Разработка концепции развития гражданского законодательства. Развития гражданского законодательства российской федерации. Состояние гражданского законодательства

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Реферат

На тему: « Концепция развития гражданского законодательства »

1. Состояние гражданского законодательства

В связи с введением в действие нового Гражданского кодекса РФ, часть первая (1994) и часть вторая (1996), принятию которых предшествовали широкие научные обсуждения и многолетняя подготовительная работа с привлечением зарубежных специалистов - консультантов, имеются все основания считать, что система гражданского законодательства на современном этапе становления российского права сложилась и после принятия подготавливаемой части третьей ГК ее можно считать выработанной не только на переходный к рынку период, но и на более длительную перспективу.

Новый ГК РФ содержит развернутую регламентацию всех важнейших отношений и институтов гражданского права, характерных для рыночной экономики, и называет в своих статьях около 30 основных федеральных законов в области гражданского права, которые подлежат разработке и изданию. Ряд таких законов уже принят: это Федеральные законы "Об акционерных обществах" (1995), "Об актах гражданского состояния" (1997), "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (1997), "Об обществах с ограниченной ответственностью" (1998), "О несостоятельности (банкротстве)" (1998), "Об ипотеке (залоге недвижимости)" (1998), Воздушный кодекс (1997), Транспортный устав железных дорог (1998).

В настоящее время достигнута известная полнота регулирования деятельности некоммерческих организаций с принятием Федеральных законов "О некоммерческих организациях", "Об общественных объединениях", "О товариществах собственников жилья", "О свободе совести и религиозных объединениях".

Представленная в ГК система институтов и норм частного права отражает также и специфику регулирования предпринимательских отношений и применения к ним общегражданских институтов и норм. В ГК названы основные законы в области предпринимательской деятельности, подлежащие принятию, некоторые из которых уже изданы. Это исключает необходимость в разработке специального Хозяйственного (Торгового) кодекса, что предлагалось некоторыми юристами и экономистами.

Часть третья ГК, которая включает институты интеллектуальной собственности (патентное право, товарные знаки, авторское и смежные права), наследственное право и основные нормы международного частного права, в складывающуюся законодательную систему гражданского права Российской Федерации существенных коррективов не внесет и лишь завершит ее создание.

В целом создаваемая в России система гражданского законодательства традиционна (ГК имеются в большинстве современных государств), учитывает исторический опыт России и является понятной и простой. В ст. 3 ГК закреплен принцип иерархии гражданского законодательства, что должно обеспечивать единство и согласованность норм ГК, издаваемых на его основе и в его развитие законов, указов Президента и постановлений Правительства РФ. Существенно менять эту систему, во всяком случае в ближайшие годы, нет никаких оснований.

Необходимо обратить внимание на проблему соответствия российской национальной системы гражданского законодательства национальному гражданскому законодательству других государств СНГ. Правда, на сближение национальных систем гражданского законодательства оказывает влияние фактор разновременного принятия гражданских кодексов в государствах, что со временем утратит свое значение.

Общим недочетом складывающейся системы гражданского законодательства являются все более частые случаи отступлений в принимаемых новых законах от норм ГК, что наглядно видно на примере новых транспортных кодексов (воздушного и железнодорожного транспорта), Федерального закона "О товариществах собственников жилья". Это нарушает иерархию гражданских законов и усложняет их применение.

Внесение изменений в ранее принятые правовые акты либо их отмена в соответствии с вступившими в силу первой и второй частями ГК РФ не стали самостоятельной задачей правотворческих органов, которые занялись исключительно разработкой и изданием новых актов, предусмотренных новым ГК РФ. Преимущества такого направления в развитии системы актов гражданского права были бы очевидны, если бы "расчистка" прошлого законодательства велась одновременно или опережая процесс нового правотворчества. Изменение ранее изданных нормативных правовых актов стало неотложной необходимостью. Их сохранение - дезориентирующий фактор ГК, законности в гражданских и смежных с ними правоотношениях.

Так, таможенное и налоговое законодательство в той части, в какой остались несогласованными с новым ГК, разрушают принцип свободы договора участников гражданских правоотношений. Это и другие основные начала ГК (ст. 1) нарушены оставшимся без изменений Жилищным кодексом РСФСР (1983), в который не были внесены изменения, вытекающие из Конституции.

Требования гражданского законодательства плохо выполняются государством, призванным выступать в роли регулятора гражданского оборота и контролера осуществления гражданских правоотношений. Так, в значительной степени именно исполнительная власть несет ответственность за возникновение теневого рынка производства и продажи аудио - и видеокассет, программ ЭВМ, ставшего высокоприбыльным рынком для организованной преступности в видеобизнесе, кинопрокате, тиражировании аудиокассет, издательском деле. Этого могло и не быть, либо такого рода рынок не достиг бы огромных масштабов, если бы органы исполнительной власти на основе Федерального закона "Об авторском праве и смежных правах" от 9 июля 1993 года приняли меры к формированию механизма осуществления выплат вознаграждений изготовителям и импортерам аудио - и видеооборудования, аудио - и видеокассет, авторам, исполнителям.

Особую актуальность приобретает вопрос о введении в действие главы 17 ГК "Право собственности и другие вещные права на землю". Согласно ст. 13 Закона "О введении в действие части первой ГК" эта глава вводится в действие одновременно с введением в действие Земельного кодекса РФ. Поскольку в настоящее время сложилась ситуация, в которой новое земельное законодательство создается на уровне субъектов Федерации и вступает в действие в отдельных субъектах в разное время (о правомерности этого сказано в разделе 4 настоящей концепции), встает вопрос о пересмотре ст. 13 этого Закона и о введении в действие главы 17 ГК в отдельных регионах по мере принятия ими соответствующих актов земельного законодательства, которые неизбежно включают и нормы об ипотеке земли и, конечно, должны соответствовать Конституции РФ и федеральным законам, включая ГК.

Нуждается в пересмотре и вопрос о содержании главы 17 ГК. Предмет регулирования этой главы должен быть расширен. Он должен охватывать все виды природных ресурсов, поскольку они также являются недвижимым имуществом, в отношении которого действующее законодательство допускает существование вещных прав, и законодательство о них, как и земельное законодательство, отнесено Конституцией к совместному ведению Федерации и ее субъектов. Целесообразно внести в главу 17 ГК соответствующие дополнения и изменить ее название.

2. Законы, которые необходимо принять в ближайшей перспективе

В первую очередь необходимо разработать и принять законы, издание которых прямо предусмотрено ГК. В их числе законы об иммунитете государства и его собственности (ст. 127), о государственной регистрации юридических лиц (ст. 51), новый закон о подрядах для государственных нужд (ст. 768), уставы (кодексы) внутреннего водного транспорта, автомобильного транспорта, торгового мореплавания (ст. 784), законы о специальных видах страхования (ст. 970) и закон о взаимном страховании (ст. 968), законы или иные правовые акты об особенностях отдельных видов договора комиссии (ст. 990), закон о порядке возмещения вреда, причиненного действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070), и ряд других.

Необходимо также разработать и принять отсутствующие в настоящее время законы, к которым имеются отсылки в других актах действующего законодательства. Имеются в виду, в частности, предусмотренные Федеральным законом "Об акционерных обществах" федеральные законы об особенностях создания и правового положения акционерных обществ в сферах банковской, инвестиционной и страховой деятельности, а также акционерных обществ, созданных на базе реорганизованных колхозов и совхозов, на базе крестьянских (фермерских) хозяйств и предприятий, обслуживающих сельскохозяйственных производителей. Эту задачу целесообразно решить не путем издания новых специальных законов, а посредством дополнения действующих. Следует разработать предусмотренный ст. 38 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" федеральный закон о федеральном фонде обязательного страхования вкладов граждан. Необходим общий закон о фондах.

Нормативные акты, принятые в условиях планово - распределительной экономики, неспособны обеспечить соответствующее современным экономическим и социальным отношениям регулирование. В Жилищном кодексе они плохо сочетаются с нормами Конституции РФ и вступившими в силу положениями действующего ГК РФ, что создает существенные трудности в правоприменительной практике.

В настоящее время система управления объектами государственной собственности и государственным имуществом в целом с необходимой четкостью не определена, твердого порядка и стабильности в этой работе нет, компетенция различных органов государственной власти неясна, на уровне закона решение этих вопросов отсутствует, что порождает дублирование и безответственность.

Необходимо издание федерального закона об управлении государственной собственностью. Закон должен исчерпывающим образом урегулировать управление федеральной собственностью, включая находящиеся в федеральной собственности ценные бумаги (п. "д" ст. 71 Конституции), и компетенцию соответствующих органов государственного управления. Этот закон должен содержать правила о разграничении федеральной собственности, собственности субъектов Федерации и собственности муниципальных образований, правила о порядке отнесения государственного имущества к каждому из перечисленных видов (п. "г" ст. 72 Конституции и п. 5 ст. 214 ГК), а также общие начала (правила) управления собственностью субъектов Федерации и муниципальных образований и, может быть, специальные правила о передаче права собственности одним из указанных субъектов права другим.

При разработке закона об управлении государственной собственностью следует обсудить вопрос о целесообразности принятия специального закона о государственных и муниципальных унитарных предприятиях, что предусмотрено ст. 113 ГК. Дело в том, что утвержденной Правительством РФ Концепцией реформирования предприятий и иных коммерческих организаций предусмотрено скорейшее преобразование государственных унитарных предприятий в хозяйственные общества с государственным капиталом. Тем не менее в настоящее время на данном этапе развития экономики такой закон нужен.

Своевременное и исчерпывающее восполнение пробелов в федеральном законодательстве важно не только само по себе, но еще и потому, что оно предотвращает попытки восполнить эти пробелы на региональном уровне законами и иными нормативными актами субъектов Федерации по вопросам, которые, согласно Конституции России, не относятся к их компетенции.

Особым вопросом развития гражданского законодательства является организация работы по внесению в новый ГК необходимых поправок, дополнений и усовершенствований. Практика применения ГК и доктринальный анализ его текстов обнаруживают как пробелы и противоречия, так и неудачные решения, что, впрочем, неизбежно в таком сложном и объемном акте, подготовленном в столь короткие сроки. В то же время уже имеется печальный опыт внесения в ГК недостаточно продуманных, скороспелых поправок. Необходимо организовать тщательный мониторинг, анализ как практики применения норм ГК судебными и иными органами, так и критических замечаний, высказываемых в литературе и публичных обсуждениях. Собранные материалы должны подвергаться тщательному профессиональному обсуждению, прежде чем будут приниматься решения о внесении изменений. Зачастую изменения по одному частному, казалось бы, небольшому вопросу оказываются связанными с другим, регулируемым иным институтом. Должна учитываться внутренняя системная взаимосвязанность норм и институтов гражданского законодательства, которая не всегда лежит на поверхности и не всегда и не для всех очевидна.

3. Упрощение системы гражданского законодательства

Общепризнанными требованиями к законодательной системе в целом и отдельным крупным ее звеньям являются, во-первых, желательность уменьшения числа принимаемых законодательных актов посредством их укрупнения и, во-вторых, унификация правового режима при регулировании однородных отношений. Эти общие начала законотворчества, имеющие особое значение для обширного гражданского законодательства, создают экономию при проведении законопроектных работ и существенно повышают эффективность правоприменительной деятельности.

Обширность сферы гражданского права и стремление министерств и ведомств, а также отдельных представленных в органах государственной власти социальных групп иметь собственные и удобные для них законы приводят к тому, что число законодательных актов в области гражданского права в России заметно возрастает. Это ведет к усложнению и излишней дифференциации законодательства и одновременно усложняет изучение и применение правовых норм как гражданами и юридическими лицами, так и судебными органами.

Примером является законодательство о поставках для государственных нужд. В этой области изданы четыре Закона: "О поставках продукции для федеральных государственных нужд" (1994), "О государственном материальном резерве" (1994), "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд" (1994), "О государственном оборонном заказе" (1995). Два закона изданы в 1995 г. о связи: Федеральные законы "О связи общего характера" и "О почтовой связи". Названные Законы могут быть объединены с выделением в них специальных разделов.

Правительством РФ были приняты за последние годы более 10 правил оказания отдельных видов услуг, которые во многом дублируют друг друга. Вместе с тем Постановлением Правительства от 19 января 1998 г. N 55 были утверждены новые Правила продажи отдельных видов товаров, которые носят унифицированный характер и отменяют некоторые ранее изданные правила продажи, которые так же, как и правила об оказании услуг, дублировали друг друга. Такую практику унификации нормативных актов следует одобрить и желательно распространить на другие сферы, где имеются схожие или близкие по предмету регулирования законодательные и иные правовые акты.

