Одной из наиболее острых проблем во время вооруженных конфликтов является вопрос об обеспечении защиты гражданского населения, в особенности детей. Несмотря на широкое признание в международном праве необходимости защиты гражданского населения, в настоящее время данная проблема приобрела особую актуальность. Анализ современных войн показывает, что появились новые виды конфликтов, особенностью которых являются постепенное стирание грани между комбатантами и гражданским населением, повышение роли экономического фактора в войне, возникновение новых видов вооружений и т.д. Тем не менее, несмотря на то, что международное гуманитарное право четко регламентирует необходимость защиты прав детей во время вооруженного конфликта , обеспечить эту защиту удается далеко не всегда.
Отметим, что начало международно-правовой защиты прав и интересов детей было положено в рамках Лиги Наций , а затем шло параллельно с общей международно-правовой регламентацией прав человека под эгидой Организации Объединенных Наций. Эти процессы находились в тесной взаимосвязи и вза- имозависимости. Международно-правовые нормы о правах детей и о защите детей являются составной частью общих норм о правах человека.
К числу документов, которые регулируют права детей в период вооруженных конфликтов относятся:
- Декларация прав ребенка 1924 г.,
- Декларация о правах ребенка 1959 г.,
- Конвенция о правах ребенка 1989 г. (не подписали Сомали и США)
- Факультативный протокол к конвенции о правах ребенка, устанавливающий возрастной предел в 18 лет для принудительного призыва и прямого участия в военных действиях и требует от государств-участников снижения минимального возраста для добровольной вербовки как минимум до 16 лет;
- Всеобщая декларация прав человека 1948 г.,
- Международные Пакты о правах человека 1966 года, касающиеся защиты гражданских и политических прав, экономических, социальных и культурных прав.
- Римский Статут Международного уголовного суда 1998, который квалифицирует призыв, вербовку или использование детей в возрасте до 15 лет в военных действиях как военное преступление;
- Многочисленные резолюции Совета Безопасности ООН - 1261(1999), 1314 (2000), 1379 (2001), 1460 (2003), 1539 (2004), 1612 (2005) - касаются защиты детей, затрагиваемых вооруженными конфликтами;
- Четыре Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним 1977 года обеспечивают особую защиту детей во время вооруженного конфликта. В частности, можно сказать, что дети пользуются двойной защитой в соответствия с международным гуманитарным правом: общей защитой как все мирные жители и лица, прекратившие принимать участие в боевых действиях, и особой защитой, которой они пользуются, являясь детьми. Более 25 статей Женевских конвенций и их Дополнительных протоколов регламентируют порядок защиты детей. К ним относятся правила о запрете смертной казни, обеспечении доступа к продовольствию, медицинской помощи и образованию в зонах конфликта, содержанию под стражей, разлуке с родными и участию детей в военных действиях. Права, гарантированные детям Конвенцией о правах ребенка, которую ратифицировали почти все страны мира, действуют также во время вооруженного конфликта.
Помимо этого стоит отметить роль Международного Комитета Красного Креста, который ставит своей целью предоставление помощи всем жертвам вооруженного конфликта с целью защиты жизни и здоровья людей и облегчения их страданий. Помощь детям предоставляется на основании их потребностей – продовольствие, вода, укрытие, медицинская помощь, предоставление наборов по уходу за детьми, обеспечение охраны материнства и детства, снабжение детей школьно-письменными принадлежностями и.т.д.
Сегодня, более чем в 30 странах свыше 250 тыс. детей в возрасте до 18 лет подвергаются жестокой эксплуатации в качестве солдат. За последнее десятилетие в результате вооруженных конфликтов и гражданских войн погибли 2 млн. детей, еще 6 млн. получили серьезные ранения или стали инвалидами. Многие другие, кого война сделала сиротами или разлучила с родителями, пережили тяжкие эмоциональные потрясения в борьбе за выживание.
Еще в 2008 Генеральный секретарь ООН сформулировал коллективную волю следующим образом: «Обеспечение защиты детей в вооруженных конфликтах - это наиболее безошибочный способ проверки на качество для Организации Объединенных Наций и ее государств-членов. Это моральный призыв, и он заслуживает того, чтобы стоять над политическими интересами. Решение этой задачи требует новаторского и бесстрашного подхода и приверженности со стороны всех основных участников процесса».
Таким образом, защищая детей, живущих в атмосфере насилия и жестокости, миротворцы могут разорвать порочный круг и заложить основы долгосрочного мира.
Борченко В. А., Долганова Н. В. Защита прав несовершеннолетних в период вооруженных конфликтов // Вестник Прикамского социального института. 2016. № 1 (73). С.19-23.
Borchenko V. A., Dolganova N. V. Minors rights protection in armed conflicts. Bulletin of Pri-kamsky Social Institute. 2016. No. 1 (73). Pp. 19-23. (In Russ.)
В. А. Борченко, Н. В. Долганова
Самарский юридический институт ФСИН России, Самара, Россия
ЗАЩИТА ПРАВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В ПЕРИОД ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
Борченко Вера Алексеевна - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин, доцент, подполковник внутренней службы.
E-mail: borchenko. vera@yandex. ru
Долганова Надежда Владимировна - курсант 5 курса, рядовой внутренней службы.
E-mail: maksakova1994@inbox. ru
В статье исследуются проблемные вопросы защиты прав детей во время вооруженных конфликтов. Проведен анализ международных и национальных нормативных актов, в которых закреплены стандарты защиты прав и интересов ребенка. Определены недостатки и пробелы в законодательстве, рассмотрены также нарушения в отношении несовершеннолетних во время вооруженных конфликтов, в том числе на Украине.
Ключевые слова: несовершеннолетние, дети, вооруженный конфликт, ответственность, преступление против несовершеннолетних.
V. A. Borchenko, N. V. Dolganova
Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Samara, Russia
MINORS RIGHTS PROTECTION IN ARMED CONFLICTS
Borchenko Vera A. - Candidate of Juridical Sciences, Assistant Professor Department of Civil Law, lieutenant colonel of internal service.
Dolganova Nadezhda V. - 5th year cadet.
The article examines the problematic issues of minors rights protection during armed conflicts. There is the analysis of the international and national regulations, in which set standards for the protection of the rights and interests of the child are enshrined. The authors identified legislation gaps and abuses against minors in Ukraine during the armed conflict.
Key words: minors, children, armed conflict, responsibility, crimes against minors.
Семья и дети всегда были одной из высших ценностей общества. И все же ребенок занимает особое место, это обусловлено недостаточным уровнем его физического и психического развития, а значит, и невозможностью самостоятельно защищать и отстаивать свои права и интересы. В связи с этим защита прав ребенка является одной из важнейших задач, ведь отношение к детям, уважение их человеческого достоинства очень точно отражают уровень гуманности и цивилизованности государства.
© Борченко В. А., Долганова Н. В., 2016
Изучение преступлений против несовершеннолетних, безусловно, актуально. В наши дни такие преступления стали социальным бедствием, угрожающим безопасности подростков. Ведь нередко взрослые лица вовлекают несовершеннолетних в совершение преступлений, тем самым нарушая полноценный процесс воспитания молодого поколения. К тому же несовершеннолетние за совершение общественно опасных деяний несут в отличие от взрослых менее строгое наказание.
Преступления против несовершеннолетних представляют собой общественно опасные посягательства, которые непосредственно нарушают общественные отношения, обеспечивающие нормальное физическое, интеллектуальное и нравственное воспитание несовершеннолетних .
Основная проблема защиты детей как особой возрастной категории гражданских лиц, пользующихся особой защитой международного гуманитарного права при всех обстоятельствах вооруженного конфликта, состоит в таких изменениях характера вооруженных конфликтов, общественного сознания, которые делают привычным участие детей в боевых действиях .
Международные стандарты в части соблюдения прав ребенка формировались на протяжении последних десятилетий и закрепились в нескольких важных документах.
