. Его сын Л.-Ф.-М. Барбезье был назначен военным министром. В январе 1694 г. другой лейтенант Сен-Мара — Лапрад, ставший после смерти Вильбуа комендантом замка Пиньероль, сообщил Барбезье о кончине «самого старинного узника Пиньероля, имени которого он (якобы.- Ю.Т.) не знает». Барбезье просит Сен-Мара сообщить ему это имя шифром. Им был, согласно нашей гипотезе, Фуке, казавшийся некоторым исследователям «Железной маской». Четырех оставшихся в живых «государственных преступников» Пиньероля (Маттиоли, якобинского монаха, Дюбрея и д’Эрса) в апреле 1694 г. в связи с военными действиями на границе с Савойей перевели под охрану Сен-Мара на Сент-Маргерит. Как раз Маттиоли, новый военный министр, Барбезье считал заключенным, «имеющим более важное значение», чем те, которые уже находились на острове. Это дает основание сторонникам «итальянской версии» считать, что Маттиоли после Сент-Маргерит оказался в Бастилии. Однако, основываясь на переписке Барбезье с Сен-Маром, есть все основания утверждать, что он скончался на острове в апреле 1694 г.

Теперь «старинным заключенным» Сен-Мара становится Доже. В сентябре 1698 г. Сен-Мар вместе с ним прибыл в Бастилию в качестве губернатора вместо умершего Бесмо. 19 ноября 1703 г. Доже скончался. Его похоронили под новым вымышленным именем — Маршиоли, созвучным с именем узника Пиньероля. Окружению Людовика XV и Людовика XVI внушали, что «Железная маска» — это всего лишь «министр одного из итальянских князей» — авантюрист Маттиоли. Таким образом, в результате возникшей в значительной мере стихийно «эстафеты» образ «Железной маски» для внешнего наблюдателя складывался из событий, документов и фактов, относящихся как к Фуке, так и к Маттиоли и Доже.

М. Шамийяр, сменивший в 1701 г. скончавшегося Барбезье, говорил Вольтеру об узнике Бастилии: «Это тот человек, который знал все секреты Фуке». Вероятно, Доже мог многое знать о Фуке, в частности, тайну событий 23 марта 1680 г.времени возможного «превращения» Фуке в «неизвестного» Пиньероля. Кроме того, согласно Птифису, Доже обладал и собственными секретами… Но можно ли найти ключ к объяснению такой уникальной меры секретности, как необходимость скрывать лицо Доже под маской, и к сохранению в тайне судьбы всех заключенных «семерки» после исчезновения Фуке в 1680 г. и его странных похорон в Париже в 1681 г.? Первая наша версия, отраженная в публикациях 1977-1982 гг., предполагала, что король и его администрация благодаря этим чрезвычайным мерам достигли нескольких важных, но ограниченных целей. Бесследно исчезли Фуке и Маттиоли. Доже унес в могилу не только тайну внесудебной расправы с Фуке, но, по-видимому, и некоторые сведения, оглашение которых было бы опасно для судьбы Карла II Английского.

Казалось бы, достаточно? Но сомнения у автора этих строк оставались. Хотя «матрица идентификации» и раскрыла тайну многоликости «Железной маски», а также убедительно показала, что «бастильский узник» — Доже, главный вопрос этой 300-летней исторической загадки остался нерешенным… Ведь если Доже — псевдоним, то кто он на самом деле? А если Фуке действительно умер 23 марта 1680 г. от смертельной болезни, то оправдана ли маска Доже? И вообще, нужна ли маска если Дюже — малоизвестная личность? Ведь бесспорно, что в Пиньероле он маски не носил, а в 1677 г. гулял с Фуке по территории замка. И в то же время с конца 1678 — начала 1679 г. его выход из камеры был строжайше запрещен.

«Маска», — подчеркивал Лалуа, — это некто, к кому применена совокупность мер предосторожности, которые никогда не применялись для какого-либо другого заключенного.». «Мы,- продолжал он, — не знаем другого, которому его тюремщик говорил бы, помещая в тюрьму: «Если вы заговорите со мной или с кем-либо другим о чем-либо, кроме ваших повседневных нужд, я воткну вам мою шпагу в живот». Его одного транспортировали в носилках, закрытых клеенкой, чтобы никто его не увидел; он один был вынужден носить маску в течение пяти лет, и это после 29 лет заключения и без надежды стать свободным, как только посредством смерти; ему одному, наконец, меняли имя так, что его псевдоним «Доже» был напоследок убран… Его одного сопровождал тот же тюремщик при всех переменах мест заключения. Он один от начала до конца обслуживался комендантом тюрьмы и его первым лейтенантом… Мы точно знаем сегодня, что тот не оказывал ему почестей, но всегда мог сделать вывод, что секрет этого человека очень важен». Может ли быть решена проблема идентификации «Человека в железной маске?», задавал вопрос Лалуа, и сам же отвечал, «что это невозможно, что только случайность прольет тут свет. Его следует искать среди людей, исчезнувших в августе 1669 г.».

«ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ» ЭСТАША ДОЖЕ

По мнению большинства исследователей X X в., а также согласно автору «матрицы идентификации», наиболее вероятный кандидат на роль «Железной маски» Бастилии — это «простой слуга» Доже, арестованный в августе 1669 г. и скончавшийся 19 ноября 1703 г. Поскольку все специалисты твердо убеждены, что «Эсташ Доже» — это псевдоним, были предприняты поиски с целью обнаружить персонаж, в отличие от Вольтера и его последователей, не обязательно знатный, но который бы «вписывался» в комплекс событий, документов и фактов, относящихся непосредственно к «Человеку в железной маске» и его судьбе.

Так, англичанин А. Ланг, исходя из формулы документа Лувуа «это только слуга», произвел поиск слуги во франко-английских документах, относящихся к 1669 г., т. е. к году ареста Доже. Он нашел только некоего Мартена, слугу французского протестанта Ру Марсийи, обвиненного в заговоре против жизни Людовика XIV и колесованного в Париже 22 июня 1669 г. Другой англичанин, А. С. Барнес, указал на аббата Преньяни, тайного агента Людовика XIV, направленного с секретной миссией в марте 1669 г. к Карлу II Английскому и исчезнувшего одновременно с арестом Доже в Дюнкерке. Под «Железной маской» французский историк Е. Лалуа пытался «разглядеть» священника Э. Доже, свидетеля амурных похождений короля с мадам Монтеспан. Ж. Монгредьен и Ж.-К. Птифис полагали, что это человек, которому известны все секреты Фуке. М. Паньоль пытался доказать, что под именем Доже скрывали брата-близнеца Людовика XIV» Наконец, адвокат П.-М. Дижоль предположил, что узником Бастилии стал маленький мавр Набо, бывший в услужении королевы Марии-Терезии. Такова палитра исследователей загадки «Железной маски».

Оценивая в целом предлагаемые гипотезы и различные домыслы, следует признать, что только версия Паньоля может объяснить необходимость ношения маски узником Бастилии. В первых главах своей книги «Железная маска» он путем тщательного анализа исторических документов, достоверных фактов и событий показывает, что наиболее вероятный человек под маской — это Эсташ Доже. Однако в заключительной главе Паньоль, извлекая, по его словам, «перо Александра Дюма», набрасывает проект романа, в котором цитаты и исторические факты в кавычках, а остальное — его вымысел. Фантазия автора этой главы не имеет границ: здесь участвуют многие исторические лица Франции XVII в. при минимальном количестве цитируемых документов и огромном массиве надуманного материала.

Что касается других версий и гипотез… то слуге Мартену вообще не удалось «приписать» каких-либо секретов; он ничего не знал и служил у Ру Марсийи добросовестным «почтальоном». Аббат Преньяни после нескольких лет пребывания в неизвестности «объявился» 9 декабря 1674 г. в качестве секретного помощника французского посла в Риме, где и умер в конце 1678 или начале 1679 г. Версия Лалуа «слаба», она не соответствует испорченным нравам французского двора, о чем красноречиво свидетельствуют мемуары Сен-Симона и других авторов. Ни Монгредьен, ни Птифис не смогли конкретно объяснить, о каких секретах Фуке и Доже идет речь.