Наряду с объединением и укрупнением законодательных актов внимания заслуживает также проблема унификации их содержания. Особое значение этот аспект имеет для транспортного законодательства ввиду краткости норм ГК о перевозках (гл. 40) и наличия системы транспортных законов об отдельных видах транспорта, которые в настоящее время обновляются. Принятые недавно новые Воздушный кодекс 1997 г. и Транспортный устав железных дорог 1998 г. содержат различные решения в отношении аналогичных и практически важных условий договора перевозки грузов и пассажиров (пределы ответственности перевозчика, исчисление претензионных и давностных сроков и некоторые другие). Такого рода дифференциация законодательства не должна допускаться.

4. О законодательной компетенции Федерации и ее субъектов в области гражданского права

Согласно п. "о" ст. 71 российской Конституции гражданское законодательство отнесено к ведению Российской Федерации, и эта формула повторена в п. 1 ст. 3 нового ГК РФ. Такое решение, как правило, каких-либо сомнений не вызывает и рассматривается как способствующее единству гражданско - правового регулирования в России, однако Конституция допускает некоторые исключения.

Дело в том, что согласно п. "к" ст. 72 Конституции семейное, жилищное, земельное, лесное законодательство, законодательство о недрах, об охране окружающей среды (так называемое экологическое законодательство) отнесены к совместному ведению Федерации и ее субъектов. Но эти отрасли законодательства являются комплексными, поскольку решение поставленных перед ними задач необходимо требует использования и применения институтов гражданского права. Так, содержание земельного законодательства не может быть ограничено включением в него только административных правил, регулирующих порядок владения, пользования или распоряжения землей. Оно неизбежно должно содержать нормы об ограничении земельного оборота и, следовательно, специальные правила о сделках с землей и особенностях вытекающих из этих сделок правоотношений, о лицах, могущих совершать такие сделки, о специфике применяемых гражданско - правовых договоров и иных сделок, о поземельных сервитутах и т.д.

Из сопоставления ст. 71 и 72 Конституции следует, что нормы, по своей сущности и содержанию являющиеся нормами гражданского права, но вследствие специфики объекта регулируемых ими гражданских правоотношений входящие в комплексные по характеру отрасли законодательства - земельную, водную, жилищную, о недрах и т.д., могут приниматься (издаваться) как на федеральном, так и на региональном уровнях.

При этом в силу ч. 2 ст. 76 Конституции любые такие нормы, принимаемые на уровне субъекта Федерации, должны соответствовать федеральному законодательству, и прежде всего ГК РФ, которому должны соответствовать нормы гражданского права, содержащиеся в любых других российских законах и иных правовых актах (п. 2 ст. 4 ГК). Как разъяснил Конституционный Суд в своем Постановлении по делу о проверке конституционности Лесного кодекса РФ (1998), по смыслу ст. 72 и 76 Конституции до издания федерального закона по тому или иному предмету совместного ведения субъект Российской Федерации вправе принять собственный закон и иные нормативные акты, но после издания федерального закона такие акты должны быть приведены в соответствие с федеральным законом.

Нормы гражданского права, не относящиеся к комплексным отраслям законодательства, перечисленным в ст. 72 Конституции, на уровне субъектов Федерации приняты быть не могут.

Вместе с тем есть и другая позиция - о возможности развития субъектами Федерации гражданского законодательства по предметам совместного ведения. Они могут принимать нормы в этих сферах законодательства только в пределах поручений Федерации. Субъект не компетентен принимать по собственной инициативе нормативные решения в области гражданского права, эта область остается прерогативой Российской Федерации.

5. Соотношение гражданского законодательства и смежных отраслей законодательства

Этот вопрос имеет и иной аспект, помимо затронутого выше в разделе 4. Многие федеральные законы и кодексы затрагивают вопросы гражданского права.

Семейный кодекс РФ 1995 г. предусматривает как общие нормы (ст. 4 и 5), так и некоторые специальные правила (ст. 9) о применении к семейным отношениям гражданского законодательства.

В природоохранительных законах аналогичных норм нет, и обсуждаемая проблема решается менее ясно. Водный кодекс 1995 г. содержит разрозненные указания о применении к водным отношениям норм гражданского законодательства (ст. 5, 31, 45). Аналогичной является позиция Лесного кодекса 1997 г. (ст. 5, 12, 21, 22, 31, 44). Закон "О недрах" в редакции 1995 г. вообще не содержит отсылок к гражданскому законодательству, хотя в нем используются понятия гражданского права (право собственности, сделка, возмещение вреда). Очевидно, что в природоохранительные законы, по примеру Семейного кодекса, должны быть включены достаточно полные правила о применении норм гражданского законодательства; желательно включение подобной нормы и в трудовое право.

Особо актуальной и сложной является рассматриваемая проблема применительно к актам финансового права. Это обусловлено наличием ряда федеральных законов о финансовой и банковской деятельности (Федеральный закон "О банках и банковской деятельности" 1996 г., Закон "О валютном регулировании" 1992 г., Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" 1996 г., Федеральный закон "О переводном и простом векселе" (1997 г.) и большого массива инструкций и писем Центрального банка, регулирующих финансовые (денежные) правоотношения и затрагивающих денежные отношения, регламентируемые ГК.

Не всякое денежное правоотношение (отношение по поводу денег) является финансовым правоотношением. "Денежное" и "финансовое", с точки зрения системы права, т.е. в юридическом смысле, не синонимы. Далеко не все нормы, регулирующие денежные отношения, относятся к финансовому праву как отрасли законодательства. Значительная, если не большая их часть является непосредственно частью гражданского права, составляет прямые его институты, входящие в Гражданский кодекс. Одновременно согласно п. 3 ст. 3 ГК допускается применение к отношениям финансового права (денежным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой и не являющимся правоотношениями гражданского права) норм гражданского законодательства, если это предусмотрено законом.

Доктрина российского финансового права традиционно включает в предмет финансового права как особой отрасли права некоторые вопросы кредитования, расчетов и страхования <*>. Между тем названные институты состоят из норм, по своему существу гражданских, являются предметом детальной регламентации в ГК РФ, подчиняются его Общей части и общей части обязательственного права и в силу этого должны считаться отношениями гражданского (а не финансового) права, подпадающими под действие норм ГК.

Сферу финансового права следует ограничить отношениями публично - правового характера (налоги и иные обязательные платежи, формирование бюджетов, бюджетные процедуры, бюджетное финансирование, организация и регулирование государственных финансов, государственный финансовый контроль и некоторые другие). Финансовые законы не должны претендовать на регулирование денежных отношений рынка. Только при таком подходе может быть обеспечено ясное и практически оправданное разграничение сферы действия гражданского и финансового законодательства - норм частного и публичного права. Только так может быть обеспечено нормальное функционирование рыночного хозяйства и его государственное регулирование в условиях правового государства, а не бюрократического администрирования.

В тех случаях, когда в акты смежных с гражданским отраслей законодательства оказывается необходимым включить нормы гражданского права или нормы, в той или иной степени затрагивающие гражданские правоотношения, необходимо их строгое согласование с другими так или иначе связанными нормами гражданского права, которое составляет единую логическую систему, все части которой взаимозависимы. Если при этом возникает необходимость отступить от правил ГК (а это значит - внести в него соответствующие изменения), необходимо тщательно взвесить все возможные последствия этого.

Существенно важно разграничение гражданско - правового и трудового договоров. Если по заключенному им договору физическое лицо принимает на себя выполнение определенной работы или оказание услуг в условиях подчинения своей деятельности установленным работодателем - заказчиком режиму рабочего времени и трудовой дисциплины, системе охраны труда и т.п., такой договор должен быть признан трудовым, и к нему должен применяться весь корпус трудового законодательства. Такой договор не может быть квалифицирован как гражданско - правовой, даже если он так назван самими сторонами или в каком-либо нормативном акте. Нормы гражданского права могут быть применены к такому договору лишь в той мере, в какой трудовое право вообще допускает их применение к трудовым правоотношениям. Следовало бы включить в Трудовой кодекс общую норму о допустимости субсидиарного применения к трудовым правоотношениям норм гражданского права в тех случаях, когда в трудовом законодательстве соответствующей нормы нет, а применение нормы гражданского законодательства не противоречит существу (природе) трудового правоотношения.

Подобные документы

Становление традиции гражданского права в Украине. Первые попытки кодификаций гражданского законодательства. Концепция первой кодификации гражданского законодательства в СССР. Процесс трансформации концепции гражданского права в независимой Украине.

реферат , добавлен 07.10.2010


Понятие, применение, толкование и способы систематизации гражданского законодательства. Действие гражданского законодательства во времени, в пространстве и по кругу лиц. Основная характеристика ГК РФ. Современные тенденции развития гражданского права.

курсовая работа , добавлен 15.05.2016


Понятие гражданского законодательства, его действие во времени, в пространстве и по кругу лиц. Применение и толкование гражданского законодательства. Основные способы систематизации гражданского законодательства и его развитие на современном этапе.

курсовая работа , добавлен 11.11.2014


Анализ проблем соотношения гражданского и трудового законодательства с точки зрения его правоприменения. Особенности трудового и гражданского договоров и их взаимного влияния. Различия в правилах исчисления налогов и взносов с выплат по таким договорам.

реферат , добавлен 13.07.2010


Правовые акты и обычаи как источники гражданского права. Рассмотрение их действия в условиях современной России. Особое значение Гражданского Кодекса РФ в системе законодательства. Современные проблемы источников гражданско-правового регулирования.

курсовая работа , добавлен 19.08.2011


Современное состояние правовой системы Республики Беларусь. Проблема единства гражданского права, научные основания его отграничения от иных отраслей. Основные этапы деятельности по поиску критериев определения границ гражданско-правового регулирования.

реферат , добавлен 28.08.2012


Гражданский Кодекс Российской Федерации. Правовое положение участников гражданского оборота. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. Определение автономного учреждения. Особенности правового положения казенных учреждений.

доклад , добавлен 19.10.2012


Источники гражданского права. Действие гражданского законодательства во времени и по кругу лиц. Отграничение гражданского права от смежных отраслей права. Понятие гражданского законодательства и его система. Разграничение частного и публичного права.

реферат , добавлен 27.12.2009


Исследование гражданско-правовых норм, закрепленных в различных нормативных правовых актах. Исследование системы источников гражданского права, их иерархии и взаимосвязи с другими источниками права. Дальнейшие пути развития гражданского законодательства.

курсовая работа , добавлен 31.05.2010


Признаки семейного и гражданского права. Особенности возникающих между членами семьи имущественных отношений. Соотношение систем гражданского и семейного законодательства. Юридическая сущность семейно-правовых актов. Личные неимущественные отношения.

Задачи. как сказано во введении Конц-и разв граж-го закон-ва

5. К настоящему времени назрела необходимость внесения в ГК двух принципиальных изменений системного характера .

1) В круг отношений, регулируемых гражданским законодательством и определяющих его предмет (статья 2 ГК), следует включить корпоративные отношения (что и было сделано внесением изм-й в 2012 ).

2) В не меньшей степени необходимо создание в ГК комплекса взаимосвязанных институтов вещного права , имеющих своей основой право собственности и объединенных развернутой системой общих норм вещного права. В отличие от большинства развитых западных правопорядков в российском законодательстве не создана система стабильных вещных прав на землю и другие природные ресурсы . Реализация Концепции должна привести к ее созданию, что повлечет перераспределение соответствующего нормативного материала между ГК и комплексными законами природоресурсного законодательства .

Вещные права. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации предусматривает принципиально новую систему построения законодательства о вещных правах, в котором предполагается выделение общей и особеннойчастей .

В настоящий момент раздел Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующий вещные права, называется "Право собственности и другие вещные права".

(Раздел II. Право собственности и другие вещные права (8 гл.)

Глава 13. Общие положения

Глава 14. Приобретение права собственности

Глава 15. Прекращение права собственности

Глава 16. Общая собственность

Глава 17. Право собственности и другие вещные права на землю

Глава 18. Право собственности и другие вещные права на жилые помещения

Глава 19. Право хозяйственного ведения, право оперативного управления

Глава 20. Защита права собственности и других вещных прав)

В соответствии с предлагаемыми изменениями, разделу II ГК РФ сочли дать новое название - "Вещное право ".

В разделе II ГК "Вещное право" выделено четыре подраздела , включающих в себя несколько глав:

подраздел 1 "Владение ",

подраздел 2 "Общие положения о вещных правах ",

подраздел 3 "Право собственности ",

подраздел 4 "Отдельные виды вещных прав ".

Отношения собственности сегодня достаточно не стабильны, в связи с чем принимаются все меры для того, чтобы обеспечить стабильность и вещных прав в целом, и отношений собственности в частности. Все это возможно и планируется сделать с помощью совершенного гражданского правового регулирования .

В настоящее время назрела необходимость создания в ГК комплекса взаимосвязанных институтов вещного права .

Обновление предполагают к содержанию субъективного права собственности в виде триады правомочий (владение, пользование, распоряжение), добавлен новый основной признак: наиболее полное господство лица над вещью .