В соответствии со ст. 24 Пакта о гражданских и политических правах 1966 г. устанавливается право каждого ребенка, без какой-либо дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, национального или социального происхождения, имущественного положения или рождения, на такие меры защиты, которые требуются для него как для малолетнего со стороны семьи, общества и государства1.
Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г. требует от государств-участников принятия всех необходимых мер для содействия физическому и психологическому восстановлению и социальной реинтеграции ребенка, который является жертвой вооруженных конфлик-тов2. Указанные процессы должны осуществляться в условиях, обеспечивающих здоровье, самоуважение и достоинство ребенка.
Особый уровень уязвимости права человека приобретают в период военных действий вне зависимости от типа самого вооруженного конфликта. Международное гуманитарное право тесным образом связано с защитой основополагающих прав человека по целому ряду общих и специальных принципов и правил.
Отраслевые принципы защиты детей в период вооруженного конфликта мы можем сформулировать следующим образом: находящиеся в вооруженном конфликте стороны предпринимают все меры к тому, чтобы дети, не достигшие 15-летнего возраста, не принимали участие в военных действиях в качестве комбатантов. Этого требует от сторон конфликта п. 2 ст. 77 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям 1949 г. В частности, стороны конфликта должны воздерживаться от вербовки детей в вооруженные силы. Этот принцип закреплен также в п. 2 и п. 3 ст. 38 Конвенции ООН о правах ребенка, что говорит о заимствовании отраслевых принципов универсальными соглашениями. Таким образом, международное сообщество при защите прав детей в период войны может использовать общие и специальные инструменты протекции.
Полностью запретить участие подростков в военных действиях невозможно. П. 2 ст. 77 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям предлагает сторонам воо-
1 Международный пакт «О гражданских и политических правах» от 16 дек. 1966 г. [Электронный ресурс]. Доступ из
2 Конвенция о правах ребенка [Электронный ресурс]. Одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 нояб. 1989 г. Доступ из
справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международ-
ных вооруженных конфликтов (Протокол I) [Электронный ресурс]. Подписан в Женеве 8 июня 1977 г. Доступ
из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
руженного конфликта минимизировать вербовку в армию лиц в возрасте от 15 до 18 лет и отдавать предпочтение лицам старшего возраста. Нужно заметить, что эта установка носит условный характер, т. к. государства-участники могут сослаться на сложность военной ситуации, чтобы законно осуществить призыв молодых в вооруженные силы. Если в период международного вооруженного конфликта, несмотря на запрет, предусмотренный п. 2 ст. 77 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям, дети в возрасте до 15 лет все же призваны в состав вооруженных сил, то они продолжают пользоваться особой защитой.
Заметим, что проблема определения возраста, с которого ребенок становится взрослым человеком, является достаточно сложной как в области физиологии и психологии, так и в правовой сфере. Юридическая наука связывает его наступление с правовым статусом лица и его дееспособностью. Международное гуманитарное право предоставляет особую защиту детям в возрасте до 15 лет. Конвенция о правах ребенка 1989 г. в ст. 1 закрепляет норму о том, что «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее». Налицо компромисс между системами международного и национального права по установлению возраста совершеннолетия.
Однако при вооруженном конфликте этот вопрос приобретает особое значение с точки зрения осознания детьми своего прямого или опосредованного участия в войне. Военные действия детей-комбатантов в мире являются крайне острой темой в связи с постоянными вооруженными столкновениями и низким уровнем экономики в странах африканского континента (Сомали, Чад, Кения) и военной ситуацией в Афганистане и Ираке.
Принцип возрастного ограничения для призыва установлен в п. 3 ст. 38 Конвенции о правах ребенка и применяется к детям до 15 лет. Факультативный протокол 2000 г. (далее - Протокол) к Конвенции о правах ребенка, касающийся участия детей в вооруженных конфликтах, повышает минимальный возраст добровольного призыва лиц в национальные вооруженные силы и признает за теми, кто не достиг 18 лет, право на особую защиту (п. 1 ст. 3)1. Обязательный призыв лиц, не достигших 18 лет, запрещается ст. 2 Протокола. Государства - участники Протокола, которые допускают добровольный призыв несовершеннолетних лиц до 18 лет, должны представить национальные гарантии того, что:
Призыв действительно имеет добровольный характер;
Он производится с согласия родителей или законных опекунов призываемых лиц;
Эти лица получили полную информацию об обязанностях военной службы и представили достоверные доказательства своего возраста до принятия их на военную службу.
Федеральный закон Российской Федерации от 26 июня 2008 г. № 101-ФЗ «О ратификации Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося участия детей в вооруженных конфликтах» , содержит два заявления РФ по поводу призыва на военную службу в Вооруженные силы. Первое из них состоит в том, что российские граждане, не достигшие 18-летнего возраста, не подлежат призыву, и с ними не может быть заключен контракт о прохождении военной службы. Второе заявление касается права на поступление в военные образовательные учреждения граждан Российской Федерации, достигших 16-летнего возраста. Отмечено, что при зачислении в такие учреждения (военные училища) такие граждане приобретают статус военнослужащих, проходящих службу по призыву.
1 Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся участия детей в вооруженных конфликтах [Элек-
тронный ресурс]. Принят в г. Нью-Йорке 25 мая 2000 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 О ратификации Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося участия детей в вооруженных
конфликтах [Электронный ресурс]: федер. закон от 26 июня 2008 г. № 101-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Позиция России в вопросе призывного возраста построена на дифференцированном подходе. Сохраняется общий принцип ст. 1 Конвенции о правах ребенка, и одновременно существуют исключения в отношении части молодежи, делающей выбор в пользу профессионального военного образования .
Дети в любых условиях вооруженного конфликта пользуются особым уважением и должны быть защищены от любого рода непристойных посягательств. Участники конфликта обязаны обеспечить им эту защиту и помощь. В случае ареста, задержания или интернирования дети должны содержаться в помещениях, отдельных от помещений для взрослых. Смертный приговор за правонарушение, связанное с вооруженным конфликтом, не приводится в исполнение в отношении лиц, не достигших 18-летнего возраста в тот момент, когда это правонарушение было совершено.
Политические и военные события в Чеченской Республике, автономном крае Косово, Афганистане, Таджикистане, Южной Осетии, Украине показывают особую незащищенность детей во время вооруженных противостояний. Психологи, педагоги и журналисты, которые участвуют в программах оздоровления детей - жертв военных конфликтов в период вооруженного конфликта, отмечают у них синдром «упущенного детства». Презюми-руется, что детство является обязательным в жизни каждого человека периодом формирования личности. Сильное влияние военной ситуации на семейные связи, отход от привычного круга ценностей, непосильные психологические нагрузки - эти факторы в совокупности формируют сознание детей в указанный период.
В современном международном гуманитарном праве необходимо предметно подходить к правовому статусу детей, которые по своей или чужой воле участвовали в войне на стороне оппозиции и попали в военный плен.
Значение защиты детей в международном публичном праве в целом и в международном гуманитарном праве в частности обусловило, как было показано, сочетание универсальных и специальных институтов этого юридического механизма протекции. П. 1 ст. 38 Конвенции ООН о правах ребенка обязывает государства-участников уважать принципы и нормы, применяемые в случае вооруженных конфликтов и имеющие отношение к детям, а также обеспечивать их соблюдение.
Государственные органы также должны принимать меры по обеспечению материальной и медицинской помощи по отношению к детям, отправляющимся в лечебные профилактории, интернаты, оказывать содействие в поиске их родных (ст. 30 Конвенции ООН о правах ребенка).
Таким образом, международное законодательство свидетельствует о наличии комплекса мер, направленных на защиту гражданского населения, в частности детей. Однако события на Украине, в результате которых гибнет мирное население (в том числе и дети), свидетельствуют о грубом нарушении норм международного права, за которое государство-нарушитель в соответствии с Уставом ООН должно нести ответственность.
