Возможен тогда, когда речь идет о возвращении собственной вещи, другого имущества из постороннего (незаконного) владения. При этом, это может быть только вещь, которая обладает индивидуально-определенными характеристиками. Виндикация носит внедоговорный характер.
На нее распространяется трехлетний срок исковой давности . То есть защититься с помощью такого иска можно лишь в течение трехлетнего периода, когда потерпевший узнал либо должен был быть осведомлен о факте убытия имущества из своего владения с поступлением к другому лицу без оснований.
Кондикционный иск
Чем отличаются негаторные и виндикционные обязательства
Когда возникает вопрос, какой иск применить, негаторный или виндикацию, то основное разграничение ведется по главному признаку – имеется ли убытие имущества из владения хозяина. При виндикации убытие имеется с последующим незаконным получением посторонним лицом, а при негатории – нет. Там лишь создаются препоны к пользованию, распоряжению своим имуществом.
Отличие между кондикционным и виндикционным институтами
Между двумя данными институтами есть несколько сходств. Например, в обоих случаях возвращению хозяину подлежит вещь именно в натуральной форме. Также компенсируются доходы от пользования таким имуществом и возмещаются убытки. Есть также ряд отличий:
- При виндикационном обязательстве возвращается только та вещь, что выбыла из владения, никакая иная однородная вещь ее заменить не сможет. Для того, чтобы удостовериться, что возвращается именно она, вещь должна быть определена индивидуальными признаками, которые дают основание говорить, что вещь уникальна и другой такой не найти. Другая ситуация складывается при возвращении по кондикционному иску.Здесь можно вернуть в натуральном виде, если ту же, то аналогичную однородную вещь. Кроме того, если возникает спор, какой из этих двух исков применить, следует обратить внимание, индивидуально-определенная вещь это или нет. В отдельных случаях суд может не увидеть такого свойства, когда о том утверждает хозяин имущества. Поэтому, если дело доходит до суда, нужно предварительно вооружиться доказательствами уникальности вещи.
- Институт виндикации действует тогда, когда имущество убыло от хозяина против его воли и желания, когда для института кондикции не имеет никакого значения, как, по чьей вине выбыло имущество и был ли умысел. К примеру, когда определенный гражданин получает квитанцию об оплате за другого гражданина с одинаковым именем – он оплачивает, а тот гражданин, что должен был оплатить ее, просто не узнает об этом. Здесь можно говорить о сбережении своих средств за счет другого гражданина без умысла, а также без законодательных и (или) иных оснований.
- Институт кондикции характеризуется двумя способами безосновательного получения имущества, а именно, это получение и сбережение.
Институт виндикации исключает возможность сбережения имущества за счет постороннего человека.
- При виндикации невозможна денежная компенсация за поврежденную, иным образом лишенную индивидуальных характеристик вещи, а также за ее уничтожение. В таком случае имеют действие кондикционный способ защиты.
Под реституцией понимаются последствия в виде возврата всего полученного по недействительной сделке, как правило, именно в натуральном виде, но при невозможности оного – и в стоимостном выражении. Такая обязанность возникает сразу же при получении, поскольку не будет оснований, чтобы имущество находилось в постороннем владении, в связи с недействительностью сделки. Получатель незаконного по реституции именуется акципиентом.
Отличительной особенностью виндикации является то, что из владения выбывает вещь с индивидуальными определенными свойствами , и до тех пор, пока такие свойства будут сохраняться, будет применяться виндикационный способ защиты. Если же вещь утратит индивидуальные признаки, то здесь стоит говорить уже о другом способе защиты.
Также виндикация отличается тем, что вещь выбывает помимо воли хозяина, в то время как при реституции вещь передается по сделке, правда, недействительной. Такое сравнение осуществляют некоторые авторы в литературе. Более подробно об отличиях кондикционного обязательства от других читайте по .
Заключение
Как видно, все вышеперечисленные способы защиты возможно легко спутать, если не разбираться детально в их природе. При внешнем сходстве они имеют много нюансов в своем воплощении на практике. Поэтому определением их природы занимаются именно суды. В статье подробным образом проведен анализ и сравнение различных способов для защиты нарушенных прав, их систематизация, что должно облегчить участь наших читателей при изучении представленных институтов.
Екатерина Аксенова, юрист.
Коллизия норм о виндикации и норм о последствиях недействительности сделок до 21.04.2003 представляла серьезную проблему, возникающую в судебной практике в процессе применения соответствующих положений Гражданского кодекса РФ.
Ситуация, которая приводила к коллизии указанных норм, возникала всякий раз, когда лицо, обладающее чужим имуществом, полученным от собственника на ограниченном вещном праве или в силу договора, отчуждало это имущество, несмотря на то что это лицо не было уполномочено законом или договором на осуществление прав распоряжаться имуществом.
И у собственника возникала необходимость защищать свое право собственности...
Одним из специальных вещно-правовых способов защиты, предоставленных собственнику, является истребование имущества из чужого незаконного владения - право на обращение в суд с виндикационным иском. Однако виндикация представляет мало интереса для истца, если добросовестность нового владельца его собственности будет поколеблена.
В то же время очевидно, что сделка по отчуждению спорного имущества ничтожна, никто не может передать другому большего права, чем сам имеет. И у собственника имеется такое общее право защиты, как обращение с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Удовлетворение такого иска приводило к изъятию имущества у добросовестного приобретателя, так как ГК РФ по общему правилу не ставит применение последствий недействительности сделок в форме реституции в зависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку.
