Кстати, первым в мировой истории законом об авторских правах считается Статут королевы Анны. Его приняли в самом начале XVIII века в Англии. Документ был направлен одновременно и против "пиратства", и против так называемого вечного копирайта. Интеллектуальное право на произведение однозначно закреплялось за автором, но - лишь на 14 лет. За это время писатель имел возможность продать книгу издателю и подзаработать. Затем при желании он мог продлить свои авторские права на аналогичный срок и вновь получить прибыль. Но после - сочинение становилось всеобщим достоянием. Перепечатывать и переиздавать его разрешалось каждому. Таким образом, Статут королевы Анны должен был, с одной стороны, защитить автора, а с другой - помочь свободному распространению информации и знаний. Недовольными оставались лишь издатели.
Популярное
05.12.2019, 10:07
«Польша – плацдарм против России»
ЕВГЕНИЙ САТАНОВСКИЙ: «Даладье и Чемберлен – нехорошие люди, но они руководили демократиями, а демократия, как известно, это здорово! Неважно, что она творит, но это – здорово! А вот авторитарные и тоталитарные государства – это ужасно! Ставим двоеточие, и мы находим там Третий рейх, Советский Союз и Мао Цзэдуна».
13.12.2019, 10:08
«Запад испытывает откровенную усталость от Украины»
РОСТИСЛАВ ИЩЕНКО: «Они же сказали, что это вот эти вот герои АТО хотели дестабилизировать ситуацию не в России, а на Украине таким образом, то есть для этого след должен был быть не российским, а украинским. То есть кто-то из украинских политических деятелей должен был быть подставлен под вот эту вот ситуацию с Шереметом!»
История © привилегиями
Павел Протасов отправляется в глубины веков - к истокам современных законов об авторском праве.«Параллельный импорт»
Общепринятым правилом является так называемое «правило первой продажи»: если экземпляр произведения выпущен в свет правообладателем, то для дальнейшего его распространения согласия можно уже не спрашивать. Единственное исключение – если товар этот пересекает границу страны... Хотя, если вдуматься, исключение это нелогично: правообладатель уже получил деньги за свою «интеллектуальную собственность», а продажа экземпляра так и остается продажей, где бы покупатель ни находился...
В области копирайта нелогичность «права на импорт» ощущается не сильно; она проявилась тогда, когда дело дошло до товарных знаков. Правообладатели стали контролировать ценообразование, запрещая ввозить свои товары «неавторизованным» дилерам, то есть тем, кто не получил у них разрешение на торговлю товаром в определенной стране. Для того, чтобы бороться с «серыми» продавцами, ввозящими товар из одной страны в другую, и применяется самостоятельное «право на импорт». При этом такой «Правило первой продажи» является частью общего «принципа исчерпания прав», который определяет, где заканчивается контроль правообладателя над его произведением. В мировой практике существует три подхода к «принципу исчерпания». Первый из них – «национальный», который признает права «исчерпанными» только при введении товара в оборот внутри государства. Для импорта нужно спрашивать разрешения у правообладателя. Разновидностью национального принципа является «региональный»: право признается исчерпанным внутри определенного региона, куда может входить несколько стран. Такой принцип принят внутри Евросоюза.
А вот, к примеру, в Китае действует «международный принцип»: права считаются исчерпанными при введении товара в оборот в любой стране мира. «Право на импорт» там просто не действует.
То, что к этому праву такое разное отношение в разных странах, можно объяснить как раз тем, что оно – «инородное» для «интеллектуальной собственности».
Ну, по крайней мере, мы знаем, кого за описанные проблемы благодарить: английский парламент образца 1709 года...
С учетом того громадного влияния, которое имеет нынешний копирайт, трудно представить, как нормы авторского права выглядели изначально и для чего предназначались. В этой статье мы попробуем рассмотреть его историю и те характерные его черты, которые дошли до нашего времени.
Начало
В Европе периода Средних веков и Возрождения роль нынешнего права исполняли «привилегии». Так называлось разрешение на осуществление определенных действий, выданное монархом. Выдавались они конкретным людям – лицам определенной профессии, жителям определенной местности, и так далее. Привилегией монарх мог не только дать какие-то права, но и ограничить свою собственную власть, отказавшись от части своих полномочий.
Указы о привилегиях бережно сохранялись и использовались в качестве аргументов в возникающих спорах. Поскольку для хранения использовался обычно сундук, то поиск нужного документа был задачей нетривиальной: в нем могли лежать документы за несколько веков...
В эпоху привилегий главной фигурой в издании книги был издатель, а до изобретения книгопечатания – заказчик текста. О том, чтобы предоставить автору какие-то права на его книгу, и речи не было: ему приходилось, как всем, получать привилегию, прося об этом у монарха. Но такое происходило редко: к написанному относились как к чему-то данному свыше, и никому не приходило в голову требовать за свой труд какие-то деньги. Авторы в то время жили преимущественно за счет меценатов, либо совмещали творчество с другими занятиями.
На печатный станок многие монархи и церковники смотрели косо: слишком легко было с его помощью множить крамолу. Авторы тоже часто были недовольны, но по другой причине: при перепечатке их творения слишком часто искажались... Мартин Лютер, недовольный такими искажениями, придумал помечать «авторизованные» экземпляры произведенной им Библии надписью о том, что книга прошла через его руки. Но другие авторы такого не практиковали.