В условиях военных действий права детей должны оставаться доминантой общепризнанных ценностей и основой гуманитарного сотрудничества государств, закрепленными на международно-правовом и национальном уровне.
Острым остается также вопрос ответственности лиц, которые вербуют и используют детей во время вооруженных конфликтов. Примером могут служить зафиксированные на Украине случаи, когда дети, вопреки всем принципам и предписаниям международного права, использовались в качестве живого щита во время вооруженных конфликтов. Актуальными в этом направлении будут разработка и внедрение алгоритма действий для лиц, которые несут ответственность за детей в экстренных ситуациях.
Людмила Бокова, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, отметила, что, несмотря на подписание Украиной в 1991 г. Конвенции о защите прав ребенка, наблюдается некачественное исполнение условий этих договоров Правительством Украины, а именно:
1. Детям, оказавшимся в зоне военного конфликта, не предоставляется гуманитарный коридор.
2. Дети лишены возможности нормально посещать образовательные учреждения.
3. Дети, в том числе пострадавшие во время вооруженного конфликта, лишены возможности получать первую медицинскую помощь.
Однако эти действия необходимы для предупреждения участия детей в вооруженных конфликтах, обеспечения их эвакуации из опасных территорий, а также для защиты их жизней и соблюдения прав в условиях боевых действий. Кроме этого, существует насущная необходимость в организации работы по оказанию правовой и социальной помощи детям и молодежи.
Таким образом, в международном законодательстве существуют комплексные меры, направленные на защиту детей, в частности, во время вооруженных конфликтов, но проблема заключается в том, что имеют место некачественное исполнение, несоблюдение норм международного права отдельными государствами.
В настоящее время актуален вопрос о внесении в российское законодательство положений, которые касаются преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних в период вооруженных конфликтов.
Библиографический список
1. Дмитриев А. И., Дьяченко В. И., Цюрупа М. В. Международное гуманитарное право: фи-лософско-правовая доктрина регулирования вооруженных конфликтов: учеб. пособие. М.: Сфера, 1999. Ч. 2: Словарь-справочник основных терминов и понятий.
2. Международное гуманитарное право в документах / сост. Ю. М. Колосов, И. И. Котляров. М.: Изд-во Незав. ин-та междунар. права, 1996.
3. Уголовное право. Особенная часть: учебник / под ред. В. Н. Петрашева. М.: ИНФРА-М; Норма, 2011.
Международный Комитет Красного Креста Российское общество Красного Креста
МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО
Учебно-методические материалы к курсам права и обществознания для 9-х классов общеобразовательных учреждений
Защита детей во время вооруженных конфликтов
Международное гуманитарное право предусматривает общую и особую защиту детей в период вооруженного конфликта.
1. Общая защита детей как части гражданского населения
Под общей защитой детей понимается, что дети как часть гражданского населения имеют право на гуманное обращение. В отношении детей запрещаются, например, следующие действия: посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности убийство, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания; взятие заложников; посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное и унижающее обращение.
2. Особая защита детей как части гражданского населения
Особая защита детей как части гражданского населения предполагает, что дети пользуются особым уважением и им обеспечивается защита от любого рода непристойных посягательств; стороны, находящиеся в конфликте, обеспечивают защиту и помощь, которые требуются детям ввиду их возраста.
2.1. Специальные положения о защите детей от последствий военных действий.
Дети, не достигшие 15 лет, могут быть приняты в санитарных или безопасных зонах, созданных сторонами, участвующими в международном вооруженном конфликте.
В случае необходимости и по возможности с согласия родителей принимаются меры для временной эвакуации детей из района военных действий в более безопасные районы.
2.2. Особая помощь.
Стороны, находящиеся в конфликте, должны разрешить свободный пропуск посылок, предназначенных для детей до 15 лет.
Оккупирующая сторона должна оказывать содействие деятельности учреждений, попечению которых вверены дети на оккупированной территории.
Сторона, во власти которой находятся интернированные, должна оказать поддержку всем иждивенцам интернированных, которые не имеют достаточных средств к существованию или не могут сами зарабатывать себе на жизнь.
Предпочтение при распределении гуманитарной помощи должно быть отдано детям.
2.3. Ребенок и его семья.
Общей обязанностью сторон, участвующих в вооруженном конфликте, является содействие воссоединению семей, разъединенных в результате вооруженного конфликта,
Интернированные члены одной семьи должны содержаться в одном помещении, отдельно от других интернированных, и им должны быть предоставлены необходимые условия для ведения нормальной семейной жизни. Интернированные могут потребовать, чтобы их дети, оставшиеся на свободе без родительского попечения, были интернированы вместе с ними.
Оккупирующей стороне запрещается изменять семейное или гражданское состояние детей. Она должна способствовать установлению личности детей и регистрации их родственных связей, а также создать в рамках Справочного бюро по делам покровительствуемых лиц специальный отдел, занимающийся установлением личности детей. Наличие системы идентификации детей - важная мера, не допускающая того, чтобы тысячи детей оказались без присмотра в связи с вооруженным конфликтом. За каждым человеком, находящимся на территории участвующей в конфликте стороны или на оккупированной территории, признается право сообщать о себе членам своей семьи, где бы они ни находились.
2.4. Культурная среда ребенка.
Защищая семью, международное гуманитарное право защищает также моральные ценности, религию, культуру и традиции, в которых ребенок был воспитан. Находящиеся в конфликте стороны должны обеспечить, чтобы воспитание детей до 15 лет, осиротевших или разлученных с семьями, было поручено людям тех же культурных традиций. Прием таких детей в нейтральных странах должен происходить в соответствии с теми же принципами.
Оккупирующая сторона должна принимать меры по содержанию и обучению детей-сирот или детей, разлученных с родителями, если они не могут быть обеспечены заботой близких родственников или друзей. Обучение, по возможности, должно проводиться лицами их национальности, языка и религии.
Оккупирующая сторона должна с помощью местных властей оказывать содействие учреждениям, которым поручено попечение и воспитание детей. Детям и подросткам должно быть разрешено посещать школы.
2.5. Гражданские права ребенка.
Оккупирующей стороне запрещается изменять гражданское состояние ребенка: ни гражданство, ни гражданский статус ребенка не могут быть изменены.
Оккупирующая сторона не должна зачислять детей в зависящие от нее формирования или организации.
2.6. Арестованные, задержанные или интернированные дети. Дети, которые были арестованы, задержаны или интернированы, должны содержаться в помещениях, отдельных от помещений для взрослых. Когда задержанию или интернированию подвергаются семьи, их, по возможности, размещают в одном и том же месте и содержат как отдельные семьи.
Находящиеся в конфликте стороны должны прилагать усилия к заключению во время военных действий соглашений об освобождении, репатриации, возвращении на место жительства или госпитализации в нейтральной стране детей, беременных женщин и матерей с грудными и малолетними детьми.
2.7. Дети и смертный приговор,
Если в момент совершения правонарушения ребенок не достиг 18-летнего возраста, то смертный приговор в отношении его не может быть приведен в исполнение, даже если он принимал участие в военных действиях.
3. Дети, принимающие участие в военных действиях
Запрещается участие детей до 15 лет в военных действиях. МГП содержит специальную норму, согласно которой стороны в конфликте должны воздерживаться от принудительного призыва и добровольного зачисления их в свои вооруженные силы. При вербовке детей, достигших 15-летнего возраста, но которым еще не исполнилось 18 лет, необходимо стремиться отдавать предпочтение детям более старшего возраста.
Если же дети принимают непосредственное участие в военных действиях, на них распространяется действие норм МГП, касающихся правового положения сражающихся. В тех случаях, когда дети, не достигшие 15-летнего возраста, попадают во власть противника, они продолжают пользоваться особой защитой. Дети старше 15 лет могут претендовать на статус военнопленного, а в случае нарушения норм МГП (совершения военных преступлений) они несут уголовную ответственность по действующему законодательству.
