Особенности литературы древнего Средневековья. Героический эпос, куртуазная лирика, рыцарский роман. Французская куртуазная лирика

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• о периодах развития куртуазной литературы в разных европейских культурах;
• о своеобразии куртуазной традиции в разных национальных литературах;
• о провансальской поэзии как истоке куртуазной традиции в Европе;
• об основных жанрах куртуазной лирики;
• о классификации рыцарских романов на циклы в зависимости от сюжетного источника;
• о значении кельтских артуровских сказаний для развития рыцарского романа;
• о куртуазном кодексе поведения;
• о своеобразии концепции куртуазной любви;
• о значении образа Святого Грааля в системе образности рыцарского романа;

уметь

• определять жанр куртуазной лирики;
• устанавливать принадлежность романа к определенному циклу и определенной национальной литературной традиции;
• описывать характерные жанровые признаки рыцарского романа;
• характеризовать авантюрное пространство и время рыцарского романа;
• выделять в художественном мире романа проявления индивидуального авторства;

владеть

Понятиями "Овидианское Возрождение", "куртуазия", "куртуазное вежество", "куртуазная любовь", культ Прекрасной дамы, "ангелизация возлюбленной", мотив "любви издалека", "трубадур", "трувер", "миннезингер", "авантюрное пространство и время", Святой Грааль.

Средневековая куртуазность как идеал

Рыцарская литература возникла и достигла расцвета в XI–XIII вв. В этот период средневековая светская литература достигает заметного развития. Нс случайно этот период в медиевистике называют Высоким или Зрелым Средневековьем, а XII в. – веком Овидианского Возрождения. Упомянутую литературу называют также куртуазной (от фр. court – двор). Понятие "куртуазный" имеет социальный и нравственный смысл. Социальный – поскольку куртуазная литература складывается именно при дворах крупных и мелких феодалов. Нравственный – поскольку она отразила существенные изменения, которые происходили в это время в общественном сознании.

Первый смысл слова "куртуазный" связан с новыми чертами рыцарского быта. К XI–XII вв. феодализм вступил в пору своей зрелости, в среде господствующего сословия начали появляться новые формы жизни. Их средоточием становится замок. Это время интенсивного строительства замков, которые остаются крепостями, но в то же время являются резиденцией того или иного феодала и его двора и в этом качестве обретают некоторый комфорт и даже блеск. Более обширными и удобными становятся покои самого господина, более вместительной – пиршественная зала. Внутреннее убранство замка приобретает пышность и декоративность, в нем используются резные орнаменты, скульптура, ковры. "Замок" превращается в "двор", в нем больше внимания уделяется теперь внешнему виду рыцарей, их костюму и манерам. У рыцарей появляется свободное время, которое они проводят в увеселениях и забавах. В замках нередко проходят поэтические состязания . Именно в придворной среде складывается куртуазная литература, вкусы и интересы именно этой среды она отражает.

В XI–XII вв. появилась и необходимость в новой идеологии. В более ранние века, когда феодальные отношения еще только устанавливались, причем нередко при помощи грубой военной силы, от рыцарей требовались воинские умения, мужество, вассальная верность. Эти качества остаются важными и в XI–XIII вв., однако появляется необходимость идеологически обосновать существующий порядок вещей, в частности, господствующее положение рыцарства. Возникает новый рыцарский идеал человека, новый куртуазный кодекс поведения. К рыцарю теперь предъявляют более сложные этические и эстетические требования. Он должен быть учтив, щедр, благороден, склонен покровительствовать слабым и угнетенным, быть способен на тонкие чувства, что проявляется в любви к прекрасной даме. Рыцарь должен быть хорошо образован, разбираться в музыке, играть в шахматы, уметь исполнять, а желательно и слагать, песни. Возникает понятие куртуазии, куртуазности, под которым понимают благородство, учтивость, изящные манеры. С этим понятием связан второй смысл слова "куртуазный".

Необходимо подчеркнуть, что рыцарский идеал носил сословно-ограниченный характер. Входящие в него черты считались даром крови, передаваемым по наследству представителям только одного, дворянского сословия. Куртуазия становилась своего рода барьером, отделяющим рыцарство от других сословий, прежде всего третьего. Прекрасные качества идеального рыцаря становились идеологическим обоснованием сословного права рыцаря на господство в обществе. При этом куртуазный идеал человека оставался именно идеалом, реальная практика средневекового рыцарства ему не соответствовала за очень редкими исключениями. Идеал провозглашал также вассальную верность высшей ценностью – на деле происходили бесконечные рыцарские смуты. Идеал требовал помогать слабым – в реальной жизни рыцари слабых или нещадно эксплуатировали (если это были крестьяне), или стремились подчинить их себе и ограбить (если это были слабые соседи-феодалы). Рыцарь должен был поклоняться прекрасной даме – но положение средневековой женщины, в том числе и знатной, было весьма и весьма приниженным и угнетенным, до XII в. она не имела даже права наследования.

Вместе с тем при всей своей сословной ограниченности и несоответствии действительности рыцарский идеал носил исторически прогрессивный характер, ибо впервые в истории Средневековья устанавливал нормы поведения человека вне церковных форм и означал собой попытку человека вырваться из ограничений аскетизма. Кроме того рыцарский идеал включал в себя вечные внесословные этические требования. В частности, предлагал взглянуть на женщину как на слабый пол, нуждающийся в обожании и покровительстве.

Неоднозначный характер рыцарского идеала определил сложную природу рыцарской литературы. Она воплощала новый идеал, опиралась на народное творчество, в ней формировался интерес к внутреннему миру и переживаниям человека. В жанровом отношении рыцарская литература развивалась в рамках лирики и романа.