Налицо коллизия норм: при использовании одного способа защиты права в выигрышном, защищенном положении оказывается добросовестный приобретатель, а при другом способе - собственник. Для устранения коллизии придется "предпочесть" одного из них.
Данная проблема существует на протяжении всего становления и развития права. Римляне считали виндикацию возможной, не принимая во внимание добросовестность приобретателя. Правовые системы старогерманского корня, напротив, предоставляли добросовестному приобретателю право бесповоротной собственности, провозглашая принцип "Hand muss Hand wahren". У обоих принципов есть свои "но". Римское правило создает неуверенность оборота: покупатель никогда не сможет быть уверенным в том, что какое-нибудь лицо не докажет свое право на вещь и не отберет ее. Германское же такую уверенность дает, но противоречит справедливости: почему добросовестного приобретателя предпочитают собственнику, который также является добросовестным и притом более ранним? Аргументы "за" и "против" одного или другого принципа были всегда и будут. Однако ситуация требует разрешения. Правильным представляется действовать по принципу наименьшего зла. Мировая практика разрешения споров, связанных с защитой собственности, давно исходит из принципа защиты интересов добросовестного приобретателя, ставя главной задачей максимальное обеспечение стабильности гражданского оборота.
Российское законодательство не является исключением. ГК РФ включает в себя нормы, отражающие принцип "Hand muss Hand wahren", - принцип добросовестного обмена. Но с предоставлением ГК РФ такого способа защиты своих прав, как применение последствий недействительности ничтожной сделки, существовала возможность обойти этот принцип. И эта возможность порождала споры о справедливости предпочтения собственника приобретателю или наоборот.
Одной из попыток устранения "конкуренции" норм стало Постановление Пленума ВАС от 25.02.1998 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", которое предложило разрешать эту проблему следующим образом: "Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю, в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано".
Данное разъяснение не решило полностью имеющуюся проблему. Непонятным оставался вопрос о природе и соотношении предъявляемых требований в иске о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю.
Едва ли под требованием о возврате имущества, переданного покупателю, можно понимать требование о применении последствий недействительности сделки, так как требовать вернуть себе имущество в порядке реституции собственник вряд ли имеет право, не являясь стороной в этой сделке. А суть правового механизма реституции состоит в том, что возврат вещи производится только другой стороне той же сделки, и никому иному.
Но даже если требование о возврате имущества принять за требование о применении реституции, остается непонятным, почему его связывают с добросовестностью приобретателя, тогда как ГК РФ не ставит их в зависимость.
Если же мы имеем одно требование о виндикации, в удовлетворении которого, в силу добросовестности приобретателя, отказано, то в неудовлетворении второго требования о признании сделки недействительной причин нет. Но если его удовлетворить, признать сделку ничтожной и применить последствия, несмотря на добросовестность приобретателя, все опять вернется на круги своя.
Таким образом, российское право до недавнего времени находилось по этому вопросу в чрезвычайно неопределенном положении. Практика разрешения данных споров в арбитражных судах и судах общей юрисдикции оставалась диаметрально противоположной. Арбитражные суды формировали свою практику на основе Постановления Пленума ВАС от 25.02.1998 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". Суды общей юрисдикции при разрешении таких исков признавали ничтожную сделку недействительной, в порядке реституции имущество возвращалось лицу, проводившему отчуждение имущества, как стороне в сделке, а затем собственник был вправе истребовать свое имущество у этого лица.
Так, если в деле, подсудном арбитражному суду, защищался добросовестный приобретатель, в суде общей юрисдикции реституция не ставилась в зависимость от добросовестности приобретателя.
Разрешение имеющейся юридической коллизии было необходимо, и вот оно найдено: 21.04.2003 было принято Постановление Конституционного Суда РФ N 6-П "По делу о проверке конституционности положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева". Коллизия была разрешена в пользу обеспечения стабильности гражданского оборота, прав и законных интересов всех его участников, прежде всего добросовестных приобретателей. КС РФ постановил следующее: "Когда по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться в суд в порядке ст. 302 ГК РФ с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество... Если же в такой ситуации собственником заявлен иск о признании сделки... недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю имущества и при разрешении данного спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке ст. 167 ГК РФ должно быть отказано.
В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка); согласно ст. 167 ГК РФ она считается недействительной с момента совершения и не порождает тех юридических последствий, ради которых заключалась, в том числе перехода титула собственника к приобретателю; при этом по общему правилу применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон.
Вместе с тем из ст. 168 ГК РФ, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает "иные последствия" такого нарушения.
Поскольку добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).
Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).
Конституционный Суд РФ признал не противоречащими Конституции РФ содержащиеся в п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со ст. 302 ГК РФ - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом".