Всеобщая декларация прав человека и гражданина, Международные пакты о правах человека, Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и другие международные документы содержат принципы и нормы, касающиеся прав человека в основном в условиях мира. Однако на протяжении всей истории людей мир на земле постоянно прерывался войнами. Вот почему уже на заре человечества зародилась идея защиты человека от бедствий военного времени и произвола победителя. Еще до появления государств, в тех случаях, когда борьба между племенами, кланами или сторонниками тех или иных вождей не велась с целью полного уничтожения противника, возникали, зачастую непреднамеренно, правила, целью которых было уменьшить последствия насилия. Такие правила, предвестники сегодняшнего международного гуманитарного права, можно обнаружить во всех культурах. С незапамятных времен облеченные властью правители, религиозные деятели, мудрецы и военачальники пытались уменьшить тяжкие последствия войн путем введения норм, обязательных для всех.
Вот почему одним из неотъемлемых разделов начавшего формироваться в XIX веке писаного международного права стало право вооруженных конфликтов, которое ранее было известно как "право войны", а ныне приобрело название "международное гуманитарное право". Международное гуманитарное право стремится смягчить последствия войны двумя путями. Во-первых, оно ограничивает выбор средств и методов ведения военных действий. Во-вторых, международное гуманитарное право обязывает воюющие стороны щадить лиц, не принимающих или переставших принимать участие в военных действиях. Понятно, что реализация обеих названных задач напрямую связана с защитой таких категорий населения, как женщины и дети.
Изучению и исследованию проблем защиты детей посвящены труды многих отечественных и зарубежных авторов. Среди них особо выделяются такие как Пикте Ж., Гассер Х-П., Карташкин В.А., Блищенко И.П., Апраксин П., Поленина С., Григорьев А.Г., Шиндлер Д., С. В. Черниченко.
Таким образом, цель данной дипломной работы – рассмотреть проблемы защиты детей как аспект международного гуманитарного права.
Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:
1. Изучить теоретические аспекты международного гуманитарного права
2. Охарактеризовать защиту детей в современном мире.
Объектом исследования является международное гуманитарное право.
Предметом исследования выступают дети, нуждающиеся в защите при вооруженных конфликтах.
Информационной базой исследования являются нормативные документы, учебные пособия, материалы периодической печати и поисковых информационных систем.
Курсовая работа состоит из двух глав, пяти параграфов, введения, заключения и списка использованной литературы.
В первой главе описаны принципы формирования международного гуманитарного права, изучены особенности Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. и Конвенции о правах ребенка, как основных документов по правам гражданского населения во время международных конфликтов.
Вторая глава посвящена рассмотрению деятельности Организации Объединенных Наций по предотвращению нарушений прав детей, а также в данной главе охарактеризованы действия ООН в отношении детей во время военных действий.
Понятие "международное гуманитарное право" в том смысле, в каком это понятие будет упоминаться ниже, означает совокупность обязательных для государств правовых норм, которые направлены на защиту жертв вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера и на ограничение средств и методов ведения войны. Во-первых, эта отрасль права защищает лиц, которые не принимают участия в военных действиях, например гражданских лиц, медицинский и религиозный персонал, а также лиц, которые прекратили принимать участие в военных действиях, например раненых, лиц, потерпевших кораблекрушение, больных, военнопленных. Отдельные местности и объекты, например больницы и санитарные транспортные средства, также пользуются защитой норм международного гуманитарного права и не должны становиться объектом нападения. Во-вторых, международное гуманитарное право запрещает средства и методы ведения войны, при использовании которых не проводится различие между комбатантами и некомбатантами, например гражданскими лицами, а также средства и методы ведения войны, наносящие чрезмерные повреждения. Эти принципы лежат в основе международных соглашений, запрещающих, например, биологическое и химическое оружие и противопехотные мины.
Основной принцип, на котором строится современное международное гуманитарное право, был сформулирован Жан-Жаком Руссо в опубликованном им в 1762 г. трактате "Об общественном договоре". Руссо выдвинул тезис о том, что война - это отношения не между людьми, а между государствами, и люди становятся врагами случайно, не как человеческие существа и даже не как граждане, а как солдаты. А с солдатами можно воевать только до тех пор, пока они сами воюют. Сложив оружие, они снова становятся простыми людьми, и их следует щадить.
Практическое претворение в жизнь эти идеи получили через сто лет. 22 августа 1864 г. была принята I Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны, в конвенции был придан статус нейтральности медицинскому персоналу на полях сражений. Вскоре, в 1880 г. была создана постоянная организация для практической помощи раненым на войне. Образованный в 1863 г. Международный комитет по оказанию помощи раненым был преобразован в Международный комитет Красного Креста. В 1899 г. Гаагская мирная конференция распространила действие I Женевской конвенции на жертвы морской войны. Пересмотренная редакция этой Конвенции была принята Гаагской мирной конференцией 1907 г. Тогда же были приняты Гаагские конвенции о законах и обычаях сухопутной войны, которые содержали некоторые правила обращения с военнопленными. В дальнейшем текст Женевских конвенций пересматривался в 1929 г. с учетом уроков первой мировой войны.
Вторая мировая война явилась величайшей трагедией современности. В послевоенной работе по развитию гуманитарного права доминировала настоятельная потребность найти эффективные дипломатические средства предоставления гражданскому населению гарантий, до тех пор не существовавших. Необходимость этого была вызвана по словам М. Хубера, ставшего вскоре президентом МККК, тем, что "эволюция войны в сторону приобретения все более тотального характера фактически поставила вооруженные силы и гражданское население на один и тот же уровень опасностей и бед". Для реализации гарантий населению в 1949 г. была созвана Дипломатическая конференция, главным достижением которой явилось принятие IV Женевской конвенции. Она провозгласила в качестве основополагающего принципа, что уважение должно быть гарантировано человеку при любых обстоятельствах и соответственно признала несовместимыми с международным правом запугивание, пытки, коллективные наказания, репрессалии, взятие заложников и депортацию.
IV Женевская конвенция от 12 августа 1949 г. - понятие собирательное. Она включает следующие конвенции: об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях; об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море; об обращении с военнопленными; о защите гражданского населения во время войны.
Как видно из самого названия Женевских конвенций, две первые из них прежде всего имеют в виду защиту военнослужащих обоего пола, пострадавших в ходе военных действий на суше и на море. Обе конвенции обязывают стороны, находящиеся в конфликте, обеспечивать личному составу вооруженных сил противника в случае их ранения или болезни гуманное обращение и уход без какой-либо дискриминации по таким причинам, как пол, раса, национальность, религия, политические убеждения или другие аналогичные критерии.
Строго запрещается любое посягательство на их жизнь и личность, в частности, запрещается добивать или истреблять их, подвергать их пыткам, проводить над ними биологические опыты, преднамеренно создавать условия для их заражения. К женщинам необходимо относиться со всем полагающимся их полу особым уважением (ст. 12 обеих конвенций).
С точки зрения защиты прав и интересов женщин, составляющих обычно значительную часть медицинского и санитарного персонала воюющих армий, существенное значение имеют статьи названных конвенций, устанавливающие особый статус стационарных санитарных учреждений и передвижных санитарных формирований медицинской службы, санитарных летательных аппаратов, а также госпитальных судов. Они не только не должны быть ни при каких обстоятельствах подвергнуты нападению, но и должны пользоваться покровительством и охраной сторон, находящихся в конфликте. То же относится к медицинскому и санитарному личному составу, предназначенному исключительно для розыска и подбирания, транспортировки либо лечения раненых и больных или для предупреждения заболеваний.
Одним из приоритетных направлений социальной политики государств и международных организаций является защита прав детей. Хотя на сегодняшний день в России действует целая система административных и судебных органов, в задачи которых входит защита прав ребенка, зачастую бывает затруднительно добиться защиты и восстановления нарушенных прав.