Остается сенсационная версия Дижоля, возбудившая интерес во Франции в 1978 г. Дижоль утверждал, правда без каких-либо доказательств, что его теща, урожденная Дегранже, поведала ему фамильный секрет узника Бастилии, сохранявшийся в ее семье в течение семи поколений. В свое время старый шевалье Сен-Мар, младший сын которого женился на мадемуазель Дегранже и вскоре погиб в одном из сражений, якобы открыл своей невестке, что узник Бастилии — это маленький мавр, слуга королевы Марии-Терезии, супруги Людовика XIV, ставший ее любовником. Это невероятное событие подтверждалось тем, что 16 ноября 1664 г. королева, по словам мемуаристов, разрешилась черной дочкой — Мари-Анной Бурбон. В 1666 г. (через два года?!) разгневанный король приказал отправить мавра в услужение губернатору Дюнкерка, где мавр Набо был переименован в Эсташа Доже. В 1669 г. он был арестован по приказу короля и направлен в замок Пиньероль.

Книга Дижоля, хотя и имеет много ссылок на подлинные документы из архивов Франции, однако сходна с 19-й главой книги Паньоля «Железная маска». Настораживает то, что ни в одном из цитируемых Дижолем подлинных документов нет и намека на «черноту» Эсташа Доже и Ла Ривьера, которого он также причислил к маврам. Для того чтобы каким-либо образом подтвердить свою версию документально, Дижоль пошел на искажение текстов книг XVIII и XI X вв., в которых описывается внешность узника Бастилии. Приведем два примера подобных «корректив» Дижоля.

Он, как и многие авторы, описывающие узника Бастилии, использует сведения о встрече другого заключенного этой тюрьмы (с 1702 по 1713 г.) Константина Ренневиля с предполагаемой «маской». В книге «Французская инквизиция, или история Бастилии» Ренневиль так описывает этого узника: «Это был человек среднего роста, но весьма широкий, он носил черную повязку на очень густых и совсем не тронутых сединой волосах». Дижоль, цитируя Ренневиля, выбросил из этой фразы слова: «весьма широкий». Это можно объяснить тем, что маленький мавр Набо совершенно не схож со словесным портретом узника Бастилии. Другой, более разительный пример. В 1698 г. Сен-Мар, направляясь с «Маской» в Париж, делал остановку в своем замке Пальто. Крестьяне Сен-Мара, когда узник проходил через двор, разглядели «его зубы и губы, что он был высок и имел белые волосы» Дижоль конструировал другую концовку этой фразы: «… он был высокого роста с белыми волосами… один огромный черный призрак, белые волосы». Здесь он намеренно дополнил известную цитату такими словами, чтобы представить Доже человеком с черной кожей.

Одновременно с этим Дижоль фальсифицировал исторические факты. Так он «отправил» весь двор Людовика XIV в 1669 г. в Дюнкерк, где король якобы должен был ожидать возвращения Генриетты Орлеанской из Англии после переговоров и заключения франко-английского союза. Согласно Дижолю, Лувуа, опасаясь новой встречи Набо с королевской четой в Дюнкерке, где тот под именем Эсташа Доже обслуживал с 1666 г. жену губернатора города, приказал Доже арестовать и отправить в Пиньероль. На сайом деле двор Людовика XIV пустился в путь не в 1669 г., а 28 апреля 1670 г., и для сохранения в тайне переговоров не в Дюнкерк, а во Фландрию. В Дюнкерк с личной свитой прибыла только Генриетта Орлеанская. Переговоры велись не в Англии, а в Дувре, куда она выехала 24 мая 1670 г.

Тем не менее самое удивительное то, что по сообщению издателей книги Дижоля итальянское научное общество «Pro Loco Pinerolo» и его филиал «Centre Permaneto di studio della Machero di Ferro» (Постоянный центр изучения «Железной маски») на двух своих конгрессах в 1974 и 1976 гг. в результате сопоставления гипотез Монгредьена, Арреза, Птифиса и Дижоля (взамен умершего Паньоля) пришли к выводу, что «на страницах этой книги существует историческая правда»». Однако, что это за «правда», не говорится ни слова.

Остается, в частности, вопрос: каким образом появилась у королевы Франции чернокожая дочка, которую любил король, одаривал ее подарками, а когда в 30-летнем возрасте «мавританка» ушла в монастырь, он назначил ей солидную пожизненную пенсию. Мария-Терезия, а после ее смерти мадам Монтеспан постоянно заботились об этой никому неизвестной монахине. Разгадка семейной тайны Людовика XIV оказалась возможной только на основе современной генетической науки. Ученые Медико-генетического научного центра РАН, с которыми консультировался автор статьи, утверждают, что рождение у королевской четы дочки с черной кожей вполне реально и объясняется тем, что среди далеких предков Марии-Терезии — инфанты Испании — оказались арабы. Известно, что подавляющая часть Испании, кроме горных районов Наварры, находилась в VIII- XI вв. под их полной властью.

ЗАГАДКА «АНГЛИЙСКОГО СЛЕДА» «ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКИ»

Слова Лалуа о «Железной маске» в концентрированном виде отражают всю сложность этой историко-криминальной загадки. Они заставляют исследователя не раз глубоко задуматься: каким образом известную совокупность событий, фактов, документов превратить в стройную логическую систему доказательств единственно возможного варианта идентификации бастильского узника?

Очевидно, следует вновь подвергнуть глубокому и тщательному анализу все материалы, чтобы попытаться уловить некоторые, казалось бы, незначительные и неважные нюансы исторических событий, которые могут обозначить путь к решению этой загадки.

Такой поиск, проведенный в 1980-1990 гг., позволил нам, несмотря на то, что большинство документов о «Маске» намеренно уничтожены или потеряны, выявить ряд обстоятельств, не замеченных или не принятых во внимание исследователями. Во-первых, это никем логически не объясненное изменение строгости в условиях содержания и обращения тюремщиков с Эсташем Доже на разных этапах его заключения с августа 1669 г. в Пиньероле до кончины в Бастилии в ноябре 1703 г. Во-вторых, принуждение Фуке, больного, истерзанного морально и физически 18-летним заключением, к слежке с конца 1678 г. за слугой — Доже, и как «награда» — временное облегчение условий тюремного режима с конца 1679 по начало 1680 г., о чем свидетельствует переписка Лувуа с Фуке, полное содержание которой было скрыто от Сен-Мара. В-третьих, сложное переплетение событий, связанных с загадочной смертью, погребением Фуке и судьбой его слуг Доже и Ла Ривьера. И, наконец, в-четвертых, замеченная впервые нами определенная корреляция между отношением к Доже королевской администрации в течение 34 лет его заключения со стороны «клана» Кольбер — Лувуа и сложными социально-политическими событиями в связи с борьбой за английский престол между протестантами и католиками.

Неожиданная роль Кольбера де Круасси, брата знаменитого министра Людовика XIV Жана-Батиста Кольбера, в финансировании тайного заключения Эсташа Доже в Экзиле, навела нас на новый, «английский след» в изучении 300-летней загадки всемирной истории. Ведь не надо забывать, что Круасси, прежде чем стать с 1679 г. государственным секретарем по иностранным делам, в 1668-1669 гг. был послом в Англии и принял активное участие в подготовке и заключении Дуврского договора, имевшего ряд секретных статей. Этот договор был одним из ключевых элементов дипломатии Людовика XIV. Продолжая внешнюю политику своих предшественников, кардиналов Ришелье и Мазарини, король Франции, мечтая в идеале о всемирной монархии, за 54 года своего личного правления-с 1661 г. до своей кончины в 1715 г., -провел в течение 32 лет четыре большие войны. Его первоочередной целью, которая достигалась любыми средствами, было расширение территории Франции до ее «естественных границ» за счет Испанских Нидерландов, итальянских княжеств, Священной Римской империи и обеспечение гегемонии в Европе.