В Российском гражданском праве под реституцией принято понимать общее последствие недействительности сделок. «При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности не предусмотрены законом» (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Так определяет Гражданский кодекс Российской Федерации обязанности сторон недействительной сделки, осуществление которых получило в отечественной литературе и судебной практике название реституции. Согласно этому определению, если по недействительной сделке состоялась передача имущества (вещи), то у получателя (акципиента) уже в самый момент такой передачи возникает обязанность возвратить то же самое имущество другой стороне сделки (траденту). Это обусловлено тем, что у получателя в силу недействительности совершенной сделки не возникает и не может возникнуть права собственности или иного права титульного владения на предоставленное имущество, по крайней мере до тех пор, пока оно не утрачивает своих индивидуальных признаков Исключение составляет случай добросовестного приобретения вещи от неуправомоченного отчуждателя, предусмотренный статьей 302 ГК РФ.. Обязанность возвратить вещь продолжает существовать, если последняя сохраняется в натуре, находится во владении получателя и может быть идентифицирована. При отсутствии же этих условий данная обязанность заменяется другой - обязанностью возместить стоимость полученного по сделке в деньгах. Таким образом, требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или, другими словами, реституция владения От лат. restitutio -- восстановление, возобновление; в нашем случае -- восстановление владения., является не чем иным, как истребованием вещи из незаконного владения получателя. В этом реституция владения обнаруживает явные черты сходства с виндикацией, которая, как известно, также представляет собой истребование имущества из чужого незаконного владения. Как же, в таком случае, соотносятся рассматриваемые средства защиты?В настоящее время наблюдается устойчивая тенденция как в цивилистической доктрине, так и в судебной практике строго отграничивать иски о применении последствий недействительности сделок, в частности о реституции владения, от виндикационных требований. Так, в одном из дел, рассмотренных Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, истец требовал вернуть имущество, переданное по недействительной сделке купли-продажи ответчику, из незаконного владения последнего. Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись на нормы ГК РФ о виндикации (ст. 301). Отменяя это решение, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что в данном случае возврат имущества мог быть осуществлен лишь в порядке применения последствий недействительности сделки, то есть на основании статьи 167 ГК РФ, а не путем виндикации Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000 № 2868/00 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 26-28. Научно-консультативнымсоветомприФедеральном арбитражном суде Северо-Западного округа (далее - НКС при ФАС СЗО) даже было принято специальное заключение, содержащее разъяснения общего характера об основаниях разграничения реституции и виндикации Заключение Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа от 18.12.98 № 3 «В связи с обзором арбитражной практики по соотношению исков об истребовании имущества (виндикационных исков) и исков о при менении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества» // Справочно-правовая система «Кодекс». Попытки провести черты различия между указанными мерами защиты, хотя далеко не всегда успешные, предпринимаются и в научной литературе. Очевидно, стремление цивилистов найти для реституции свою собственную «нишу», теоретически обосновать ее самостоятельность в системе гражданско-правовых охранительных мер. Прежде всего, говоря о применении реституции, не следует отождествлять эту меру с судебным признанием сделки недействительной. Последнее представляет собой либо решение о признании (установительное судебное решение), если речь идет о ничтожной сделке, либо преобразовательное (конститутивное) решение, если имеется в виду сделка оспоримая. Там же классифицируются и соответствующие этим решениям иски. Гурвич М.А. Судебное решение. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 31-42; Он же. Учение об иске (состав, виды). М., 1981. С. 11-39; Крашенинников Е.А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 36-58; Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). М.: Городец, 2000. С. 81; Тузов Д. О. Иски, связанные с недействительностью сделок: Теоретический очерк. Томск: Пеленг, 1998. Установительное судебное решение лишь констатирует факт недействительности сделки, имевший место до и независимо от судебного процесса. Напротив, оспоримая сделка, которая до этого существовала как юридический факт и порождала обусловленные ею правовые последствия, в силу вынесения конститутивного (преобразовательного) судебного решения именно прекращает свое юридическое бытие, аннулируется. Такое решение уничтожает оспоримую сделку. Названные судебные акты для своей реализации не требуют исполнительного производства; последнее может иметь здесь место лишь в части распределения судебных расходов. Решение же о применеии реституции, напротив, предполагает необходимость его исполнения, без которого оно не достигает своей цели. Поэтому реституция производится только на основании иска и судебного решения о присуждении, именуемых иногда исполнительными. Посредством этих процессуальных инструментов и осуществляется охранительное притязание участника недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества. Конечно, чаще всего требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности в виде реституции заявляются истцами одновременно и рассматриваются судом в рамках одного процесса. Однако это отнюдь не исключает возможности их самостоятельного предъявления и разрешения судом, равно как и необходимости четкого разграничения в пределах одного иска в качестве самостоятельных, хотя и взаимосвязанных исковых. Надо сказать, что данный вывод находит свое подтверждение и в практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Например, в Президиум ВАС был принесен протест, в котором предлагалось прекратить производство по делу о признании сделки недействительной ввиду того, что уже имеется вступившее в законную силу решение суда об отказе в удовлетворении иска о применении последствий недействительности той же сделки, вынесенное по спору между теми же лицами. Президиум обоснованно признал протест в данной части не подлежащим удовлетворению, мотивировав это тем, что указанные