В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры являются частью правовой системы РФ. Согласно ч. 3 ст. 46 Конституции РФ «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты». Таким образом, кроме защиты прав ребенка в судебном порядке на национальном уровне Конституцией предусматривается возможность их защиты при помощи международных механизмов. На сегодняшний день основным и наиболее действенным международным органом, осуществляющим защиту прав граждан, является Европейский суд по правам человека (далее - суд, Европейский суд, ЕСПЧ), учрежденный Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) и начавший свою деятельность в 1959 г. Рассмотрение дел Европейским судом способствует обеспечению соблюдения обязательств, принятых на себя странами - участницами Конвенции, и Протоколов к ней, а также привлечению внимания государств к фактам нарушения прав человека. Практика Европейского суда по правам человека демонстрирует наиболее уязвимые положения национального законодательства и нарушения в правоприменительной практике, обнаруживая тем самым необходимость приведения действующего законодательства и правоприменительных процедур в соответствие с международными нормами. Хотя конкретные решения Европейского суда обязательны для исполнения только государствами-ответчиками (например, необходимость положить конец нарушению, устранить его последствия и, по возможности, восстановить ситуацию, предшествовавшую нарушению, - «restitution in integrum», а также принять действенные меры для предотвращения новых подобных нарушений Конвенции), другие государства могут также руководствоваться ими для приведения к соответствию своего законодательства положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вместе с этим необходимо отметить, что ЕСПЧ не является апелляционным судом по отношению к национальным судам государств.
Если Европейским судом установлено нарушение положений Конвенции, он, тем не менее, не может приказать суду государства отменить вынесенное решение. В соответствии с п. 2 ст. 46 Конвенции окончательное постановление Европейского суда по делу направляется Комитету Министров Совета Европы, осуществляющему надзор за его исполнением. Россия ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 30 марта 1998 г., тем самым согласившись признавать решения Европейского суда обязательными к исполнению. Компетенция Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней признается Россией обязательной, таким образом, необходимо отталкиваться от уже принятого ЕСПЧ решения в отношении другого физического или юридического лица по делу с аналогичными обстоятельствами. С 5 мая на Россию была распространена юрисдикция Европейского суда по правам человека. Хотя в Конвенции о защите прав человека и основных свобод практически не содержится статей (кроме ст. 5, 6 Конвенции и ст. 5 Протокола № 7 к ней), напрямую регулирующих или защищающих права детей, ее положения применимы также и к ребенку наравне с другими участниками международных правоотношений. Европейский суд по правам человека защищает права, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Таким образом, Конвенцией и Протоколами к ней определяются границы защиты семейных прав в ЕСПЧ. Вместе с этим с течением времени нормы, закрепленные в Конвенции, развиваются и расширяют свои границы в решениях ЕСПЧ. Жалоба в ЕСПЧ может быть подана государством, любым физическим лицом, любой группой лиц или любой неправительственной организацией (ст. 33, 34 Конвенции). Таким образом, обратиться в суд может любой человек независимо от его дееспособности (в том числе душевнобольные и несовершеннолетние) и гражданства. Жалоба не может быть подана против не участвующего в Конвенции и Протоколах к ней государства. Европейский суд может установить факт нарушения Конвенции, а также присудить заявителю соответствующую компенсацию и возмещение расходов. Принимая во внимание то, что ребенок самостоятельно не может «исчерпать внутригосударственные средства защиты», а законные представители ребенка иногда являются и нарушителями его прав, вопрос защиты прав детей в практике Европейского суда по правам человека представляется особенно актуальным. Применение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод к детям.
В делах о защите детей в ЕСПЧ наиболее часто фигурируют следующие статьи Европейской Конвенции: a) «Статья 3. Запрещение пыток и бесчеловечного унижающего достоинство обращения или наказания (в частности, в случаях применения к детям телесных наказаний в школе, родителями или по решению суда); b) Статья 6. Право на справедливый суд (устанавливает специальные процессуальные правила для суда над несовершеннолетними, обвиняемыми в совершении преступления); c) Статья 8. Право на уважение семейной жизни (в рамках которого суд трактует понятие семьи; статус незаконнорожденных детей; определяет концепцию действий в интересах ребенка (выбор религии, имени и др.); передачу государству права на опеку над ребенком; случаи разлучения родителей и детей по причине депортации родителей); d) Статья 10 (ч. 2). Ограничение свободы выражения своего мнения, получения и распространения информации в целях охраны здоровья и нравственности; e) Статья 14. Защита от дискриминации; f) Статья 2 Протокола 1. Право на образование (например, образование в частных школах; уважение к философским убеждениям родителей)». На основании данных статей суд разработал определенные правовые стандарты, регламентирующие правовое положение детей в международном праве. Кроме того, при обосновании нарушения права ребенка допустимы и даже поощряются ссылки на другие международно-правовые акты, закрепляющие права ребенка, в частности, на Конвенцию ООН о правах ребенка 1989 г.. Практика Европейского суда по правам человека по рассмотрению вопросов о защите прав детей. Кратко рассмотрим некоторые прецеденты ЕСПЧ по обозначенным нормам Конвенции. Исходя из практики Европейского суда по правам человека, при защите прав детей одним из часто применимых положений Конвенции является ст. 3, запрещающая пытки или бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание. Европейским судом отмечается, что нарушением ст. 3 является плохое обращение с ребенком, достигшее минимального уровня жестокости, оценка которого, в свою очередь, зависит от ряда определенных факторов конкретного дела (длительность, пол, возраст, состояние здоровья ребенка, воздействие на психологическое или физическое состояние). Жестокость обращения разграничивает три элемента: пытки, бесчеловечное обращение или наказание и унизительное обращение или наказание.
В качестве прецедента рассмотрения ЕСПЧ дела об унижающем достоинство ребенка наказании можно рассмотреть дело «Тайрер против Соединенного Королевства». За «незаконное нападение, повлекшее за собой телесные повреждения старшему ученику своей школы», 15-летнего учащегося школы на о. Мэн в соответствии с местным законодательством приговорили к трем ударам розгой. В полицейском участке ребенка заставили приспустить брюки и трусы, пригнули к столу и нанесли удары в присутствии отца мальчика и врача: один полицейский производил наказание и еще двое держали мальчика. Из обстоятельств дела следует, что у Энтони Тайрера не возникло серьезных физических повреждений. Несмотря на это, ЕСПЧ установил, что, учитывая возраст ребенка, он оказался унижен при исполнении наказания и в своих глазах, и в глазах других присутствующих там людей. Хотя наказание имело легальное закрепление на момент рассмотрения дела, ЕСПЧ определил, что оно явилось посягательством на честь, достоинство и физическую неприкосновенность ребенка. Также суд отметил, что исполнение наказания совершенно незнакомыми ребенку людьми могло привести к негативным психическим последствиям. Таким образом, по совокупности обстоятельств судом был сделан вывод о том, что данное наказание ребенка можно расценить как наказание, при котором унижение достигло уровня, подразумевающегося понятием «унижающее достоинство наказание», и признал нарушение ст. 3 Конвенции. ЕСПЧ отметил ответственность государства и английской правовой системы, в частности, за унижающее досто инство обращение, впоследствии в соответствии с решением ЕСПЧ было изменено законодательство о. Мэн. В рамках 3 статьи в практике ЕСПЧ есть ряд прецедентных решений по делам о предоставлении убежища детям и их родителям. В деле «Мусхаджиева и другие против Бельгии» заявительница-чеченка и четверо ее детей, бежавшие из Грозного, прибыли в Бельгию и попросили там убежище. Однако в связи с тем, что страной въезда в Европейский Союз была Польша, им было предписано покинуть Бельгию. До выполнения предписания семья содержалась в течение месяца под стражей в Бельгии.