В интересах безопасности своего тыла сначала Мазарини, а затем Людовик делали все, чтобы различными способами отвлечь Англию от ее союза с протестантскими государствами, ослабить ее позиции в Европе и мире. Для этого Людовик потворствовал реакционной политике Стюартов в их борьбе с парламентом и собственным народом, способствовал разжиганию кровавой междоусобицы английских католиков и протестантов. Во время правления Карла II и его брата, ярого католика Якова II, Людовик искал с ними союза, а после «Славной революции» 1688 г. и восшествия на престол Вильгельма III Оранского, инспирировал заговоры и военную интервенцию для восстановления династии Стюартов.

Исходя из более широкой панорамы событий и оставаясь в рамках системного подхода с использованием логических матриц, мы воспользовались основной идеей теоремы Геделя «о неполноте», откуда следует необходимость перевода исследований в более широкую формализованную логическую систему в случае возникновения вопросов, не решаемых в рамках более узкой.

К. Гедель (р. 1906 г.) — немецкий математик; в 1931 г. доказал теорему о «неполноте» формальных математических систем. В настоящее время признается, что эта теорема имеет общенаучное значение (см.: Фейнберг Е. Л. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке. М., 1992, с. 54-56).

Новый анализ исторической загадки «Железной маски» проведен автором на фоне военнополитической и социальной обстановки в Западной Европе, с учетом взаимоотношений французской монархии и ее военных и дипломатических служб в 1660-1715 гг. с Англией, Голландией, итальянскими княжествами, Святым Престолом и «Обществом Иисуса» .

Чтобы понять многие противоречия франко-английских отношений в период правления Людовика XIV, вернемся к началу XVII в., когда четыре короля Англии: Яков I (1603-1625), Карл I (1625-1649), Карл II (1660-1685) и Яков II (1685-1688) — упорно цеплялись за абсолютистскую доктрину и на первый план тайно или явно ставили борьбу с пуританизмом. Святой Престол совместно с «Обществом Иисуса» делали все возможное для того, чтобы путем широкого проникновения в Англию иезуитов достичь конечной цели — восстановления католицизма в качестве государственной религии. При Якове 1 они открыли в Англии несколько колледжей. Король разрешил католикам полную свободу богослужения в стране. Карл 1 продолжил эту политику.

Революция 1640-1660 гг. и казнь Карла I в 1649 г. временно приостановили наступление католической реакции. Реставрация династии Стюартов в 1660 г. в лице Карла II вернула все на «круги своя». Правительство Карла II грубо нарушило принятую 4 апреля 1660 г. «Бредскую декларацию», согласно которой король обещал политическую амнистию, свободу религии. Была полностью восстановлена англиканская церковь в ущерб пресвитерианству и индепедентским сектам. Карл проводил в обход парламента внешнюю политику, не обеспечивавшую полной защиты экономических интересов английской буржуазии и нового дворянства. Стремление Стюартов править помимо парламента, опираясь на поддержку внешних сил — абсолютистского правительства Людовика XIV и католической церкви, привело к новому конфликту с буржуазией и джентри. В 1668 г. был заключен союз трех протестантских государств — Англии, Голландии и Швеции. Но уже в следующем году Карл II с доверенными министрами начал переговоры с Людовиком XIV в целях заключения англо-французского договора.

Внешнеполитическая цель Людовика — ослабление позиций Англии в Европе и в мире за счет усиливавшегося торгового, колониального и морского соперничества между ней и Соединенными провинциями (Голландией), потворство реакционной политике Стюартов, а также разжигание вражды английских католиков и протестантов, потребовали и значительных дипломатических усилий.

На первом этапе реализации своих планов король Франции нашел, как это ни странно на первый взгляд, партнера в лице Карла II Английского. В свою очередь в Людовике XIV Карл видел могущественного католического монарха, союз с которым позволил бы ему решить три первоочередные задачи. Во-первых, приобрести союзника для борьбы с Голландией на море и в заморских территориях; во-вторых, стать независимым в финансовом отношении от парламента; в-третьих, перейти самому в католическую веру и склонить к этому своих сограждан, так как эта религия предполагала полное подчинение подданных абсолютному авторитету королевской власти. Карл предложил Людовику вступить в союз еще в 1664 г. Одновременно Карл II нащупывал почву в Риме, добиваясь сначала от папы Александра VII (1655-1667) в 1663 г., а затем от Климента I X (1667-1669) разрешения на тайный переход в католическую веру в обмен на поддержку королем английских католиков. В течение 1664-1666 гг. продолжались бесплодные переговоры с участием послов Англии и Франции. Английские министры ревниво относились к французским притязаниям в Испанских Нидерландах, в то время как сами в марте 1665 г. начали морскую войну с Голландией.

Людовик, предвидя неизбежный конфликт с Испанией, не желал портить отношения с Соединенными провинциями и в январе 1666 г. объявил войну Англии. Тогда же возобновились письменные переговоры между двумя монархами. 11 мая 1667 г. было подписано англо-французское секретное соглашение, и немедленно войска маршала Тюренна вторглись во Фландрию. «Странная война» с Англией, ограничившаяся длительным переходом французского флота из Средиземного моря в Ла-Манш, закончилась в июле 1667 г. подписанием Бредского мира и перераспределением испанских земель в Америке. Франко-голландская война 1667-1668 гг. завершилась Ахенским мирным договором, подписанным Кольбером де Круасси. Франция удержала части Фландрии с 11 городами, но вернула Испании Франш-Конте. Изменение международной ситуации неизбежно привело к большему сближению Франции и Англии.

ТАЙНЫ ДУВРСКОГО ДОГОВОРА

История заключения Дуврского франко-английского союза, разрушившего складывавшуюся коалицию протестантских государств, направленную против Франции, заслуживает особого разговора. После провала переговоров в Риме Карл продолжал упорно обдумывать проект восстановления католицизма в Англии и своего обращения в католическую веру. Осуществление его планов, в частности получение помощи от короля Франции, ускорил переход его брата, герцога Йоркского, в католическую веру, подготовленный в 1668 и завершенный. в 1672 г. 4 февраля 1669 г. король объявил о своих намерениях лорду Арунделю и сэру Клиффорду. Было принято решение действовать согласованно с Францией и просить помощи у французского короля. Некоторое время спустя лорд Арундель был направлен в Париж для ведения переговоров с Людовиком XIV и подготовки статей будущего договора Однако самое активное участие в переговорах приняла сестра Карла II, жена брата Людовика XIV Филиппа, герцогиня Генриетта Орлеанская. Она была их идейным вдохновителем, ведя регулярную переписку со своим братом, который постоянно советовался с ней по поводу всех деталей как ведения переговоров, так и конкретного содержания будущих статей соглашения. С начала 1669 г. вся их корреспонденция велась с помощью специального шифра. В июле 1668 г. Карл II сообщил сестре, что готов «вступить с Францией в союз более тесный, чем раньше». И в то же время он выражал опасения в связи с французскими завоеваниями во Фландрии, созданием мощного французского флота, стремлением Людовика превратить свою страну в крупную торговую и морскую державу, «а это, — подчеркивал Карл II, — повод к недоверию». Англия не может вступить в союз с Францией «до тех пор, — заключал он, — пока торговля, определяющая крупные и главные интересы английской нации, не будет гарантирована».

С самого начала переговоров Карл II не доверял французскому послу в Лондоне Кольберу де Круасси. В связи с этим государственный секретарь по иностранным делам Юг Лионн в письме от 23 февраля 1669 г. рекомендовал послу подготовить почву для засылки к Карлу тайного агента Людовика XIV — аббата Преньяни, астролога, человека опытного, с гибким умом. Считалось, что он должен вызвать интерес у Карла II, находившего в астрологии удовольствие и веру. Герцог Монмаут обязался рекомендовать Преньяни своему отцу. Аббат должен был действовать согласно приказаниям и инструкциям Круасси. Преньяни прибыл в Лондон в марте 1669 г.