Перечень вещных прав по нашему гражданскому законодательству очень скуден . В частности, вещными правами наряду с правом собственности в соответствии со статьей 216 ГК РФ, в частности, являются:

право пожизненного наследуемого владения земельным участком (ст. 265);

право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ст. 268);

сервитуты (статьи 274, 277);

право хозяйственного ведения имуществом (статья 294) и

право оперативного управления имуществом (статья 296).

Основной упор в Концепции сделан на совершенствование , а в большинстве случаев - создание правового регулирования различных новых видов ограниченных вещных прав .

Согласно концепции в ГК следует закрепить следующий исчерпывающий перечень вещных прав :

- право пожизненного наследуемого владения ;

- право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, относящимся к государственной или муниципальной собственности ;

- земельным участком (эмфитевзис );

- право застройки земельного участка (суперфиций );

- сервитут ;

- право личного пользовладения (узуфрукт );

- ипотека и иное зарегистрированное (учтенное) залоговое право ;

- право приобретения чужой недвижимой вещи ;

- право вещных выдач ;

- право оперативного управления имуществом , относящимся к государственной или муниципальной собственности .

Таким образом, планируется развитие набора вещных прав, и не только права собственности, но и права законного владения, пользования чужим имуществом .

Согласно концепции следует расширить круг ограниченных вещных прав на земельные участки , не ограничиваясь только правом собственности и правом аренды .

Вещные права на иные природные объекты (участки недр, водные объекты) должны быть принципиально едиными с вещными правами на земельные участки .

Публично-правовые ограничения, касающиеся этих прав, могут быть установлены кодексами и законами об отдельных видах природных объектов.

6.2. Должны быть закреплены две базовые модели вещных прав на земельные участки:

1) право застройки (суперфиций ), предполагающее изменение правообладателем свойств и качеств земельного участка, прежде всего возведение на нем различных сооружений ;

2) право постоянного владения и пользования (эмфитевзис ), предполагающее широкие возможности использования свойств природного объекта с сохранением его субстанции .

Обе модели данных прав предоставляют их обладателям правомочия владения и пользования земельным участком.

Особенно интересен в этом смысле такой институт как владение , не «право владения», а именно «владение».

Действующее законодательство не содержит норм о владении и владельческой защите, что следует признать одним из серьезных недостатков ГК.

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации предусматривает введение понятия "владение", под которым понимается "фактическое господство лица над вещью ". Предусмотрено, что поскольку владение не является правом, оно не подлежит государственной регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРП).

Владельческая защита является институтом, известным многим правовым системам. Существовала она и в российском дореволюционном праве, была предусмотрена и проектом Гражданского уложения.

Юридическое значение владения как фактического состояния заключается в том, что оно подлежит судебной и административной защите независимо от того, имеется у владельца какое-либо право на вещь .

Владелец в рамках владельческой защиты не обязан доказывать свое право на вещь .

Владельческая защита направлена на оперативную защиту интересов владельца лишь от самоуправного лишения владения.

Назначение владельческой защиты - это борьба с насильственными, самоуправными действиями . При весьма высокой степени самоуправства в современной российской действительности нужда в оперативных средствах защиты от него очевидна. Введение владельческой защиты существенно укрепит надежность оборота и создаст эффективные юридические средства против захвата чужого имущества .

7.1. Действующее законодательство не знает такого понятия, как узуфрукт , и, соответственно, не содержит его определения. Между тем в законе установлены отдельные права, близкие по своему содержанию к узуфрукту, например, права членов семьи собственника, права отказополучателя. Однако их содержание не раскрыто, вид вещного права не определен.

Право личного пользовладения (узуфрукт ) - ограниченное вещное право личного характера, в силу которого лицо владеет и пользуется вещью в соответствии с ее назначением. Принципиальным отличием узуфрукта от права застройки является сохранение экономической сущности вещи и невозможность, по общему правилу, ее изменения узуфруктуарием.

Это право устанавливается исключительно для некоммерческих целей и должно принадлежать, как правило, гражданам.

Следует выделить в ГК две разновидности права личного пользовладения: обычное и социальное (семейное ).

7.2. Объектом права личного пользовладения могут быть как недвижимые, так и движимые вещи. Установление узуфрукта на здание возможно только при одновременном установлении узуфрукта на земельный участок.

Если движимая вещь является объектом пользовладения, то соответствующее право должно быть зарегистрировано в публичном реестре .

Узуфрукт в отношении недвижимых вещей возникает и прекращается исключительно в момент государственной регистрации в ЕГРП.

10.1. Право вещных выдач - право на получение из стоимости недвижимой вещи периодических платежей или иных имущественных предоставлений .

От обязательства право вещных выдач отличается тем, что оно создает обременение , лежащее на собственнике вещи, и следует за вещью .

Само по себе такое право позволяет вовлечь в оборот ценность вещи помимо ее отчуждения, что расширяет экономические возможности оборота.

ния в комплексных имущественных отношениях.

Принимая во внимание вышесказанное, ГК РФ по своей структуре и содержанию не может и не должен быть идентичным гражданским кодексам и уложениям других стран, принятым в XIX и XX в., включая Гражданский кодекс Франции и Германское гражданское уложение.

Библиографический список

Братусь С. Н. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963.

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009. С. 28.

Малеина М. Н. О предмете гражданского права // Государство и право. 2001. № 1.

Мозолин В. П. Современная доктрина и гражданское законодательство. М., 2008.

Mozolin V. P. Chapter 1. Concept of Civil Law // Russian civil and commercial law. Volume 1 / Ed. by V. P. Mozolin, A. I. Masliaev. Edited and translated with annotation by William E. Butler. Wildy, Simmonds and Hill Publishing. London, 2008.

О Концепции развития гражданского законодательства

Ю. К. Толстой

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации1 (далее - Концепция) производит куда более благоприятное впечатление по сравнению с материалами, подготовленными рабочими группами. Эти материалы не были состыкованы друг с другом, изобиловали повторениями, отвлечениями от магистральных целей и задач, поставленных перед разработчиками, излишне усложнены и зачастую недоступны для их восприятия даже специалистами. Эти недостатки, которые на первоначальной стадии работы, по-видимому, были неизбежны, во многом преодолены. Концепция по сравнению с прежними заготовками сокращена в

Толстой Юрий Кириллович - академик РАН, заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права Санкт-Петербургского государственного университета.

1 См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации.

М.: Статут, 2009. С. 28.

несколько раз, в основном доступна для восприятия и оформлена юридически достаточно грамотно. Те же огрехи, которые в ней есть, при наличии доброй воли к сотрудничеству могут быть устранены в ходе совместной слаженной работы.

С особым удовлетворением воспринял в Концепции п. 8 введения, где авторы, по-видимому, откликнулись на призыв обеспечить в ГК РФ стыковку норм публичного и частного права, которой действующему Кодексу явно недостает. Это, вне всякого сомнения, шаг в правильном направлении, хотя и достаточно робкий. Жаль, однако, что к подготовке Концепции так и не были привлечены ученые, которые подвизаются в области предпринимательского (коммерческого, хозяйственного) права и вполне лояльно относятся к «чистым» цивилистам, на которых выпала основная нагрузка по подготовке Концепции. Их деятельное участие, вне всякого сомнения, внесло бы в эту работу свежую струю, помогло бы окончательно избавить ее от заско-

рузлости и замшелости. Я имею в виду таких ученых, как В. С. Белых, Е. П. Губин, И. В. Ершова, С. С. Занков-ский, М. И. Клеандров, В. Ф. Попон-допуло, Б. И. Пугинский и др. Наше общее дело от этого только бы выиграло.

Многие положения Концепции я разделяю. Для их перечисления не хватило бы ни места, ни времени. Равным образом я оставляю в стороне неудачные стилистические обороты (их немало), вызванные, по-видимому, спешкой, в которой готовилась Концепция. Готов оказать посильную помощь в их исправлении. Думаю, что мой многолетний редакторский опыт хотя бы здесь может пригодиться.

Постараюсь сосредоточиться на положениях, вызывающих у меня сомнения, главным образом по существу.

Не могу согласиться с излишне оптимистической оценкой нынешнего состояния гражданского законодательства, данной во введении: «...в России, в основном, сложилось экономически, социально и логически обоснованное и в целом оправдавшее себя современное гражданское законодательство»2. Думаю, что такого законодательства у нас пока нет и не могло быть уже потому, что нет цивилизованных рыночных отношений, в расчете на которые это законодательство могло быть смоделировано.

Не разделяю также вывода о том, что ГК РФ прошел проверку временем (там же). Он не мог пройти такой проверки уже потому, что социального государства с развитой рыночной экономикой у нас, к сожалению, так и не возникло.

Сказанное, разумеется, не означает, что работа по совершенствованию и развитию гражданского законодательства является зряшной.

Напротив, констатация этих далеко не радужных фактов только подкрепляет тезис о том, что указан-

2 См.: Концепция. С. 22.

ная работа исключительно актуальна. Но для того, чтобы она увенчалась успехом (а мы все этого хотим), нужно отрешиться от иллюзорных преставлений, будто мы сможем создать полноценный ГК РФ, не выходя за пределы цивилистического материала, т. е. создать стерильный Кодекс. Если мы не обеспечим в ГК РФ стыковки норм публичного и частного права, то мы не выполним ни одной из основных задач, стоящих на путях совершенствования гражданского законодательства3.

Другой момент, который настораживает, состоит в том, что Концепция предполагает широкую интервенцию в такие смежные с гражданским отрасли законодательства, как законодательство об охране и использовании природных ресурсов. В разделе о вещных правах предусматривается перетащить в ГК РФ (разумеется, с необходимой переработкой) едва ли не все нормы соответствующих кодексов и законов, которые имеют частноправовую природу, оставив в них лишь нормы публичного права. Эта операция представляется мне крайне опасной. Она может вконец расшатать только еще складывающийся оборот природных ресурсов и отдать их на откуп наиболее хищническим и осатанелым элементам нашего общества, которые окончательно лишат нас и средств жизнеобеспечения, и среды обитания. Частноправовые нормы, регулирующие отношения по охране и использованию природных ресурсов, должны действовать в одной упряжке с публично-правовыми нормами, которые призваны в отношении природных ресурсов выполнять на властных началах контрольно-надзорные функции. Рас-

3 Подробнее об этом см.: Толстой Ю. К.

О преподавании гражданского права на современном этапе // Преподавание граждан-

ского права в современных условиях: Сборник. СПб., 1999. С. 42-48; Он же. Важно обеспечить единообразие судебной практики //

Закон. 2009. № 11. С. 9-17.

таскивание этих норм по разным кодексам принципиально неприемлемо.

Во введении декларируется необходимость внесения в ГК РФ двух принципиальных изменений системного характера (на самом деле их больше)4.

Одно из них сводится к тому, что в предмет гражданского права следует включить корпоративные отношения; второе - к тому, что в ГК РФ необходимо создание комплекса взаимосвязанных институтов вещного права.

Попытка реализации первого предложения предпринята в разделе II «Общие положения ГК РФ» и разделе III «Законодательство о юридических лицах»; второго предложения, соответственно, в разделе IV «Законодательство о вещных правах».

В принципе эти предложения возражений не вызывают, однако с их реализацией в соответствующих разделах не все обстоит благополучно.

Идея внедрения корпоративных отношений, в сущности, свелась к тому, что в подразделе 4 «Юридические акты» раздела «Общие положения ГК РФ» предпринята попытка (в числе юридических актов) урегулировать такой вид юридических актов, как решения собраний5. По-видимому, для развернутой регламентации корпоративных отношений этого недостаточно. Необходимо определить природу этих отношений, их место в ряду других отношений, входящих в предмет гражданского права, круг участников этих отношений, раскрыть, какое влияние корпоративные отношения и решения их участников оказывают как на них самих, так и на третьих лиц6.

Вызывает удивление, почему в числе юридических актов внимание уделено лишь сделкам и решениям

4 См.: Концепция. С. 25.

5 Там же. С. 36-38.

6 Подробнее об этом см.: Толстой Ю. К. Страницы воспоминаний: Б. Б. Черепахин, О. С. Иоффе. М., 2007. С. 52-54.

собраний, т. е. корпоративным решениям. Если обещание разработчиков несколько по-иному взглянуть на соотношение частных и публичных элементов в гражданском праве7 не осталось пустой декларацией, сделанной лишь для отвода глаз, то в числе юридических актов не меньшее внимание надлежит уделить административным актам, не побоюсь сказать, - планово-административным актам, тем более что по этим вопросам начиная с двадцатых годов прошлого столетия скопилась громадная литература. Этой проблеме неослабное внимание уделяли виднейшие советские цивилисты, причем многие из них отнюдь не тяготели к концепции хозяйственного права. Словом, по этой проблематике имеется богатейший источник, из которого можно черпать и черпать. Обойти эту проблему в условиях нынешнего кризиса, который неумолимо диктует необходимость усиления вмешательства государства в происходящие экономические и социальные процессы, никак нельзя.