Европейский суд особо отметил важность совместного пребывания детей с матерью в течение этого месяца. В ранее вынесенных решениях Европейский суд подчеркивал, что прежде всего должна учитываться особая уязвимость детей, а затем уже незаконность пребывания иностранца на территории чужой страны (дело «Мубиланзила Майека и Каники Митунга против Бельгии», в котором суд установил нарушение ст. 3 Конвенции, поскольку ребенок и его родители содержались отдельно в центре для иностранцев, ожидающих выдворения). В связи с тем, что дети заявительницы в течение месяца находились в закрытом центре, не адаптированном к приему детей, а также что врачи обнаружили у детей симптомы психологической травмы, и учитывая их возраст, продолжительность содержания под стражей и состояние здоровья, суд признал нарушение ст. 3 Конвенции и присудил заявителям компенсацию в 17 тысяч евро. Другим часто применимым положением Конвенции является ст. 6, закрепляющая право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Данное право имеет особую важность применительно к защите прав детей. Примером рассмотрения в ЕСПЧ дела в рамках данной статьи служат дела T. и V. против Соединенного Королевства». В 1993 году суд осудил двоих 11-летних подростков по обвинению в убийстве двухлетнего мальчика. В жалобе, поданной ими в ЕСПЧ, шла речь об отказе им в праве на справедливый суд в связи с их неспособностью принимать эффективное участие в разбирательстве своего дела. Европейский суд отметил важность учета возраста, уровня зрелости, интеллектуальных и эмоциональных особенностей ребенка, которому предъявлено обвинение.
По мнению суда, при обращении с детьми необходимо принятие мер, содействующих тому, чтобы они могли разбираться и участвовать в судебном процессе. Также очень важно не допустить или максимально снизить риск появления у них ощущения запугивания или подавленности при проведении судебного разбирательства. Как отметил ЕСПЧ, ввиду недостаточной зрелости детей формальные процедуры судебного заседания могли быть для них малопонятными и пугающими, дети не могли чувствовать себя достаточно свободно в зале суда и под внимательным взором публики. Принимая во внимание совокупность обстоятельств, суд пришел к выводу, что обвиняемые подростки не могли полноценно участвовать в судебном разбирательстве выдвинутого против них обвинения и были лишены права на справедливый суд, закрепленного в п. 1 статьи 6 Конвенции. В Европейский суд по правам человека подается большое количество жалоб на нарушении статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В данной статье закрепляется право на уважение семейной жизни, в рамках которого Европейским судом трактуется понятие семьи, статус незаконнорожденных детей, определяется концепция действий в интересах ребенка (выбор религии, имени, определение места жительства и др.), вопрос о передаче государству права на опеку над ребенком. Как отмечает Европейский суд, согласно ст. 8 в понятие «семейной жизни» также входят, как минимум, связи между бабушками, дедушками и внуками, в силу того, что такие отношения могут играть существенную роль в семейной жизни. В связи с этим «уважение» к семейной жизни накладывает на государство обязательство способствовать нормальному развитию таких связей. Решение вопросов о передаче государству права на опеку над ребенком занимает важное место в практике ЕСПЧ. Вся практика Европейского суда подвержена принципу сохранения семейных отношений между ребенком и его родными родителями. Как отмечено в п. 95 Постановления ЕСПЧ от 8 апреля 2004 г. по делу «Хазе и другие против Германии», не может служить оправданием принудительных мер по отобранию ребенка у родителей сам по себе факт наличия возможности его помещения в более благоприятную для воспитания среду. При ограничении доступа родителя к ребенку возникает серьезная опасность ослабления их семейных отношений. Власти уполномочены прекратить семейные отношения только при наличии очень веских причин. Суд полагает, что такое серьезное вмешательство государства в дела семьи, как ее разделение и помещение ребенка под государственную опеку, всегда должно быть оправдано интересами ребенка и должно быть, как правило, временной мерой, нацеленной (за редким исключением) на повторное объединение родителей и ребенка. Предоставление права опеки одному из родителей не служит автоматически основанием для отказа в праве доступа к ребенку для другого. Родителя могут лишить права доступа к ребенку только в особых, очень серьезных обстоятельствах.
Например, если его поведение создает угрозу для нравственности или здоровья ребенка, включая его психическое состояние; если это необходимо для предотвращения преступления. Хотя ст. 8 прямо не предусмотрены процедурные гарантии при государственном вмешательстве в семейную или частную жизнь граждан, судом отмечается, что решения о дальнейшей судьбе детей должны приниматься без неоправданных задержек и с соблюдением гарантий, предусмотренных ч. 1 ст. 6 Конвенции. В деле «Никишина против России» заявительницей была гражданка РФ, получившая при расставании с отцом ребенка опеку над их рожденным вне брака мальчиком при условии совместного времяпрепровождения ребенка и его отца по выходным. В дальнейшем, став членом секты «Свидетели Иеговы», мать стала привлекать и сына к ее религиозной деятельности. Отец ребенка, православного вероисповедания, не одобрял таких действий, обратился в районный орган опеки и попечительства с требованием передать ему опеку над ребенком и отказался вернуть ребенка матери, которая, в свою очередь, подала заявление в милицию и в районный суд. Районный суд передал ребенка отцу, посчитав членство матери в секте вредным для здоровья и развития ребенка. Данное решение было оставлено без изменения судом кассационной инстанции. Коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отправила дело на новое рассмотрение, отменив решение районного и областного судов. Гражданка Никишина обратилась с жалобой в Европейский суд, ссылаясь на нарушение гарантированного Конвенцией права на уважение частной и семейной жизни, свободу мысли, совести и религии. Была заявлена жалоба на нарушение статей 6, 8, 9, 14 Конвенции, а также ст. 2 Протокола № 1 к ней, гарантирующей общее право на образование лиц, заинтересованных в его получении. В соответствии с положениями ст. 2 Протокола № 1 к Конвенции национальные власти не вправе внушать принципы, которые можно расценить как неуважение религиозных и философских убеждений родителей, которые, выполняя свои обязанности перед детьми, несут основную ответственность за их обучение и образование и могут потребовать уважения собственных религиозных и философских убеждений.
Таким образом, дети должны иметь возможность осуществить свое право на образование, а государство - участник Конвенции должно это контролировать. Вместе с этим родители имеют право на уважение их религиозных и философских убеждений, заслуживающих уважение в демократическом обществе, совместимых с достоинством личности и не противоречащих праву ребенка на образование. Несмотря на то, что поданная заявительницей жалоба была признана неприемлемой в связи с разрешением дела на внутреннем уровне после подачи жалобы в Страсбург, представляется, что именно позиция Европейского суда способствовала пересмотру решения по делу гражданки Никишиной. На момент обращения заявительницы в Европейский суд дело было прекращено в национальном суде: между матерью и отцом было заключено мировое соглашение, по которому ребенок оставался с отцом, но мать имела право забирать его к себе на каникулах и встречаться по вечерам в выходные дни. Также в мировом соглашении оговаривалась невозможность вовлечения ребенка в религиозные организации против его воли и согласия родителей. Рассматривая дело «Олссон против Швеции», Европейский суд отметил особый характер взаимоотношений не только между детьми и родителями, но и между самими детьми в рамках семейной жизни. По мнению суда, родные братья и сестры имеют право на семейную жизнь с точки зрения отношений между собой, без привязки к отношениям между детьми и родителями. Так, в факте разлучения трех родных братьев, взятых под государственную опеку, суд констатировал нарушение шведским законодательством статьи 8 Конвенции. С развитием науки практика Европейского суда по делам о защите прав ребенка стала обогащаться кардинально новыми делами. Так, в решении ЕСПЧ по делу «Калачева против России» заявительницей был обжалован отказ российских судов установить отцовство ее внебрачного ребенка на основании экспертизы ДНК. Европейский суд отметил, что на современном этапе данная экспертиза является единственным научным методом установления отцовства конкретного ребенка и признал нарушение ст. 8 Конвенции. Необходимо отметить, что при разрешении дел об установлении отцовства Европейский суд в первую очередь стремится учесть интересы самого ребенка, а затем его биологического родителя. В свете развития науки также необходимо отметить внимание ЕСПЧ к вопросам биоэтики. Европейский суд подготовил в 2012 году отчет, в котором «биоэтика» определена как защита человеческой личности, ее прав и человеческого достоинства ввиду развития биомедицинских наук. На сегодняшний день Европейский суд имеет прецеденты рассмотрения дел о пренатальной диагностике, в которых затрагивается защита прав и родителей, и детей одновременно. Примерами таких дел являются «Драгон против Франции», «P.P. против Польши». В практике ЕСПЧ также имеются дела и по вопросам искусственного оплодотворения. В связи с тем, что на данный момент и в национальных, и в международном законодательстве отсутствует единая и окончательно сформировавшаяся позиция насчет искусственного оплодотворения (ЭКО), а также поскольку его применение в условиях динамично развивающейся медицины и науки совмещено с рядом моральных и этических вопросов, Европейский суд признает за государствами-ответчиками широкую свободу усмотрения по данному вопросу. Как правило, жалоба в Европейский суд подается родителями ребенка.