Положение осложнялось тем, что сам Людовик XIV относился к Преньяни с недоверием. Он согласился с идеей о посылке этого импровизированного дипломата, однако оставил за собой право быстро завершить его миссию, если она не даст ощутимых результатов. Так он и сделал. Впервые о Преньяни мы узнаем из письма от 23 февраля 1669 г., а уже 4 мая его отзывают. Король поставил его в полную зависимость от Круасси, запретив ему прямую переписку как с собой, так и с Лионном. Все старания Преньяни как астролога, предсказателя и прорицателя войти в доверительные отношения с Карлом II оказались безуспешными. Сорвались и его попытки внушить королю идею о союзе с Францией через Монмаута и герцога Букингема. Кончилось это тем, что Лионн запретил Преньяни действовать, используя этих придворных. Тогда аббат постарался быть полезным лично Круасси. Лионн писал, что Преньяни может в этом случае задержаться в Лондоне, чтобы получить вознаграждение.

Однако уже 4 мая, а затем совершенно ультимативно 29 мая Лионн от имени короля потребовал, ссылаясь на его приказ, возвращения Преньяни во Францию без всякой задержки. Король «видел, что он там ничего теперь не сможет совершить для дела, которое имел в виду Его Величество». 1 июня Лионн в третий раз писал Круасси, чтобы Преньяни, чья миссия была секретной для всех англичан, кроме Карла II, немедленно вернулся. Круасси в письмах брату, Ж.-Б. Кольберу, от 17 июня, а затем от 4 июля 1669 г. отзывался с большой симпатией об аббате и его усилиях в осуществлении его миссии, которая закончилась полным провалом, но сопровождалась экстраординарными расходами. Круасси выражал надежду, что они будут оплачены ему и Преньяни после их отчета об английских делах королю 27 июля 1669 г. Лионн известил Кольбера де Круасси о возвращении аббата Преньяни во Францию. 28 июля королем был подписан приказ об аресте неизвестного, названного в чистовом варианте Эсташем Доже. Вместе с арестом Доже исчез на несколько лет и аббат, что привело к отождествлению этих персонажей.

После провала миссии Преньяни в Лондоне дело переговоров перешло в руки главной посредницы между Людовиком XIV и Карлом II — герцогини Орлеанской. Ее роль в заключении Дуврского соглашения чрезвычайно велика. Хорошенькая, грациозная и умная, герцогиня Орлеанская была полной противоположностью своему брату Карлу II, человеку тщеславному, погрязшему в любовных приключениях, не понимавшему реального положения ни в собственной стране, ни в Европе. Она осознавала, что англо-голландское соперничество на море вынуждает Англию желать «установления тесной дружбы с королем Франции».

Карл II и его брат, герцог Иоркский, настаивали на том, чтобы принцесса Генриетта приехала в Англию для завершения переговоров. В мае 1670 г. Людовик XIV предпринял отвлекающий маневр. Весь двор с королем и королевой выехал во Фландрию. Граф Лозен командовал королевским эскортом. Брат короля Филипп Орлеанский, муж Генриетты, поставил условием, чтобы герцогиня, не посещая Англии, оставалась в Дувре не более трех дней, а затем сразу возвращалась в Париж. В Лилле Мадам отделилась с личной свитой от королевского кортежа и 24 мая прибыла в Дюнкерк, откуда выехала в Дувр. Там во главе английской эскадры ее ожидали Карл II, герцог Иоркский, принц Руперт и герцог Монмаут Переговоры потребовали еще нескольких дней и завершились подписанием 1 июня 1670 г. англо-французского секретного Дуврского договора. С английской стороны его подписали граф Арлингтон, лорд Арундель, шевалье Клиффорд и шевалье Беллидс; за Францию — Кольбер де Круасси. Вот основные положения договора.

Король Англии решил публично заявить о своей приверженности к католической религии, примирить себя с Римской церковью, как только благоденствие его королевства будет обеспечено. Для того, чтобы поддержать эту декларацию, Карл II получил аванс в 2 млн. ливров. Людовик XIV сохранил верность Ахенскому договору с Испанией, что дало Карлу возможность остаться верным Тройственному союзу. Оба короля объявляют войну Соединенным провинциям: Карл II должен поставить 50 военных кораблей и 6 тыс. солдат для войны на суше; Людовик — 30 кораблей и остальных солдат, требуемых для наземных операций. Объединенным флотом должен командовать герцог Иоркский. Франция обеспечивала королю Англии для ведения войны ежегодную субсидию в 3 млн. ливров.

Это был триумф Генриетты Орлеанской. Карл II преподнес ей в качестве подарка 6 тыс. пистолей, а когда она готовилась к отъезду, подарил ей драгоценности, оцениваемые еще в 2 тыс. В свите герцогини находилась очаровательная мадемуазель Керуаль, увидев которую, сластолюбивый Карл попросил оставить ему «эту драгоценность, чтобы хранить ее возле себя». Генриетта отвергла его домогательства, но он добился обещания, что Керуаль вернется в Англию, если он обеспечит ей место фрейлины у королевы, своей жены. В следующем году Керуаль, тайный французский агент, отправилась в Англию, где вскоре стала фавориткой короля и герцогиней Портсмутской, сохранявшей в течение полутора десятков лет французское влияние на политику Карла II.

Секретный договор нельзя было представить парламенту для ратификации. Он нуждался в прикрытии. Поэтому 21 декабря 1670 г., пятью членами министерства «Кабаль» — Клиффордом, Арлингтоном, Букингемом, Ашлеем и Лодердейлом был подписан второй договор с Францией, включавший некоторые статьи первого, кроме обещания Карла перейти в католичество Букингем договорился о начале военных действий против Голландии весной 1672 г. Необходимость ведения войны перед парламентом обосновывалась англо-голландским соперничеством на море и выгодами от торговли с Францией.

Между тем Людовик XIV уже давно понял, что обещание Карла II перейти в католичество — это только предлог, чтобы выманить деньги. Было очевидно, что Франции не придется посылать войска в Англию, если ее король решит публично порвать с протестантством. Вместе с тем французские деньги и династические связи удерживали шаткое равновесие в англо-французских отношениях. Официальная субсидия Людовика XIV составляла 3 млн. ливров ежегодно. Реально Карл получил от Франции до конца своего царствования 9950 тыс. ливров, что соответствовало 740 тыс. ф. ст. Из них 8 млн.-в рамках секретного договора. Само содержание договора и условия его подписания были настолько безнравственными и шокирующими, что, по сведениям историка Ф. Фрезера, только в 1830 г. они стали широко известными, когда был опубликован его полный текст.

Трагическая судьба постигла главную героиню секретного Дуврского соглашения — Генриетту Орлеанскую. 16 июня 1670 г. ей была устроена торжественная встреча при французском дворе после возвращения из Дувра. А через две недели, 30 июня, в два часа ночи герцогиня в муках скоропостижно скончалась в возрасте 26 лет. По Франции и Англии поползли слухи об отравлении.

Неожиданная смерть Генриетты могла нанести существенный ущерб франкоанглийским отношениям, выполнению стратегических планов Людовика XIV. Поэтому в тот же день французские медики в присутствии нескольких англичан — королевского хирурга А. Боше, английского посла, аббата Монтегю и других — провели вскрытие тела покойной. Врачам не удалось установить подлинную причину смерти герцогини, но они отвергли версию об отравлении Карлу II было отправлено сердечное письмо Людовика XIV. В Лондон от имени короля Франции был послан маршал Беллефонд с соболезнованием, сообщением о вскрытии тела Мадам и его результатах для опровержения слухов об отравлении сестры английского короля». В итоге отношения Англии и Франции стабилизировались, о чем свидетельствовал официальный Дуврский договор, заключенный в конце 1670 г., в котором статьи, касающиеся религии, отсутствовали.

Современные медики, ознакомившиеся по просьбе автора с актом о вскрытии покойной, считают причиной ее смерти перитонит, последовавший от прободной язвы желудка или, что еще более вероятно, от острого панкреатита.