Довольно много предложений по совершенствованию законодательства содержится в разделе о юридических лицах. Эти предложения не могут оцениваться однозначно. Некоторые из этих предложений выглядят как неадекватные друг другу. Так, с одной стороны, предлагают отказаться от деления акционерных обществ на открытые и закрытые8 . С другой стороны, предлагают предусмотреть в ГК РФ общие правила о возможности заключения соглашений акционеров, которые по существу открывают путь для возрождения в ухудшенном виде тех же ЗАО и к тому же значительно подрывают позиции миноритарных акционеров и без того достаточно шаткие9.

Критически оцениваю и предложение повысить для хозяйственных

7 См.: Концепция. С. 28-29.

8 Там же. С. 59.

9 Там же. С. 60-61.

обществ размер уставного капита-ла10. Не приведет ли реализация этого предложения к тому, что путь для вступления в хозяйственное общество для лиц со средним достатком будет, если не окончательно закрыт, то еще более затруднен.

Крайне противоречив подход разработчиков к такой организационно-правовой форме юридических лиц, как унитарные предприятия11 . С одной стороны, авторы говорят о бесперспективности данной организационно-правовой формы юридического лица и желательности ее постепенной замены. В качестве такого «заменителя» они предлагают хозяйственные общества со 100-процентным или иным решающим участием публично-правовых образований в их имуществе.

Принципиальной разницы между этими двумя организационно-правовыми формами не вижу. К сожалению, та форма, которая импонирует разработчикам, нередко используется для подкармливания и трудоустройства проворовавшихся или выработавших свой ресурс чиновников, которые в свое время оказали услуги сильным мира сего, а потому их не хотят отлучать от кормушки, хотя по большому счету их надо сажать.

Предложение разработчиков о преобразовании унитарных предприятий в хозяйственные общества со 100-процентным участием государства плохо вяжется с их же более чем сдержанным отношением к государственным корпорациям, которое я разделяю12.

Не разделяю предложение разработчиков установить в законе исчерпывающий перечень организационно-правовых форм некоммерческих организаций13. К последним нельзя подходить с той же меркой, что и к коммерческим организациям.

10 См.: Концепция... С. 62.

11 Там же. С. 65-66.

12 Там же. С. 70-71.

13 Там же. С. 66-69.

Кстати, из поля зрения разработчиков почему-то выпали религиозные организации.

Полностью разделяю более чем скептическое отношение разработчиков к государственным корпорациям. Думаю, что это ни богу свечка ни черту кочерга. Мы еще вдосталь нахлебаемся с этими монстрами, особенно если учесть, что многие из них наделены широкими публично-правовыми функциями, в том числе и нормотворческими (например, «Рос-атом»). Неплохо обратить внимание на то, что наделение государственных корпораций правом собственности (каким?) не очень вяжется ни с конституционным законодательством, ни с законодательством о собственности, кодифицированным в ГК РФ14.

Вызывает удивление, что в Концепции внимание уделено лишь одной группе субъектов гражданского права - юридическим лицам, а о гражданах не говорится ни слова. Нельзя отдать урегулирование их правового статуса (а здесь много кричащих проблем) на откуп специальным законодательным актам.

Много нового предусматривает и раздел о вещных правах. И к этим новеллам нельзя относиться однозначно. Известное удивление вызывает то, что на первый план выдвинута такая категория, как владение, особенно если учесть, что владение как таковое не признается правом (что само по себе правильно), а сам раздел IV носит название «Законодательство о вещных правах».

Определение владения как фактического господства над вещью15 достаточно тривиально. На предшествующем этапе разработки Концепции оно определялось как фактическая позиция - хрен редьки не слаще! К сожалению, дальше этого определения разработчики по суще-

14 См.: Толстой Ю. К. Субъекты права собственности в российском законодательстве // Хозяйство и право. 2009. № 4.

15 См.: Концепция. С. 73.

ству не идут, поскольку, по-видимому, не приемлют ни концепции двойного владения (категорию опосредованного владения, по их мнению, вводить на следует)16, ни разграничения собственно владения и держания, принятого в римском праве.

В проекте Концепции содержалась весьма неудачная формулировка: «Владение есть непосредственное господство над вещью», поскольку она могла быть воспринята как признание владельцем лишь того, кто непосредственно соприкасается с вещью, хотя сами разработчики такого подхода к владению наверняка не разделяют. В уже одобренной Концепции «владение» определяется как « господство над вещью»17.

Не проводится различия между правом владения и владением. Сохраняет ли собственник право (правомочие) владения как составную часть права собственности, передавая вещь в аренду другому лицу? Тот же вопрос возникает, когда вещь оказывается в незаконном владении другого лица (например, у грабителя или вора). Вопрос этот достаточно актуален при установлении владельца источника повышенной опасности и во многих других случаях.

Трудно согласиться с тем, что владельческая защита может осуществляться в административном по-рядке18. Что же нам отдавать такую защиту на откуп органам МВД, от которых ее зачастую трудно добиться, если не имеешь связей или туго набитого кошелька19. Владельческая защита должна предоставляться в судебном порядке, но в рамках не обычного искового, а приказного или

16 См.: Концепция. С. 74.

17 Там же. С. 73.

18 Там же. С. 74.

19 Разумеется, и сейчас встречаются случаи,

когда работники милиции, рискуя, а то и жертвуя жизнью, самоотверженно выполняют

свой долг. Однако они не делают погоды. Опросы общественного мнения показывают, что процент доверия населения к правоохранительным органам по-прежнему низок.

особого производства. Этот вопрос нуждается в специальном обсуждении с участием ведущих процессуалистов (глупо считать, что мы, цивилисты, одинаково свободно разбираемся всегда и во всем!).

Довольно противоречива позиция разработчиков в определении перечня вещных прав. С одной стороны, он должен определяться исключительно ГК, но тут же говорится, что особенности субъектов и объектов вещных прав, а также порядка их осуществления могут определяться не только в ГК, но и в иных законах.

В определении права собственно-сти20 вызывает удивление отсутствие указания на то, что собственник осуществляет принадлежащее ему право своей волей и в своем интересе (ср. ст. 1 ГК РФ). Если такая характеристика распространяется на все субъективные гражданские права, то она тем более приложима к праву собственности, которое дает лицу наиболее полное господство над вещью.

Неожиданно звучит предложение отказаться от термина «право общей собственности»21. Пока к восприятию такого предложения не готов. В том-то и дело, что право собственности принадлежит двум или более лицам не на «обыкновенном» праве собственности, а на таком праве, в котором, употребляя привычную терминологию, имеет место переплетение абсолютных и относительных правоотношений или, иными словами, внешних правоотношений сособственников с третьими лицами и внутренних правоотношений, которыми связаны сами сособственники.

Переплетение указанных правоотношений с различным субъектным составом как раз и отражает, довольно удачно, термин «общая собственность».

Следует согласиться с тем, что в законе необходимо установить пра-

20 См.: Концепция. С. 79.

21 Там же. С. 87.

вила, препятствующие неограниченному дроблению долей в праве собственности22. Термин «общая собственность» установлению этих правил никак не препятствует. Весь вопрос состоит в том, какие это должны быть правила и как их установить.

Уязвимость категории вещных прав довольно отчетливо просматривается при юридической квалификации залога, поскольку ипотеку и иное зарегистрированное (учтенное) залоговое право разработчики относят к вещным правам, а иные виды залога - к обязательственным.

По разделу I «Законодательство об обязательствах (общие положения)» могут быть сделаны в числе других следующие замечания.

К сожалению, не уделено внимания административным актам как основаниям возникновения обязательств. Между тем в условиях кризиса значение таких актов будет возрастать (хотим мы того или нет). Следовало бы также уделить внимание проблеме, которая в доперестроечный период носила название «издержки планирования». Неверно полагать, будто в нынешних условиях эта проблема сошла на нет. Достаточно сказать, что никто не знает, кто и как будет расхлебывать проблемы долгостроя или проблемы запуска в производство широкомасштабных проектов, которые оказались экономически и социально неоправданными, а то и неосуществимыми. Не уделено должного внимания и судьбе обязательств в условиях нарастающей инфляции, не проанализировано понятие невозможности исполнения обязательств.

В то же время иногда Концепцию захлестывает мелкотемье. Едва ли заслуживала внимания проблема соотношения альтернативных и факультативных обязательств (ее обсуждение можно было бы отложить до лучших времен)23.

22 См.: Концепция. С. 87.

23 Там же. С. 101.

То же относится и к постановке вопроса о том, можно ли признавать конструкцию незаключенного дого-вора24 . Из определения договора как соглашения сторон следует, что если соглашение не достигнуто, то нет и договора. Другое дело, что может ставиться вопрос об ответственности стороны, по вине которой договор заключен не был, в частности взыскать с нее убытки, которые именуются отрицательным договорным интересом.

Крайне противоречив подход к определению подлежащих возмещению убытков. О чем идет речь? Вначале сформулировано положение о том, что размер подлежащих взысканию убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. Но как быть, если размер убытков с разумной степенью достоверности не может быть установлен? Суд и в этом случае не может отказать в удовлетворении требования о возмещении убытков. Но в этом случае суд определяет размер убытков исходя из принципов справедливости, соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства и с учетом всех обстоятельств дела.

Думаю, что это правило чрезмерно широко определяет пределы судейского усмотрения и лишь умножит число злоупотреблений, которых и без того предостаточно.

Довольно рискованно и другое предположение, а именно ввести норму, в соответствии с которой любое обязательство может быть прекращено соглашением сторон, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства25 . Нужно учитывать, что в условиях нынешнего беспредела стороны в обязательстве далеко не равны и стороне, более сильной, не составляет большого труда заставить другую сторону пойти на такое соглашение. Так за-

24 Там же. С. 121.

25 Там же. С. 118.

чем же ехргевв1в verbis становиться на путь легализации такой возможности?

Следует учитывать, что ст. 407 ГК указывает не на основания прекращения обязательств, а на то, что они, помимо ГК и иных федеральных законов, могут быть предусмотрены иными нормативными актами или договором.

Необходимо развернуть положения, которые предусматривают последствия прекращения обязательства на основании акта государственного органа. Не нужно бояться, когда это нужно, сбросить с себя изрядно прохудившийся цивилисти-ческий кафтан!

Нуждается в улучшении редакция предлагаемых изменений п. 2 ст. 434 ГК РФ. К тому же абз. 1 и 2 предлагаемой редакции этого пункта следует переставить местами.

К разделу VI «Законодательство о ценных бумагах и финансовых сделках» в основном имеются редакционные замечания. Думаю, что использование виндикационного иска для защиты прав владельца бездокументарной ценной бумаги не только нежелательно, но и невозможно26. Нельзя безгранично размывать понятия, иначе перестанем понимать друг друга.

В разделе VII «Законодательство о правах на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (интеллектуальных правах)» с удивлением воспринял тезис, будто чуть ли не все законодательство об интеллектуальной собственности сосредоточено в ГК РФ27. Думаю, что часть четвертая ГК не сможет обойтись для своего практического применения без других законов и подзаконных нормативных актов самого различного уровня. Другое дело, что все они должны быть на федеральном уровне.

Должен, как это ни странно, выступить в защиту части четвертой ГК РФ. Не понял, почему гл. 77 Кодекса

26 См.: Концепция. С. 130.

27 Там же. С. 143.

нуждается в серьезном пересмотре. Мне казалось (что явствует из названия главы), что объектом интеллектуальной собственности в этой главе признается не единая технология как таковая, а результаты интеллектуальной деятельности в составе единой технологии. Довольно странно звучит аргумент, будто в ГК РФ дан закрытый перечень объектов интеллектуальной собственности, в который единая технология не вписывается, а потому гл. 77 чуть ли нет места в части четвертой ГК РФ.

Во-первых, мне казалось, что перечень объектов интеллектуальных прав в ст. 1225 ГК РФ не является закрытым и по самой природе интеллектуальной деятельности, горизонты которой постоянно расширяются, не может быть таковым.

Во-вторых, все встанет на свое место, если объектом интеллектуальной собственности мы признаем не единую технологию как таковую, а лишь те ее составные части, которые удовлетворяют требованиям, предъявляемым к указанным объектам.

Вполне возможно, однако, что я неправ, поскольку не могу считать себя в этой области специалистом. Поделился своими сомнениями на сей счет, дабы предоставить моим коллегам возможность уложить меня на лопатки.

Что же касается раздела VIII «Законодательство о международном частном праве», то мне представляется неоправданной попытка провести различие между публичным порядком, применимым в чисто внутренних отношениях, и публичным порядком, осложненным иностранным элементом (см. п. 2.2. Концепции). Не попахивает ли эта идея двойным стандартом, против которого мы вроде бы выступаем?