Вдобавок, при отсутствии у автора права защищать свое произведение от искажений, была распространена практика вставлять в книгу вставки лично от себя при переписывании. К примеру, такой вставкой считается фрагмент «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, в котором говорится об Иисусе Христе.
Эта традиция не прекратилась и после появления книгопечатания. В общем, до первого закона, предоставившего авторам право на свои произведения, в этой сфере царил полнейший беспорядок. Но уже тогда существовал термин “copyright”: так называли собственно право книгопечатания.
Как мы видим, с самого начала, до появления авторского права, копирайт уже обслуживал интересы не столько авторов, сколько тех, кто доносил их творчество до читателя. Это «родимое пятно» он несет на себе до сих пор...
Появление этого термина связано с деятельностью британской Stationer’s Company, старейшей гильдии издателей и книготорговцев. В 1557 году ей было предоставлено право заниматься книгопечатанием в Британии. Книги, напечатанные другими типографиями, подлежали уничтожению, а незаконное книгопечатание каралось тюремным заключением. Мера эта была вызвана желанием остановить распространение протестантской литературы – вот вам и второе «родимое пятно» копирайта: использование его для цензуры.
Статут королевы Анны
Автор любой книги или книг, уже написанных, но не отпечатанных и не опубликованных, а также его правопреемник или правопреемники, будут иметь исключительное право печати и перепечатывания этой книги или книг сроком не более четырнадцати лет, начиная со дня первого опубликования;
…после окончания указанного срока в четырнадцать лет, исключительное право на печать и распространение копий возвращается к автору, если он жив на этот момент, на срок еще в четырнадцать лет.
«Статут королевы Анны»
Первым законом, закрепляющим права на книгу не издателя, а автора, стал так называемый «Статут королевы Анны», принятый в Англии в 1709 году (по новому стилю – в 1710). Правда, на самом деле назывался он «Актом о поощрении учености путем наделения авторов и покупателей правом на копирование печатных книг на период времени, указанный ниже». Да и принимала законы тогда вовсе не королева – она их только одобряла. Но именно под именем «статута Анны» этот закон вошел в историю.
Принятию Статута предшествовало объединение Англии с Шотландией. После этого начались конфликты между английскими и шотландскими издателями, обладающими правами на одни и те же книги. Для того, чтобы эти конфликты разрешить, и понадобился «ход конем»: вместо того, чтобы выбирать, кому дать очередную привилегию, это разрешили делать самому автору книги...
Цензурный устав
§135 Каждый Сочинитель или Переводчик книги имеет исключительное право пользоваться всю жизнь свою изданием и продажею оной по своему усмотрению, как имуществом благоприобретенным. §136 Законные наследники Сочинителя пользуются также исключительным правом издания и продажи его произведений (если Сочинитель никому не завещал оных) в продолжение 25 лет со дня его смерти. §137 По истечении 25 лет со дня смерти Сочинителя его творения, кому бы оные дотоле ни принадлежали, становятся собственностью публики и всяк может печатать, издавать и продавать оные беспрепятственно. §138 Но до истечения сего срока никто не смеет нарушать прав Сочинителя, и без воли его или его наследников, или же тех лиц, коим переданы сии права законным образом, издавать его сочинения, хотя бы то было с переводом на другой язык, или с присовокуплением иного заглавия, предисловия, замечаний, и т. п.
Статут содержал в себе собственно «копирайт», который понимался как права автора, а не издателя. Автор, согласно ему, обладал правом на свой текст, действующим в течение четырнадцати лет. Перед публикацией автор должен был зарегистрировать свою книгу в специальном реестре, который велся все той же Stationer’s Company. По истечении четырнадцати лет остававшемуся в живых автору права продлевались на такой же срок. Если же он к тому моменту умирал, произведение поступало в «общественное достояние», и издавать его мог любой желающий.
«Правило третей»
в законе «О правах сочинителей, Переводчиков и Издателей»
§8 Сочинитель имеет право, не смотря ни на какие условия, напечатать книгу свою вторым изданием, если в ней прибавлены или переменены по крайней мере две трети, или когда книге сей дана совершенно другая форма, так, что она может быть почитаема за новое сочинение.
Как мы видим, все основные черты копирайта нынешнего у того, что было описано «Статутом», имелись. В отличие от «привилегий», право на свою книгу не нужно было просить у короля: каждый автор обладал таким правом по умолчанию, после соблюдения некоторых формальностей. Обязанность регистрировать книги тоже прожила долгий срок и была полностью отменена только во второй половине двадцатого века.
Авторское право в те времена рассматривалась как кратковременная привилегия, задачей которой было стимулирование написания новых книг. Ради этого создателю книги давалась государственная охрана: любая контрафактная книга подлежала изъятию, а на того, кто ее напечатал, налагался штраф в пенни за страницу. Деньги по тем временам были немалые; отголоском таких драконовских штрафов можно считать те максимальные «пять миллионов рублей» возмещения, которые предусматривает наш Гражданский кодекс для таких случаев...
Еще одной задачей «Статута» было ограничение действовавшей до этого монополии на книгоиздание, принадлежавшей Stationer’s Company. Именно этим во многом объясняется появление «авторского» права, сменившего «издательское».