исковые требования не являются тождественными Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.08.2000 № 3015/00 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». В двух других случаях Президиум отменил решение по иску о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, в том числе в связи с тем, что суд первой инстанции ограничился рассмотрением только первого из заявленных истцом требований и оставил без внимания другое - о применении последствий недействительности сделки Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: от 23.08.2000 № 7464/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. № П. С. 26-27; от 14.11.2000 № 5824/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 22-25.. Тем самым Президиум признал относительную самостоятельность данных исковых требований. К сожалению, в литературе требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности зачастую смешиваются, что существенно затрудняет и решение вопроса о соотношении реституции владения с виндикацией. О. С. Иоффе, например, видел разницу между реституцией и виндикацией в том, что «возврат имущества, переданного по… недействительному договору, осуществляется вследствие признания договора недействительным, а не на основе особого виндикационного иска». Между тем признание сделки недействительной, как уже было отмечено, не тождественно судебному акту о возврате предоставленного по такой сделке имущества, поскольку не является решением о присуждении и не имеет исполнительной силы. Возврат имущества (реституция) осуществляется путем самостоятельного притязания (хотя, возможно, в одном процессе с требованием о признании сделки недействительной), материально-правовую природу которого и предстоит установить. Общепринято считать, что виндикационный иск является способом защиты права собственности или иного права титульного владения. Следовательно, обладателем активной легитимации (истцом) по данному иску может выступать любой субъект, имеющий правомочие владения вещью (собственник, субъект ограниченного вещного права, арендатор, хранитель и т. п.). Виндикационный иск, таким образом, представляет собой внедоговорное требование собственника (иного титульного владельца) о возврате имущества из чужого незаконного владения. Обладает ли теми же признаками реституционное притязание?Из содержания п. 2 ст. 167 ГК РФ прямо не следует, что возможность применения реституции в отношении сторон недействительной сделки каким-либо образом связана с вопросом о правах на переданное по такой сделке имущество. Г. Н. Амфитеатров отмечает, что обладателем активной легитимации по реституционному иску может быть и лицо, не являющееся собственником переданной по недействительной сделке вещи Амфитеатров Г. Н. Войнам вопросы виндикации//Учен. зап. ВИЮН. Вып. II I. M.: Гос-юриздат, 5945. С. 50-51. "" Скловский К. Защита владения, полученного по недействительной сделке // Хозяйство и право. 1998. № 12. С. 35.. Имущество возвращается сторонам недействительной сделки, только в силу того, что оно было ранее ими же передано, но никак не потому, что стороны имеют на него какое-либо право. С этой точки зрения соотношение виндикации и реституции можно было бы определить как соотношение петиторного и посессорного средств защиты. Первое основывается на субъективном праве, защищает право и требует доказывания права. Второе вытекает из факта владения вещью как такового, защищает это фактическое владение и не допускает не только доказывания, но даже и ссылок на право ни при обосновании иска, ни в возражениях против него. Такое толкование пункта 2 ст. 167 ГК РФ, обосновывающее возможность использования реституции не только собственником или иным титульным владельцем, но и лицом, никаких прав на переданную по недействительной сделке вещь не имеющим, не было воспринято судебно-арбитражной практикой. В этом отношении интерес представляют несколько дел, рассмотренных Президиумом. По одному из дел основанием для отмены судебного акта послужило то обстоятельство, что, принимая решение о возвращении в порядке реституции здания, переданного истцом ответчику по недействительной сделке, суд не установил, был ли истец собственником этого объекта Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.02.97 № 3527/96 // Вестник ВАС РФ. 1997.№5. С. 113.. Существующую тенденцию в практике рассмотрения арбитражными судами дел о реституции можно проиллюстрировать и другими примерами Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.10.93 № 24 // Вестник ВАС РФ. 1994. № 2. С. 35-37; Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.04.97 № 5207/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. № 7. С. 79-80. Кроме того, в упоминавшемся уже заключении НКС при ФАС СЗО от 18. 12. 98 № 3 прямо говорится, что «иски о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества являются гражданско-правовыми средствамизащиты интересов собственника и титульных владельцев». Изложенная позиция арбитражных судовпредставляется совершенно правильной и должна быть отражена в руководящих разъяснениях высших судебных органов, имеющих общий характер. Понимание же реституции владения как посессорного средства защиты, основанное на буквальном толковании пункта 2 ст. 167 ГК РФ и допускающее возможность использования этого средства в интересах незаконного владельца, не только не соответствует смыслу гражданского законодательства, но и неприемлемо теоретически. Различие между реституцией владения и виндикацией иногда проводят по основаниям возникновения соответствующих притязаний. Если основанием виндикационного иска, писал Д. М. Генкин, является незаконное завладение имуществом, то «в случаях реституции по сделкам, являющимся недействительными, отношения между сторонами складываются иначе: здесь нет незаконного завладения имуществом, имущество перешло в силу сделки» ГёнкинД.