Раньше других видов литературы возникает рыцарская лирика. Она появляется и развивается на юге Франции, в Провансе. Не случайно куртуазная поэзия зарождается именно в Провансе, граничащем с арабской Испанией. Этот регион Европы обладал в ту эпоху развитой культурой, в том числе и поэтической. В арабской поэзии Испании этого периода воспевалась одухотворенная, мистическая любовь, имеющая истоки в багдадской поэтической школе, трактующей такую любовь как высшую и идеальную. Особое распространение получил в арабской Испании поэтический жанр заджаля (букв, "песня"). Особенность заджаля состояла в том, что в нем встречались как арабские, так и испанские стихи, и жанр был ориентирован на двуязычное в то время население Испании. Одним из наиболее известных памятников заджаля стал диван кордовского поэта конца XI – начала XII в. Ибн Кузмана, хранящийся ныне в Санкт-Петербургском отделении Института Востоковедения РАН. В пользу так называемой "арабской гипотезы" истоков поэзии трубадуров свидетельствует сходство строфических структур заджаля с текстами одного из первых трубадуров, Гильома Аквитанского.

Носителей рыцарской поэзии в Провансе называли трубадурами (от прованс. глагола trobar – находить, создавать), на севере – труверами, в Германии – миннезингерами, т.е. певцами любви. По преданию, первым трубадуром Прованса был Гильом IX, герцог Аквитанский. Расцвет рыцарской лирики на юге Франции продолжался до XIII в., когда северофранцузские бароны под предлогом искоренения альбигойской ереси совершили ряд военных походов в процветающий и богатый Прованс. Многие замки были разграблены, их владельцы погибли; трубадуры разбрелись по разным концам Европы, нередко, как это было, например, на Сицилии, способствуя формированию местных поэтических школ. Так, в Италии возникнет школа Нового сладостного стиля, к которой примкнет Данте (см. гл. "Данте"). Это продолжение традиции куртуазной лирики в Италии будет характеризоваться предельной "ангелизацией" возлюбленной и усилением философского элемента, находящего выражение в рефлексии лирического героя над своим чувством и даже над формой его выражения.

Немецкий миннезанг как более позднее явление также опирается па опыт французской куртуазной традиции. В то же время миннезанг выдвигает яркого самобытного поэта, Вальтера фон дер Фогельвейде (Walther von der Vogelweide, ок. 1160/1170 – после 1228) , решительно превосходящего всех немецких средневековых лириков непосредственностью и глубиной выраженных чувств, разнообразием содержания, горячим откликом на происходящие события. Точные даты жизни Вальтера неизвестны. Согласно предположениям, Вальтер фон дер Фогельвейде жил во второй половине XII и в первой половине XIII в., принадлежал к небогатому дворянскому роду, прожил жизнь странствующего шпильмана, чьи песни заметно обогатили традицию. Поэтическое наследие Вальтера фон дер Фогельвейде принято делить на "песни" и "шпрухи". Песни Вальтера фон дер Фогельвейде вступали в известное противоречие с куртуазным каноном. Он отказался от грустной меланхолической традиции, воспевал земные радости состоявшейся любви, не лишенной чувственного начала, в том числе и счастливой супружеской любви: "Одна мечта во мне жила...". Воспеваемая поэтом возлюбленная далеко не всегда придворная дама. Как писал о Вальтере фон дер Фогельвейде замечательный знаток творчества поэта, Б. И. Пуришев, "человеческое было для него дороже сословного. Ведь подлинная любовь, ведущая человека к радости, это всегда “блаженство двух сердец” (“Minne 1st zweieherzenr Wunne”), а не пустая великосветская забава, подчас унизительная для певца (“Любовь – что значит это слово?”). В связи с этим простое, теплое слово женщина (wip) Вальтер предпочитает заносчивому холодному слову “госпожа” (Jrouwe) и даже позволяет себе подшучивать над госпожами, лишенными женской привлекательности" . Поэт нередко вводит более развернутый, чем это было у прежних куртуазных поэтов, пейзаж, чаще всего изображение цветущей майской природы, выражающей естественность и полнокровие испытываемых влюбленными чувств, как в знаменитой песне "Под липой свежей", веселый припев которой сближает ее с фольклорной традицией.

Однако в немецкой поэтической традиции Вальтер не только самый яркий куртуазный поэт. Его нередко называют первым немецким патриотическим поэтом. Образ страдающей родины занимает важное место в его шпрухах, стихотворениях морально-дидактического содержания. Боль поэта вызывают интриги в борьбе за престол, притеснения папства, отпадение рыцарства от своих идеалов ("Сидел я, брови сдвинув", "Скажите, кружка, мне вас папа посылает...", "Как набожно папа смеется..." и др.). Задолго до Реформации Вальтер распространяет антипапские настроения, что нс означает, однако, отступления от религии и подтверждается созданием поэтом целого ряда выразительных духовных песен ("Всевышний, осиянный..." и др.).

Мне, странствующему стезей тернистой,

Свети ты, господи Христе, в пути;

Меня, скитальца, защити

Во имя матери твоей пречистой;

Как под защитой безтелесиых

Ты находился в яслях тесных,

Младше всех и всех древней,

Средь скотины бог новорожденный,

Хранимый добрым Гавриилом,

Так, вверившись небесным силам,

Хоть я и в мире всех бедней,

Твоим святым заветом огражденный,

Нс убоюсь я черных дней.

"К тебе взываю..." (Пер. В. Микушевича)

Куртуазная лирика была чрезвычайно разнообразной по жанрам, стихотворным размерам, которых насчитывалось около 900, и темам. Трубадуры писали стихи политические, военные, социальные, философские, и все же в историю они вошли прежде всего как авторы любовной лирики, посвященной прекрасной даме.