Однако ребенок также имеет право на адвоката (ст. 6 Европейской конвенции) или помощь общественной организации в соответствии с национальным законодательством, если законное представительство невозможно в силу, например, конфликта интересов ребенка и его родителей или опекунов. Европейский суд в одном из своих решений специально указывает, что несовершеннолетний имеет право самостоятельно обращаться с заявлением в суд. В деле «Нильсен против Дании» (Nielsen v. Denmark, 1988 г.) заявителю Джону Нильсену на момент подачи заявления в Комиссию по правам человека (1984 г.) было всего 13 лет. Согласно датскому законодательству в связи с отсутствием заключенного между родителями брака родительские права на ребенка принадлежали только матери. Спустя некоторое время после расставания с матерью отец получил официальное право на посещение ребенка, который впоследствии привязался к отцу и отказался жить с матерью. С согласия обеих сторон ребенок был помещен в специальное детское учреждение, откуда сбежал и пришел к отцу. Отец подал иск о передаче ему права опеки над ребенком, после чего скрылся с ребенком, однако вскоре был арестован.
На следующий день после ареста отца ребенок был помещен в отделение детской психиатрии окружного госпиталя, однако позднее снова сбежал. В результате продолжительных судебных разбирательств отцу было отказано в передаче права опеки, а ребенок был окончательно помещен в госпиталь. Таким образом, было нарушено право Джона Нильсена на уважение семейной жизни. С помощью отца ребенок подал иск в Европейский суд по правам человека. Однако из-за широкой огласки дела отец все-таки получил право на опеку над ребенком. Так, ввиду новых обстоятельств, суд не установил нарушения, однако Европейский суд косвенно повлиял на разрешение дела Нильсена внутренним судом Дании. Также в деле «Оккали против Турции» 12-летний ребенок самостоятельно подал жалобу на жестокое обращение с ним полиции (мальчик был избит сотрудниками полиции, заставлявшими его признаться в краже денег у работодателя). В дальнейшем обвинение в краже было снято, однако позже исполнение приговора об осуждении виновных полицейских было отложено, а затем они и вовсе получили повышение по службе. Рассмотрев жалобу мальчика, Европейский суд установил нарушение ст. 3 Конвенции (запрет жестокого обращения) в связи с безнаказанностью сотрудников полиции и отсутствием специальных средств защиты несовершеннолетних и присудил ребенку возмещение неимущественного вреда и судебных расходов. Статья 14 Конвенции, запрещающая любую форму дискриминации, также имеет отношение к защите прав детей в ЕСПЧ. Европейский суд отмечает, что, как правило, данная статья дополняет другие положения Европейской конвенции и Протоколов к ней, поскольку она защищает частных лиц от любых дискриминаций при осуществлении гарантированных другими статьями прав. Как отмечают Е.П. Бурдо и Г.И. Гаранина, хотя статья 14, как правило, действует в связке с иными нормами, она может играть важную автономную роль, дополняя и уточняя иные нормы и предоставляя лицам гарантии от дискриминации при осуществлении ими своих прав и свобод. Например, судом подчеркивается равенство в сфере прав гражданского характера между детьми, рожденными в браке и вне его. Анализируя практику Европейского суда в данной области, можно сделать вывод, что в ряде дел предметом рассмотрения было положение детей, рожденных вне брака, в контексте их права на семейную жизнь.
В известном деле «Маркс против Бельгии» в связи с тем, что национальным законодательством Бельгии предусматривался усложненный порядок признания материнства в случае, если ребенок был рожден вне брака, сложилась ситуация, что «юридически» в течение определенного времени у ребенка вообще не было матери. Заявительница направила жалобу в ЕСПЧ на нарушение бельгийским законодательством ее права на уважение семейной жизни и дискриминацию детей, рожденных вне брака. Помимо прочего, такое положение нарушало имущественные права дочери Паулы Маркс, поскольку она не могла выступать в качестве наследницы имущества матери до юридической фиксации их отношений. Судом было отмечено, что в соответствии со статьей 8 Конвенции правом на уважение семейной жизни предполагается наличие семьи и исключаются любые различия между семьями с «законными» и «незаконными» детьми, таким образом, предусмотренные данной статьей гарантии распространяются на членов традиционных и иных семей в одинаковом объеме. Иначе подобные различия не соответствовали бы слову «каждый» (ст. 8 Конвенции), это также подтверждается запретом (ст. 14 Конвенции) на дискриминацию по признаку рождения при использовании прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Европейский суд отметил, что отношения между матерью и дочерью, безусловно, являлись семейными, поскольку заявительница с момента рождения своей дочери постоянно о ней заботилась, чем подтвердила для судей наличие «реальной семейной жизни», в связи с этим их отношения должны оцениваться государством как семейные. По мнению суда, там, где существование семейных связей с ребенком очевидно, государство всячески должно способствовать развитию этих связей, а также создавать для этого законные гарантии. Согласно п. 1 ст. 8 право на уважение семейной жизни предполагает невмешательство государственных органов в осуществление этого права. Суд указал, что в соответствии со статьей 8 государством должно быть гарантировано обеспечение возможности интеграции ребенка в семьи с момента его рождения (п. 31).