М. Право собственности в СССР. - М.: Госюриздат, 1961. - С. 193, 202.. Говоря о «незаконном завладении» имуществом как отличительном признаке основания возникновения виндикационного притязания, Д. М. Генкин, по всей видимости, имел в виду, что собственник в этом случае утрачивает владение вещью помимо своей воли. Аналогичный подход к решению вопроса о соотношении реституции владения и виндикации можно встретить и в заключении ИКС при ФАС СЗО. Виндикационный иск, говорится в заключении, подлежит применению в случае, когда вещь находится непосредственно у лица, завладевшего ею путем противозаконных действий помимо воли собственника (титульного владельца), или у лица, к которому вещь поступила вследствие последующего ее отчуждения. Когда же вещь выбыла из владения собственника (титульного владельца) по недействительной сделке, для ее возврата, по мнению авторов заключения, должен применяться иск «из недействительности сделки», независимо от того, сохранилось ли у другой стороны спорное имущество. Если вещь сохранилась в натуре, интересы собственника (титульного владельца) будут защищены на основании п. 2 ст. 67 ГК РФ путем возврата вещи его контрагентом; если не сохранилась - путем возмещения ее стоимости. Таким образом, для отграничения реституции владения от виндикации здесь также использован критерий воли: если лицо само передало вещь по недействительной сделке (то есть утратило ее по собственной воле), то для истребования этой вещи применяется реституция, если же оно лишилось владения вопреки своему желанию, например, потеряло вещь или последняя была похищена, имущество под лежит возврату путем виндикационного иска. И только при условии, что имущество выбыло из владения собственника (титульного владельца) в результате недействительной сделки с пороком воли, в которой он выступал в качестве стороны, а затем было приобретено третьим лицом, истец, как указано в заключении, может обратиться или с иском «из недействительности сделки» к своему контрагенту, или с виндикационным иском к приобретателю вещи. Реституция владения, как и виндикация, требует судебного установления прав стороны недействительной сделки на истребуемое в ее пользу имущество. Иногда полагают, что в случае предъявления виндикационного иска не требуется решать вопрос о действительности или недействительности той сделки, на которой ответчик основывает свое владение. Поскольку виндикационный иск носит вещный характер, писал Г. Н. Амфитеатров, «истец должен доказать здесь не то, что чужое владение незаконно, а то, что он - собственник, то есть что утраченное им владение правомерно. Входить же в оценку той сделки, в результате которой спорная вещь оказалась в чужом владении, он не обязан. Сообразно этому ответчик должен доказать здесь не то, законна ли сделка. . . а то, является ли он добросовестным приобретателем…» Амфитеатров Г.Н. Иски собственников о возврате принадлежащего им имущества. М.:Юриздат, С. 11.. С такими подходами согласиться трудно. В виндикационном процессе истец должен доказать свое право собственности не только в прошлом, но и в настоящем. Поэтому, если ответчик по виндикационному иску ссылается в обоснование законности своего владения на сделку, по которой это владение было им получено, виндиканту неминуемо придется доказывать недействительность такой сделки. С другой стороны, если сделка, на основании которой вещь находится у ответчика, является действительной, последнему, вопреки мнению Г. Н. Амфитеатрова, вовсе незачем ссылаться на свою добросовестность, ибо его владение имеет законное основание - сделку. Иск о реституции точно так же, как и виндикационный, направлен на истребование имущества из чужого незаконного владения. Его особенность состоит лишь в том, что само незаконное владение всегда возникает здесь вследствие исполнения недействительной сделки. Иными словами, недействительность сделки необходимо входит в предмет доказывания по реституционному иску в качестве своеобразного «отрицательного факта», обосновывающего сохранение за истцом права собственности (иного права) на вещь, несмотря на отчуждение последней ответчику43. Итак, владение, полученное по недействительной сделке, является частным случаем незаконного (беститульного) владения, а в качестве основания как виндикационного, так и реституционного притязания следует рассматривать возникновение такого владения на стороне ответчика. Как было сказано ранее, реституция владения и виндикция имеют один и тот же объект: они направлены на защиту права собственности или иного права, в содержание которого входит правомочие владения вещью. При этом виндикационный иск традиционно считается вещным иском, ибо может быть обращен против всякого, у кого без законных оснований находится вещь. В этом абсолютном характере виндикции иногда также усматривают отличие от реституции владения. Ровный В.В. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права собственности//Правоведение. 2000. № 5. С. 129-130; Игнатенко В.Н. Реализация обязательств из неосновательного обогащения//Правоведение. 2001. № 2. С. 92 Все изложенное позволяет прийти к следующему выводу. Реституция владения не имеет той специфики, которая могла бы стать достаточным основанием для отграничения этой меры от виндикции. Выделяясь лишь некоторой особенностью субъектного состава (ее субъектами являются стороны недействительной сделки), реституция владения по своей правовой природе есть не что иное, как разновидность виндикации, частный случай ее применения. B.C. Ем (см.: Гражданское право: Учеб.: В 2 т. Т. II. Полутом 2/Отв. Ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и дополн. М.: БЕК, 2000.С.459).Таким образом, положения о реституции не должны применяться изолированно, в отрыве от других норм ГК РФ. Подтверждением этому может служить достаточно известная проблема защиты лица, добросовестно приобретшего имущество от неуправомоченного отчуждателя. Вопрос о том, следует ли при применении реституции учитывать добросовестность такого лица, одно время считался спорным. Дело в том, что добросовестный приобретатель в силу ст. 302 ГК РФ защищен, при наличии определенных условий, от виндикационного иска собственника. А следуя буквальному толкованию пункта 2. ст. 167 ГК РФ, для удовлетворения реституционного иска добросовестность приобретателя значения не имеет. Однако, Конституционный суд в своем постановлении № 6-П, постановил, что положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Постановление Конституционного суда от 21 апреля 2003 г. N 6-П По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст.167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой, А.В.Немировской, З.А.Скляновой.Итак, истребование имущества, поступившего в незаконное владение ответчика в результате недействительной сделки (реституция владения), представляет собой лишь частный случай виндикации, причем независимо от того, кому предъявляется иск -контрагенту по недействительной сделке или третьему лицу. Значение этого вывода отнюдь не ограничивается целями теоретической классификации исков. Легко заметить, что само отрицание отдельными авторами петиторного характера реституции, необходимости учета момента добросовестности при ее применении и т. д. стало возможным именно благодаря утвердившемуся в отечественной теории неверному представлению о реституции как о совершенно самостоятельном притязании, особом охранительном средстве, отличном от виндикации и иных мер защиты.