В начале 1672 г. французская армия вторглась в Голландию, а английский флот 23 марта того же года напал на голландский конвой. Успешному наступлению французов воспрепятствовал Вильгельм Оранский, избранный штатгальтером, генерал-капитаном и Великим адмиралом Республики. 22 июня 1672 г. по его распоряжению голландцы разрушили плотины, а уже 29 июня в Версале начались переговоры о мире. После поражения англо-французского флота при Текселе Англия 19 февраля 1674 г. по Вестминстерскому договору вышла из войны. Франция продолжала боевые действия в течение 1672-1678 гг., приобретя в лице Вильгельма Оранского непримиримого врага.

Война между коалицией государств во главе с Францией и антифранцузской группировкой, возглавлявшейся Соединенными провинциями, закончилась в результате Нимвегенских мирных переговоров (1678-1679). В Нимвегене были подписаны шесть мирных договоров: франко-голландский, франко-испанский, франко-датский, шведско-голландский, договор Бранденбурга с Францией и Швецией. Франция получила Франш-Конте и ряд других территорий в Испанских Нидерландах; были признаны французские права в Гвиане и Сенегале. Голландии возвращен Маастрихт и отменены высокие таможенные тарифы, введенные Кольбером. Этот договор явился крупным дипломатическим успехом Франции и укрепил ее военную и дипломатическую гегемонию в Европе.

ПО ДВОЙНОМУ СЛЕДУ «ЖЕЛЕЗНОЙ МАСКИ»

Обрисовав часть исходного исторического фона, на котором происходили события, оказавшие, как мы увидим далее, влияние на судьбу «Человека в железной маске», проследим теперь некоторые узловые моменты синхронного дихотомического ряда между условиями заключения и обслуживания Эсташа Доже в различных тюрьмах и событиями военной и дипломатической служб Франции во взаимодействии с аналогичными службами Англии и Голландии.

1677 год. Доже, являясь с 1675 г. новым слугой Фуке, еще мог сопровождать его при прогулках по замку. Хотя Лувуа, исходя из времени и места ареста, мог подозревать, что «простой слуга» осведомлен о каких-то делах, связанных с Карлом II. В августе 1678 г. в Англии был раскрыт так называемый «папистский заговор», нацеленный на восстановление прав католической церкви Среди объективных факторов, заставивших общество сразу поверить в существование заговора, было недоверие к политике Карла II. Король собрал 20-тысячную армию, якобы для войны с Францией, но, получив в 1678 г. тайную субсидию в почти 1 млн. ливров от Людовика XIV, отказался от объявления войны. Между тем католики, а иезуиты в особенности, были возмущены браком Вильгельма Оранского с дочерью Якова, протестанткой Марией, прямой наследницей престола, заключенного с согласия Карла и лорда-казначея Данби. О мечтах приверженцев католицизма можно судить по одному из писем секретаря герцога Иоркского — некоего Кольмана, ловкого интригана, знавшего много о подлинных планах короля и его брата. «На их руках (сторонников католической партии.-Ю.Т.) теперь великое дело, — писал он, — ни более, ни менее, как обращение в католицизм трех государств и, может быть, полное уничтожение ядовитой ереси, так долго господствующей над большей частью Европы. Успех их нанес бы протестантской религии такой удар, какого она не получала со времени своего появления». Официальная наука оценивает заговор только как некую провокацию, вызвавшую панику в государстве.

Она началась после того, как некий Титус Отс, в прошлом иезуит, заявил, что 24 апреля 1678 г. в таверне «Белая лошадь» происходило собрание конгрегации английских иезуитов. Было якобы принято решение об убийстве Карла II и восстановлении в Англии католицизма. На самом деле собрание конгрегации состоялось у герцога Иоркского, брата короля. Заявление Титуса Отса вызвало бурную реакцию. Страна была возбуждена и верила во что угодно. Тем более что в заговоре были замешаны королева и министр тори Данби. Расследование, проведенное парламентом, привело к казни 35 католиков. Карл был вынужден молча согласиться, хотя, как утверждает официальная хроника, «Карл, Данби и тори прекрасно знали, что заговор был чистейшим вымыслом, но боялись в этом признаться».

Французский журналист XIX в. Габриель Жоган-Паже (псевдоним — Лео Таксиль), которому удалось внедриться в «Общество Иисуса» и добраться до его архивов, иначе оценивал сеть заговора папистов. Он писал, что заговор действительно имел целью государственный переворот, убийство Карла II и восстановление в Англии католицизма в качестве государственной религии. Некоторые историки полагают, что его описание заговора — это фантазия и мистификация. Однако современный французский историк Бернар Коттрет, опираясь на публикации 1681, 1686 и 1824 гг., обобщенные в работах Дж. Поллока и М. де Серто, призывает вновь вернуться к серьезной оценке этих событий. Как бы то ни было, но «папистский заговор» обострил политическую борьбу. Дуврский договор был денонсирован. Парламент исключил всех католиков из армии и объявил Якова лишенным прав на престолонаследие. Проблема его преемственности трону приобрела теперь острую форму. Карл, подчеркивая отсутствие какого-либо другого наследника, публично объявил незаконность претензий своего сына-протестанта герцога Монмаута на престол.

В ноябре 1678 г., после провала «папистского заговора», Людовик XIV и Лувуа заинтересовались, что делал Доже до того, как попал в Пиньероль. Сразу, как только Фуке согласился стать доносчиком Лувуа и выведать, что Доже известно о чем-то очень важном, условия заключения экс-министра значительно смягчились, а его слуги, Доже, — ужесточились. Вместе с тем 13 марта 1679 г. Лувуа просил Сен-Мара сообщить ему о здоровье Эсташа Доже. «Личная переписка» Лувуа с Фуке продолжалась с конца 1678 и почти весь 1679 г.. Почти все письма из нее намеренно уничтожены или пропали. Однако по сохранившимся фрагментам, а также по известным письмам Лувуа и Сен-Мара с близкой датировкой можно реконструировать основное содержание злополучного «соглашения» между Фуке, с одной стороны, королем и Лувуа — с другой. Фуке было обещано значительное смягчение тюремного режима, возможность встречи с родными, а в ближайшем будущем, по-видимому, и освобождение из заключения. Взамен экс-министр после определенных нравственных колебаний согласился на следующие требования короля и Лувуа. Во-первых, Фуке обязался узнать через Ла Ривьера все о прошлом Доже, и главное — чем тот занимался до своего ареста; во-вторых, Фуке совместно с Сен-Маром должны были следить за тем, чтобы Доже никогда не встречался с Лозеном, не сопровождал Фуке в прогулках по крепости, ни с кем не говорил наедине; в-третьих, чтобы Фуке никому — ни Лозену, ни родственникам — не рассказывал о том, что он узнал о прошлом Доже… Однако, как можно заключить из последующих фактов, Фуке был бессовестно обманут. Секреты Доже стали причиной того, что король не дал ему покинуть Пиньероль живым.

Сведения, полученные через Фуке, и меры, принятые им и Сен-Маром в отношении слежки за Доже, были высоко оценены Людовиком XIV. Еще в 1677 г. Сен-Мар за неукоснительное и четкое выполнение обязанностей тюремщика получил от короля в награду 10 тыс. экю, что позволило ему приобрести земельные владения, в частности дю Пальто, де Димон и дЭримон. Это дало королю возможность пожаловать его в 1678 г. дворянским званием. Он стал монсеньером де Сен-Маром, сеньором дю Пальто, де Димон и дЭримон. В 1679 г. он получил звание младшего лейтенанта мушкетеров. Случайно ли это?!

В это время в Англии был распущен торийский «Кавалерский парламент» (1661-1678 гг.), который Карл II намеревался использовать для восстановления в стране абсолютизма. В феврале 1679 г. был избран новый парламент с подавляющим числом вигов. Карл был вынужден отослать Якова в Брюссель, начал распускать армию и обещал отправить в отставку Данби. Был принят «Habeas Corpus Act», что явилось серьезным шагом к обеспечению свободы личности. Однако несколько позднее король вернул Якова и приказал своему сыну, Монмауту, командующему королевской гвардией, оставить страну. Оппозиция требовала перемены курса внешней политики и разрыва с Францией. В начале 1680 г. Монмаут, вопреки приказу короля, вернулся в Лондон. В одном «памфлете на него указывали, как на вождя нации в будущей борьбе «против папства и тирании». В декабре 1680 г. Англия была вновь объята паникой в связи со слухами о новом заговоре против короля.