Также в Статуте было одно любопытное положение: если кто-то считал, что автор завышает цену, злоупотребляя своими правами, то он мог подать иск в суд с просьбой снизить цену. Таким образом, авторское право рассматривалось как разновидность монополии, а первые «привилегии на копирайт» именно так, «монополиями», и назывались...
Всего полномочий у автора имелось три: это печать книги, ее перепечатка, а также импорт. Последнее полномочие требовалось для борьбы с «пиратскими» заграничными типографиями, в основном голландскими. Это – еще одно «родимое пятно», служащее источником копирайтных проблем.
«Статут» предусматривал переходный период в двадцать один год: охрану на этот срок получали все произведения, опубликованные до вступления его в силу. В 1731 году, когда они стали «общественным достоянием», их тут же начали печатать все, кому не лень. Это стало толчком к первой в истории волне «копирайтных» исков: издатели, купившие права на книгу, требовали запретить ее переиздание конкурентами, даже в том случае, если срок копирайта истек.
Они обращались в парламент, чтобы сделать авторские права бессрочными, однако поддержки там не нашли. В нескольких судебных процессах сторонники бессрочного копирайта победили; но когда один из таких процессов, «Дональдсон против Беккета», дошел до Палаты Лордов, суд большинством голосов поддержал их оппонентов.
«Статут королевы Анны» рассматривал авторское право как некую привилегию, которую государство дает творцу в обмен на то, что его работа станет доступной для публики. При этом обязательное требование регистрации произведения давало гарантию того, что копирайтом будет охраняться только то, что имеет коммерческую ценность.
Вопрос об авторском праве на карты относится к числу спорных. В Гражданском кодексе они названы в числе других объектов авторских прав. Но существует более общее положение закона, согласно которому копирайтом охраняются только произведения, имеющие творческий характер.
Под «творчеством» в судебной практике понимается процесс, основными признаками которого являются оригинальность и неповторимость. Созданное творческим трудом произведение повторить можно только случайно, да и то – если оно небольших размеров.
Посмотрев с этой точки зрения на современные карты, легко можно прийти к выводу об отсутствии в них какого-либо творчества: основной их задачей является отображение информации о местности, а правила их составления строго стандартизированы.
Но в 1790 году карты представляли собой результат скорее творчества, чем сбора информации, и охрана их копирайтом была вполне логичной...
Копирайт как орудие цензуры
В Англии первая «привилегия на копирайт» была выдана на пятнадцать лет позже, чем это произошло во Франции. Однако в дальнейшем французские законодатели в области копирайта только догоняли английских. До Французской революции никакого общего «закона о копирайте», подобного «Статуту Анны», в стране просто не было: право печатать книги имели только обладатели привилегий.
Первый закон, дававший французским авторам право контроля над своими текстами, был принят только в 1791 году. Кроме авторских прав на книги, он затрагивал еще и театральные постановки, бывшие в то время мощным средством пропаганды (среди декретов революционного правительства был и «Декрет о свободе театров»).
Авторское право во Франции развивалось под влиянием интеллигенции, а не торговцев, как в Англии. Возможно, поэтому основное внимание в нем уделялось «правам автора», к которым причислялось то, что сейчас называется «личными неимущественными правами»: например, «право на защиту достоинства». В то же время, копирайт по британскому образцу концентрировался в основном на полномочиях автора, которые могли быть предметом сделки с издателем (сейчас это, соответственно, «имущественные права»).
Своим путем, как всегда, пошла Россия: в ней авторское право стало частью Цензурного устава 1828 года. Раздел «О сочинителях и издателях книг» давал авторам и переводчикам исключительное право на книгу или перевод. Оно действовало в течение всей жизни автора и двадцати пять лет после его смерти, переходя по наследству.
Примечательно в Уставе то, что наряду с авторскими правами сочинителей он защищал права переводчиков, а также запрещал несанкционированные переводы. Для сравнения: когда американская писательница Гарриет Бичер-Стоу вздумала в 1853 году судиться с распространителями немецкого перевода ее «Хижины дяди Тома», то суд ей просто отказал, поскольку распространялся не английский текст книги, а ее немецкий перевод.
Но на этом эволюция копирайта в России только начиналась. Через два года в дополнение к авторско-правовым положениям Устава был издан еще и закон «О правах сочинителей, Переводчиков и Издателей». Из интересных его моментов стоит отметить то, что сейчас называют «правом публикатора»: тот, кто впервые опубликовал народное произведение, получал на него те же права, которые имел сочинитель нового произведения. Это же правило действовало и при публикации древних рукописей; правда, остальным разрешалось издавать другие экземпляры рукописей, которые в чем-то отличались от уже опубликованного.
Кроме того, было введено право на подборки других произведений, определено понятие «контрафакции» и установлена ответственность за нее. Появилось свободное использование произведений: разрешалось включать статьи и отрывки из других сочинений в учебные книги, а также цитировать чужие сочинения. Это не считалось нарушением авторских прав. Организации, издающие книги, также наделялись правами на них, действовавшими в течение двадцати пяти лет после публикации.