Реституция и виндикация, как последствия недействительности оспариваемых сделок в гражданском праве Украины
виндикация правомерность сделка правовой
Слово «реституция» происходит от латинского «restituere», что в переводе означает - «восстанавливать, возмещать, упорядочивать». Согласно положениям ч. 1 ст. 216 ГК Украины недействительная сделка не создает юридических последствий, кроме тех, что связанные с его недействительностью.
Приведенная статья формирует общее правило, согласно которому недействительная сделка не вызывает юридических последствий для сторон, то каких-либо других лиц, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью, т.е. применения двусторонней реституции. Двусторонняя реституция заключается в том, что каждая сторона недействительной сделки должна вернуть другой стороне все, что она получила во исполнение такой сделки. Таким образом, приведенная статья устанавливает, что основным последствием недействительности сделки по ГК Украины, является двусторонняя реституция.
Анализируя положения ч.3 ст.216 ГК Украины, следует, что последствия недействительности сделки, предусмотренные ч.1 и 2 ст.216 ГК не являются исключительными и законом могут устанавливаться особые правовые последствия отдельных видов недействительных сделок, то есть ЦК определенную привязку, особых правовых последствий к отдельным видам недействительности сделок. Такие «отдельные» виды недействительности сделок, в частности установлены в ст.220-235 ГК Украины. То есть, из приведенного усматривается, что последствия недействительности сделок предусмотрены ст.216, 220-235 ГК не являются исключительными. Анализируя положения ст.216, 388 ГК Украины видится возможным выделить виндикацию, как особое (специальное) правовое последствие недействительности сделки.
Виндикация получила название от латинских слов rei vindicatio (vim dicere - объявлять о применении силы). Виндикация - истребование своей вещи не обладающего владельца от обладающего не собственника. Рассмотрим пример когда виндикация является специальным последствием недействительности сделки. Так, имущество по возмездному договору приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать. В соответствии со ст. 204 ГК Украины действует презумпция правомерности сделки, т.е. сделка является действительной до того момента, пока суд не признает её недействительной. Исходя из положений ст. 204 ГК Украины для того чтобы вернуть свое имущество, владельцу необходимо сначала признать возмездный договор, на основании которого лицо, которое не имело права на отчуждение имущества отчуждение добросовестному приобретателю имущество собственника, недействительным.
Как видно из приведенного примера, признавая договор между лицом, имеющим права на отчуждение имущества и добросовестным приобретателем недействительным, реституция применяться не может так как фактически иск о признании договора недействительным заявлял, во-первых владелец, то есть лицо, которое не является стороной по договору, а во-вторых, считается недопустимым возвращение имущества не владельцу - лицу, не имевшему права на отчуждение имущества, договор, который с добросовестным приобретателем признается недействительным. Так, если мы не можем применить реституцию как последствие недействительности сделки, что же в данном случае может служить следствием недействительности такой сделки и защитить права собственника? По моему мнению, это и будет виндикация, которая в приведенном примере является специальным видом последствия недействительности сделки.
Как отмечалось выше виндикация - это истребование своей вещи, обладая владельцем от обладающего не собственника, что в свою очередь как в римском частном правовые так теории гражданского права считается отдельным видом иска. Однако, может определенный вид иска быть одновременно и специальным видом последствия недействительности сделки?
Как следует из ст. 216 ГК Украины, иск о применении реституции может заявляться отдельно от иска о признании сделки недействительной и вообще отдельным исковым требованием, направленным на защиту прав собственности и применение реституции как таковой, после признания сделки недействительной является необязательным.
Анализируя правовую природу и сущность виндикации, моменты возможности ее применения, следует, что в некоторых случаях, как в примере, приведенном выше, она может примениться только как последствие недействительности сделки, ведь до того, пока сделка не будет признано недействительным владелец не сможет истребовать имущество от не собственника, так как будет презумцеваться право собственности последнего (не собственника), исходя из положений ст. 214 ГК Украины. В приведенном выше примере виндикация и будет специальным видом последствия недействительности сделки, так как ее применение, как и применение реституции напрямую зависит от недействительности сделки.
В силу сложности определения приоритетов защиты прав участников оборота, на практике и в теории существует проблема конкуренции виндикации и реституции владения. Указанная проблема наиболее явно проявляется, когда лицо, получив отказ в виндикационном иски, по мотивам добросовестности ответчика, пытается решить проблему возврата выбывшего имущества путем предъявления исков о признании всех сделок по его отчуждению недействительными и применению последствий их недействительности.
Сторонниками возможности подобной модели защиты интересов собственника являются В.В. Витрянский, О.Ю. Скворцов, В.В. Ровный, М.Г. Масевич, В.А. Рахмилович, и другие. Так, например, О.Ю. Скворцов считает, что «изъяны в конструкции правил о виндикации в современной российской цивилистической модели приводят к тому, что легитимируется безосновательное приобретение права собственности на юридически порочных фактах, каковыми являются недействительные сделки» . Как укзывает В.В. Витрянский на примере «конкуренции» виндикационного иска и иска, связанного с недействительностью сделки, гражданское право не ограничивает собственника в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих (универсальных) способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) в зависимость от наличия возможности использовать специальные вещноправовые способы защиты (гл. 20 ГК РФ) .