Воспеваемая рыцарями любовь была явлением своеобразным. Она носила внебрачный характер (куртуазная лирика воспевает любовь рыцаря к замужней даме). Андрей Капеллан, изложивший правила куртуазной любви в латинском

"Трактате о любви" (De Amore, ок. 1200 г.), писал: "...liquide constet inter virum et uxorem amorem sibi locum vindicare non posse" ("достоверно известно, что между мужем и женой любовь не может иметь место").

Как правило, брачные союзы между отпрысками знатных семейств заключались по соображениям знатности и богатства и нередко оговаривались уже тогда, когда будущие супруги еще лежали в колыбелях. Любовь между феодалом и его супругой была совсем необязательна. Кроме того, в Средние века среди аристократии существовал обычай женить только старшего сына, делалось это для того, чтобы не дробить наследственные владения и имущество. Остальные сыновья нередко оставались холостыми, они завидовали женатым и стремились снискать расположение женщины своего круга. Не следует забывать, что в те времена существовала практика отправлять будущих рыцарей к сеньору их отца или дяди на воспитание, в котором принимала участие и жена сеньора, выступавшая в роли покровительницы присланных ко двору ее супруга юнцов. В этих условиях нередко возникал культ прекрасной дамы, юноши искали в ней предмет восхищения и начинали преклоняться перед дамой, которая превращалась в посредницу между ними и сеньором. Однако, несмотря на то, что рыцарская любовь приобрела внебрачный характер под влиянием обстоятельств, в ней уже содержится порыв уйти от жесткой регламентированности, свойственной средневековой жизни, в которой все подчинялось правилам и ритуалам.

Светский ритуал поклонения прекрасной даме зачастую принимал формы феодального служения. Трубадур нередко называл даму своим сеньором, а себя – ее вассалом. Ритуал ухаживания стилизовался по образцу иерархического устройства общества. Примеры такого поведения влюбленного бесчисленны в провансальской лирике, где поэт очень часто предстает "вассалом" своей дамы, которая часто и зовется "сеньором" трубадура . Воспеваемая в рыцарской лирике любовь имела и религиозный оттенок. В сознании поэтов прекрасная дама иногда сближалась с богоматерью, они говорили о даме как о мадонне, описывая свои чувства, употребляли слово "мольба". В стихах трубадуров любовь предстает не только и не столько как чувственное влечение, а как стремление к высшему благу, красоте и совершенству, которые воплощены в образе прекрасной дамы. Показательно, что в поэзии трубадуров как свидетельство бескорыстия чувства ("незаинтересованная любовь") распространяется мотив любви издалека ("Amor de lonh"), когда рыцарь будет воспевать любовь к далекой возлюбленной, которую он никогда не видел, но был наслышан о ее достоинствах. Зачинателем этого мотива в европейской поэзии и лирике трубадуров считают Джауфре Рюделя (Jaufre Rudel, 1113–1170), жизнеописание которого рассказывает историю любви Джауфре к далекой даме: "Джауфре Рюдель, сеньор Блайи, был муж весьма знатный. Заочно полюбил он графиню Триполитанскую, по одним лишь добрым слухам о ее куртуазности, шедших от пилигримов, возвращавшихся домой из Антиохии. И сложил он о ней множество песен... И так хотел он узреть ее, что отправился он в крестовый поход и пустился плыть по морю. На корабле одолела его тяжкая болезнь, так что бывшие с ним считали его уже умершим и, доставивши в Триполи, как мертвого, положили в странноприимном доме. Графине же дали знать об этом, и она пришла к нему, к самому его ложу, и заключила в свои объятья. [...] И так он и умер у нее на руках"...

Мне в пору долгих майских дней

Мил щебет птиц издалека,

Зато и мучает сильней

Моя любовь издалека...

(Пер. В. Дынник)

Эта история любви веками вдохновляла поэтов, художников и драматургов: в XIX в. французский драматург Ростан напишет пьесу "Принцесса Греза", Гейне сочинит одно из самых проникновенных стихотворений, посвященных Джауфре и его далекой принцессе. Вдохновлялись этим сюжетом и Александр Блок, и Михаил Врубель, создавший восхитительное полотно "Принцесса Греза", которое сейчас можно увидеть в Третьяковской галерее.

Круг понятий и проблем

Куртуазная традиция: Прованс, замок, рыцарский идеал человека, куртуазность обхождения, поэзия, мотив любви издалека, ангелизация дамы.

Поэты: Джауфре Рюдель, Вальтер фон дер Фогельвейде. Задание для самоконтроля

Расскажите о трубадурах, труверах, миннезингерах, "Принцессе Грезе".

Fiin"amors трубадуров – см., например: Jackson W. Т. H. The Literature of the Middle Ages. N.Y., I960. На русском языке кратко об этом: Веселовский А. Н. Избранное: Историческая поэтика. М., 2010. С. 253; Матюшина И. Г. Древнейшая лирика Европы. М., 1999. С. 361-362.

Главными темами светской рыцарской, или куртуазной литературы, которая возникла при дворах феодалов, были любовь к прекрасной даме, прославление подвигов и отражение ритуалов рыцарской чести. Под словами «куртуазная литература» понимается изысканная светская литература, соответствующая общим понятиям рыцарской верности, доблести, щедрости и учтивости. Куртуазная литература, которая создавалась не на латыни, а на национальных языках, представлена лирикой трубадуров и труверов во Франции, миннезингеров в Германии и рыцарскими романами.