И еще один забавный момент. Сейчас широко распространено мнение о том, что текст, в котором изменено не менее одной трети (вариант: тридцать процентов), «считается новым произведением». Мнение это ни на чем не основано: «новым» произведением может считаться только произведение, которое существенно переработано, причем переработка эта должна носить не механический, а творческий характер. Ясное дело, что творчество линейкой не измерить, но сторонники «тридцати процентов» в законах, как правило, не разбираются и продолжают нести свое мнение в массы.
Судя по всему, своим появлением оно обязано одному из пунктов этого закона, в котором описаны условия, при которых автор книги может ее использовать повторно, несмотря на уже заключенный договор с издателем. Одним из таких условий являлась замена не менее двух третей текста книги (см. врезку вверху слева). Преломившись в массовом сознании, статья приобрела вот такой вот странный вид... На примере этого закона можно видеть еще одну из характерных черт копирайта: подминать под себя все, до чего он доберется. Процесс, запущенный в 1830 году, продолжился в 1845, когда авторские права на свои сочинения получили композиторы. Еще через год «закопирайченными» оказались рисунки и архитектурные проекты.
В 1911 году было издано «Положение об авторском праве», систематизировавшее все предыдущие нормативные акты в этой области, а заодно давшее правовую охрану еще и фотографиям. Срок правовой охраны произведения был увеличен до 50 лет после смерти автора. А в 1896 году было выпущено «Положение о привилегиях на изобретения и усовершенствования», содержащее основы отечественного патентного права.
Такие разные «Бен-Гуры»
Всего по роману было снято три полнометражных фильма. Вторая экранизация, в которой играл Рамон Наварро, была хитом своего времени. Сейчас она включена в Национальный кинореестр Библиотеки Конгресса, за свою значимость.
Третья экранизация, сделанная в 1959 году, с Чарльтоном Хестоном в главной роли, поставила до сих пор никем не побитый рекорд, получив тринадцать «Оскаров».
И только первая вошла в историю вот так, при помощи судебного иска...
«Страна пиратов»
Похожий процесс «ползучего закопирайчивания» шел и за океаном, в США. Законы об авторском праве сначала принимали штаты по отдельности, причем некоторые за основу брали «Статут королевы Анны», который формально на Америку не распространялся.
Тогдашний выборный орган (так называемый «Континентальный конгресс», действовавший в период Американской революции) вообще не имел права принимать такие законы – пришлось штатам действовать самостоятельно...
Первый федеральный закон о копирайте появился только в 1790 году, причем за основу при его написании был взят все тот же Статут, но дополнительно к его положениям охрана была предоставлена также картам и схемам. Срок правовой охраны был принят равным четырнадцати годам «по умолчанию», и продлевался еще на столько же по желанию автора. До того в пяти штатах, которые не пользовались Статутом Анны при принятии своих законов, были приняты другие сроки.
Начало существования американского копирайтного законодательства ознаменовалось, как это ни парадоксально, разгулом самого настоящего пиратства. Дело в том, что произведения иностранных авторов в США просто-напросто не защищались, и тиражировались всеми, кому не лень. Поэтому Штаты быстро прослыли «пиратской державой» – непривычно слышать такое о стране, которая сейчас играет роль всемирного «копирайтного жандарма».
Похожие процессы происходили и внутри страны: хрестоматийной стала история основания «фабрики грез», Голливуда. Основали его производители фильмов, нелегально использовавшие изобретенный Эдисоном «кинетоскоп», предназначенный для демонстрации «движущихся картин» (проще говоря, кинопроектор). Компания Эдисона находилась в Нью-Йорке, и, чтобы не получить от ее представителей иск о нарушении патента, «пиратам» пришлось мигрировать куда подальше, аж до противоположного побережья...
«Закопирайчивание» различных видов произведений в США также шло полным ходом. В 1856 году правами автора были наделены драматурги, а в 1865-м – фотографы. Штаты стали первой страной, в которой авторское право распространилось и на фотографии. В немалой степени этому поспособствовало то, что с помощью фотоаппарата была запечатлена масса событий Гражданской войны, завершившейся именно в этом году.
Из образцового «пирата» Штаты постепенно превращались в правофланговых копирайта. В 1912 году закон дал правовую охрану фильмам. За год до этого прошел первый судебный процесс: кинокомпания, без разрешения автора экранизовавшая роман Лью Уоллеса «Бен-Гур», получила иск от самого автора и издательства. И хотя разрешений тогда не спрашивал никто, киностудия этот иск проиграла...
США также первыми поставили крест на правиле, по которому в «общественное достояние» выходили произведения, не обладающие потенциальной коммерческой ценностью. Сделано это было путем увеличения сроков охраны до совсем уж неприличных размеров. В 1976 году сроки копирайта были увеличены до пятидесяти лет после смерти автора. Для корпораций этот срок стал равняться семидесяти пяти годам со дня опубликования произведения.
Бернская конвенция
В 1886 году было подписано первое международное соглашение об авторских правах – Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений. После нескольких пересмотров она действует до сих пор. Можно сказать, что Конвенция подвела итоги развития авторского права в мире. Она же определила его дальнейшее развитие.
В этом документе содержится несколько важных основных принципов: автоматическая охрана любого созданного произведения без необходимости его регистрации и «презумпция авторства», когда автором предполагается лицо, указанное на экземпляре произведения. Срок охраны был установлен Конвенцией равным пятидесяти годам со дня смерти автора, хотя многие страны, в том числе и царская Россия, поспешили повысить его до семидесяти.