В этом и двух последующих парламентах (октябрь 1680 — январь 1681; 21 — 28 марта 1681 г.) виги сосредоточили свои усилия на том, чтобы не дать Якову наследовать брату и стать королем. Однако они затруднялись в выборе между дочерью Якова, протестанткой Марией, вышедшей в 1677 г. замуж за Вильгельма Оранского, внука Карла I, и герцогом Монмаутом, побочным сыном Карла II. В конце концов остановились на кандидатуре Монмаута. Возник кризис престолонаследия — один из самых острых в ее внешней и внутренней политике. К созыву мартовского парламента положение Карла казалось безнадежным: казна была пуста, армия — готова восстать. Король осуществил ловкий маневр, предложив следующий компромисс: Яков наследует престол, а Вильгельм и Мария в качестве регентов будут править страной от его имени. В ответ лидер вигов Шефтсбюри предложил королю признать наследником Монмаута.

Однако Карл II, получив новые субсидии от Людовика XIV, перешел в наступление, опираясь на торийских джентри, церковь и армию. Он распустил парламент, поставив на важнейшие посты представителей тори, и обратился к нации с прокламацией о поддержке законного престолонаследия В 1681-1682 гг. руководители вигов начали готовить вооруженное восстание, для чего Монмаут объезжал провинции и вербовал сторонников. Одновременно в 1681 г. возник заговор «Дома ржаных колосьев» с целью убийства Карла и Якова. Оба заговора провалились. Вождь вигов Шефтсбюри в ноябре 1682 г. бежал в Голландию. Другие главари, в частности Рассел и Сидней, были казнены. В сентябре 1682 г. Монмаута арестовали в Стаффорде, но отпустили на свободу, и в 1683 г. он удалился в изгнание в Гаагу.

После таинственной кончины Фуке в марте 1680 г. двух узников из «Низкой башни», которых король считал «достаточно важными, чтобы не передавать в другие руки», в октябре 1681 г. перенесли в закрытых носилках в Экзиль. 2 марта 1682 г. Лувуа передал Сен-Мару приказ короля об усилении мер по охране заключенных, исключавших даже их разговор с кем-либо из гарнизона форта. 11 марта Сен-Мар перечислил меры, ужесточавшие охрану. В мае того же года король

No related links found

19 ноября 1703 года на кладбище Сан-Поль при печально известной тюрьме Бастилия был похоронен мужчина, который провел последние четыре десятилетия своей жизни в различных тюрьмах Франции. Он, без сомнения, самый известный заключенный в истории Франции, хотя никто не знает, почему половину жизни ему пришлось провести в камере, к тому же, как утверждает история, в почти идеальной изоляции и с закованным в железную маску лицом.

Первая известная запись об этом несчастном восходит к июлю 1669 года, когда маркиз де Лувуа в письме к Бениньи д’Овернь де Сен-Марс, управляющему тюрьмой Пинероля, обмолвился о неком Эсташе Доже, которого следовало бы арестовать за его действия против короны. Отличный претендент на звание «Железной маски».

Но было ли это его настоящим именем? Это невозможно подтвердить или опровергнуть, так как анализ письма показал, что имя преступника было подписано другим человеком, возможно даже, что после написания послания самим автором. И это еще одна тайна, которая окутала и без того неразрешимую загадку истории.

Мы также имеем многочисленные ссылки на этого человека в работах литераторов того времени, которые вызывают больше доверия. Например, Вольтер упоминает его в своей работе Le siècle de Louis XIV («Эпоха Людовика XIV»). Как известно, Вольтер был заключен в Бастилию в 1717 году, где провел около года. Естественно, он встречался со многими заключенными, а некоторые из них заявляли в разговоре с мыслителем просвещения, что, якобы, вступали в контакт с таинственным заключенным, пока тот был жив.

Существование человека в железной маске также отмечалось в других исторических справках, таких как Le mémoire secret pour servir à l’histoire de la Percy («Таинственное воспоминание») неизвестного автора, сочинения одного из самых известных журналистов французской революции, барона Фридриха Мельхиора фон Гримма и личный дневник Этьена де Жюнка, одного из служащих Бастилии, который застал смерть узника.

Однако, источником, который сделал этого заключенного известным в массах, была книга Александра Дюма «Человек в железной маске», которая была третьей и последней в серии историй, начавшихся с приключений трех мушкетеров. Книга, хотя и считается полностью выдуманной, кажется, содержит некоторые достоверные данные, так как автор провел довольно подробное расследование этого дела. Французская классическая литература часто была вдохновлена реальными историями людей, вокруг которых затем создавались дополнительные детали и происходили красочные действа (это также касается и «Графа Монте-Кристо», который был написан на основе биографических рассказов реального человека).

В любом случае, как уже упоминалось, приказ о лишении свободы Доже был дан маркизом де Лувуа, секретарем Людовика XIV по военным делам. Среди прочего, было оговорено, что Доже должен был содержаться именно в тюрьмах строгого режима, где он имел бы право общаться только с очень узким кругом людей (в частности, тюремщиками и иными высокопоставленными чинами). И если он когда-либо осмелится заговорить с кем-нибудь о том, что не относится к его естественным нуждам и потребностям, его должны были немедленно казнить. Для достижения этой цели Доже был помещен под присмотр самого Бениньи д’Овернь де Сен-Марс, который должен был следить за выполнением всех приказов «сверху» до конца жизни узника.

Но, как говорится в ранних отчетах о жизни Доже за решеткой, эти жесткие правила со временем стали забываться. Например, он получили разрешение стать тюремным слугой для бывшего министра финансов Николя Фуке, когда его слуга был болен. Единственным условием было то, что он не должен был встречаться с кем-либо еще, кроме Фуке. Если в камере находились посторонние, Доже не должен был туда заходить. Но почему Фуке были предоставлены такие удобства? Было предположение, что, хотя он и должен был оставаться в тюрьме до конца жизни, ему не запрещалось принимать гостей или вести переписку с влиятельнейшими людьми того времени.

Тот факт, что Доже стал чьим-то слугой, а затем служил в качестве рабочего в той же тюрьме, также является значительным. Учитывая правила той эпохи, если бы он принадлежал королевскому роду или даже просто имел высокопоставленных родственников, или состоял в родстве с графами, маркизами и виконтами, ему бы не позволили прислуживать. Кто-то королевской крови попал в тюрьму пожизненно на основании сомнительных обвинений? Превосходно! (таким заключенным полагался целый штат слуг и иные льготы дворянства). Быть «на посылках», имея благородные корни? Немыслимо.

В любом случае, главной причиной, по которой мы все еще помним именно этого бедолагу, а не сотню других заключенных, является его маска. Почему его лицо было скрыто от общественности? Некоторые историки утверждают, что это не что иное, как трюк амбициозного Бениньи д’Овернь де Сен-Марс, который придумал это во время передачи заключенного в Сен-Маргерит в 1687 году, чтобы произвести впечатление на толпу, указав на важность преступника, которого сам король поручил ему охранять. Именно после этого «трансфера» в народе появился слух, что заключенный вынужден был всегда носить маску из железа.

18 сентября 1698 года Сан-Марс получил очередное повышение в должности и на этот раз стал управляющим Бастилии. Именно в этот момент Доже вновь был переведен в парижскую тюрьму. По мнению Вольтера и прочих заключенных, которые видели мужчину в железной маске в стенах старой крепости, этот мужчина никогда не снимал маску. Тем не менее, следует отметить, что вышеупомянутый лейтенант де Жюнка, который служил там же, неоднократно утверждал, что маска, на самом деле, была изготовлена из черного бархата.