В 11 - 12 вв. сложился морально-этический образ рыцаря, отличавшегося светским характером, чуждым аскетизму. Рыцарь должен молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не лишать никого его собственности; воевать он обязан лишь за правое дело. Он должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца, повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них свершению великих деяний по примеру Александра Македонского. Этот образ получил отражение в рыцарской литературе.

Рыцарская поэзия возникла на юге Франции, где сложился очаг светской культуры в средневековой Западной Европе. В Лангедоке получила широкое распространение лирическая поэзия трубадуров на провансальском языке. При дворах феодальных сеньоров появилась куртуазная поэзия, прославлявшая интимные чувства и культ служения «прекрасной даме». Этот культ занимал центральное место в творчестве трубадуров - провансальских поэтов, среди которых были рыцари, крупные феодалы, короли, простые люди. Поэзия трубадуров имела много самых разнообразных жанров: любовные песни (одним из ярких певцов был Бернард де Вентадорн), лирические песни, политические песни (наиболее яркие песни у Бертрана де Борна), песни, выражавшие скорбь поэта по поводу смерти какого-либо сеньора или близкого поэту человека, песни-диспуты на любовные, философские, поэтические темы, плясовые песни, связанные с весенними обрядами.

Особое место в рыцарской литературе принадлежит стихотворной повести на любовно-приключенческий сюжет, заимствованный из кельтских преданий и легенд. Главная из них - история короля бриттов Артура и его рыцарей, живших в 5 - 6 вв. и собиравшихся за круглым столом. Из этих легенд составился цикл романов, так называемый бретонский цикл о короле Артуре и святом Граале.

Рыцарь 12 века - эпохи высокого Средневековья - был уже не только воином, но и человеком с богатой и сложной внутренней жизнью. На первом плане в его переживаниях все более и более выступала самоотверженная любовь к Прекрасной Даме, которой он готов был бескорыстно и радостно служить. В этом служении первые европейские лирики находили неиссякаемый источник вдохновения, так что слова «влюбленный» и «поэт» в куртуазной среде, в сфере феодального двора стали синонимами. С тех самых пор и существует представление, что поэт - это влюбленный, а влюбленный - это человек, сочиняющий стихи. Особым предметом любви и служения являлась Дева Мария.

Считалось, что предметом поклонения обязательно должна быть замужняя дама, причем более знатная, чем сам поэт. Чтобы приблизиться к Даме и стать «узаконенным» певцом ее достоинств, поэту требовалось пройти несколько этапов посвящения, сначала ему следовало умаивать свою любовь, затем, открывшись, ждать со стороны Дамы сигнала о том, что он принят его в услужение (таким знаком могло быть дарение кольца). Но и после этого поэт не должен был искать близости. Идеальная любовь, согласно куртуазному кодексу, - любовь безответная. Она порождает страдание, которое в творчестве переплавляется в совершенное слово; красота его возвращает свет и радость в душу влюбленного. Потому печаль и уныние в глазах куртуазной этики - величайший грех. Любовь могла быть и безрассудочная, грубая, низкая.

Характерной чертой куртуазной поэзии, бросившей вызов средневековому аскетизму, можно считать возросший интерес к миру человека, который способен не только молиться и воевать, но и нежно любить, восхищаться красотой природы. Лирическая поэзия трубадуров возникла на юге Франции в провансе и подразделялась на следующие формы: Альба - поэтический рассказ о расставании влюбленных утром после тайного ночного свидания; пастурель - лирическая песнь о встрече рыцаря с пастушкой; кансона - наиболее сложное по строению поэтическое произведение, соединяющее разные стихотворные размеры, сирвента - стихотворение на моральную и политическую тему, и тенсона - стихотворные диспуты. Мастером пастурели был Бертран де Борн. В жанре кантоны писали Бернарт де Вентадорн и Джауфре Рюдель, а в жанре Альбы - «магистр поэтов» Гираут де Борнейль.

Трубадуры относились к сочинению стихов как к сознательной, крепостной работе, как к ремеслу, которому нужно научиться, но в тоже время они понимали, что это мера, идущая по определенным правилам. Поэты проявляли индивидуальность, пытались изобрести новые формы, размеры стиха.

В конце 12 века примеру трубадуров последовали французские придворные поэты-певцы труверы и немецкие певцы любви миннезингеры. Теперь уже поэтов занимали больше не лирические стихи, а полные всяких авантюр стихотворные поэмы - рыцарские романы. Для многих из них материалом послужили легенды бретонского цикла, в которых действуют рыцари Круглого стола при дворе короля Артура. Рыцарских романов было очень много. Это «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, «Смерть Артура» Томаса Мэлори, «Ланселот, или Рыцарь телеги» Кретьена де Труа.

Но самым популярным был роман о трагической любви - «Тристан и Изольда». Роман о Тристане, дошедший до нас во вторичном варианте, имеет много версий (Жозеф Бедье, Беруль, Готфрид Страсбургский), и каждый автор вносил в роман свои детали.