Такие сроки, в сочетании с «принудительной» охраной копирайтом всего подряд, не требующей никаких дополнительных действий, привели к появлению проблемы «произведений-сирот». Так называют произведения, авторов которых найти невозможно. Переиздавать их никто не возьмется: а вдруг появится автор или его наследники, да и вчинят иск? Так и лежат они мертвым грузом. А из-за того, что авторов как бы и нет, решать эту проблему никто не торопится.
Список видов произведений, охраняемых авторским правом, в Конвенции не исчерпывающий. Это позволяет предоставлять международную охрану тем из них, которых даже не существовало на момент ее последнего пересмотра: например, компьютерным программам. Такие же «открытые перечни» содержатся и в законах большинства присоединившихся к Бернской конвенции стран.
Как мы видим, авторское право, которое в самом начале своего существования было официально признанной монополией, сейчас стало «исключительным правом», выведенным из-под антимонопольного регулирования. То, что было кратковременной привилегией, которую общество давало автору, стало источником дохода для корпораций, срок получения которого постоянно продлевается. Теперь уже правообладатель дает «привилегию» обществу на использование своего произведения, а мы наблюдаем ту ситуацию, которая существовала «до копирайта», когда ведущей фигурой в распространении произведения был не автор, а издатель.
ОТ «СТАТУТА КОРОЛЕВЫ АННЫ» (1710 Г.) К БЕРНСКОЙ КОНВЕНЦИИ (1886 Г.): ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ РАЗВИТИЯ АВТОРСКОГО ПРАВА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ__________________
ЯСТРЕБОВА Е. Ю.
Елена Юрьевна Ястребова -
старший преподаватель кафедры теории и истории права и государства Северо-Западной академии государственной службы.
о определению видного российского исследователя авторского права Я. А. Канторовича «институт авторского права, из всех правовых институтов, является наиболее интернациональным, заключая в себе принципы и нормы, общие законодательствам всех стран. Этот интернациональный характер нашел свое выражение в Бернской Конвенции 1886 г.»1. Однако путь к объединению литераторов в формате международной конвенции был долгим и не простым.
С конца XV в. учреждается институт привилегий, целью которого стала защита интересов издателей в условиях конкуренции, сопровождающей зарождающуюся отрасль промышленности - книгопечатание. По свидетельству Ю. В. Александровского, первая из известных издательских привилегий была дана Венецианской республикой в 1491 г. профессору канонического права магистру Петру из Равенны на издание его сочинения под заг-
лавием «Phoenix»2. В XVIII в. в ряде стран Европы формируется сознание необходимости защиты авторских интересов по аналогии с защитой интересов издателей.
В 1710 г. в Англии появляется первый из известных авторских законов, вошедший в историю под названием «Статут королевы Анны». «Статут» касался авторского права на литературные произведения и признавал литературное сочинение общественным достоянием в случае, если прошло 28 лет со времени его издания. Автору предоставлялось исключительное право на публикацию произведения в течение 14 лет с момента его создания, с возможностью продления этого срока еще на 14 лет при жизни автора.
В 1760-е гг в литературных и книгоиздательских кругах Англии широкую известность получил громкий судебный процесс между книгопродавцами Мильяром и Тейлором. Мильяр купил в 1729 г. у некоего Томсона право собственности на поэму «Времена года», изданную в 1728 г. В 1763 г другой книгопродавец Тейлор выпустил новое издание этой поэмы. В ответ Мильяр предъявил к Тейлору иск об убытках не на основании «Статута Анны» 1710 г., поскольку в силу последнего право Мильяра прекратилось уже в 1757 г., а на основании обычного права (common law). Предстоящий процесс должен был решить вопрос о действительном существовании литературной собственности, которая с позиций обычного права рассматри-
валась так же, как обыкновенная собственность.
1. Литературная собственность не способна «к оккупации или владению», поскольку для этого необходим определенный момент времени, с которого бы они начинались. Но когда начинается право автора? С момента ли зарождения в его голове идеи книги, или с момента изображения этой идеи на бумаге, или с момента издания книги? В первых двух случаях нелепо утверждать о литературной собственности, в третьем - странно, т. к. опубликованная идея уже стала общим достоянием.
2. Литературная собственность лишена характерных признаков собственности как таковой постольку, поскольку на саму идею невозможно «положить какую-либо печать частного господства, а идеи незримы, и не подлежат внешнему обладанию».
3. Литературная собственность не может состоять в исключительном пользовании, поскольку любая мысль после ее первоначального обнародования, выходит из сферы частного господства автора и становится общим достоянием, как воздух и вода»3.
Табашников И. Г. Литературная, музыкальная и художественная собственность. Т. 1. -
СПб.: Типография М. И. Попова, 1878. С. 325-326.
управленческое
консультирование
управленческое
консультирование
И все же, несмотря на приведенные выше доводы английских адвокатов, парламент в 1775 г. признал вечное право английских и шотландских университетов на издаваемые ими сочинения. Только через 104 года сторонникам расширения авторского праваудалосьдобиться признания за автором исключительного права издания в течение всей его жизни (закон 1814 г.).