В контексте уважения семейной жизни государству необходимо способствовать нормальному развитию связей между близкими родственниками. (п. 45). Суд отметил, что при стремлении к поддержке и поощрению традиционной семьи в национальном законодательстве необходимо избегать причинения ущерба семьям с «незаконными» детьми. Таким образом, судом было установлено нарушение ст. 8 Конвенции, в результате чего бельгийское национальное законодательство о внебрачных детях было изменено: закон от 31 марта 1987 г. внес изменения в «разнообразные правовые положения, связанные с усыновлением», и дополнил действующее законодательство, отменив всякую дискриминацию в отношении внебрачных детей. Дело «Маркс против Бельгии» стало наглядным примером столкновения консервативного и либерального подходов к толкованию Конвенции, поскольку, как отметил суд, во время разработки Конвенции во многих европейских странах различия между «законными» и «незаконными» детьми считались нормальными, тем не менее, в современном мире положения Конвенции необходимо трактовать с точки зрения современных условий (п. 40-41). В деле «Мазурек против Франции» заявителем выступал внебрачный ребенок, который обжаловал различие между «законными» и «незаконными» детьми в сфере наследования, поскольку в соответствии с французским законодательством до 2001 г. внебрачный ребенок имел право на меньшую по сравнению с «законным» ребенком часть наследства своих родителей. Европейский суд признал наличие нарушения ст. 1 Протокола № 1 в совокупности со статьей 14 Конвенции, в результате чего в 2001 г. было изменено законодательство Франции, и внебрачным детям, и детям, рожденным в браке, были предоставлены равные права наследования. «Общая концепция защиты права на уважение семейной жизни, выработанная в практике Европейского суда, исходит из равенства прав матери и отца». Ст. 5 Протокола № 7 гарантирует супругам равные права в отношениях с детьми во время пребывания в браке и при его расторжении. Так, прекращение брака не должно приводить к прекращению семейных отношений между каждым из родителей и ребенком. Необходимо отметить, что вопросы признания прав отца по отношению к ребенку возникают чаще, чем необходимость защитить права матери. Рассматривая конфликтные ситуации в семье, Европейский суд стремится найти баланс между максимальным учетом мнения детей и принципами «охраны здоровья и нравственности» и «права на семейную жизнь». По мнению некоторых авторов, «тенденция признания на международном и национальном уровнях самостоятельных прав детей, не зависящих от прав их родителей, может повлиять в будущем на позицию Европейского cуда». Согласно ч. 2 ст. 10 Конвенции, отмечает Европейский суд, защита нравственности в демократическом обществе является легитимной целью. Исходя из практики Европейского суда в данной сфере (дела «Даджен против Соединенного Королевства»; «Институт Отто-Премингер против Австрии»; «Уингроу против Соединенного Королевства»), признается, что государства могут принимать законы, направленные на ограничение распространения информации и идей. Кроме того, государства вправе «устанавливать контроль и классификацию информационной продукции, а при нарушении закона - применять штрафные меры, конфискацию и другие санкции, вплоть до уголовных, когда это необходимо в интересах защиты нравственности и благополучия конкретных лиц или групп лиц (таких как дети), нуждающихся в особой охране в связи с недостатком зрелости или состоянием зависимости». «Непристойные публикации» определяются судом как публикации, стремящиеся «развратить и растлить». Стоит заметить, что государства-ответчики при исполнении решений Европейского суда по делам о защите прав детей принимают самые разнообразные меры индивидуального и общего характера. Так, например, в Великобритании после дела «Кэмпбелл и Козенс против Великобритании» в 1987 г. вступил в силу Закон об образовании, отменивший телесные наказания в государственных школах, а также в финансируемых государством школах.
После дела «Джонстон и другие против Ирландии» в Ирландии в 1988 г. вступил в силу закон о Правовом Положении Детей, уравнявший в правах «законных» и внебрачных детей. После дела «Буамар против Бельгии» в Бельгии в 1994 г. вступил в силу закон, запрещающий ювенальному суду помещать детей под стражу более чем один раз за одно судебное разбирательство, определивший максимальный срок содержания под стражей не более чем 15 дней. Также государством были созданы отдельные помещения для подростков в соответствующих учреждениях. Выводы. Представляется, что факт поступления жалоб в Европейский суд является показателем неэффективной деятельности национальной судебной системы и неблагополучной ситуации с гарантиями соблюдения прав человека. Как отмечает министр юстиции РФ Александр Коновалов, важно даже не столько сокращение числа подаваемых против России жалоб в ЕСПЧ, а сокращение предпосылок для рассмотрения таких жалоб российскими судами. В настоящий момент Россия находится на пятом месте среди всех стран Европы по абсолютному количеству жалоб. Начиная с 2012 года Россия лидирует по числу вынесенных ЕСПЧ в отношении нее постановлений. На данный момент менее 8000 жалоб в отношении России ожидает рассмотрения в ЕСПЧ. Необходимо заметить, что количество жалоб против Российской Федерации по вопросам нарушений прав ребенка в практике Европейского суда невелико. Представляется, что существует несколько причин редкого обращения российских детей за защитой своих прав в Европейский суд. В соответствии с российским законодательством ребенок приобретает право на самостоятельное обращение в суд для защиты своих прав в возрасте 14 лет. До этого у ребенка есть право на обращение за защитой своих прав в органы опеки и попечительства. Тем не менее, само по себе самостоятельное обращение ребенка в местный и тем более в Европейский суд представляется затруднительным в связи с необходимостью знать конкретный судебный орган для подачи заявления или жалобы и правильного составления документов. Этот момент очень важен, поскольку повторно обратиться с этой жалобой в суд невозможно. Как правило, интересы детей в Европейском суде представляют их родители, однако если это невозможно, то в соответствии с внутренним законодательством страны заявителя существует возможность обращения к помощи адвоката или общественной организации, что, в свою очередь, подразумевает определенные трудности.
По справедливому мнению В.А. Цветкова, использование решений Европейского суда по правам человека в практике российских судов позволит обезопасить Россию от множества решений ЕСПЧ, принятых не в пользу страны. Важная роль и влияние практики ЕСПЧ на рассмотрение и разрешение дел российскими судами общей юрисдикции отмечены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 г., которое указывает на необходимость соблюдения положений Конвенции при рассмотрении дел в судах России. В более позднем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. отмечается: «С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского суда». Таким образом, российская судебная практика обогащается накопленным опытом Европейского суда, что может способствовать обновленному взгляду на нормы российского законодательства, расширению перечня прав детей, закрепленного в российском семейном законодательстве, созданию новых или реформированию существующих механизмов реализации прав детей и, как следствие, предотвращению новых нарушений их прав. Необходимо отметить возрастающее влияние деятельности Европейского суда на национальное право государств - участников Конвенции. Это свидетельствует о позитивном влиянии поданных жалоб в Европейский суд. Решения, вынесенные Европейским судом, нередко имеют свое отражение в национальном законодательстве, а особенно в судебной практике стран. В связи с этим появляются определенные изменения и в отдельных делах, и в общих подходах судов к толкованию семейного права, в частности в вопросах защиты прав ребенка. ЕСПЧ неоднократно отмечал в своих решениях отсутствие необходимости подчинения своим ранее принятым решениям ввиду постоянного развития общественных отношений, поступления новых научных данных и иных факторов. Так, изменение социальных и культурных моделей семьи непосредственно влияет и на юридическую трактовку семейных взаимоотношений. На сегодняшний день практика Европейского суда тесно связана с вопросами научно-технического прогресса, с расширением правил толерантности, с миграционными процессами, с вопросами воссоединения семей. В сферу защиты прав ребенка попадают не только вопросы, касающиеся воспитания детей, но и проблемы биоэтики, вопросы усыновления детей однополыми супругами, приобретения статуса беженца и депортации. С течением времени наличие семейных связей было признано между родителями и детьми в рамках фактической семьи, в том числе, когда дети жили вместе с одним из родителей; между единственным родителем и его внебрачным ребенком; между проживающим отдельно родителем и его ребенком независимо от того, был ли он рожден в браке или вне его, а также включая случаи, когда ребенок находится в приемной семье; между другими родственниками.
Как показывает практика Европейского суда, интересы ребенка являются основным критерием защиты его прав. Европейский суд также обращает внимание на религиозные убеждения и другие особенности родителей, признает дискриминационными возложенные на них национальными судами ограничения, однако при этом в первую очередь руководствуется приоритетом интересов ребенка, наилучшее обеспечение которых может противоречить убеждениям и иным особенностям родителей. Учитывая сложившуюся практику Европейского суда по вопросам, касающимся защиты прав детей, можно сделать вывод, что международные механизмы защиты прав граждан зачастую способствуют их более эффективной защите. Ратификация Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. поставила защиту прав и свобод человека (в том числе ребенка) на качественно новый уровень. По мнению Л.В. Тумановой и И.А. Владимировой, на сегодняшний день такие механизмы, как ЕСПЧ, являются необходимым условием эффективной защиты прав детей. Тем не менее, очевидно, что для эффективной реализации прав детей недостаточно их признания и регламентации международным и национальным законодательством. Представляется, что современным государствам, включая и Россию, в первую очередь необходимо эффективно использовать национальное законодательство, судебную систему и возможности иных отдельных национальных органов в целях обеспечения прав детей.