Куртуазная литература появилась в ПРОВАНСЕ в конце 11 века в форме лирики трубадуров (певцы любви). А уже с началом 14 века, с переходом в город, она перестает существовать.
Стала развиваться при феодальных дворах (кур – в переводе «двор»). Её создают профессиональные авторы, она не анонимна: осталось около 500 имён авторов. Её творцами были преимущественно рыцари, есть небольшой процент графов, королей и горожан (в основном в поэзии). Исполнители этих произведений – жонглёры (жонглёр-оруженосец при рыцаре-поэте).
Особенности куртуазной литературы:
1. Всецело светская литература
2. Массовая литература (более, чем монастырская)
3. Более широкая аудитория, чем аудитория замка
4. Существует на национальных языках,
5. Характер и сюжеты интернациональны (это её отличие от героического эпоса). Связано это с тесным взаимодействием дворов Европы).
6. Среди жанров нет ДРАМЫ (только лирика и эпос)
7. Культ любви преимуществен во всех жанрах, но преимущественно в лирике
На Руси не было аналога такой литературы. Только в 16 веке в России начнут появляться переводные романы.
Куртуазная литература знает 2 жанра: лирику и эпос, драму она не породила. Потребность в зрелищах удовлетворялась в форме придворных ритуалов: танцы, маскарады, турниры (игра в сражении).
Жанры лирики:
1. Высшей жанр - кансона, песнь о любви как таковой. У ранних трубадуров был принят термин вер, который восходит к латинскому версус – литургия. Последней альбой является сцена расставания Шекспировских Ромео и Джульетты.
2. жанр Сервента, который был изобретен влюблёнными в войну рыцарями – не только военная песня. Её пел очень воинственный трубадур (Бертрод де Бор), который под конец жизни принял монашество.
Куртуазная поэзия знает два стиля:
- тёмный (клос) – отличается аллегоризмом,
- светлый, ясный (клар).
Трубадуры и труверы разработали особую теорию любви. Она строится на антитезе 2 видов любви: высокая, истинная любовь (фин амор) – источник всего лучшего в жизни рыцаря, такая любовь радостна; чувственная, плотская любовь (фалс амор) – грубая, глупая, мнимая, ложная любовь. Высока та любовь, катарая воплощает и подчинение и преклонение. Такая любовь не ведет к браку. Она была строго регламентирована трубадурами. Выделены 4 стадии, 4 состояния влюблённых:
- одинокие вздохи (колеблющийся),
- робкое признание (молящий),
- разрешение дамы исповедовать любовь открыто (услышанный),
- позволение оказывать даме услуги (друг), высшая награда - поцелуй.
Второй хронологический жанр куртуазных произведений – рыцарский роман. Он возникает в 12 веке и в 12-13 веках существует в стихотворной форме, затем возобладала проза.
Особенности рыцарского романа:
1. роман – 1й тип повествования, не претендующий на историческую или мифологическую достоверность, продукт поэтического вымысла.
2. Сказочно-авантюрная стихия роднит его со сказкой, в нём никакой житейской прозы. НО есть изображение душевных переживаний героя (- результат влияния житийной традиции).
3. Психологический анализ поверхностный, решение конфликта банально
4. Нет незавершенности, открытый финал
5. Есть соотношение личных чувств и социальных обязательства. Встает проблема отношений человека и социума
Три потока: античный, бритонский и восточный. Каждый из этих циклов распадается на под циклы или романы. Внутри бритонского цикла выделяют: романы о Тристане и Изольде, о короле Артуре и рыцарях круглого стола и о рыцарях Грааля.
Фигура короля Артура связывает все романы бритонского цикла. Сама фигура Артура выдвигается на передний план, только в 12 веке. Именно в рыцарском романе, который постепенно вытесняет героический эпос. А легендарный Артур во многом замещает эпическую фигуру Карла Великого. Происходит смена жанров и смена героев. Не известно, что было первичным: смена героев или жанров. Итог: существенная смена культурной парадигмы. Далеко не первостепенный герой кельтов, король Артуриус, выдвигается в 12 веке в протагонисты легендарной европейской истории.
Рыцарский роман – это средневековая утопия, а не воспоминание о некотором эпическом деянии. Основная идея средневекового рыцарского романа: мечта о прекрасном социуме, который основан на идеалах чести и благородства.

В 11 – 13 вв. города становятся центрами ремесла, торговли и культуры. Происходят Крестовые походы европейских феодалов на Восток, в Палестину. Заканчивается вековая замкнутость Европы. В это время во Франции и др. странах Европы развивается светская культура, основанная на кодексе рыцарской морали. Возникает культ Прекрасной Дамы. Место жонглера, шпильмана, скопа, занял другой поэт, образованный, служащий при дворе феодала. В это время происходит реформа литературного языка и стихосложения. Поэтов этого времени называли трубадурами.

Складывается свой художественный мир - универизм. Своя система персонажей - делятся на плохих и хороших по своему отношению к влюбленным. Противопоставлены радость и скука. Даже невзаимная любовь - радость. Скука - отсутствие любви, неспособность любить.

Лирика и роман достигают наибольшего развития во Франции. Центр рыцарской лирики – юг Франции (Прованс), испытывающий влияние арабского Востока. После распада империи Карла Великого Прованс стал независимым. Из латыни здесь развивался литературный язык (провансальский, окситанский). Провансальская поэзия – образец для всех европейских народов. Провансальская поэзия и язык просуществовали 200 лет, до присоединения к Северной Франции. Создателями провансальской лирики были трубадуры или труверы. Они стремились к профессиональному мастерству, выработали многие поэтические формы и жанры:

канцона – любовное стихотворение изысканной формы;

сирвента – размышления на моральные, политические темы;

плач – стихотворение, передающее печаль поэта по поводу смерти какого-либо человека;

тенцона – спор, диалог;

пасторелла описывает любовь рыцаря и пастушки на фоне природы;

альба (воспевается расставание влюбленных утром после тайного свидания) и др.

Науке известно около 500 имен поэтов-трубадуров.

Основная тема рыцарской поэзии – любовь. Предметом любви является замужняя женщина, супруга феодала. Поэтому одной из идей куртуазной литературы является протест против брака как сделки между родителями. В поэзии описывается тайная любовь, имя дамы не называется, т.к. ей это может навредить. Это любовь тонкая, изысканная. Высшая награда для поэта – поцелуй. В литературе также выработан культ служения Прекрасной Даме. В поэзии описываются оригинальные образы, положения и ситуации.