Основу действующего французского законодательства в вопросе охранения авторского права составил закон «Закон 19-24 июля 1793 года относительного права собственности авторов, музыкальных композиторов, живописцев и рисовальщиков». Ст. 1 этого закона определяла существо авторского права собственности и, в частности, констатировала следующее: «автор всякого рода рукописей, музыкальные композиторы, живописцы и рисовальщики, которые воспроизведут посредством гравирования картины или рисунки, будут пользоваться в пределах государства в течение всей своей жизни исключительным правом продавать лично или через других, распространять свои произведения, передавать на них свою собственность в целом или в частях»4.
Следует заметить, что поводом к изданию закона 1793 г. послужило дело, привлекшее внимание всего литературного сообщества Франции. Издатель Бёмер продавал в городе
Меце контрафактное издание-сочинение французского естествоиспытателя Жоржа Бюффона «Historie па^геїіе». Вдова знаменитого ученого пыталась организовать конфискацию контрафактного издания, однако Бёмер ссылался на то, что 4 августа 1789 г. во Франции были уничтожены все привилегии и монополии, в т. ч. и в отношении авторских5.
5 февраля 1810 г., после обсуждения ряда проектов, в котором принял активное участие сам император Наполеон I, принимается закон «О типографиях и книжной торговле», который прямо затрагивал и вопрос авторского права. В частности, закон признал пожизненное право не только за самим автором, но и за его вдовой. Что касается детей автора, то они пользовались исключительным правом в течение 20 лет со дня смерти его автора. Закон 1810 г. в отношении авторского права применял выражение «право собственности».
В Германии идея авторского права получила свое активное развитие только в конце XVIII в., что вполне объяснимо рядом обстоятельств, связанных с тридцатилетней войной (1618-1648 гг.) между габсбургским блоком и антигабсбургской коалицией. Наступившие впоследствии политическая раздробленность государства и закономерный упадок образования отложили на время положительное решение самой проблематики авторского права.
Борзенко А. Право автора на перевод с приложением сравнительно-законодательной таблицы действующих постановлений о праве автора на перевод им изданного литературного произведения. - М.: Университетская типография, 1892. С. 25.
Тем не менее еще в начале XVIII в. Лейпцигский юридический факультет высказал свое мнение в отношении авторского права, которое определялось следующей формулой: «книга, все равно издает ли ее автор сам или придает ее книгопродавцу, есть истинная и законная собственность первого или последнего»6.
Проблема авторского права волновала не только литераторов или книгоиздателей, но и великие умы Германии. К примеру, родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант в 1785 г. в «Berliner Monatsschrift» опубликовал статью «О незаконности перепечатки книг», а другой немецкий философ Иоганн Готлиб Фихте в том же «Berliner Monatsschrift» опубликовал статью «Доказательство незаконности перепечатки книг».
«Посредством книги автор говорит с читателем, а контрафактор говорит не от себя, а от имени автора», - замечает И. Кант7. Фихте же в вопросе авторского права различает две стороны, телесную и духовную, т. е. бумагу и содержание. Телесная сторона, по мысли философа, подлежит присвоению путем покупки книги. Что касается содержания книги, то здесь Фихте усматривает две стороны, материал и форму. Материал, т. е. идеи, после выхода книги в свет становится достоянием общества. Однако форма изложения этих идей вечно принадлежит автору, «он имеет на нее право собственности, которое никогда не переходит к издателю»8.
6 Там же. С. 103.
7 Там же. С. 105.
В целях консолидации усилий по преодолению выхода в свет контрафактной литературной продукции в Пруссии, Ганновере и Саксонии законодатели отказались от исключительного покровительства своих подда-ных и стали предоставлять на территории своих земель правовую защиту сочинений всех германских авторов.
В 1806 г. в войнах против Франции окончательно были разбиты Австрия и Пруссия, составлявшие последний оплот Священной Римской империи. И вновь открылось благодатное поле деятельности для плеяды новых контрафактеров. Дело зашло так далеко, что издатели вынуждены были обратиться к министру иностранных дел и фактическому главе австрийского правительства в 18091821 гг. Клеменсу Меттерниху с петицией о принятии действенных мер для признания авторского права.
Созданный в соответствии с решением Венского конгресса 18141815 гг. Германский союз взял на себя задачу дальнейшего разрешения вопроса авторского права. 9 ноября 1837 г. постановлением Союза в пределах германских союзных государств запрещается перепечатка литературных произведений не только при жизни автора, но и в течение десяти лет после их издания. Постановлением Союза от 19 июля 1845 г. этот срок увеличивается до 30 лет.
ее ои ^ ц са ев чо
аД пс >-,£
управленческое
консультирование
Прусское же государство разработало и издало 11 июля 1837 г. закон о литературной собственности, в соответствии с которым самовольная перепечатка литературного произведения запрещалась на протяжении всей жизни автора и в течение 30 лет после его смерти.
Расширение пределов защиты авторских интересов именно в условиях XIX в. объясняется тем, что «литература как средство передачи научных сведений, как средство развития изящного вкуса, как средство внушения известных социальных и этических убеждений, наконец, как средство распространения политических взглядов, приобретает необыкновенное значение в жизни общества. Переставая быть забавой для высших классов, она становится необходимой пищей не только среднего сословия, но и простого народа»9.