Данная позиция постоянно критикуется и вполне обосновано, поскольку выше обозначенная аргументация сводит на нет правила ст. 302
ГК РФ, согласно которой вещь при наличии предусмотренных в указанной статье условий не может быть истребована у того, кто приобрел ее у неуправомоченного отчуждателя. Вопрос о недействительности сделки по отчуждению вещи имеет значение лишь для отношения прежнего собственника с неуправомоченным отчуждателем в части определения меры ответственности последнего. Так, Е.А. Суханов предлагает предъявлять к такому лицу иск о возмещении причиненных им собственнику убытков (ст. 15 и 1064 ГК РФ) 1 . К.М. Ильясова указывая на неравное положение собственника и добросовестного приобретателя, предлагает государству принять на себя обязанность выплачивать компенсацию всем лицам, которые лишились недвижимости в результате незаконных сделок и не имеют возможности получить возмещение от виновного лица в силу тех или иных обстоятельств .
Совершенно очевидно, что виндикация не может взять на себя функции реституции, как и реституция не может признаваться разновидностью виндикации. Из смысла ст. 302 ГК РФ вытекает, что между собственником и реальным владельцем стоят третьи лица (добросовестный приобретатель), а потому подразумеваются более сложные отношения, чем при признании сделки недействительной. При этом собственник и добросовестный приобретатель непосредственно не связаны между собой каким-либо относительным обязательством по возврату имущества в натуре, что влечет невозможность применения реституции в обход ограничения виндикации.
Так, в постановлении Президиума ВАС РФ от 27 мая 2008 г. № 4267/08 поддержана позиция в соответствии с которой при рассмотрении спора по иску собственника имущества о признании недействительной одной из сделок с этим имуществом, совершенных без его участия, он не может требовать применения реституции.
Вопроса о том, выбыло ли имущество из владения лица помимо его воли, не может возникнуть при передаче вещи по сделке, так как сделка, в том числе и недействительная, это, как правило, передача имущества по воле стороны.
Как видно реституция и виндикация различаются по характеру лишения владения. Лишение собственника владения может быть как законным (например, при сдаче имущества в аренду или передаче в безвозмездное пользование), так и незаконным - при совершении противоправных действий, лишающих собственника владения его имуществом (например, при похищении). В последнем случае собственник может заявить виндикационный иск, а в первом - только реституционный.
При признании сделки недействительной каждая сторона обязана возвратить все полученное по сделке (взаимная реституция), а если возврат в натуре невозможен, то возмещается стоимость имущества в денежном эквиваленте. Предметом виндикационного иска может быть только индивидуально-определенная вещь, причем сохранившаяся у незаконного владельца в натуре. Если вещь не сохранилась в натуре и потому собственник не может требовать ее возврата, то он имеет право предъявить иск о возмещении убытков.
Следовательно, справедливо мнение А.П. Сергеева о том, что «никаких коллизий между правилами о последствиях недействительности сделок и об ограничении виндикации на самом деле нет» . Такую же позицию занимает Е.А. Суханов, обосновывая ее дифференсацией и спецификой вещно-правовых и обязательственно-правовых способов защиты, так как при наличии договорных или иных обязательственных отношений, между участниками спора, существуют относительные, а не абсолютные правоотношения, и как следствия должны предъявляться специальные, обязательственно-правовые, а не вещно-правовые требования .
Возможность применения в качестве защиты, последствий недействительности сделок, по мнению М.В. Аверьяновой представляется «нежелательной крайностью», так как в этом случае защита собственника расширяется за счет ограничения прав добросовестного приобретателя .
Судебная практика так же исходит из положения о невозможности конкуренции виндикации и реституции владения. Если собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю, в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано. Не маловажно и положение постановления Конституционного суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П, в котором указывается, что «права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения виндикационного иска к добросовестному покупателю с использованием механизма, предусмотренного п. 1 и п. 2 ст. 167 ГК РФ» .
В пункте 35 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» указанно, что в случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 ГК РФ. Спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения.
Как указывает Е.Ю. Бычкова, в случае истребования собственником имущества, выбывшего из владения последнего в результате ряда ничтожных сделок, виндикационные и реституционные требования являются взаимосвязанными и должны рассматриваться вместе по следующей причине: в указанной ситуации невозможно удовлетворить виндикационное требование, не дав правовую оценку свершившимся сделкам, не признав недействительным зарегистрированного права на недвижимое имущество (если оно является предметом спора), равно как невозможно удовлетворить реституционные требования, не учтя добросовестности приобретателя.
На отличия виндикации и признания сделки недействительной, как основание применения реституции, указывается в практике арбитражных судов. В частности, в пункте 2 информационного письма ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» суд высказал позицию в соответствии с которой, при рассмотрении требования о применении последствий недействительности сделки, заявленного стороной этой сделки, правила п. 1 ст. 302 ГК РФ не применяются. Такой подход мотивируется тем, что применение последствий недействительности сделки не ставится в зависимость от добросовестности сторон такой сделки. В случае предъявления одной стороной сделки к другой иска о применении последствий недействительности данной сделки возражение ответчика о его добросовестности и возмездном характере приобретения не препятствует удовлетворению иска.
Следовательно, если имущество приобреталось непосредственно у собственника, а не у иного лица, то применяется п. 2 ст. 167 ГК РФ. А если имущество приобреталось у неуправомоченного лица (не имеющего правового основания отчуждать имущество), применению подлежит ст. 302 ГК РФ.
При таком выводе нет расхождений с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 № 6-П, так как в нем говориться, что «... поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация)».