Таковы замечания, которые я счел необходимым отразить в настоящей работе, дабы она не была чрезмерно пространной. Остальные замечания, в том числе редакционные, которых много, изложены по ходу изучения Концепции. Готов буду встретиться

с разработчиками и оказать им посильную помощь в реализации тех замечаний, которые они сочтут приемлемыми.

Итоговый вывод таков: представленный труд заслуживает в целом положительной оценки. В то же время работа по совершенствованию Концепции должна быть продолжена, чтобы она была в большей степени готова к «переплавке» в нормативные установления, т. е. на язык закона. К этой работе нужно привлечь более широкий круг специалистов, в том числе в области природоохранительного, финансового, коллизионного и

процессуального права. При этом следует воспользоваться услугами и тех специалистов, которые придерживаются и несколько иных взглядов, чем разработчики Концепции.

Библиографический список

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М.: Статут, 2009.

Толстой Ю. К. О преподавании гражданского права на современном этапе // Преподавание гражданского права в современных условиях: Сборник. СПб., 1999.

Толстой Ю. К. Страницы воспоминаний: Б. Б. Черепахин, О. С. Иоффе. М., 2007.

Земельное законодательство и Концепция развития гражданского законодательства

С. А. Боголюбов

С. Н. Братусь, с чьим именем связаны научные чтения по обсуждению Концепции развития гражданского законодательства РФ (далее - Концепция), подготовленной в Совете по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ, имеет непосредственное отношение к рассмотрению проблем земельного, гражданского права, законодательства и созданию в Институте отдела, который стал заниматься земельным законодательством. В середине 1930-х гг. группа, а затем сектор земельного и колхозного права были при непосредственном участии С. Н. Братуся выделены из сектора гражданского права Всесоюзного института юридических наук (ВИЮН).

Боголюбов Сергей Александрович - заведующий отделом аграрного, экологического и природоресурсного законодательства ИЗиСП, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.

И в 1980-х гг. С. Н. Братусь с присущими ему вниманием и интересом наблюдал за эволюцией гражданского и земельного законодательства, новыми (не забытыми) формами владения земельными участками, развитием отдела нашего Института, занимающегося земельным и иным природоресурсным, экологическим законодательством.

Разграничение сфер действия гражданской, земельной и иных отраслей российского права и законодательства является в настоящее время одной из самых острых проблем не только природоохранного, экологического права, но и общей теории права. В Концепции затрагиваются природоохранные, природо-ресурсные проблемы, предлагается совершенствование или модернизация земельного, водного, лесного, горного законодательства, законодательства о фауне, что не может не привлекать внимания юристов-экологов.

О проекте Концепции развития законодательства о вещном праве

Проект концепции развития законодательства о вещном праве (далее — Концепция) подготовлен рабочей группой, в состав которой вошли А.А.Иванов (руководитель группы), Р.С.Бевзенко, В.В.Витрянский, И.А. Дроздов, А.А. Завьялов, И.А. Иконицкая, О.М.Козырь, А.А.Маковская, Д.В. Новак, В.И. Сенчищев, К.И. Скловский, Е.А.Суханов, Н.А.Сыродоев, В.В.Чубаров.

Концепция представляет собой часть единой Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, разрабатываемой в соответствии с Указом Президента от 18 июля 2008 года № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации».

Основные положения Концепции сводятся к следующему. Прежде всего, разработчики Концепции предлагают совершенно новую систематику законодательства о вещном праве. В соответствии с традицией стран пандектной системы предлагается выделить в законодательстве о вещном праве общую и особенную части. Тем самым предполагается, что в законе, наконец, получит воплощение давнее предложение отечественных цивилистов о необходимости разработки общей части вещного права, отсутствие которой так печалило еще В.К.Райхера.

Применительно к совершенствованию норм законодательства о вещном праве авторы Концепции ставили перед собой задачу детализации соответствующих норм с учетом сложившейся судебной практики, потребностей гражданского оборота, а также последних тенденций развития науки гражданского права.

В Концепции существенное внимание уделено совершенствованию правового регулирования отдельных видов ограниченных вещных прав, поскольку действующее законодательство, содержащее относительно развернутые правила о праве собственности, необоснованно отводит таким правам второстепенную роль. Одновременно значительно расширен круг ограниченных вещных прав. Основная цель предлагаемых изменений — предоставление участникам гражданского оборота, прежде всего гражданам, широких возможностей по выбору вещного права, на котором приобретается имущество или которым собственник обременяет свое имущество, с учетом истинных потребностей данных лиц. Тем самым преодолевается негативная тенденция сужения перечня прав на объекты недвижимости, которая отчетливо проявилась, прежде всего, в земельном законодательстве последних лет, когда гражданам и юридическим лицам было предложено удовлетворять свои экономические потребности в рамках модели «собственность-аренда». Столь скудная палитра правовых возможностей оформления земельных отношений вызывает справедливые нарекания ученых, практиков, а также хозяйствующих субъектов.

Принципиальный подход разработчиков Концепции состоит в том, что новеллы законодательства о вещном праве не могут влечь процедуру принудительного переоформления прав и доставлять гражданам какие-либо неудобства. Положения Концепции исходят либо из бессрочного сохранения отменяемых вещных прав за их обладателями, либо из их автоматического преобразования во вводимые новым законодательством права. Причем в последнем случае объем преобразуемых прав, по крайней мере, не может быть уменьшен.

Кроме того, расширение круга ограниченных вещных прав представляет собой шаг вперед к реализации принципа единства судьбы земельного участка и находящихся на нем строений, что позволяет в перспективе значительно упростить оборот земельных участков, а значит предотвратить возможные споры в суде и иных юрисдикционных органах. Причем следует отметить, что новые вещные права представляют собой хорошо забытые старые, прошедшие многовековую проверку на прочность. Внедрение в отечественный правопорядок в модифицированном виде вещных прав по модели суперфиция, эмфитевзиса, узуфрукта и ряда других — дань исторической традиции и в то же время отражение потребностей сегодняшнего дня.

Вряд ли останется незамеченным предложение о закреплении в законе вещно-правовой природы зарегистрированного залогового права. Да и в целом предпринятая авторами Концепции попытка найти компромисс в споре о правовой природе залога и связанных с этим правовых последствий представляет интерес.

Заметной новеллой Концепции являются предложения о правовом оформлении института владения, по сути отсутствующего в действующем российском законодательстве, но известного многим зарубежным законодательствам. Цель предлагаемых нововведений — обеспечение оперативной и эффективной защиты прав собственников. Фрагментарные правила о защите владения, содержащиеся в ГК, с очевидностью не удовлетворяют потребности усложнившегося в условиях рыночной экономики гражданского оборота. За годы, прошедшие с момента принятия ГК, в свет вышло значительное число исследований на тему владения и владельческой защиты, авторы которых практически единодушно признают целесообразность развития данного института в условиях российской действительности. Богатый правовой материал (исторический и компаративистский) лег в основу раздела Концепции о владении.

Это лишь основные стержневые идеи Концепции, с которыми сможет познакомиться читатель. Тем не менее, они дают представление о том, насколько существенной переработке предлагается подвергнуть законодательство о вещном праве. Авторы Концепции отдают себе отчет, насколько убедительными должны быть доводы в пользу тех или иных положений Концепции, чтобы они оказались восприняты юридическим сообществом и общественностью. Неслучайно разработчики постарались бережно обойтись с инструментарием, накопленным юридической наукой и практикой в предыдущие годы, не отвергая его исключительно в угоду собственным научным воззрениям. Там же, где авторы сочли необходимой ломку устоявшихся институтов, предложены переходные положения, которые должны смягчить неизбежные неудобства, вызванные изменением действующего законодательства.

Суханов Е.А., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

1 января 2008 г. вступила в действие последняя - четвертая - часть Гражданского кодекса Российской Федерации, и тем самым была завершена третья кодификация российского гражданского законодательства. Как отмечал Д.А. Медведев, принятие нового ГК РФ "создало основу процесса обеспечения правового регулирования рыночных отношений, одним из важнейших достижений которого стало восстановление ряда правовых институтов, категорий, существовавших в дореволюционной России, причем восстановление на самом современном уровне и в соответствии с мировыми стандартами гражданско-правового регулирования... С учетом части четвертой Гражданского кодекса можно говорить, что создана уникальная и логически завершенная система кодификации гражданского законодательства России" <1>.

<1> Медведев Д.А. О кодификации гражданского законодательства (извлечения из публикаций) // Вестник гражданского права. 2008. N 3. С. 156.

Но спустя всего полгода, 18 июля 2008 г., появляется Указ Президента РФ N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации", в котором ставится задача "разработки концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации и проектов федеральных законов о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации" <2>. Чем объяснить такое законодательное решение? Серьезными просчетами разработчиков ГК РФ (о которых постоянно говорят его критики) или иными, более глубокими причинами? Ответ на эти вопросы также можно найти в статьях и выступлениях Д.А. Медведева, посчитавшего необходимым уделить серьезное внимание вопросам кодификации гражданского законодательства и ставшего непосредственным участником процесса разработки и принятия части четвертой ГК РФ в качестве официального представителя Президента РФ при ее обсуждении в палатах Федерального Собрания РФ.

<2> Собрание законодательства РФ. 2008. N 29 (ч. I). Ст. 3482.

Еще в апреле 2007 г. в выступлении на конференции, посвященной 15-летию арбитражных судов Российской Федерации и Исследовательского центра частного права, он поставил вопрос о системном совершенствовании Гражданского кодекса. Сразу после принятия части четвертой ГК РФ Д.А. Медведев вновь подчеркнул, что "сложившаяся система гражданского законодательства нуждается не в переустройстве, коренном изменении, как предлагают некоторые специалисты применительно к части четвертой Гражданского кодекса, а в совершенствовании, раскрытии ее потенциала и выработке механизмов реализации. Гражданский кодекс уже стал и должен оставаться основой становления и развития в государстве цивилизованных рыночных отношений... Кодекс не требует коренных изменений, но дальнейшее совершенствование гражданского законодательства необходимо"; при этом "условием совершенствования Гражданского кодекса является обеспечение стабильности гражданско-правового регулирования. Изменения Кодекса не должны затрагивать его систему и структуру, влечь кардинальные изменения его понятийного аппарата" <3>.

<3> Медведев Д.А. Указ. соч. С. 156 - 157.

Вместе с тем он отметил, что "...стабильность Гражданского кодекса... не означает, что он не нуждается в совершенствовании. При всех его многочисленных достоинствах... не следует забывать, что и первая, и вторая части Кодекса разрабатывались в те годы, когда Российская Федерация только делала первые шаги по пути рыночного развития. В это время никто еще не представлял в полной мере всего многообразия форм, в которых будет реализовываться провозглашенная Конституцией свобода экономической деятельности и, главное, не представлял, каковы должны быть пределы этой свободы в нашей стране" <4>.

<4> Там же. С. 152.

Вместе с тем необходимость развития основополагающих норм ГК РФ, закрепленных в его части первой, вызвана не только требованиями учета результатов опыта их 15-летнего применения в судебной и иной правоприменительной практике. Дело заключается в том, что "переход от административно-плановой экономики к рыночной экономике социального государства не закончился ни в мае 1991 года, когда были приняты Основы, ни даже в октябре 1994 года, когда стала законом часть первая ГК РФ. Возможно, он не завершился еще и сейчас. И часть первая ГК РФ больше других нуждается в совершенствовании совсем не только потому, что она "старше" других его частей" <5>.

<5> Маковский А.Л. Три кодификации отечественного гражданского права (вместо предисловия, введения и послесловия) // О кодификации гражданского права (1922 - 2006). М., 2010. С. 46.

Незавершенность перехода к новому общественному строю и соответствующий ему переходный характер гражданского законодательства выражаются в двух главных аспектах: 1) новые отношения собственности почти не затронули сферу землепользования, поскольку правовой режим и оборот земельных участков как недвижимых вещей по советской традиции, обусловленной национализацией земли и отказом от категории вещных прав, регулируется земельным, а не гражданским законодательством, причем далеко не лучшим образом даже с юридико-технической точки зрения; 2) новые субъекты гражданского права (коммерческие и некоммерческие организации) как юридические лица демонстрируют слишком много злоупотреблений и махинаций и слишком мало экономической и социальной эффективности; при этом сохраняются не соответствующие новым условиям хозяйствования юридические лица - несобственники (унитарные предприятия и учреждения).

Данное обстоятельство является прямым следствием того положения, что еще в ходе "разгосударствления" государственного имущества (начавшегося в СССР) и его прямой приватизации (осуществленной в Российской Федерации), которые составляли главное содержание произошедшей экономической революции, "была очевидна только одна сторона децентрализации государственной собственности: кто собственник, расстающийся с собственностью. В течение нескольких лет законодатель был не в состоянии внятно ответить на второй вопрос: чьей собственностью становится "разгосударствленное" имущество?" <6>. Ответ на этот вопрос в первую очередь призваны дать четкие нормы о видах и статусе юридических лиц, признаваемых российским законодательством.