Во второй половине XIX в. в среде литераторов Западной Европы появляется идея о возвышении голоса писателей в защиту расширения ареала своих авторских интересов. С этой целью в 1858 г. в Брюсселе проходит съезд писателей, на котором обсуждался вопрос о совершенствовании европейского законодательства в сфере авторского и художественного права. В работе съезда приняли участие такие маститые литераторы, как Чарльз Диккенс, Альфонс Ламартин, Жюль Симон, Поль Феваль и др. Большинством, в 56 голосов против 36, участники съезда приняли резолюцию, в которой, в частности, отмеча-
лось следующее: «авторы литературных и художественных произведений должны пользоваться, в течение всей своей жизни, исключительным правом воспроизведения своих трудов, продажи, отдачи на комиссию, уступки частью или всецело права собственности или права воспроизведения. Переживающий супруг должен сохранить те же права, также в течение всей своей жизни, а наследники или преемники автора в течение 50 лет, считая со дня смерти автора или пережившего супруга»10. Как следует из принятой резолюции, съезд высказался против вечности авторского права и остановился на позиции лишь увеличения срока его действия. Съезд также по возможности избегал выражения «литературная собственность», заменяя его термином «авторское право».
Решения Брюссельского (1858 г.) съезда писателей во многом способствовали учреждению французским императором Наполеоном III специальной комиссии для пересмотра действующего законодательства в отношении авторского права. Комиссия высказывалась в пользу вечного по срокам своего действия авторского права. 14 июля 1866 г. срок действия авторского права в системе французского законодательства был увеличен до 50 лет.
Германский же закон от 11 июня 1870 г., примыкающий к прусскому закону 1837 г., ввел выражение «игИеЬеггесМ» («авторское право»), отступив от термина «литературная
9 Там же. С. 107.
10 Там же. С. 111.
В 1878 г. в Париже проходит второй съезд литераторов, основная задача которого заключалась в «образовании великой международной лиги всех писателей, с целью достичь законодательного признания литературной собственности»11. В работе Парижского съезда участвовали Виктор Гюго, Жюль Симон, Эдмунд Абу, И. С. Тургенев и ряд других литературных авторитетов.
Съезд признал, что право автора на его произведение является одним из видов права собственности и потому должно быть вечным. Парижский (1878г.) съезд литераторов особо подчеркнул значимость периодического проведения международных литературных конгрессов с целью международной защиты литературных интересов.
Впоследствии поочередно прошли международные литературные конгрессы: в Лондоне (1879 г.), в Лиссабоне (1880 г.), в Вене (1881 г.). Наиболее плодотворными и насыщенными стали Мадридский (1888 г.) и второй Парижский (1889 г.) международные конгрессы литераторов.
Благодаря пропагандистской работе В. Гюго и его единомышленников в начале 1880-х гг. образовалась «Интернациональная ассоциация ли-
тературы и искусства». Данная ассоциация встретила полную поддержку в правительстве Швейцарии,которое в 1883 г. разослало всем государствам предложение о присоединении к признанию основных правовых норм в сфере авторского права на международном уровне. Основным итогом совокупной деятельности группы Виктора Гюго и правительственных энтузиастов Швейцарии явилось учреждение 9 сентября 1886 г. Бернской конвенции12, в подписании которой приняли участие Германия, Франция, Бельгия, Англия, Испания, Италия, Швейцария, Республика Либерия, Гаити и Тунис.
В соответствии со ст. 1 конвенции «договаривающиеся стороны обретают союз для защиты прав авторов на их литературные и художественные произведения». Государством происхождения произведения, согласно ст. 2 конвенции, считается то, в котором это произведение было опубликовано впервые. Если публикация произведения произошла одновременно в нескольких государствах - участниках Бернского союза, то государством происхождения произведения считается то, в котором предусмотрен наикратчайший срок защиты авторского права.
Там же. С. 113.
управленческое
консультирование
Ст. 4 Бернской конвенции раскрывает содержание термина «произведения литературные или художественные», под которыми следует понимать:
Книги, брошюры и всякие другие «письмена» или сочинения;
Произведения драматические или музыкально-драматические со словами или без слов;
Произведения рисунка, живописи, скульптуры, гравюры;
Литографии, иллюстрации, географические карты;
Планы, наброски и работы пластические, относящиеся к географии, топографии, архитектуре или к наукам вообще;
Любое иное произведение в литературной, научной или художественной области, которое может быть опубликовано способом тиснения или воспроизведения. Ст. 5 конвенции наделяла авторов - представителей государств Бернского союза или их правопреемников исключительным правом перевода или разрешения перевода их произведений в других государствах союза в течение десяти лет со времени опубликования оригинала в одном из союзных государств. В отношении разрешенных законом переводов правоохранительные начала в отношении авторских прав действовали в том же объеме, как и применительно к оригинальным произведениям.
Согласно ст. 7 конвенции газетные статьи или периодические сборники, публикуемые в одном из госу-
дарств Бернского союза, могли воспроизводиться на языке оригинала или в переводе в других государствах союза, за исключением лишь случаев, когда авторы или издатели в заголовке каждого номера газеты или сборника указывали на запрещение воспроизведения или перевода. В число воспроизведений незаконных, к которым применялась Бернская конвенция, на основании ст. 6 входили недопускаемые косвенные присвоения литературных или художественных произведений, а именно: переделки, аранжировки музыки и т.п. с изменениями, дополнениями или несущественными пропусками, не придающими этим произведениям характера нового оригинального произведения.