Куртуазная поэзия художественно отражает огромный нравственный процесс, связанный с индивидуальной любовью.

При большом количестве оттенков трубадурской лирики общей ее чертой является стремление к земной радости, материальной красоте, но в то же время и внутреннему благородству чувств. "Разум", "молодость" и "мера" - таковы лозунги, постоянно повторяющиеся в поэзии трубадуров.

Любовь, по мнению трубадуров, определяется личным свободным выбором, отрицающим сословные, церковно-феодальные узы. Вот почему весьма обычный мотив трубадурской поэзии - то, что предметом любви является замужняя женщина. В этом сказывается естественный протест человеческого чувства против господствующего в аристократической среде того времени браков по расчету. Если, с одной стороны, любовь у трубадуров была прославлением свободного чувства, а их лирика поднимала поэзию на ступень подлинного искусства, то вместе с тем у поэтов, мало оригинальных и склонных к штампам, то и другое вело к манерности и формализму; в лирике их часто выветривалась всякая непосредственность и искренность. Понимание любви приобретает здесь специфически рыцарскую окраску: она становится феодальным служением даме, чувством куртуазным по преимуществу.

Раньше и определеннее всего лирика трубадуров оказала воздействие на северофранцузскую поэзию. Здесь рыцарская лирика возникла, хотя и с некоторым запозданием, из тех же корнец и на той же общественно-культурной основе, что и на юге. На первых порах она развивалась самостоятельно, отличаясь сравнительной простотой своих форм и содержания. Но вскоре она подверглась влиянию провансальской лирики, откуда почерпнула соответствующую философию и многие черты стиля.

Куртуазные поэты создали свою систему лирических жанров, восходящую к народным истокам и в то же время усложненную в соответствии с эстетическими установками провансальских поэтов. Ведущее место в этой системе занимала канцона , жанр сложный, изысканный, призванный уже формой своей передавать утонченность куртуазного чувства. Канцона представляла собой большой по объему текст, вмещающий в своей структуре пять-семь строф, часто завершающихся так называемыми торнадами (посылками). Если каждая строфа содержала, как правило пять- десять стихов, то торнады представляли более укороченную строфу из трех-четырех стихов, причем повторяющих метрическую структуру и рифмы заключительных стихов последней строфы. Назначение торнады предполагало вывод или обращение. Она могла, таким образом, содержать указание на имя воспеваемой дамы, чаще зашифрованное под условным именем – "сеньялем". Так, в одной кансоне Гильом Аквитанский называет свою даму "Воп Vezi" – "Добрый Сосед". Бернарт де Вентадорн в своих песнях может назвать даму "Отрадой Глаз" или "Опорой Вежества". Нам также известно, что прославленную внучку Гильома, Элеонору Аквитанскую, Бернарт называл "Жаворонком".

Уже само обозначение жанра (канцона – итал. "песня") подчеркивало его музыкальность. Последняя создавалась самой структурой строфы, которая распадалась на две или три метрически различные группы, создающие определенный мелодический рисунок за счет "восходящей" и "нисходящей" интонации и чередования длинных и укороченных строк. Часть с "восходящей интонацией", в свою очередь, делилась на "два шага", отмеченные сходным расположением строк и иногда тождественностью рифм. Связь между "восходящей" и "нисходящей" частями поддерживалась рифмой: первая рифма нисходящей части должна была "подхватывать" последнюю рифму восходящей части. М. Л. Гаспаров связывает принцип чередования строк разной длины в канцоне с ее истоками, восходящими к хороводной народной песне: "хоровод под напев двигался на полкруга, потом под напев (того же ритма) возвращался попятным движением к исходному положению, а потом, наконец, под напев нового ритма совершал полный оборот. Эта структура – две короткие части одинакового строения и одна длинная иного строения – сохранилась и в строфе литературной канцоны". Приведем пример из канцоны мастера "изысканного стиля", трубадура Пейре Овернского (Peire d"Alvernhe, ок. 1149–1168). Перевод канцоны "О том, как в любви наступила зима" выполнен исследователем и переводчиком поэзии трубадуров А. Г. Найманом, стремящимся сохранить строфические особенности текста.

Короток день и ночь длинна,

Воздух час от часу темней;

Будь же, мысль моя, зелена

И плодами отяжелей.

Прозрачны дубы, в ветвях ни листа,

Холод и снег, не огласится дол

Пением соловья, сойки, клеста.

Но надежда мне все ж видна,

В дальней и злой любви моей:

Вставать одному с ложа сна

Горько тому, кто верен ей;

Радость должна быть в любви разлита,

Друг она тем, кто тоску поборол,

И тех бежит, в чьих сердцах темнота...

Другим важнейшим жанром куртуазной поэзии была сирвента, структурно соответствующая жанру любовной канцоны, но отличающаяся от нее тематикой общественного содержания: политической и нередко сатирической. В сирвентах трубадуры затрагивали вопросы войны, феодальных усобиц, взаимных отношений. Достоинства и недостатки той или иной персоны или даже целой социальной группы обсуждались в сирвенте со всем пылом, без всякого сдерживания негативных эмоций. Так, к примеру, один из наиболее известных мастеров сирвенты Бертран де Борн (Beitran de Born, ок. 1182/1195–1215) выражал в одной из своих сирвент крайнюю неприязнь к черни.

Мужики, что злы и грубы,

На дворянство точат зубы,

Только нищими мне любы!

Любо видеть мне народ

Голодающим, раздетым,

Страждущим, не обогретым!

Пусть мне милая солжет,

Ежели солгал я в этом!