Доже умер в тюрьме 19 ноября 1703 года. Сан-Марс описал его как «расположенного к воле Божией и к королю» в отличие от большинства заключенных. Если правда, что он был вынужден скрывать лицо под маской и прислуживать Фуке, то, возможно, этот узник был узнаваем или имел очевидное сходство с другим человеком, скорее всего из высшего общества (будь то прямое родство или чистое совпадение).

Но остается вопрос, был ли он просто скромным слугой или имел несчастье быть свидетелем чего-то, что король хранил в тайне, или же был похожим на одного из представителей правящих верхов? Почему недовольный король и французские власти просто не убили его? Выходцы из крестьянского сословия могли быть легко казнены из-за малейших обвинений (не всегда справедливых), например, за связь с дьяволом или воровство колосьев с королевских полей. Почему они рискнули и оставили его в живых, хотя и предприняли меры по сохранению его анонимности? И если он был королевской крови, почему ему было разрешено работать в качестве прислуги? И уж если на то пошло, почему ему позволили регулярно общаться с Фуке, которому он мог рассказать свой секрет, а тот, в свою очередь, проговорился бы о нем в одном из своих писем на волю? Значит не такой уж большой секрет хранился за этой маской.

Само собой разумеется, незначительный исторический факт не привел бы, в конце концов, к появлению многочисленных спекуляций, теорий и поисков доказательства в поддержку какой-либо из них. Согласно Вольтеру, человеком в железной маске был старший незаконнорожденный брат Людовика XIV (от связи Анны Австрийской с кардиналом Мазарини), в то время как в соответствии с мнением Дюма, таинственным узником был не кто иной, как близнец Людовика XIV, который появился на свет минутой раньше и, таким образом, должен был стать законным королем Франции.

Другая теория состоит в том, что он был настоящим отцом короля Людовика XIV. Все знают, что Людовик XIII был довольно старым в момент «чудесного» рождения Людовика XIV. Но наследник был необходим, чтобы брат Людовика XIII Гастон Орлеанский не получил трон. Кардинал Ришелье и сама королева были против него ввиду различных политических причин. Поэтому, как утверждают защитники этого предположения, кардинал и Анна нашли другого мужчину, который и стал биологическим отцом дофина. Как и в других теориях, фактического доказательства тому нет, но, по крайней мере, это объясняет, почему заключенный так любил короля, несмотря на то, что этот же король и упрятал его в тюрьму на всю жизнь. Конечно, было бы жестоко заставлять собственного отца жить в тюрьме в качестве раба, предполагая, что Людовик знал о том, что это его отец. А если он не знал, тогда зачем держать его в живых или вообще сажать в тюрьму? Тогда не было ДНК-экспертиз, да и народ не поверил бы, если бы какой-то мужчина говорил о связи с королевой.

Одна из наиболее убедительных теорий на сегодняшний день с точки зрения истории и правдоподобности исходит от закодированного письма короля Людовика XIV о генерале Вивьене де Бюлонд, который вызвал гнев правителя, когда бежал от приближающихся войск Австрии, бросив на растерзание противнику раненых солдат и провизию. После того, как шифровка была разгадана, ученые смогли прочитать следующее:

«Его Величество знает лучше, чем любой другой человек, последствия этого акта, и он также знает о том, как глубоко наше поражение навредило нашему делу, это провал, который мы должны компенсировать в течение зимы. Его Величество желает, чтобы вы сразу же арестовали генерала Бюлонда и препроводили его в крепость Пинероль, где он будет заперт в клетке под охраной, а также к нему должны быть предприняты меры 330 и 390».

А что такое «меры 330 и 309»?
Как считают ученые, «330» означало ношение маски, а «309» — пожизненное заключение, но, опять же, это только выводы историков. Возможно, король просто имел склонность к заковыванию особо ему не приглянувшихся заключенных в маски в качестве наказания. Но главная нестыковка в этой теории в том, что генерал Вивьен де Бюлонд умер в 1709 году, тогда как «Железная маска» скончался на шесть лет раньше (в соответствии с найденными записями в архивах).

А как тогда быть с Эсташем Доже? Значит ли это, что с его именем не связана эта загадка великой Бастилии? Доподлинно известно, что Эсташ Доже де Кавой, сын капитана гвардии кардинала Ришелье, действительно существовал и родился в 1637 году. В юности он присоединился к армии, но был вынужден уйти в отставку с позором после убийства молодого парня в пьяной драке. Позже, он был заключен в тюрьму. Из-за бесконечных жалоб о его содержании за решеткой своей сестре и писем королю с просьбой улучшить его условия, в 1678 году Людовик приказал запретить ему переписку и велел оградить его от всех посетителей, кроме случаев, когда на «свидании» присутствовал священник.

Проблема с историей Кавоя заключается в том, что он содержался в Сен-Лазар, а человек в железной маске был в Пинероле. Кроме того, Кавой не вписывается в описание Сан-Марса как «расположенного к воле Божией и к королю», а среди документов того времени есть доказательства, что он умер в 1680-е годы, задолго до того, как на тот свет отправился другой известный нам Эсташ Доже.

Мы знаем совсем немного о человеке в железной маске и не уверены, был ли он на самом деле виновен в ужасном преступления против короля или был вынужден скрывать лицо, чтобы никто не узнал в нем другого человека. А может он действительно был обычным парнем по имени Эсташ Доже и простым слугой, который «насолил» королю, но не так сильно, чтобы убить его. Хотя, в чем должен провиниться слуга, чтобы быть запертым в сырой камере, кишащей крысами, без возможности общаться с людьми и с унизительной обязанностью носить уродливую маску? Кто знает, возможно, в деле замешана любимая фаворитка короля? Но с другой стороны, это настолько интригующая история, что ученые еще не один век будут биться, чтобы разгадать личность и судьбу «Железной маски».

18 сентября 1698 в Бастилию перевели самого таинственного в истории заключенного, чье лицо никто не увидел даже после его смерти

Достоверно известно лишь то, что этот узник числился в парижской крепости под номером 64489001. Предположительно, родился он в 40-х годах XVII века, ранее содержался в разных тюрьмах. В Бастилии умер спустя пять лет и был похоронен под именем Марчиалли . Все вещи покойного были сожжены, а стены обезображены, чтобы не осталось от него никакого послания. сайт рассматривает различные версии - кто же скрывался за жуткой маской и за какие грехи.

Версия №1: внебрачный сын

Впервые о засекреченном заключенном упоминается в «Тайных записках Персидского двора» (1745), в которых прямо говорится о том, что это был внебрачный сын Людовика XIV и его фаворитки Луизы Франсуазы де Лавальер. Он носил титул герцога Вермандуа и якобы сильно проштрафился, ударив по лицу своего брата – Великого Дофина. По этой причине его и упекли за решетку, спрятав лицо. Однако незаконнорожденный отпрыск короля умер в 16 лет в 1683 году, а по записям духовника Бастилии иезуита Гриффе , неизвестный попал в тюрьму в 1698. Кстати, католический монах утверждал, что его лицо закрывала бархатная маска. Железную на него навесили литераторы-выдумщики.

Версия №2: ненавистный близнец

Философ-просветитель Франсуа Вольтер в своем историческом сочинении «Век Людовика XIV» (1751) писал, что под страшной маской скрывался брат-близнец «короля-солнца». Одного мальчика готовили к престолонаследию, а вот второму не повезло – его тщательно прятали от публики. Когда Людовик познакомился со своим зеркальным отражением, то решил его заточить в Бастилию, чтобы ни с кем не делить трон.

Версия №3: авантюрный роман

Еще одна версия: маской обезобразили итальянца-мошенника дворянских кровей Эрколя Антонио Маттиоли – министра Карла-Фердинанда Мантуанского . В 1678 году он заключил с королем договор, по которому за 10 тысяч скудо обещал заставить своего герцога сдать крепость Казале в Пьемонте. Однако обманщик деньги взял, но обещанного не сделал, да еще этот секрет продал в другие страны, опять же за вознаграждение. Государственного изменника решено было кинуть в застенки, а его подлое лицо заковать в маску.