Таким образом, в соответствии с названным Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации в случаях, когда сделка, направленная на отчуждение имущества, не соответствует требованиям закона только в том, что совершена лицом, не имевшим права отчуждать это имущество и не являющимся его собственником, правила пункта 2 статьи 167 ГК РФ не применяются. В этом случае права лица, считающего себя собственником спорного имущества, подлежат защите путем заявления виндикационного иска.
Различия виндикации и реституции владения заключаются еще и в процессе доказывания. Так, в пункте 3 информационного письма ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» указанно, что при рассмотрении требования лица, передавшего имущество по недействительному договору аренды, о его возврате на основании пункта 2 статьи 167 ГК РФ право этого лица на спорное имущество не подлежит исследованию судом.
Дело в том, что по смыслу пункта 2 ст. 167 ГК РФ для возврата полученного по недействительной сделке не подлежат исследованию основания возникновения прав сторон на переданное по сделке имущество. Стороны должны доказать только факт передачи имущества во исполнение недействительной сделки.
В соответствии со статьями 12, 167 ГК РФ применение последствий недействительности сделки является самостоятельным способом защиты гражданских прав. В рамках этого спора право истца на имущество исследованию не подлежит, однако удовлетворение такого иска не предрешает исход возможного спора о принадлежности имущества. Такая формулировка пункта 3 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения ставит точку в споре об определении правовой природе реституции.
Практически во всех современных правовых системах существует две системы владельческой защиты: петиторная - для предоставления защиты необходимо подтвердить наличие у истца правового основания (титула) на спорную вещь, и поссесорная - защита предоставляется фактическому владельцу без выяснения наличия у него титула на спорную вещь. В современном российском законодательстве господствует петиторная защита. Высший Арбитражный Суд РФ в 3 пункте информационного письма от 13 ноября 2008 г. № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» признал поссесорный характер реституции. Учитывая, что виндикационный иск относится к петиторному способу защиты владения, вопрос о его соотношении с реституцией разрешен достаточно определенно.
Не менее интересно в рамках рассматриваемой проблемы так называемая возможность «исцеления» сделки. Данная конструкция помогает ответить на самый спорный вопрос: как возникает право у добросовестного приобретателя из порочной сделки? Суть исцеления состоит в придании ничтожной сделке юридической силы с момента ее совершения, при наличии определенных условий, в судебном порядке 1 .
По мнению Ю.А. Ламейкина добросовестный приобретатель, приобретший имущество на возмездных началах, становится собственником имущества, а установленная судом добросовестность приобретателя имущества признается фактом, реабилитирующим порочную сделку (что является частным случаем «исцеления» сделок - конвалидации). Следовательно, условия ограничения виндикации входят в юридический состав исцеляющий сделку.
В связи с этим О.В. Ушаков, предлагает внести изменения в действующее гражданское законодательство и установить, что сделка, совершенная с неуправомоченным на то лицом при наличии предусмотренных ст. 302 ГК РФ условий считается действительной. По мнению автора реализация его предложения позволит судам отказаться от практики признания виндикационной природы реституции владения .
На наш взгляд, конвалидацию необходимо рассматривать с учётом правовой природы вещной сделки. Результатом абстрактной вещной сделки между добросовестным приобретателем и отчуждателем, действительность которой не зависит от недействительности обязательственной сделки, является приобретение права собственности добросовестным приобретателем.
Показательно в этом плане германское гражданское право, в соответствии с которым юридический состав приобретения права собственности добросовестным приобретателем включает в себя: видимость права владения отчуждателя вещи; наличие вещного договора между приобретателем и неправомочным отчуждателем; добросовестность приобретателя вещи . Введения подобной конструкции юридического состава позволило бы снять проблемные вопросы приобретения собственности добросовестным приобретателем, путем решения вопроса об отнесении сделки по отчуждению к вещному договору. При этом условия образующие в совокупности юридический состав возникновения права собственности у добросовестного приобретателя, предложенные Д.О. Тузовым состоят из условий ограничения виндикации и состава вещной сделки.
При наличии вещного договора между неуправомоченным отчуждателем и добросовестным приобретателем и наличии условий ограничения виндикации у добросовестного приобретателя возникает право собственности, так как указанные условия исцеляют сделку по приобретению имущества.
Таким образом, положения о применении двусторонней реституции не могут распространяться на добросовестных приобретателей и не должны подрывать устойчивости имущественного оборота. При этом стоит отметить, что нельзя отрицать существование проблемы соотношения исков в современном гражданском праве, однако рассматриваться она должна не как абстрактная теоретическая проблема, а в контексте выбора собственником оптимального способа защиты нарушенного права.
- См., например: Чередникова М.В. О вещных правах по Гражданскому кодексу Российской Федерации // Актуальные проблемы гражданского права / под ред. С.С. Алексеева. - М.: Статут, 2000. С. 122.
- См.: Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: автореферат дисс. ... докт. юрид. каук. - М., 1996, С. 9, 22-23; Скловский К.И. Об идеологии защиты владения в современном гражданском праве // Проблемы современного гражданского права: сборник статей / отв. ред. В.Н. Литовкин, В.А. Рахмилович. - М.: Городец, 2000, С. 113-144; Ровный В.В. Проблема «конкуренции исков» в современном гражданском праве // Государство и право. 2003. № 3. С. 96-100; Он же. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права собственности // Известия вузов. Правоведение. 2000. № 5. С. 140 и др.