(Пер. А. Сухотина)

Однако чаще сирвенты были "персональными" и обличали не только нравственные пороки противников, но и их поэтическую бездарность. Так, уже упоминавшийся выше Пейре Овернский запечатлел в своей сирвенте сатирическую "галерею трубадуров".

О любви своей песню Роджьер

На ужасный заводит манер –

Первым будет он мной обвинен;

В церковь лучше б ходил, маловер,

И тянул бы псалмы, например,

И таращил глаза на амвон.

И похож Гираут, его друг,

На иссушенный солнцем бурдюк,

Вместо пенья – бурчанье и стон,

Дребезжание, скрежет и стук;

Кто за самый пленительный звук

Грош заплатит – потерпит урон.

Третий – де Вентадорн, старый шут,

Втрое тоньше он, чем Гираут,

И отец его вооружен

Саблей крепкой, как ивовый прут,

Мать же чистит овечий закут

И за хворостом ходит на склон...

(Пер. А. Наймана)

Подобно тому, как канцоны прямо или же через доверенное лицо переправляли к адресату, сирвенты посылали врагу, и они нередко воспринимались как вызов, па который отвечали действием или словом. Такова, к примеру, сирвента "О том, что невыносимо", написанная трубадуром Монахом Монтаудонским (Monge de Montaudon, ок. 1193–1210) как шутливое продолжение "сатиры" Пейре Овернского. Пародийный эффект в сирвенте Монаха Монтаудонского создается за счет сохранения принципа сатирического "ряда", однако "ряд" этот наполняется уже объектами "внеперсональными" и заметно сниженными в проявлении своем:

Хоть это и звучит не внове,

Претит мне поза в пустослове,

Спесь тех, кто гак бы жаждет крови,

И кляча об одной подкове;

И, бог свидетель, мне претит

Восторженность юнца, чей щит,

Нетронут, девственно блестит,

И то, что капеллан небрит,

И тот, кто, злобствуя, острит.

Претит мне гонор бабы скверной

И нищей, а высокомерной;

И раб, тулузской даме верный

И потому ей муж примерный;

И рыцарь, о боях и проч.

И как до рубки он охоч

Гостям толкующий всю ночь,

А сам бифштекс рубить не прочь

И перец в ступке натолочь...

(Пер. А. Наймана)

Заметим, однако, что при всей противоположности содержания канцона и сирвента, бывало, сближались в тех случаях, когда строфы с политической и военной тематикой включали в своем составе и похвалы возлюбленной. Подобным соединением мотивов отмечены, к примеру, отдельные образцы поэзии трубадура Пейре Видаля (Peire Vidal, ок. 1183– 1204). В качестве примера приведем отрывок из сирвенты, в которой трубадур выпрашивает у своего покровителя коня:

Жаль, нет коня, а будь я на коне,

Король бы почивать мог в сладком сне,

На Балагэр спустился бы покой;

Я б усмирил Прованс и Монпелье,

И те, что еле держатся в седле,

В Кро не посмели б учинить разбой.

А встреть я близ Тулузы, на реке,

Бойцов с дрожащим дротиком в руке,

Услышав "Аспа!" и "Оссо!" их вой,

Их в быстроте превосходя вдвойне,

Ударю так, что к крепостной стене,

Мешаясь, повернет обратно строй.

Губители людей достойных, те,

Кто в ревности погряз и клевете,

Кто радость принижает волей злой,

Узнают, что за мощь в моем копье.

Я ж их удары, шпаг их острие,

Приму как на павлиньих перьях бой.

Сеньора Вьерна, Милость Монпелье,

И эн Райньер, любите шевалье,

Чтоб славил он Творца своей хвалой.

(Пер. А. Наймана)

Своеобразную разновидность "персональной сирвенты" представляет жанр плача, нацеленный на прославление достоинств и подвигов умершего лица. Куртуазные поэты оплакивали своих высоких покровителей или собратьев- трубадуров. Изредка этот жанр предназначался и для оплакивания возлюбленной Дамы. Один из наиболее известных текстов Бертрана де Борна содержит его плач по своему политическому кумиру, рано умершему сыну Генриха II Плантагенета – Джефри, герцогу Бретонскому, которого при жизни Бертран дс Борн побуждал к восстанию против отца. Герцогу Джеффри было суждено умереть в самый разгар военных действий (1183), но не от боевых ран, а от горячки.

Славился своими плачами также трубадур Сордель (Sordcl, ок. 1220–1269). Среди его плачей выделяется плач, посвященный Блакацу (ум. 1236), провансальскому сеньору, который снискал известность своей щедростью и покровительством по отношению к трубадурам, а также отличался поэтической одаренностью. Среди собратьев-трубадуров этот плач вызвал резонанс содержащимся в нем мотивом "съеденного сердца" . Сордель в своем плаче призывал ряд современных властителей к "вкушению" сердца умершего с целью укрепления мужества. Трубадур Бертран д"Аламон (Bertran d"Alamanon, ок. 1229–1266), к примеру, по-своему возражал Сорделю, предлагал делить сердце не между трусами, а между достойными Дамами. Заметим, что позднее Данте в своей "Божественной комедии" выводит Сорделя как общего для них с Вергилием спутника по Чистилищу. Примечательно, что в ходе этого путешествия трубадур показывает Данте и Вергилию души тех правителей, которых он представил в своем плаче по Блакацу.