Версия №4: русский след

Самое невероятное предположение – за железным забралом мучили российского императора Петра I. Как раз в этот период времени он был в Европе с дипломатической миссией. Самодержца поймали, бросили в крепость, а вместо него в Санкт-Петербург вернулся двойник. Версию оправдывали и тем, что после той поездки Петр I обратил свой взор к европейским традициям и стал их насаждать на Руси.

Версия №5: позорное прошлое

Оказывается, Людовик XIV вел тайные зашифрованные записи, которые прочел французский криптограф. По его словам, разгневанный король мог бросить в Бастилию французского генерала Вивьена де Булонда, опозорившего страну в одном из сражений Девятилетней войны. Среди кандидатов на заключенного в железной маске числятся еще несколько десятков человек и среди них – одна неизвестная женщина.

Еще версии

Англичане настаивали на том, что под железной маской скрывали аббата Преньяни – тайного агента Людовика XIV, который исчез, отправившись с секретной миссией в 1669 году к Карлу II Английскому. Французский историк говорил о некоем священнике, что слишком много знал об адюльтере короля с маркизой де Монтеспан. Было предположение, что таким образом скрывали маленького мавра Набо – слугу жены короля-солнца Марии-Терезии Австрийской . Якобы она стала любовницей мальчишки и даже от него родила.

Узник в железной маске

Таинственная история об узнике в железной маске уже несколько столетий не дает покоя романистам, драматургам и историкам. Кто был этим несчастным, обреченным носить маску до конца своих дней? Неужели на самом деле брат Людовика XIV? До сих пор не обнаружено никаких документов или свидетельств, которые могли бы пролить свет на эту историческую загадку.

К таинственной истории узника в железной маске впервые привлек внимание блистательный Вольтер. В своем произведении «Век Людовика XIV» он писал: «В замок на острове Святой Маргариты, что у берегов Прованса, был отправлен неизвестный узник, ростом выше среднего, молодой, обладающий благороднейшей осанкой. В пути он носил маску со стальными задвижками на нижней ее части, которые позволяли ему есть, не снимая маски. Был отдан приказ убить его в случае, если он снимет маску».

На протяжении двадцати лет Вольтер периодически возвращался к истории таинственного узника, дополняя ее новыми фактами. Наконец в 1771 г. в очередном переиздании своего труда, якобы от издателя, он написал: «Железная Маска, без сомнения, был старшим братом – Людовика XIV…» Как же он пришел к такому выводу? Дело в том, что мать монарха, Анна Австрийская, обладала тонким вкусом, в частности в отношении изысканного белья. Это же пристрастие было и у Железной Маски. Кроме того, как указывал Вольтер, в момент появления таинственного узника на исторической сцене в Европе не было отмечено исчезновения какого-либо влиятельного и известного лица, так что маска, скорее всего, скрывала сходство узника с каким-то важным и известным всем человеком.

«Железная Маска»

Вольтер считал, что Железная Маска был старшим братом Людовика XIV, которого королева родила от внебрачной связи и воспитала в тайне от всех, доверившись только кардиналу Ришелье. Еще более любопытная версия происхождения Железной Маски вырисовывалась из записок кардинала Ришелье, в которых он сообщал о рождении 5 сентября 1638 г. у Анны Австрийской сыновей-близнецов. Интересно, что мальчики родились с перерывом в несколько часов. Когда первый из них уже был объявлен законным наследником, родился второй, который по закону и являлся старшим. Королеве сообщили о смерти второго ребенка. Подростком непризнанный принц был отправлен в Англию, где и получил соответствующее своему происхождению воспитание. В 1669 г. брат Людовика XIV узнал правду о своем происхождении и стал участником заговора с целью вернуть себе трон. Заговор был раскрыт, а главный заговорщик – гугенот Ру де Марсилли – схвачен. Перед смертью под пытками он признался, что в роли его слуги Эсташа Доже был настоящий король Франции. Доже арестовали, когда он прибыл в Дюнкерк, и с тех пор этому человеку пришлось надеть маску и жить в заточении.

Однако серьезные историки считают такое развитие событий маловероятным. Их сомнения основаны на записях и документах, связанных с личностью Сен-Мара – главного тюремщика Железной Маски.

Бенинь де Сен-Мар пользовался особым доверием Людовика XIV и держал под своим надзором особенно важных узников короля. В 1665 г. этот человек был комендантом крепости Пинероль в Альпах. Здесь впервые и появляется исторический след Железной Маски, ведь именно из этой крепости таинственного узника переводят в 1681 г. вместе с Сен-Маром в крепость Эгзиль. Из регистрационных журналов известно, что в Пинероле у Сен-Мара было пять узников, причем двое из них – весьма известные люди: бывший министр Фуке и маршал де Лозен. Из этих двоих ни один не мог быть Железной Маской: совершенно ни к чему было скрывать их лица, к тому же Фуке умер в 1680 г., а Лозена отпустили на свободу еще до переезда Сен-Мара в Эгзиль. Правда, места в тюрьме не пустовали, и узников все равно было пятеро. Из этой пятерки двоих и забрал с собой на новое место службы Сен-Мар.

Кто же был в пятерке заключенных? Одним из заключенных был монах-аферист, уличенный в обмане придворных дам, другим – офицер Дюбрей, посаженный в тюрьму за предательство. Третьим заключенным был итальянский графа Маттиоли, который поплатился свободой за обман самого Людовика XIV, – именно ему многие исследователи отводили роль таинственного узника. Четвертый – слуга Фуке, который провинился только тем, что прислуживал своему хозяину, знавшему многие государственные секреты. Наконец, пятым заключенным являлся Эсташ Доже, который отбывал наказание по делу об отравлении.

Из этих пятерых Маттиоли, пожалуй, больше всех подходил на роль Железной Маски. Маттиоли был министром при дворе Карла IV, герцога Мантуанского, в ведении этого придворного находилась крепость Казале-Монферрато, которую вознамерился купить Людовик XIV. Французский король не только договорился с Маттиоли о продаже крепости, но и сделал ему весьма ценные подарки. Неизвестно, почему Маттиоли нарушил договоренность с королем. В общем, итальянский придворный сообщил многим европейским дворам о планах Людовика на счет итальянской крепости. Для французского короля это был политический конфуз, за который он и решил отомстить Маттиоли. Его похитили и заточили в Пинероль.

Однако известно, что вся эта история с захватом итальянца не была в то время секретом, так что скрывать лицо этого узника не имело никакого смысла. Кроме того, в момент смерти Железной Маски в Бастилии Маттиоли исполнилось бы 63 года, тогда как таинственному узнику было всего около 45 лет. Сен-Мар уже после отъезда из Пинероля отмечал в переписке, что Маттиоли и Дюбрей остались в крепости, а монах-аферист умер. Таким образом, становится ясно, что с Сен-Маром в Эгзиль выехали слуга Фуке и Эсташ Доже. Слугу Фуке не стоило скрывать под маской, так что таинственным узником был явно Эсташ Доже. Известно, что в 1694 г., когда Сен-Мар уже являлся губернатором острова Святой Маргариты, к нему и Доже опять присоединились Маттиоли и Дюбрей. Маттиоли вскоре умер, и в Бастилию, на новое место службы, Сен-Мар едет опять с двумя заключенными – один из них в маске, другой Дюбрей. И этот факт подтверждает, что Железной Маской был Доже.

Почему Доже являлся таким важным узником? Считают, что он знал какую-то важную государственную тайну. Кроме того, одно время Доже заменял заболевшего слугу Фуке, прислуживая бывшему министру, и от него тоже мог узнать какие-нибудь секреты. А может, Доже все же на самом деле был братом Людовика? Известный французский историк Ален Деко категорически отвергает эту версию. В своей книге он пишет: «Никогда бы Король-Солнце не позволил сделать человека одной с ним крови лакеем Фуке!»

А что, если Доже являлся незаконнорожденным сыном какого-нибудь важного придворного и был на него очень похож? Может, он попытался его шантажировать и за это угодил в тюрьму? Тогда почтительное отношение к узнику и нежелание лишать его жизни можно было бы объяснить.