<6> Маковский А.Л. Указ. соч. С. 43 - 44.

Поэтому главная цель совершенствования Гражданского кодекса Российской Федерации и была определена Президентом РФ в виде необходимости "учесть в Кодексе огромный опыт его толкования и применения судами и пополнить его часть первую некоторыми нормами, полнее отражающими состояние отношений собственности в нашей стране, более точно регламентирующими статус юридических лиц разных видов (выделено мной. - Е.С.)" <7>. Таким образом, были четко определены три основных направления работы: 1) совершенствование гражданско-правового оформления отношений собственности (вещное право); 2) уточнение статуса юридических лиц; 3) учет накопленной судебной практики (в значительной мере касающейся обязательственного права). Это, разумеется, не исключало возможности развития других институтов гражданского права (и совершенствования соответствующих им разделов ГК РФ), прежде всего его общих положений (подразд. 1 "Основные положения" разд. I ГК РФ).

<7> Там же. С. 157.

Разработка Концепции развития гражданского законодательства была возложена на Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства и Исследовательский центр частного права при Президенте РФ, которые уже имели подобный опыт работы в виде подготовленной ими Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе, опубликованной в 2003 г. Теоретическую базу этой работы в известной мере составили также обобщенные предложения членов названного Совета, касавшиеся как общих проблем, так и отдельных институтов гражданского права и организации самих кодификационных работ <8>.

<8> См. особенно: Кодификация российского частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М., 2008; Маковский А.Л. О кодификации гражданского права (1922 - 2006). М., 2010.

Советом было создано семь рабочих групп по подготовке отдельных разделов будущей Концепции в форме самостоятельных концепций развития законодательства об общих положениях Гражданского кодекса, о юридических лицах, о вещном праве, об общих положениях обязательственного права, о ценных бумагах и финансовых сделках, о международном частном праве, об интеллектуальных правах. В составе этих групп работало около 50 специалистов - судей и работников аппарата высших судебных органов, сотрудников высших государственных учреждений, преподавателей вузов, ученых и адвокатов. Результаты их работы в виде отдельных концепций были опубликованы <9>, а затем обсуждены на различных совещаниях и конференциях в Москве (в Высшем Арбитражном Суде Российской Федерации, в Министерстве экономического развития Российской Федерации, на расширенных заседаниях двух комитетов Государственной Думы Российской Федерации, в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, в Торгово-промышленной палате Российской Федерации, в Федеральной палате адвокатов), а также в Санкт-Петербурге (в Конституционном Суде Российской Федерации и на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета), в Магнитогорске (на выездном заседании Ассоциации юристов России), в Екатеринбурге и в Нижнем Новгороде <10>. Вряд ли после этого можно всерьез говорить о "келейном" характере данной работы.

<9> См.: Вестник ВАС РФ. 2009. N 4; Вестник гражданского права. 2009. N 2; Хозяйство и право. 2009. N 3 (приложение).
<10> Подробнее о задачах, организации и ходе этой работы см.: Маковский А.Л. О Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации // Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009.

Следующим ее этапом стал учет полученных замечаний и предложений (более 500) и переработка отдельных концепций в единый текст Концепции развития гражданского законодательства. Проект этой Концепции был представлен Президенту РФ и после итогового обсуждения на заседании названного Совета, прошедшего в Кремле 7 октября 2009 г. под председательством Президента РФ, был одобрен и стал основой для разработки законопроекта о внесении соответствующих изменений и дополнений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации.

Работа над данным законопроектом составляет третий - завершающий - этап выполнения требований Указа Президента РФ от 18 июля 2008 г. N 1108. После подготовки названного законопроекта планируется его окончательное обсуждение Советом по кодификации и внесение Президентом РФ в Государственную Думу. В случае его успешного прохождения в парламенте начнется длительная работа по совершенствованию ряда действующих законов и приведению их в соответствие с новыми нормами Гражданского кодекса.

Для краткой характеристики содержательных изменений, предлагаемых в Концепции и отраженных в законопроекте, касающемся части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, представляется достаточным остановиться на основных предполагаемых новеллах в разделах о юридических лицах, вещном праве и общих положениях об обязательствах и договорах.

В Общей части ГК РФ предполагаемые изменения в наибольшей мере коснутся гл. 4, посвященной статусу юридических лиц. Предусматривается ужесточение требований к порядку их создания, регистрации, реорганизации и ликвидации, а также к их уставному капиталу и к имущественной ответственности их учредителей и участников перед кредиторами и "своими" компаниями, связанное с выявленными в этой сфере правоприменительной практикой злоупотреблениями и попытками обхода требований закона. В частности, предлагается ввести юридическую экспертизу достоверности учредительных и других документов юридических лиц, представляемых в регистрирующие органы, а саму регистрацию передать из налоговых органов в органы юстиции, сделав при этом Государственный реестр действительно единым для всех юридических лиц, а его содержание - реально соответствующим принципу публичной достоверности.

Планируется также существенно повысить минимальный размер уставного капитала для хозяйственных обществ и установить требование об оплате его большей части деньгами, а не иным имуществом. Это должно стать препятствием на пути создания многочисленных фирм-однодневок, обычно используемых для совершения различных правонарушений (уклонения от уплаты налогов, создания подставных фирм, ухода от имущественной ответственности перед кредиторами и т.д.). Мелкий и средний бизнес, не желающий рисковать своими денежными средствами, может использовать организационно-правовую форму хозяйственного товарищества, не требующую уставного капитала, или производственного кооператива, предполагающего совместную хозяйственную деятельность участников, основанную на их личном труде, либо вести свое "дело" в виде индивидуального предпринимательства и (или) простого товарищества.

Предполагается закрепить в ГК РФ деление юридических лиц на корпорации и унитарные организации некорпоративного типа, установив общие правила как для всех корпораций, так и особо - для коммерческих и некоммерческих корпораций. Ведь корпорации со всех точек зрения являются господствующей разновидностью юридических лиц, в связи с чем сам термин "корпоративное право" в некоторых развитых правопорядках используется для обозначения всей совокупности норм, регулирующих статус юридических лиц (не только корпоративного типа, тем более что и среди корпораций теперь нередко господствуют "одночленные корпорации" - "компании одного лица").

К коммерческим корпорациям законопроектом отнесены хозяйственные товарищества и общества, а также производственные кооперативы. При этом предполагается упразднение закрытых акционерных обществ (практически полностью дублирующих статус обществ с ограниченной ответственностью, особенно если учесть, что многие ЗАО никогда не эмитировали никаких акций) и обществ с дополнительной ответственностью, не получивших практического распространения.

Такой шаг, помимо прочего, должен содействовать известному сближению законодательства об акционерных обществах и об обществах с ограниченной ответственностью. В перспективе он даст возможность поставить вопрос о создании единого закона о хозяйственных обществах или даже об инкорпорации норм о них в Гражданский кодекс (как это имеет место в современном законодательстве ряда высокоразвитых стран, например Швейцарии и Нидерландов, и уже имело место в дореволюционном проекте Гражданского уложения Российской империи и в первом российском Гражданском кодексе 1922 г.).

Что касается некоммерческих организаций, то здесь прежде всего необходимо значительно сократить количество их самостоятельных разновидностей, число которых, предусмотренное отдельными федеральными законами, колеблется от 30 до 40, превышая всякие разумные пределы. Представляется вполне достаточным свести его к шести видам, закрепив их исчерпывающий перечень (numerus clausus) непосредственно в Гражданском кодексе. Речь идет о трех видах некоммерческих корпораций (потребительские кооперативы, общественные организации граждан, ассоциации и союзы) и трех видах унитарных юридических лиц некорпоративного типа (фонды, учреждения и религиозные организации). Такое решение, несомненно, будет способствовать устранению неоправданных различий в гражданско-правовом статусе этих организаций, имеющихся противоречий отдельных законов друг другу и Гражданскому кодексу, усиливая роль последнего как главного регулятора соответствующих отношений. При этом учитывается, что основная уставная деятельность этих организаций выходит за рамки гражданско-правового регулирования.

Главным здесь является не просто появление новой законодательной классификации юридических лиц, а то обстоятельство, что наличие общих правил о коммерческих и некоммерческих корпорациях должно значительно улучшить гражданско-правовой статус их участников, особенно находящихся в меньшинстве, в частности, путем установления единого для них права на информацию о деятельности корпорации, порядка разрешения корпоративных споров, исключения из членов корпорации и т.д.

При этом планируется не новая перерегистрация юридических лиц, а указание во вводном законе на то, что зарегистрированные юридические лица продолжают свою деятельность по новым правилам ГК РФ о соответствующих организационно-правовых формах, например объединения работодателей, торгово-промышленные палаты, саморегулируемые и т.п. организации должны действовать по правилам ГК РФ об ассоциациях (союзах), перестав быть самостоятельными видами юридических лиц.

Серьезной структурной и содержательной доработке должен подвергнуться разд. II ГК РФ о праве собственности и других вещных правах, который предлагается существенно расширить и переименовать в раздел "Вещное право". По образцу классических европейских гражданских кодексов его предполагается дополнить небольшой самостоятельной главой о владении и его гражданско-правовой защите.

Проектом предусмотрено значительное расширение круга ограниченных вещных прав на земельные участки. Предлагается включить в ГК РФ специальные нормы о праве застройки, праве постоянного владения и пользования земельным участком (примерно аналогичном известной римской конструкции эмфитевзиса), праве личного пользования (примерно аналогичном узуфрукту), праве приобретения чужой недвижимой вещи (примерно аналогичном праву, предусмотренному абз. 1 § 1094 германского BGB), праве вещных выдач (примерно аналогичном праву, принадлежащему субъекту "вещных обременений" согласно абз. 1 § 1105 BGB). В систему вещных прав подлежит включению право залога (и ипотека), вещный характер которого пока оспаривается в современной российской литературе. При этом перечень вещных прав должен быть по-прежнему исчерпывающим (numerus clausus).

В нормах ГК РФ о вещном праве более последовательно будут отражены особенности правового режима земельных участков и других недвижимых вещей (в России к ним традиционно относятся также здания и сооружения, а теперь даже отдельные жилые и нежилые помещения). Им планируется посвятить специальные главы этого раздела. Вещно-правовая защита вещных прав не должна будет более использоваться для защиты прав иных титульных владельцев вещей (обладающих ими в силу различных договоров, прежде всего арендаторов), как это имеет место в настоящее время в соответствии с правилами ст. 305 ГК РФ.

Вследствие того, что гл. 17 ГК РФ, посвященная праву собственности и другим вещным правам на землю, по политическим причинам была "заморожена" и вступила в действие только в 2001 г., почти одновременно с принятием нового Земельного кодекса Российской Федерации, в этот последний были включены многие правила, гражданско-правовые по своей юридической природе (о праве собственности и других вещных правах на земельные участки, о договорах купли-продажи и аренды земельных участков и др.). В результате предполагаемых изменений раздела ГК РФ о вещном праве соответствующие нормы Земельного кодекса станут беспредметными и дублирующими гражданско-правовую регламентацию, а потому подлежащими исключению из него. Тогда Земельный кодекс в полном соответствии с юридической природой земельного права превратится в акт публично-правовой кодификации.

В целом же все это будет способствовать дальнейшему сближению основополагающих норм российского вещного права с традиционными подходами классических европейских континентальных кодификаций, прежде всего их германской ветви, которые активно учитывались при разработке проекта Концепции развития российского законодательства о вещном праве.

Учет современных тенденций правового развития, особенно в сфере международного коммерческого оборота, в наибольшей мере отразился в проектируемых изменениях общих положений обязательственного права. В них предлагается определенная модернизация как некоторых общих положений об обязательствах, так и ряда гражданско-правовых сделок, прежде всего порождающих денежные обязательства, с учетом законодательного опыта наиболее высокоразвитых зарубежных правопорядков и ряда положений и принципов международного частного права (включая Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА, Принципы европейского договорного права, типовые законы ЮНСИТРАЛ, унифицированные правила Международной торговой палаты и т.д.). Это, в частности, должно коснуться норм об уступке права и переводе долга, о банковской гарантии, о залоге как способе обеспечения надлежащего исполнения обязательств.

Предлагается значительно усилить роль принципа добросовестности при исполнении гражданско-правовых обязательств. В современной российской судебной практике едва ли не преобладающее место заняли споры о действительности сделок, обычно инициируемые недобросовестными должниками, которые нередко по формальным основаниям пытаются уклониться от надлежащего исполнения своих обязательств. Поэтому предлагается законодательно существенно ограничить или даже полностью исключить возможность оспаривания частично или полностью исполненных сделок, особенно в предпринимательских отношениях, добиваясь максимальной стабильности заключенных договоров и в целом гражданского (имущественного) оборота.