Куртуазные поэты не только часто пели полемику друг с другом, но и нередко культивировали формы с внутренней диалоговой природой. Так, своеобразный диалог-спор представлял собой жанр тенсопы. Трубадуры спорили на темы рыцарского этикета и касались не только тонкостей куртуазной любви, но и предпочтительных форм ее изображения. К примеру, они могли обмениваться мнениями, что лучше: быть мужем Дамы или ее любовником, предпочесть служение Даме или бранной славе и т.д. В области поэтического творчества наиболее значимой была полемика о различиях "простого" и "темного" стиля. Нередко генсону сочиняли два поэта, и они же совместно ее исполняли. Так, известностью пользуется тенсона, в которой два поэта – Рамбаут д"Ауренга и Гираут де Борнейль – рассуждают о мотивах своего пристрастия к разным стилям: первый отстаивает достоинства "темного" стиля, изысканной, утонченной манеры, – trobar cius, второй отдает преимущество простой и ясной, более доступной поэзии – trobar lieu. Приведем фрагмент из указанной тенсопы, в которой обращает на себя внимание подчеркнуто учтивая манера спорящих.

Гираут, зачем тогда, чудак,

Трудиться, зная наперед,

Что труд усердный попадет

Не к знатокам,

А к простакам,

И вдохновенных слов поток

В них только вызовет зевок?

– Линьяурс, я – из работяг,

Мой стих – не скороспелый плод,

Лишенный смысла и красот.

Вот и не дам Своим трудам

Лишь тешить узенький мирок,

Нет, песни путь – всегда широк!

– Гираут! А для меня – пустяк,

Широко ль песня потечет,

В стихе блестящем – мне почет.

Мой труд упрям,

И буду прям, –

Я всем свой золотой песок Не сыплю, словно соль в мешок!..

(Пер. В. Дынник)

Диалоговая структура отличает также жанр пастурели. В генезисе этого жанра слились две традиции: античная (эклога Феокрита, римская сатура) и фольклорная средневековая (весенние, свадебные песни). На фоне идеального пейзажа, чаще всего весеннего или летнего, разворачивается описание встречи рыцаря с пастушкой. Разговор между этими представителями разных сословий развивается в духе содержательного и стилевого контраста, создающего комическую тональность. Рыцарь, пытающийся соблазнить пастушку, соединяет свои домогания с формулами утонченной куртуазии. Но крестьянская девушка оказывается устойчива против грубой лести и с насмешкой парирует реплики навязчивого кавалера, который остается ни с чем. Один из ранних образцов пастурели находим в поэзии трубадура XII в. Маркабрюна.

(Пер. А. Наймана)

Диалоговой структурой и фольклорным генезисом отмечен также жанр альбы – "песни на рассвете" (прованс. alba – утренняя заря). Происхождение песни связывают с фольклорными свадебными и женскими песнями. Нередко альба строится как лирический монолог героини, сетующей на наступающее утро, разлучающее ее с возлюбленным. В структуре песни характерно повторение слова "альба" в конце каждой строфы.

(Пер. В. Дынник)

Приведенный фрагмент одной из ранних провансальских альб, принадлежащих неизвестному автору, на русском языке известен в прекрасном переводе В. Дынник по первой строке "Боярышник листвой в саду поник...". Упомянутая альба отличается страстностью монолога лирической героини и насыщенностью природных образов, напоминающих о традиции весенних песен. Свидание происходит в саду под кустом боярышника, своей листвой прикрывающего влюбленных. Альба передает атмосферу тайного свидания, когда на заре, которую часто возглашает пение птиц, влюбленные должны расстаться. Альба может представлять также и диалог влюбленных, содержащий горестную жалобу на неумолимость времени и предстоящую разлуку. Традиция Альбы отчетливо ощущается в шекпировской трагедии "Ромео и Джульетта" в сцене утреннего расставания влюбленных (Акт III, сцена 5):

Джульетта .

Ты хочешь уходить? Но день не скоро:

То соловей – не жаворонок был,

Что пением смутил твой слух пугливый;

Он здесь всю ночь поет в кусте гранатном.

Поверь мне, милый, то был соловей.

Ромео :

То жаворонок был, предвестник утра, –

Не соловей. Смотри, любовь моя, –

Завистливым лучом уж на востоке

Заря завесу облак прорезает.

Ночь тушит свечи: радостное утро

На цыпочках встает на горных кручах.

Уйти – мне жить; остаться – умереть.

(Пер. Т. Л. Щепкиной-Куперник)

Важную роль в альбе может играть также страж или друг, покровительствующий влюбленным и напоминающий им о наступающем утре, таящем угрозу разоблачения. Приведем отрывок из знаменитой альбы XII в., принадлежащей трубадуру Гирауту де Борнелю. Эта альба целиком строится как монолог стража, надежного друга рыцаря:

"Прелестный друг, сном долгим вас корю,

Проснитесь – иль проспите вы зарю,

Я вижу, свет звезды с востока хлынул,

Уж близок день, час предрассветный минул.

Заря вот-вот займется".

"Прелестный друг, увидьте наяву

Бледнеющую в окнах синеву

И верный ли, решите, я глашатай;

Проснитесь – или я ваш враг заклятый!

Заря вот-вот займется".

"Прелестный друг, я песней вас зову,

Проснитесь – ибо, спрятавшись в листву,

Приветствует зарю певец пернатый:

Ревнивца месть за сон вам будет платой –

Заря вот-вот займется".

"Прелестный друг, я не встаю с колен

С тех пор, как вы ушли: всю ночь согбен,

К Спасителю взываю многократно,

Чтоб невредимо вы прошли обратно:

Заря вот-вот займется"...

(Пер. А. Наймана)

Круг понятий и проблем

Жанры : канцона, торнада, сеньяль, сирвента, плач, диалоговые формы, тснсона, пастурель, альба.

Задание для самоконтроля

Расскажите о Бернарте де Вентадорне, Бертране де Борне, Сорделе, Маркабрюне.

• Подробнее о мотиве "съеденного сердца" и его литературных обработках см.: Жизнеописания трубадуров. М., 1993. С. 702–704.