В соответствии со ст. 12 конвенции всякое поддельное (контрафактное) произведение могло быть задержано при ввозе в те государства союза, где подлинное произведение пользовалось правом законной защиты.
В целях координации усилий го-сударств-участников Бернского союза и согласно ст. 16 конвенции устанавливалось международное учреждение под именем Бюро Международного Союза для охраны литературных и художественныхпроизведений. Все финансовые расходы на деятельность Бюро несли правительства государств союза, а деятельность самого Бюро была поставлена под покровительство и наблюдение высшего управления Швейцарской Конференции.
В Средние века предшественниками авторского права были так называемые «привилегии». Привилегии выдавались монархом лично автору по просьбе последнего. Как правило, привилегии выдавались на художественные литературные произведения, и такая практика была редкой. Многие учёные и люди искусства придерживались той точки зрения, что их произведения являются не актом творения; они являются лишь «проводниками» божественного знания, которое выражают посильным способом. Соответственно, заявлять права на свои произведения было бессмысленно и греховно.
Новое время. Статут королевы Анны
10 апреля 1710 год. Впервые принят закон -- Статут королевы Анны, вводящий авторское право. Закон, принятый британским парламентом, защищает авторов книг, карт и чертежей. Автор произведения обладает правами на своё творение на протяжении 14-ти лет и после истечения этого срока имеет право продлить его ещё на 14 лет. Регистрация производится в судах. До вступления в действие Статута Анны, автор мог продать своё произведение (рукопись) и после этого терял на неё права, а издатель получал бессрочные права на приобретённый текст. Таким образом, британцы видели вред в сохранении монопольных интересов издателей и приняли закон против них.
Вступил в силу 10 апреля 1710 года . Считается первым полноценным законом об авторских правах . Назван в честь королевы Анны , в период правления которой он был принят. Статут оказал существенное влияние на законодательство в области авторских прав в Великобритании и США .
Полное название «An Act for the Encouragement of Learning, by vesting the Copies of Printed Books in the Authors or purchasers of such Copies, during the Times therein mentioned » (Акт о поощрении учёности путём наделения авторов и покупателей правами на копирование печатных книг на нижеуказанный период времени)
Статут королевы Анны устанавливал четырнадцатилетний срок действия копирайта для всех публикаций. Его можно было возобновить один раз при жизни автора . По окончании данного срока копирайт «истекал», и произведение переходило в разряд общедоступных, которые могли публиковать все.
Предшествующая ситуация
Основной источник: Людмила Алябьева. ISBN 5-86793-278-8 .
- В 1710 году «копирайт» означал право использовать печатную машину для тиражирования отдельного произведения. За рамки этого узкого понятия копирайт не распространялся.
- До вступления в действие Статута Анны, автор мог продать своё произведение (рукопись) и после этого терял на неё какие-либо права, издатель получал бессрочные права на приобретённый текст (карты, чертежи).
Основные положения Статута
Основной источник: Людмила Алябьева. Литературная профессия в Англии в XVI-XIX веках. - М .: Новое литературное обозрение, 2004. - С. 27-36. - 400 с. - (Научная библиотека). - ISBN 5-86793-278-8 .
- Правом на текст обладает автор . Он может продать своё право издателю на 14 лет, по истечение которых может оформить и продать права на второй срок (ещё на 14 лет), иначе произведение переходит в общественное достояние .
- Перед публикацией произведение нужно зарегистрировать в специальном списке.
- Все произведения, опубликованные до 1710 года, получали одноразовый 21-летний срок копирайта.
- Требование передавать экземпляры произведения в некоторые библиотеки.
Дальнейшее развитие событий
Основной источник: Людмила Алябьева. Литературная профессия в Англии в XVI-XIX веках. - М .: Новое литературное обозрение, 2004. - С. 36-53. - 400 с. - (Научная библиотека). - ISBN 5-86793-278-8 .
Издатели-книготорговцы не хотели признавать действие Статута Анны, апеллируя к общему праву и выступая за вечный копирайт. В 1735 и 1737 годах они пытались убедить парламент в необходимости продления сроков действия копирайта, но потерпели поражение.
Потерпев неудачу в парламенте, издатели обратились к судам, последовал ряд исков с целью запретить публикацию книг, даже если копирайт по Статуту Анны закончился. Это, по утверждению книготорговцев, единственный способ защитить авторов (фактически отстаивая исключительно свои интересы). В судах издатели-книготорговцы одержали победу - решение судьи лорда Мэнсфилда по делу Миллара против Тейлора.
См. также
Тексты
- , русский текст //
Напишите отзыв о статье "Статут королевы Анны"
Литература
- Sherman, Brad The making of modern intellectual property law: the British experience, 1760-1911 / Brad Sherman and Lionel Bently. - Cambridge ; New York: Cambridge University Press, 1999. - xx, 242 p. ISBN 978-0-521-56363-5
Отрывок, характеризующий Статут королевы Анны
Recommandez, je vous prie, a Leppich d"etre bien attentif sur l"endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l"ennemi. Il est indispensable qu"il combine ses mouvements avec le general en chef».[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