Таким образом, законодательная реализация основных предложений Концепции развития гражданского законодательства РФ представляется назревшим шагом, направленным на необходимое и продуманное совершенствование ГК РФ и ряда других российских законов с целью более эффективного оформления и регулирования активно развивающихся рыночных отношений. Ее реализация будет содействовать последовательному устранению из гражданского законодательства остатков как прежнего правопорядка, так и "рыночного романтизма" 90-х годов, постепенно ликвидируя его "переходный" характер.

При этом она прямо или косвенно затронет и общую систему российского законодательства, предполагая дальнейшие изменения Земельного и Жилищного кодексов, законодательных актов о юридических лицах и в определенной мере сферы публичного, а не только частного права (например, налогового и бюджетного регулирования). В частности, как отметил Д.А. Медведев, "доработка и шлифовка гражданского законодательства не будет иметь должный результат без эффективной системы процессуального законодательства..." <11>. Если такая работа будет проделана хотя бы в течение ближайшего десятилетия, в перспективе может появиться и вопрос о необходимости и целесообразности создания Свода законов России. Иначе говоря, работы хватит всем и надолго.

<11> Медведев Д.А. О кодификации гражданского законодательства. С. 158.

* * *

Особо приходится говорить о позициях критиков Концепции, голоса которых звучат все громче по мере реализации ее положений в законопроекте. Сегодня они составляют три основные группы, каждая из которых имеет свой конкретный интерес в "принципиальной" критике современного российского гражданского права, что, в свою очередь, заставляет серьезно сомневаться в объективности такой критики. Ведь давно известно, что если бы таблица умножения затрагивала чьи-либо интересы, то и она подвергалась бы яростным нападкам.

Первая группа - это российское бизнес-сообщество, возглавляемое Министерством экономического развития Российской Федерации, которое, по заявлениям некоторых своих руководителей, имеет основной, если не единственной, задачей "создание комфортных условий для бизнеса", прежде всего крупного (т.е. по сути в конечном итоге превращение России в одну большую офшорную зону), хотя обычно представители этой группы формально выступают в защиту интересов "мелкого и среднего предпринимательства".

Эта группа наиболее активно и последовательно протестует против предлагаемых в Концепции мер по определенному ужесточению требований к созданию, регистрации, реорганизации и ликвидации юридических лиц, особенно хозяйственных обществ, и повышению размера их минимального уставного капитала как основной, а иногда и единственной гарантии интересов их кредиторов. Ее основной довод: реализация содержащихся в Концепции положений создаст новые препятствия для развития малого и среднего предпринимательства, представляющего собой современный "локомотив" экономического развития.

Прекрасно осознавая существо конструкции юридического лица как формы исключения или существенного уменьшения имущественного риска для его учредителей и участников, отечественный бизнес уже добился для себя невиданных удобств путем упрощения создания юридических лиц в "одном окне" (у налоговых органов) без какой-либо проверки документов и при внесении символического уставного капитала в 10 тыс. руб., но отнюдь не деньгами, а любым имуществом, вплоть до старой мебели, изношенной одежды и т.п. В результате из 4 млн. зарегистрированных в России юридических лиц 3 млн., т.е. 75%, - это общества с ограниченной ответственностью (значительное, если не основное, количество которых представляет собой однодневки, созданные для различных махинаций и злоупотреблений, нередко - по подложным или похищенным документам).

В сравнении с этим числом количество полных и коммандитных товариществ, не требующих уставного капитала, но основанных на личной имущественной ответственности учредителей (полных товарищей), исчисляется единицами (первых насчитывается менее 500, а вторых - 700, при том что в роли полных товарищей и здесь зачастую выступают юридические лица - ООО или ЗАО), а количество производственных кооперативов, основанных на личном труде участников, составляет менее 23,5 тыс., т.е. 0,05% от общего числа юридических лиц.

Объяснение этой "математике" простое: предприниматели не хотят рисковать своим личным имуществом. Но ведь риск убытков от участия в имущественном обороте не исчезает - он просто перекладывается на других участников оборота (третьих лиц), т.е. на потенциальных кредиторов, включая граждан-потребителей. Поэтому требование наличия хоть сколько-нибудь серьезного минимального уставного капитала, выраженного в денежной форме (либо личной имущественной ответственности учредителей (участников) "компаний") является общим требованием не только российского, но и континентально-европейского корпоративного законодательства <12>. Конечно, это требование, как постоянно указывается отечественными "бизнес-адвокатами", легко обходится путем изъятия этого капитала на следующий же день после регистрации юридического лица. Но, во-первых, это лишний раз свидетельствует о реальных целях такого предпринимательства, выходящего в имущественный оборот с заведомо недобросовестными намерениями; во-вторых, не менее "легко" парируется законодательными правилами, известными развитым правопорядкам не менее ста лет. Но в любом случае ясно, что законодатель не может поддерживать такие недобросовестные устремления.

<12> Подробнее об этом см., например: Суханов Е.А. О развитии статуса компаний в некоторых европейских правопорядках // Вестник гражданского права. 2009. N 2.

Сказанное относится и к положению о том, что бизнес нуждается в возможности максимально широкой диверсификации своей деятельности, юридически выражающейся в возможности быстрой, в идеале - мгновенной реорганизации, которой явно препятствуют даже существующие в ГК РФ требования к этому процессу, устанавливающие "чрезмерные" (по мнению бизнес-сообщества) гарантии интересов кредиторов реорганизуемых юридических лиц. Но гражданское законодательство должно учитывать интересы не только предпринимателей, но и других участников имущественных отношений, устанавливая и поддерживая их необходимый баланс и не допуская "перекосов" в ту или другую сторону. Поэтому и необходимы законодательные гарантии обеспечения интересов не только активно действующих в обороте предпринимателей, но и их кредиторов, миноритариев, граждан-потребителей.

Таким образом, в целом позиция этой группы критиков очевидна и ясно обусловлена ее прямыми экономическими интересами.

Несколько сложнее на первый взгляд обстоит дело со второй группой, которая представлена традиционными критиками цивилистики - сторонниками хозяйственно-правовой концепции (или особого "предпринимательского права"). Среди них теперь оказался и позиционирующий себя в качестве "коммерциалиста" (сторонника самостоятельного торгового, или коммерческого, права) Б.И. Путинский, который требует обязательного учета "достижений современной коммерциалистики" путем полного отказа от гражданско-правового регулирования "торговых отношений" и перехода к их регламентации специальным торговым (или коммерческим) кодексом <13>.

<13> Он утверждает, что "отсутствие торговых кодексов или специального торгового законодательства - признак и удел в основном экономически слаборазвитых стран", а "невежественные интриганские нападки отдельных групп цивилистов" на идею кодификации коммерческого права "намеренно или невольно сталкивают Россию в круг стран третьего мира" (см.: Пугинский Б.И. Коммерческое право и предпринимательство // Актуальные проблемы коммерческого права: Сборник статей. Вып. 2. М., 2005. С. 21 - 22).

Следует подчеркнуть, что этот взгляд не является консолидированным мнением всех "отечественных коммерциалистов", большинство которых все же стоит на цивилистических позициях и потому проявляет несколько большую лояльность как к действующему ГК, так и к рассматриваемой Концепции.

В этой позиции прежде всего удивляет наивная вера проф. Пугинского (как, впрочем, и большинства сторонников хозяйственно-правовой концепции) в магическую силу законодательных актов, принятие которых, с его точки зрения, оказывается способным автоматически и весьма существенно продвинуть экономическое развитие страны. Это удивление возрастает при воспоминании о том, что еще сравнительно недавно тот же автор и, надо полагать, столь же искренне рассматривал кодексы и другие законы в качестве почти ничего не значащих "юридических текстов", не менее эмоционально доказывая основополагающую роль "договорно-правовой работы в народном хозяйстве" и волшебную силу "хозяйственного договора", упрекая "невежественных цивилистов" в фатальной недооценке этого главного "правового средства" в развитии отечественной экономики.

Но неужели можно всерьез говорить о каком-либо прогрессивном значении Кодекса торгового оборота Калмыкии, принятие которого в 1993 г. не только не поспособствовало жителям этой Республики войти в "золотой миллиард", но даже не вывело ее из числа "субъектов-доноров", или считать крупным достижением "современной отечественной коммерциалистики" проект Торгового кодекса ЕврАзЭС <14>, текст которого был составлен с помощью ножниц и клея (возможно, впрочем, и с помощью современной компьютерной техники, что не меняет его природы как "цельностянутой конструкции") из хорошо известных "текстов" нескольких российских законов (включая и "злосчастный" Гражданский кодекс)? И как же после этого живут никогда не имевшие торгового кодекса несчастные граждане Швейцарии или еще более несчастные жители Нидерландов и Италии, поспешившие отказаться от таких замечательных законов и тем самым, очевидно, серьезно пошатнувшие свое благосостояние и вышедшие из "золотого миллиарда"?

<14> Подробнее о нем см.: Вестник гражданского права. 2010. N 2. С. 174 - 181.

Если же говорить серьезно, то речь идет, с одной стороны, об очевидном преувеличении роли права (закона) в социально-экономической жизни, а с другой - о столь же очевидной недооценке исторических факторов, национально-государственной специфики правового развития (которой только и можно, например, объяснить принципиально различную систему правового регулирования однородных экономических отношений в странах англо-американского и европейского континентального права). Именно эта специфика исторического развития, а вовсе не какие-то "европейские" или "мировые стандарты" определяет наличие и содержание торгового кодекса в том или ином национальном правопорядке. Достаточно сослаться на новейшие "кодификации" западноевропейского торгового права, проведенные во Франции и Австрии уже в начале XXI в., каждая из которых вновь отчетливо показала свой глубоко национально-правовой характер.

Так, Торговый кодекс Франции от 18 сентября 2000 г. в соответствии с установившимся там в последние годы порядком законотворчества в действительности стал осуществленной правительственным ордонансом (подзаконным актом, а не законом) частичной консолидацией торгового законодательства, а вовсе не его "новой кодификацией". В ходе этой работы в прежний текст Торгового кодекса были инкорпорированы тексты Законов о торговых товариществах 1966 г., о банкротстве 1985 г. и о торговом представительстве 1991 г., тогда как за его рамками осталось банковское право и ряд других институтов, урегулированных, в частности, Законом от 15 мая 2001 г. "О новых экономических правилах". Все это дало основание для оценки такой ситуации как фактической "декодификации торгового права" <15>.

<15> Licari F.-X., Bauerreis J. Das neue franzosische Handelsgesetzbuch - ein kritischer Beitrag zur Methode der codification a droit constant // Zeitschrift fur Europaisches Privatrecht. 2004. N 1. S. 132 ff.

С 1 января 2007 г. вступила в силу новая редакция Торгового кодекса Австрии, который теперь носит официальное наименование "Федеральный закон об особых гражданско-правовых предписаниях для предпринимателей - Предпринимательский кодекс" ("Bundesgesetz uber besondere zivilrechtliche Vorschriften fur Unternehmen - Unternehmensgesetzbuch"). Она "содержит гражданско-правовые предписания для предпринимателей", поскольку речь в ней идет не об особой "кодификации предпринимательского права", а о принципиальной модернизации (обновлении) Торгового кодекса с целью его "упрощения и дерегулирования предпринимательского права", а равно об устранении "неоправданных различий между торговым и общим гражданским правом", вызванным тем малоизвестным у нас обстоятельством, что действовавший до 2005 г. Торговый кодекс в действительности являлся германским Торговым кодексом 1897 г., навязанным Австрии в 1939 г. в результате ее "аншлюса" с Германией <16>. При этом нормы нового Предпринимательского кодекса, как и ранее, не подлежат применению к корпоративному праву (Gesellschaftsrecht); конкурентному праву (Wettbewerbs- und Kartellrecht); "правам на интеллектуальную собственность" (Irnmaterialguterrecht); страховому, банковскому и биржевому праву; правовому режиму ценных бумаг и т.д., т.е. не выполняют задачи не только кодификации, но даже и простой систематизации "предпринимательского" или "торгового" законодательства.

<16> Zib Ch., Verweijen S. Das neue Unternehmensgesetzbuch idF HarAG (ab 1.1.2007) mit den amtlichen Erlauterungen und Anmerkungen. Wien, 2006. S. 49; Erlauternde Bemerkungen zur Regierungsvorlage zum HarAG // A.a.O. S. 17, 22; Bericht des Justizausschusses uber die Regierungsvorlage zum HarAG // A.a.O. S. 46.

Не менее поучителен и реальный, а не надуманный опыт "хозяйственно-правового" регулирования экономических отношений, имеющийся в современном украинском правопорядке. Принятый в 2003 г. одновременно с Гражданским кодексом Хозяйственный кодекс Украины, остающийся единственным в мире актом подобного рода, был создан на искусственной базе "хозяйственно-правовой концепции", а не на основе национальных правовых традиций и реальных хозяйственных потребностей. Способствовало ли его поспешное принятие подъему экономики этого государства или, напротив, окончательно запутанное этим шагом законодательство еще более усугубило и без того сложную экономическую ситуацию? Вопрос, очевидно, риторический. Но на чем же тогда основывается облеченная в новые "предпринимательские" одежды старая хозяйственно-правовая критика российского гражданского законодательства и предложений по его совершенствованию, подразумевающая в конечном итоге необходимость перехода все к тому же "дуализму" правового регулирования однородных отношений?

Тем представителям предпринимательского и (или) коммерческого права, которые поднимают постоянный шум по поводу "острой необходимости" скорейшего принятия предпринимательского или торгового кодексов, в оправдание серьезности своих намерений давно можно было бы попытаться самим разработать и добиться принятия парламентом и одобрения юридической общественностью хоть одного конкретного законопроекта, реально способного улучшить ситуацию в каком-либо секторе хозяйства, например в сфере биржевой торговли, учтя в нем современный передовой зарубежный опыт и показав все преимущества своего подхода (избежав при этом каких-либо отсылок к гражданскому законодательству). Увы, в обозримое время и этого "чуда", видимо, также не случится. Остается надеяться лишь на другое чудо в виде хотя бы некоторого "успокоения" в отношении реального, а не надуманного процесса совершенствования действующего законодательства. Говоря словами Антиоха Кантемира, "уме незрелый, плод недолгой науки, покойся, не допускай к перу свои руки".

После принятия нового ГК РФ в некоторых научно-юридических кругах стало модным говорить об "экспансионистских устремлениях" гражданского права, в том числе и потому, что Кодекс "вбирает" в себя все больше административно-правовых норм (прежде всего, о государственной регистрации юридических лиц, прав на недвижимые вещи, объектов патентного права). Одновременно в силу этого он, согласно изложенным взглядам, постепенно начинает утрачивать качества частноправового закона. Все завершается "патетическим" вопросом: где же в таком случае находятся "границы частного права"? <17>

<17> Одновременно от разработчиков Концепции требуют "отрешиться от иллюзорных представлений, будто мы сможем создать полноценный ГК РФ, не выходя за пределы цивилистического материала, т.е. создать стерильный Кодекс", поскольку в нем необходимо "обеспечить стыковки норм публичного и частного права" (Толстой Ю.К. О Концепции развития гражданского законодательства // Журнал российского права. 2010. N 1. С. 32). Очевидно, что последовательно удовлетворить обе эти позиции вряд ли смогли бы даже Ликург и Солон.

Можно было бы лишь поблагодарить сторонников "хозяйственно-правовой концепции" за столь трогательную заботу о чистоте гражданского (частного) права, если бы за ней не скрывались их собственные интересы в получении и удержании своей части "правового поля" для нужд "хозяйственного" (или, если угодно, "предпринимательского") права. Но речь в данном случае идет о конкретном законодательном регулировании, т.е. о гораздо более важной для государства вещи, чем извечная борьба цивилистов с "хозяйственниками" (или наоборот), поэтому в проблеме следует разобраться всерьез.

Прежде всего необходимо отметить, что традиционное для "хозяйственно-правовой" концепции смешение понятий права и законодательства в данном случае ясно показывает всю свою методологическую ошибочность. Дело в том, что отрасль права, как давно известно, представляет собой совокупность однородных по природе юридических норм, тогда как отрасль законодательства состоит из законов и других нормативных актов. Последние никогда не бывают "стерильно чистыми", содержащими нормы исключительно какой-либо одной отрасли права, поскольку при их подготовке и принятии законодатель менее всего озабочен решением вопроса о том, к какой отрасли права ученые-юристы впоследствии отнесут тот или иной нормативный акт. Типичными примерами тому являются Жилищный кодекс и транспортные кодексы. Даже в Уголовном кодексе Российской Федерации ст. 1 содержит нормы не уголовного, а конституционного права. Поэтому наличие административно-правовых (публично-правовых) норм в Гражданском кодексе - главном акте гражданского законодательства - само по себе никак не влияет на природу гражданского (частного) права как правовой отрасли.

Но дело не только в этом. Государственная регистрация юридических лиц или прав на недвижимость неразрывно связана с гражданско-правовым регулированием и бессмысленна вне и без гражданского законодательства. Нельзя забывать и того, что в силу ст. 72 Конституции РФ административное законодательство является предметом совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, тогда как гражданское законодательство ст. 71 Конституции РФ отнесено к исключительному ведению Российской Федерации <18>. Если бы в период "славных 90-х", когда разрабатывались и принимались первые две части Гражданского кодекса, законодатель в целях соблюдения "юридической чистоты" изъял бы из ГК РФ соответствующие нормы, то практически неизбежно появились бы отдельные законы о регистрации юридических лиц и прав на недвижимые вещи в субъектах Российской Федерации. Вряд ли это способствовало бы эффективности законодательства о рыночной экономике, являющейся предметом неусыпных забот сторонников самостоятельного "предпринимательского права".

<18> Примечательно, что Конституция РФ вообще не упоминает ни о предпринимательском, ни о торговом или коммерческом законодательстве, в связи с чем их гипотетическая "кодификация", помимо прочего, вызывает и ряд серьезных вопросов конституционно-правового характера.

Разумеется, рыночные, в том числе предпринимательские, отношения регулируются не только гражданским законодательством и даже не только законодательством о предпринимательской деятельности, но и всеми другими отраслями российского законодательства, включая даже уголовное и семейное законодательство. Но думается, что в этом важном деле они выполняют неодинаковую роль, что хорошо видно на примере соотношения гражданского и налогового законодательства. В рамках отношений, регулируемых гражданским законодательством, предприниматели и другие лица получают доход, который лишь после этого подлежит налогообложению, а налоговое законодательство для повышения своей эффективности, как это давно известно из опыта развитых правопорядков, должно учитывать особенности гражданско-правового регулирования, например, путем предоставления льгот хозяйственным товариществам и производственным кооперативам в противовес хозяйственным обществам, а не требовать со всех одинаково по принципу "Будем доначислять!". Поэтому-то главенствующую роль в регулировании предпринимательской деятельности играет гражданское законодательство, а производную и в этом смысле "подчиненную" - налоговое, причем эти отрасли законодательства взаимодействуют (должны взаимодействовать), но не сливаются в единое "предпринимательское законодательство".

Если бы сторонникам концепции "предпринимательского права" удалось не только "уловить" эту взаимосвязь, но и реально, а не на словах добиться систематизации (координации) гражданского законодательства с налоговым, бюджетным, таможенным и тому подобным административным законодательством, это, бесспорно, стало бы их выдающимся, без преувеличения, историческим достижением, заслуживающим как минимум бронзовых или мраморных бюстов для его творцов. Увы, в реальной действительности ожидать подобного результата не приходится.

Что касается соотношения различных отраслей права, то в отличие от соотношения отраслей законодательства этот вопрос - сугубо теоретический, если угодно - теоретико-познавательный, лишь косвенно, а не прямо влияющий на развитие законодательства и реальное содержание правового регулирования. Было бы по меньшей мере странно оспаривать существование законодательства о торговле, промышленности, сельском хозяйстве, транспорте, строительстве и т.д. Но не менее странным выглядит и признание "торгового", а затем и промышленного, транспортного, банковского, строительного права и т.д. вплоть до банно-прачечного, бакалейно-гастрономического, трамвайно-троллейбусного права (по известному выражению Л.С. Галесника), а затем и до библиотечного, здравоохранительного, спортивного и т.п. "отраслей права", построенных по "предметному признаку".

В результате приходится с сожалением констатировать, что в конечном итоге вся "принципиальная" критика ГК РФ и Концепции сводится к новым попыткам обоснования давно известных и отвергнутых отечественным законодателем предложений об издании в противовес Гражданскому кодексу либо хозяйственного (предпринимательского), либо торгового (коммерческого) кодекса, т.е. к возрождению старых дискуссий о существовании "хозяйственного" права.

Похоже, что это обстоятельство вполне осознают если не все, то по крайней мере некоторые из критиков. Поэтому следует признать, что такого рода предложения нередко преследуют некие амбициозные цели, ибо в отечественных условиях наличие "своего" кодекса может стать базой не столько для теоретического обособления новой отрасли права, сколько для последующего создания или для оправдания уже имеющегося "организационно-научного" обособления в виде соответствующих кафедр, секторов и отделов, пунктов "ваковской" классификации научных дисциплин и т.д. Этично ли маскировать подобные устремления надуманной критикой реальной и достаточно плодотворной законотворческой работы - вопрос, видимо, тоже риторический.

В заключение следует упомянуть и еще об одной - третьей - группе критиков - представителях земельного права, многие из которых почувствовали себя кровно обиженными содержащимися в Концепции предложениями об изъятии из Земельного кодекса Российской Федерации норм, регулирующих правовой режим и гражданский оборот земельных участков <19>. Можно понять ностальгические чувства этих коллег, привыкших к тому, что в отечественном праве регламентация "земельных отношений" является исключительным делом земельного законодательства. Увы, с возрождением частной собственности на землю и возвращением в российское право категории недвижимости (каковой в первую очередь являются земельные участки) эта монополия безвозвратно утрачена, а сами "земельные отношения", также утратив единство, распались на две группы, составляющие предмет соответственно публично-правового и частноправового (гражданско-правового) регулирования.

<19> См., например: Бринчук М.М. Соотношение экологического права с другими отраслями права // Государство и право. 2009. N 7. С. 30 - 37.

Это печальное для специалистов в области земельного права положение им даже пришлось "собственноручно" закрепить именно в Земельном кодексе (п. 3 ст. 3), оставив там же в виде некоторого утешения оговорку о том, что земельное и природоресурсное законодательство несмотря ни на что при желании могут регулировать и имущественные отношения по поводу земельных участков, составляющие предмет гражданского законодательства (что они, собственно, пока и делают).

Такое "разграничение" предметов земельного и гражданского законодательства весьма напоминает известный показ Ноздревым Чичикову границ своих владений: "Вот граница! Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, - все мое". Нельзя не отметить, что такой весьма "удобный" для земельного права подход ставит под сомнение постоянные обвинения гражданского законодательства в "экспансионизме", делая их несколько преувеличенными. Но в условиях последовательного правового оформления рыночного хозяйства от него рано или поздно все равно придется отказаться <20>.

<20> Подробнее об этом см., например: Чубаров В.В. Кодификация российского земельного законодательства (взгляд с позиций частного права) // Кодификация российского частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М., 2008.

При этом также следует учесть и исключительно федеральный характер гражданского законодательства (который, в отличие от земельного законодательства, исключает появление отдельных законов субъектов РФ о гражданско-правовом режиме земельных участков как объектов недвижимости), и бесспорную необходимость подчинения правил о сделках с земельными участками общим положениям Гражданского кодекса о сделках, обязательствах и договорах, а их правового режима как объектов вещных прав - соответствующим нормам вещного права (которые невозможно и бессмысленно повторять в Земельном кодексе).

В целом же можно вновь констатировать заведомо бесплодный характер критических возражений по содержанию современной отечественной кодификации гражданского законодательства и основных направлений ее совершенствования, основанных на традиционных "хозяйственно-правовых" подходах (в том числе слегка закамуфлированных под "предпринимательское" или особое "коммерческое право"). Их авторы не в состоянии противопоставить закрепленной ГК РФ законодательной систематизации собственную реальную систематизацию "предпринимательского" или "торгового" ("коммерческого") законодательства, четко решающую все традиционные проблемы соотношения гражданского и административно-хозяйственного законодательства и действительно содержащую современное правовое оформление предпринимательского (коммерческого) оборота.

Поэтому Концепция развития гражданского законодательства РФ направлена на повышение роли именно Гражданского кодекса в регулировании развивающихся рыночных отношений. На этом пути авторы Концепции с благодарностью воспринимают все серьезные и объективные замечания, направленные на реальное, а не надуманное улучшение законодательного развития <21>.

<21> Именно такой подход избрали германские коллеги в ходе проведенного ими сравнительно-правового анализа Концепции совершенствования общих положений обязательственного права, который завершился общим выводом о том, что содержащиеся в ней положения представляют собой "важный шаг не только к теоретической, но и к практической гармонизации российского права с континентально-европейскими правопорядками" (см.: Sacker F.J., Mohr J., Aukhatov A. Zur geplanten Reform des Schuldrechts in der Russischen Foderation aus der Sicht des deutschen Privatrechts // Zeitschrift fur Vergleichende Rechtswissenschaft. Archiv fur Internationales Wirtschaftsrecht. 2009. Heft 108. S. 397 - 398).